ГРАНИЧНОЕ УСЛОВИЕ ЗАДАЧИ
— Скажу сразу: речь не обо мне.
Егор — создатель крупной корпорации. Прежде чем обратиться ко мне, его HR собрала обо мне сведения, служба безопасности провела свои изыскания, я заполнил опросник, — всё как обычно, когда речь идет о работе с первым лицом… но здесь было что-то другое…
Прямо вмешаться нельзя, он расстроится, будет только хуже…
— Речь о моем отце.
Ивану Ивановичу Егор был обязан всем. Мать всё время болела, умерла, когда Егору было двенадцать. Отец поднял мальчика в одиночку, так и не женился, силы уходили на бизнес и на заботу о Егоре. Заботу, но не опеку. Внимание отца было пристальным и строгим. Денег на сына он не жалел: мальчик из захолустного городка с гордым статусом райцентра получил хорошее образование, смог поступить в престижный столичный вуз. Потом работа в международной корпорации, потом свой проект, быстро выросший в компанию, рост, рост, и снова рост… Сейчас Егор мог бы купить отцу коттедж, ранчо, а то и уютный островок, но отец держался за свой бизнес…
— Нельзя отрывать его от дела — захиреет. Я не про бизнес, про отца. Бизнесу уже больше четверти века; честно говоря, на ладан дышит этот бизнес, а отец переживает, нервничает. Не знаю, как его поддержать. Прямо вмешаться нельзя, он расстроится, будет только хуже…
Егор хотел помочь отцу, не обнаруживая своей поддержки.
— Можете помочь? Посмотреть на ситуацию, как вы это делаете — моделированием?
Мы договорились о встрече, на ассистентов оформили пропуска, и через неделю мы вместе смотрели на ожившую модель бизнеса Ивана Ивановича. Насчет сути бизнеса я по-прежнему оставался в неведении, знал только, что есть производство, продукция, дилеры и прямые покупатели, а проблема — в неуклонном снижении спроса.
В модели фигуры «Дилеров» то приближались, то отдалялись от фигуры «Ивана Ивановича», так же вели себя и «Покупатели». «Производство» то замирало, то оживало. «Иван Иванович» охал, тяжело дышал… Часть «Дилеров» были явно дружелюбнее, «Иван Иванович» вел себя с ними странновато: то особенно тепло раскланивался, то, отвернувшись, хватался за бок, будто от колики…
— Всё верно, — подтвердил Егор. — У него есть старые друзья, они же дилеры. Когда-то в девяносто восьмом — во время кризиса — они его выручили, по сути спасли. С тех пор у них особые льготные условия закупок. Сейчас бизнес от них страдает, но менять их отец считает себя не вправе, говорит: «Нельзя менять граничные условия…»
В модели фигура «Бизнеса» хирела на глазах.
— Модель верная, даже интересно, как это вы?.. Но главный вопрос: что с этим делать?
— Я правильно понял, что для группы «старых» дилеров условия менять нельзя? — Егор подтвердил. — Ладно, примем это как граничное условие задачи.
Егор удивленно взглянул на меня.
— Вы разве математик?
— В моем досье должно быть указано физмат-образование. Но мы не про математику.
— Точно… Вот эти условия ему крылья и подрезают. Плюс общее проседание рынка. Плюс конкуренты… Так что можно сделать?
Мы снова обратились к модели. В заданных условиях решения не было. Я отправил ассистентов на перерыв и попросил чаю. Егор присоединился ко мне.
Среди множества конфет, крекеров и крендельков на большом блюде выделялись непривычной грубоватой формы «печеньки». Я обратил на них внимание, взял в руки, стал разглядывать. Егор улыбнулся.
— Открою секрет: это его производство, у него кондитерка. Знаете, я эти печенюшки с детства помню, тогда они совсем по-другому воспринимались…
Егор смотрел на них и улыбался. Его улыбка сейчас была совсем особенной, теплой. А я понял, вернее, почувствовал, что нужно искать.
