ГЛАВА 12.
Акулине Тереховой повезло гораздо меньше. Ее зафиксировала камера, рядом с Алисой Селезневой. И девушку быстро арестовали.
Следователь задал несколько вопросов.
Когда Акулина стала говорить, следователь рассердился:
- Хватит глупости молоть! Тобой другие займутся, а пока в камеру.
Прокурор выдал орден на ее арест и заключение в особом секретном изоляторе КГБ.
И шагала девушка-студентка, сохраняя видимость спокойствия коридору. Тут прозвучала ее фамилия, и заявление:
- Акулина Терехова! Акулина Терехова! Добро пожаловать в комнату для свиданий и приема!
Молодая женщина вздрогнула. Тюремный коридор с толстыми сетками казался бесконечно долгим. Довольно тепло и почему-то пахнет морем и запахом дешевых духов от надзирательниц. Студентка Акулина подумала, что надо представить себе, что это просто, бесплатный, недорогой, но вполне сносный для жизни женский санаторий, без надоедливой компании мужчин и тебе будет легче. Не Бутырка все-таки, а вполне приличное заведение. Наверно по сто человек в камере не держат, в особом секретном изоляторе.
Правда, вот решетки впереди на двери, их со скрипом открывают женщины в милицейской форме. Ты идешь дальше, они на тебя смотрят... Как-то неприятно. Не то чтобы с презрением, но словно на какую-то псину, правда не паршивую бродягу, а породистую.
Поворачиваешь направо и поднимаешься по ступенькам. Входишь в холл. Тоже двери в шорках, запоры, решетки, далее за стеклом, словно банке женщины. Одна из них нажимает на кнопки компьютера, отпечатывает.
Женщина вежливо спрашивает на белорусском:
- Имя, фамилия, отчество если есть!
Акулина покорно называет:
- Акулина Владимировна Терехова!
Женщина с улыбкой спросила:
-Статья?
Неглупая студента Акулина, уже кое в чем, бывалая, по-умному ответила:
- Обвинение пока не предъявлено!
Женщина кивнула и спросила:
- Вещи какие-нибудь есть?
Акулина тяжело вздохнула и ответила:
- Меня на улице взяли, ничего кроме того что на мне нет!
Женщина кивнула и сообщила:
- В соседнем помещении, можете сдать все ценные вещи! А пока распишитесь о своем прибытии!
Акулина посмотрела текс на хорошо ей знакомом белорусском языке и уверенно поставила роспись. Все лишь о ознакомлении с правилами. Далее она пошла дальше, проводимая женщинами и милиционерами дальше. Ее попросили снять все ценное. Женщина предупредила:
- Если что утаите, и это обнаружим при личном досмотре, то будет конфисковано. Акулина сняла с себя кольца, цепочку и сережки, ощутив уже словно обнаженной. Подумала, не спрятать ли кольцо во рту. Она это видела, как фильма Банког Хилтон похожая на нее девушка-блондинка спрятала медальон во рту. Но предстоял еще и личный досмотр, и мало шансов что-либо утаить, особенно в особой тюрьме КГБ.
Акулина невольно поежилась, при мысли о тюремном шмоне. Попыталась себя успокоить. Это не больно, а разве ее, например не осматривал враг-гинеколог. Даже как-то странно, что в известном фильме про женскую тюрьму "Под принуждением", так закричала юная француженка при попытке исследовать влагалище. Или это для придания большего драматизма.
Тем не менее, все равно неприятно, когда думаешь, что вот-вот начнется процедура обыска. Это вроде как пломбировании зуба. Из-за заморозки и не больно, но все равно ждешь, когда это быстрее закончится.
Вот ее отвели в специальное помещение, где во всех четырех стенах зеркала. Несколько стульев и вешалок. Сразу же включились мощные прожектора. Две мощные, черноволосые женщины, и одна среднего роста, немолодая женщина в очках вошли в помещение. Милицейские чины остались за дверью, тоже с зеркалом. Заработали видеокамеры, а свет стал еще ярче, словно делали очень важную операцию хирурга, так чтобы не дать цели.
