Несмотря на почтенный возраст, дел у бабушки Нади хватало. И назло времени она все еще была энергична и вынослива. Развязанный недисциплинированный кобель гигантских размеров был ей не нужен, но отказать любимому Жоре она не смогла. Да и жалко ей стало этого балбеса – не считала она справедливым, чтобы молодое здоровое животное было отравлено мышьяком и пало жертвою злобы людской. Но, как говорится, ни одно хорошее дело не остается безнаказанным. И добрый звериный доктор не стала исключением.

Собак был велик и страшен, но душа у него была мягкая. Он любил детей, кошек и все живое. Ночи были холодными, а потому сердобольная баба Надя пустила изнеженного Зобара в дом. Также ему было позволено бегать по участку.

Первым делом пес наложил смачные кучи на полу, распотрошил горшки с цветами и пометил стены. Таким говнистым образом собак протестовал против переезда и смены владельца. Что, впрочем, нисколько не оправдало его в глазах возмущенной бабушки, которая за всю свою долгую жизнь не видела такой черной неблагодарности от зверей, нашедших у нее приют. Да, из-под старой половой доски зимой иногда потягивало холодком, но вряд ли дерево нуждалось в подобном натуральном утеплителе.

И двери дома закрылись перед собачьей мордой навсегда. Как говорится, если пес дурак, на то ему и Дарвин.

Но нет, баба Надя отнюдь не была бессердечной. Срочно был вызван местный плотник дядя Коля, и за несколько дней во дворе вырос фундаментальный вольер, вмещающий в себя утепленную просторную будку. Будка стояла на большой площадке, зашитой деревом с трех сторон. Над головой была крыша, а четвертая сторона была обтянута металлической сеткой. Теперь Зобар мог не бояться холодов, так как его вольер был удобнее, чем многие бытовки, в которых жили сторожевые люди. Дверь закрывать не стали, чтобы собачка могла побегать.

Но долгожданный покой так и не наступил. Недолго думая, пес обгадил весь участок, заминировав его по периметру настолько профессионально, что лихой партизан от зависти скончался бы на месте, не успев пустить под откос вражеский бронепоезд. Затем песик послал на фиг вольер и пристроился на крыльце, при каждом открывании двери пытаясь ворваться в дом. Бабушка старалась ему объяснить, что крыльцо не вольер, что это ее дом, а не его, и что в доме он жить не будет. Но безуспешно. Баба Надя ходила по участку, собирая лопаткой в пакет несанкционированное удобрение. Но начиналась осень, световой день неумолимо уменьшался, и при вечернем кормлении сапоги бабы Нади находили искомое гораздо успешней лопатки. Итак, как и следовало ожидать, всякому терпению приходит конец. В очередной раз споткнувшись об упрямого гада, тридесятый раз согнав зверя с крыльца и в тридвадцатый раз вляпавшись возле дома в следы жизнедеятельности животного, баба Надя таки закрыла пса в вольере. Тем более как охранник Зобар был нефункционален: он лаял на дуновение ветерка, на стрекозу, на белку, на паровозный гудок, активно участвовал в собачьем перелае. На все и всех, кроме человека. Завидев последнего, эта махина широко улыбалась и бежала любить! Так был облизан плотник дядя Толя, соседские детки, почтальон и владелец коровы, пришедший позвать бабу Надю осмотреть свое животное.

В принципе, сам вид летящего на человека крупного животного мог повергнуть незнакомца в ужас. Но это была деревня, и вскоре все ее жители были в курсе, что у тети доктора живет мамонт-добряк, который зачем-то притворяется собакой, и детвора была в восторге от нового друга.

Через несколько дней звериная докторица заметила, что кучи перестали появляться. Добрая бабушка забеспокоилась, почему у пса не работает кишечник. Но скоро все прояснилось. Из роскошной теплой будки животное сделало себе туалет, так сказать, номер люкс с санузлом. Вход в будку заколотили, и пес стал гадить в вольере. На прогулках же он находил себе массу других развлечений, и вдобавок гнусно хохотал, наблюдая, как несчастная бабушка драит палубу!

А тут еще потекла соседская овчарка, располнела луна, и вой нашего полуволка возобновился. Вместе с Зобаром взвыла и видавшая виды бабушка. Надо отметить, что голос у Лайко соответствовал его размерам, а связки были луженые. Сельские псы оценили нового солиста по достоинству и примазались к его славе, дружно подтягивая припев. Опьяненный успехом, Зобар не на шутку расстарался. Концерт начинался ровно в 4 часа утра, с регулярностью менделеевской таблицы, и длился не менее полутора часов кряду, четко по расписанию. Днем утомленная популярностью тварь Божия спала сладким сном, готовясь к ночи.

С этой проблемой бабушке удалось справиться ценой бессонных ночей и теней под глазами, которые, увы, не исчезали в полдень. Ночью же, при первых завываниях уважаемая односельчанами баба Надя выскакивала в исподнем во двор, потрясая в руках толстенной цепью, позаимствованной у унитаза и изображая приведение замка Ив, звонко лупила этой цепью по металлическим конструкциям вольерного комплекса. Зверю сие явно не нравилось, он забивался в угол и бельканто прекращалось. Постепенно эти превентивные меры дали результат, и ночные серенады прекратились.

Но как объяснить взрослой упертой особи, что когда тебя выгуливают в лесу два раза в день, нельзя гадить ни в вольере, ни на участке? И что декоративные кусты и деревья, столь любимые бабой Надей – это не те букеты, которые следует дарить в зубах суке окаянной, живущей по соседству?

Перспектива найма толпы зоопсихологов (о которых в те времена не слыхали даже в столице) и дрессировки похотливого гада бабе Наде не нравилась. И, похоже, учиться слушаться бабу Надю в планы Зобара также не входило. Жизнь Надежды Ивановны превратилась в адский ад. Убить топором, выкинуть на фиг или усыпить здоровое животное баба Надя не могла, и любимому внуку был поставлен ультиматум в лучших традициях ООН. Собака раздора встала между бабушкой и внуком, и впервые в жизни внутрисемейные отношения дали смачную трещину! Жорик был в ужасе, но баба Надя была непреклонна. Когда бабушка поняла, что плач об отсутствии средств, сил и времени на содержание заморского чудища успеха не возымел, в ход пошла тяжелая артиллерия. «Кастрирую своими руками и посажу на цепь, если в течение 24 часов пес не покинет мой дом!» Чтение морали о живодерстве бабы Нади и угрозы по типу «гореть тебе в аду» завершились полным внучьим фиаско.

Собаколюбцы, которых Георгий просил взять Лайко, пускали смачные слезы о судьбе бедной собачки, но взять Зобара в свои любящие руки не торопились. И вот собакоконь радостно вернулся в свою однушку на Ульяновской улице, а луна неумолимо росла.

Вся длительная предыстория была рассказана ради того, чтобы можно было понять размер катастрофы, постигшей нашего друга.