Не остров и не ранчо! Я сам создам нового дилера!..
В обновленной модели появился «Новый дилер». На него устремились взгляды «Производства». Картина ожила, наполнилась энергией. Даже приближения и удаления «Старых дилеров» больше не беспокоили «Ивана Ивановича», он был занят…
— Я вижу! — Егор привстал с кресла. — Как я сам не догадался? Не остров и не ранчо! Я сам создам нового дилера!.. Будет скупать олдскульную продукцию. Найму маркетологов, они бренд придумают… Понадобятся модификации упаковки, новая линия… Отец будет счастлив. Как вы здорово придумали.
— Я не придумывал: вы бы видели, как вы смотрели на эти печеньки…
— Это из детства… Когда они появились, еще мать была жива.
— Это из души. Если бы не позиция нейтрального консультанта, я сказал бы, что вы хороший сын. Да я и так вам это скажу.
Егор сиял, ему нравилось решение. Он собрался было попрощаться со мной.
— Егор, мы не закончили!..
Он удивленно посмотрел на меня, на часы… Неполных два часа прошло с начала встречи… Егор недоумевал. Я повернулся к рабочему полю, посмотрел на застывшую композицию и… ввел еще одну фигуру.
Неотрывно глядя на «Ивана Ивановича», она подошла к фигуре «Егора», обняла его за плечи, повела с собой, медленно приблизилась к «Ивану Ивановичу», встала перед ним на колени… Атмосфера на рабочем поле изменилась, в воздухе повисло напряжение.
— А вот этого я не понимаю!.. — Егор озадаченно смотрел на меня.
Я сфотографировал эту сцену и объявил перерыв.
— Давайте еще раз выпьем чаю, — предложил я. — Хочу попросить побольше печенья, сухофруктов, шоколадок, конфет… Еще фруктов, лучше разных. И пару свободных плошек.
Изящные чашки, большие блюда с фруктами и сладостями. Я напомнил секретарше о плошках, и она поставила перед нами три грубоватых терракотовых изделия. Егор недоуменно смотрел, как я ссыпал в них печенье.
— Посмотрите. — Я протянул Егору айфон с фотографией. Он непонимающе развел руками.
— Давайте посмотрим со стороны бизнеса. Создать дилера, нанять маркетологов, вывести на рынок и раскрутить новый бренд… По сути, создать еще один бизнес. Кто этим займется?
— Я подумал, вы это поддерживаете…
— Давайте представим: вы сосредоточились вот здесь. — Я выдвинул вперед плошки с печеньем. — Остальное сейчас получает меньше вашего внимания и энергии.
Я отодвинул в сторону блюда с фруктами и сладостями.
— Вы про мой бизнес?
— Я про вашу энергию и жизнь. Давайте вернемся к действию.
На рабочем поле снова стояли те же фигуры в той же напряженной атмосфере.
— Получается, на коленях — часть меня…
— Та часть, которая так радостно рванулась отдать свою жизнь ради своего долга и своей любви.
— По-вашему, это слишком?
— Вам решать. Для меня главное, чтобы решили вы, а не порыв любви и долга.
— Ничего себе задачка… И никаких граничных условий?
— Могу предложить граничное условие, если захотите.
Ваша жизнь — это ваша жизнь.
Егор выжидающе молчал.
— Ваша жизнь — это ваша жизнь.
Егор задумался.
— Это правда… Я ему всем обязан, и я благодарен ему. Но если я буду жить как он… Нет, это правда: у меня моя жизнь.
Граничное условие — это было круто!
Мы вернулись к рабочему полю. Там, в условном пространстве, «Егор» сказал то, чего никогда не говорил вслух, и отделил то, что нужно было отделить друг от друга.
Мы прощались. Задерживая рукопожатие, Егор произнес:
— Знаю, что я хороший сын… Но вот граничное условие — это было круто! Это… Вообще-то для меня это — навсегда.