Акулина увидела и гинекологическое кресло, и ощутила, как невольно холодеет желудок.
Немолодая женщина в очках и белом халате ласково спросила:
- Это твоя первая ходка девочка?
Студентка Акулина дрогнувшим голосом произнесла:
- Да первая!
Женщина в халате кивнула:
- Сейчас мы произведем твой полный личный досмотр! Если ты не будешь резко дергать, и кричать, то мы сделаем это профессионально и не больно! Это тюрьма КГБ максимальной безопасности, и обыск должен быть самым тщательным! Тем более нас предупредили что вы русская и может быть шпионка!
Акулина отрицательно замотала головой:
- Боже упаси! Я студентка и немного снималась в кино, а не шпионка!
Женщина кивнула:
- Раздевайся! Медленно и плавно! Тут только женщины, и не смущайся!
Акулина нервно буркнула:
- Меня снимают на видео!
Женщина с улыбкой кивнула:
- Это оперативная съемка, она при обыске обязательная! Не бойся ее будут смотреть только особы одного с тобою пола! Избавь себя от излишних страданий, не кусайся и не брыкайся.
Черноволосая, крупная женщина извлекла из-за пояса пакетик и стала натягивать на лапы тонкие медицинские перчатки.
Женщина с улыбкой подтвердила:
- Они одноразовые все стерильно! Если читала роман "Если наступит завтра", то такого у нас нет, в тюрьме максимальной безопасности следственного изолятора города Минска все в порядке и соблюдаются права человека! Ну ладно хватит, болтать, снимай.
Акулина со вздохом стала расстегивать блузку. Как ни странно она ощущала себя от таких слов даже более униженной.
Словно она самая реальная преступница, и это настоящая тюрьма. И ее обыскивают не ради издевательства, а просто выполняют свой долг.
Вот сейчас черноволосая женщина прощупывает каждый шов ее одежды, тщательно мнет, смотрит на свет прожектора... Передает другой, а та кидает в выварку от которой сильно пахнет хлоркой и какой-то еще дезинфекцией.
Акулина стала расстегивать платье. У нее возникли опасение, не полиняет ли оно, от прожарки? Или как его там? На нее смотрят внимательно, следят все три женщины за каждым движением.
Акулина завершила расстегивание и резко скинула, оставшись лишь в лифчике. Женщина с интересом посмотрела на тело заключенной. Спортивное, мускулистая, но не очень. Загорелая... Примерно, как Шина в знаменитом сериале. Не культуристка, но подтянутая. Красивая без всяких сомнений.
Женщины внимательно щупают и просвечивают платье. Дама в белом халате и очках делает жест, мол, пока не спеши. Проверяют на совесть. И сама женщина смотрит цепко и с подозрением. Акулина чувствует, что ее сердце начинает биться чаще. Старается успокоится....Не стоит нервничать. Представь, что это просто медсестра, тем более в белом она халате, и тебя осматривают на предмет болезней.
Черноволосые смуглые женщины закончили осмотр платья и кинули его в выварку с хлоркой и слегка помешали. Женщина в белом халате скомандовала:
- Дальше!
Акулина, не спеша расстегнула юбку. Теперь она будет лишь в трусах, колготках, туфлях, и лифчике. Уже не слишком прилично в таком виде появиться в общественном месте. Хотя Алиса и появлялась. А тут на нее еще и смотрят с таким подозрением. Особенно женщина в белом халате.
И юбку внимательно щупают и просвечивают. Затем снова бросают в дезинфекцию. Снова жесть, продолжай раздеваться.
Акулина скинула сначала правую, потом и левую туфлю. Женщины на сей раз не стали их проверять, а положили в особый пакет. Видимо обувь будут исследовать отдельно, подумала Акулина. Затем она стала стягивать колготки. Вспотевшая кожа девушки сопротивлялась.
Женщина в белом халате вежливо осведомилась:
- Вам помочь?
Акулина отчаянно замотала головой:
- Не надо!
Женщина отметила:
- Осторожнее не порвите!
Акулина кое-как стянула с правой ноги, занялась левой. Ощутила, что теперь она стало босой и беззащитной. И что ее в этот момент снимают с разных ракурсов.
Вот, наконец, и колготки с левой конечности стянула. Женщины в перчатках их тщательно прощупали, и просветили дополнительно фонариком.
Юная девушка Акулина стояла в лифчике и трусиках, и невольно краснела от стыда. Хотя ей и приходилось быть такой в пляже, но тут ее осматривают и обыскивают словно в зверинце...
А ведь еще самое страшное впереди. Вот у женщины в белом халате под стеклом очков блестят глаза.
Надзирательница, хмуро произнесла:
- А теперь лифчик.
Акулина тяжело вздохнула. Подумала, а вдруг в видеокамеры на нее смотрят мужчины? И будут пожирать взглядами ее полную, высокую, упругую грудь. А ведь ее наверняка помнут лапами эти гориллы.
Женщина, видя ее колебания, просипела:
- Давай, снимай! Или тебе помочь?
Акулина попробовала снять лифчик, но пальцы ее не слушались. Никак не хотели расстегивать... И было так стыдно, лицо девчонки залилось красной.
Женщина в белом халате приказала:
- Помогите ей, только аккуратно!
Крупные черноволосые женщины ловко схватили за петельки лифчики, несмотря на то, что их лапы в тонких медицинских перчатках, довольно ловко расстегнули его, сорвав с груди. После чего стали мять и просвечивать его мощным фонарем, выискивая следы дури.
Акулина машинально прикрыла свою пышную, упругую грудь руками, но женщина в белом халате прикрикнула:
- Стоять смирно! Ты так выглядишь просто смешно.
Молодая женщина, краснея от стыда, вытянула руки по швам. Ей было бы еще более стыдно, если бы она знала, что в видеокамеры на нее смотрят мужчины милицейские чины. И не просто смотрят, а делают еще и фото на память. Очень уж красивая Акулина блондинка, и лицом и фигурой, спортивной и идеальными пропорциями тела. Такой бы фотомоделью работать, и в рекламе журналов для мужчин сниматься. А то, что ее мордашка кривиться и девушке явно стыдно придает дополнительный шарм, этому.
Не какая-то шлюха, в порядочная девчонка во время процедуры личного досмотра, в тюрьме максимальной безопасности КГБ.
И в одних трусиках осталась, босая, и беззащитная, словно Анжелика во время аукциона рабынь.
И ее освещают прожектора, и загорелая кожа сверкает, словно смазанная маслом. Видно, от волнения и жары девушка слегка потеет, от чего еще красивее и сексуальнее становится. А кожа ну груди чуть светлее, так меньшее времени она загорала, но это едва заметно.
Акулина смущается, все сильнее...
Далее следует команда, которую любительница детективов Терехова ожидала с трепетом:
- А теперь трусики... Ну чего кривишься, это последнее!
Акулина со вздохом укладывает руки на бедра и стягивает последнюю деталь туалета. Она скользит по ее мускулистым, золотисто-оливковым ногам.
Затем голые, изящные ступни девушки стряхивают трусики. Черноволосые надзирательницы быстро подхватывают, и снова начинают их мять и просвечивать.
Августина невольно опять прикрылась руками. Женщина в очках схватила ее за руки и стала разводить. Бывалая надзирательница была сильна, но и Акулина неслабая. Возникла борьба. Обе черноволосые, крупные женщины подхватили ее и развели руки.
Надзирательница в белом халате произнесла:
- Во время обыска нужно держать руки по швам, и выполнять команды. Тогда вам не будет больно. Стой спокойно...
Трусы последовали в корзину, и теперь Акулина стояла перед надзирательницами и камерами совсем нагая.
Вытянула руки по швам, вздрагивала, чтобы не разрыдаться.
Женщина в очках скомандовала:
- Наклони голову!
Акулина послушно согнулась, свою сильную шею. Руки женщины в тонких резиновых перчатках стали ощупывать ее волосы. Они у Акулины длинные и густые, надзирательница прощупывала и расчесывала каждую прядь. Она это делала профессионально, почти не причиняя боль, но Акулине это все было так унизительно, что хотелось оттолкнуть руки и заорать. Но это значит повести себя как дикарке. Акулина попробовала себя утешить, представив, что это всего лишь медсестра, а не полицейский.
Вот белый халат, очки, даже что-то похожее на прибор для слушаний висит на груди.
И она ее просто осматривает на предмет вшей, а не обыскивает, словно матерую преступницу.
Ну, что ты будешь считать унизительной осмотр врачом. Или тем более врачихой?
Акулина улыбнулась, немного щекотно... Пышную прическу осматривают тщательно, и две черноволосые женщины помогают, тоже расчесывают, но аккуратно, стараясь не дергать. Но все равно когда в волосах колупаются это неприятно, и немного чувствуется корнями.
Но вот они закончили осмотр прически, и сейчас стали смотреть в уши. Светят лампами, и каким-то прибором раздвигают барабанную перепонку.
Немного больно, и неприятно, когда раздвигают ушки, и просматривают капитально.
Женщина в белом халате отметила:
- Вы там часто прячете недозволенное!
Она осмотрела уши по очереди и ей черноволосые женщины подали какой-то прибор. Он напоминал маленький зонд.
Надзирательница, перехватив растерянный взгляд Акулины, объяснила:
- У нас был случай, когда несмотря на обыск со тщательным осмотром интимных мест, женщина глубоко в ноздри запихнула крошечную капсулу с ядом, и умудрилась покончить с собой. Так что теперь просто посмотреть через фонарик в ноздрю недостаточно. Тебе не спрятать там недозволенного! Это тюрьма максимальной безопасности КГБ!
Акулина задрожала от унижения, ощутив себя еще больше преступницей. Вот как ее тщательной обыскивают. Вот сначала осмотрели ноздри, слегка раздвинув, от чего много больно, и подсвечивая. Затем сунули в миниатюрных зонд в левую ноздрю. Стало очень щекотно, и Акулина чихнула. Зонд выпал.
Женщина в белом халате кивнула:
- Спокойнее! Держись за руку Монтаны, и дыши глубже...
Одна черноволосая протянула лапу в которую вцепилась Акулина, а другая крепко зафиксировала ее голову. И снова надзирательница в белом халате сунула прибор. Он щекотал ноздрю и дыхательный проход, своим хоботком, но было не больно.
Акулина представила, что ее просто обследуют врачи. Правда, две черноволосые смуглые, почти двухметровые бабы в милицейской форме и в фартуках портили впечатление. На само деле она лишь заключенная, которой делают на редкость дотошный шмон. В российской тюрьме ее маму так не шмонали. Только раздели, сунули пальцы рот, даже не надев перчатки и, пять раз заставил присесть. А тут ее видно и в самом деле принимают за шпионку.
Чуть ли не до самых легких просветили, через хоботок. А женщина внимательно смотрит и говорит:
- Чистые у тебя дыхательные проходы! Видно, никогда не курила! Посидишь тут лет двадцать, и будешь мечтать об лишнем обыске чтобы развлечься.
Акулина мычит в ответ, что-то невнятное, ей страшно.
Сначала одну ей ноздрю просветили, а затем и другую... И так тщательно это делают.
Ноздри наконец-то закончили, теперь ощупывают веки. Не очень приятно, когда их выворачивают. Но это хоть быстро... Вынула веко на свет, просветила и ввернула ловкая профессионалка снова.
А вот в рот...
Пальцы надзирательницы полезли туда. Ее мама тоже побывавшая под арестом, рассказывала, что ее чуть не стошнило, и она даже укусила тюремщицу. Да и противно когда руками без перчаток лезут в рот. Кто знает, что она до этого делала. Может, они там ищут гранату. Но надзирательница в российской тюрьме, перчатки надевать не стала, и обыск был сравнительно короткий. А тут...
Колупалась за щеками, до самых гланд, затем под языком, что почти не вырвало. А под конец ей черноволосая женщина подал прибор. Ну-да, типа зонда, которым проверяют желудок, но более компактный. Другая черноволосая сунула ей специальную губку, чтобы не сдавила челюстями хоботок.
И вот шнур вошел ей в горло и двинулся дальше в желудок. Он был более тонким, чем обычный медицинский зонд, и немного удобнее скользил, чем обычный прибор при глотании кишки. Но, конечно же, это неприятно, хотя не сказать, чтобы было больно.
Женщина в белом халате, отметила:
- В желудках часто прячете драгоценности и еще чаще наркотики. Можно, просветить и рентгеном, но так лучше видно. Одна заключенная, например, прятала в желудке бриллиант, и рентген его просто не увидел. А вот, например новейшим зондом мы твой желудочек осмотрим. Кстати, я еще и профессиональный врач, и у скажут у тебя на редкость здоровый желудок. Так что в тюрьме ты протянешь еще лет пятьдесят... Если тебя не прирежут!
У Акулины после таких слов невольно стали слезиться глазки. Вот черт, в таком месте как тюрьма провести пятьдесят лет. Единственное ощущение, что в Белоруссии, да еще при подземном море не бывает холодных зим. И это в какой-то степени санаторий. Если заключенным разрешают купаться в море, то уже не так страшно. Вот ее маму после Бутырки могли отправить в Сибирь. Но до суда дело не дошло, и ее просто выбросили из СИЗО за ненадобностью, даже не извинившись. А вот в США даже за мелкие преступления часто дают очень длинные сроки. Так что остается только тяжело вздыхать...
О Боже, а может ей это все только сниться?
Закончив обследование желудка, надзирательница в белом халате приказала:
- Вытяни руки...
И стала щупать, начиная с шеи по плечами. Далее коснулась бритых подмышек Акулины. Молодая, ощутив щекотку, невольно хихикнула. Ей осматривали ладони и пальчики рук. Особое внимание, уделив ногтям.
Женщина в белом халате кивнула, напарницам:
- Ногти длинные, нужно состричь!
Две женщины-милиционеры извлекли ножки, из своих передников стали состригать, лакированные ноготки.
Августина, которую смутила, потеря такого украшения, пискнула:
- Не надо!
Надзирательница в белом халате покачала головой:
- Всем женщинам регулярно стригут, чтобы вы не царапались. А будешь возникать, обреем и голову! В волосах вам удобно запретное прятать и вши водятся!
Августина вздрогнула, представив, что она лишиться таких замечательных волос, и стиснула покрепче зубы.
А надзирательница крепкими пальцами стала мять ее грудь. Она проверяла, есть ли в ней силикон или какие-нибудь тайники. Действовала профессионально, но старалась не оставить синяков. Акулина тяжело задышала. Как ей было стыдно - грудь лапают как у последней проститутки.
Но еще стыднее, знать, как за этим внимательно смотрят милицейские чины-мужчины и снимают на видео.
Груди мяла надзирательница тщательно и долго. Затем ее руки опустились пониже и надавили на пупок.
Августина от боли вскрикнула. А надзирательница посветила на ее пуповину и, поковырявшись, отметила:
- И там вы часто проносите запретное...
После чего ухмыльнулась и заметила:
- А вот сейчас будет самая унизительная для женщин стадия личного досмотра. Прошу не орать, не сопротивляться и не устраивать истерику. Если мы не будете дергаться, я постараюсь сделать это максимально безболезненно.
Августина вздрогнула... В западных фильмах про женскую тюрьму, такое практикуется и в этим надо смириться и сдержать слезы и крики, от боли и особенно унижения.
Женщина, видя ее расстроенное лицо, мягко произнесла:
- На гинекологическое кресло, пожалуйста! И поверь, я всего лишь выполняю свой долг!
Августина тяжело вздохнула и подошла к специальному креслу. Осторожно присела и легла в него. Лежак был удобный покрытый белым дерматином.
Стояли специальные резиновые петли для ног.
Августина ощутила в себе такой стыд, что не могла заставить себя раздвинуть ноги и сунуть в петли. Как это унизительно и противно, вот так поступить и стать заключенной на все сто процентов.
Две женщины явные по происхождению азиатки, взяли в свои лапы ноги и закрепили их в петлях.
Женщина в резиновых перчатках капнула на пальцы вазелина и, улыбаясь, произнесла:
- Расслабься и дыши глубже... Это совсем не больно!
Акулина, которая была красной от стыда, побледнела и прочирикала, невольно сжимая коленки:
- Нет! Пожалуйста, не надо!
Женщина уперлась в колени. Две надзирательницы раздвинули ноги... И надзирательница плавно вошла. Она старалась двигаться мягко, и профессионально. Акулина смертельно бледная от стыда и унижения, вдруг ощутила, что ей не больно, а даже почти приятно. И она залилась алой краской, и попыталась отключиться от действительности. Представила себе, что она партизанка в плену у гитлеровцев.
И ее подвергают разного рода истязаниям... Гитлеровцы жестокие... Или ее пытают американские военные... Гоняют босой по снегу, а на шее записка - это русская террористка и ее будут бить. И удары следуют один за другим...
Акулина, когда пальцы вошли слишком уж глубоко, ощутила невыносимое желание помочиться. И стиснула зубы и стало больнее.
Ну, когда, наконец, в ней перестанут колупаться. Что она, туша которую потрошат.
Женщина в перчатках произнесла:
- Она чистая! Теперь проверим ее пятую точку!
Черноволосые женщины-милиционеры повернули вставные плети и кресло поднялось повыше...
Женщина вновь подошла к шуфлядке, открыла ее и извлекла зонд, произнеся:
- Просто пальцы совать мало! Нужно проверить зондом кишечник. Не бойся, будет немного больно, но это терпимо!
Акулина со стоном произнесла:
- О Боже! Лучше бы я села в российскую тюрьму!
Женщина в белом халате иронически улыбнулась:
- Там слишком холодно! И не бойся, обыскивают у нас каждый день, не столь дотошно, как сейчас! Но раз в месяц при хорошем поведении такого шмона тебе не избежать! Так что смирись деточка, и постарайся подумать о чем-то приятном!
Акулина со стоном приняла хоботок зонда, которые надзирательница смазала вазелином. Тут Акулина подумала, что ее пятая точка не первая которую проверяют зондом, и ей стало так противно, и мерзко... Акулина задергалась и ее за ноги снова схватили надзирательницы, и намертво зафиксировали своими лапами.
Акулина закатила глаза и попробовала вспомнить что-то приятное. Вот например, она на съемках русского фильма "Спартак", по Яну играла танцовщицу. В рваной, серой, тунике и босая на невольничьем торге.
Она в нищем платье казалась еще эффектнее, так красота ее лица куда лучше оттенялась, серой туникой, а волосы светились ярче. Акулина тогда снялась во второстепенной роли, но показалась великолепной. Но в вариант фильма это не пошло. И вместо нее показали актрису не столь красивую, но более известную. И еще черноволосую. Там решили, что женщина по книге, не была блондинкой.
Да, она босая по острым камням ходила, и было больно, и камни нагрелись и голую подошву жгли и кололи. Больно на съемках, но это даже режиссеру казалось и лучше. Чтобы не слишком веселый был вид у рабыни. А потом после съемок ступни у нее буквально пылали, и покрылись царапинами и волдырями. Ведь сняли дюжину дублей.
Мальчик, играющий Гету тоже сбил ноги до крови. Ему их даже заклеили пластырем и мазали мазями, и пару дней он не выходил. Да в Крыму горные кручи колкие, а летом раскаленные. А современные мальчишки босиком ходят не часто.
Более нежным стало поколение... Но хоть пацану дали сыграть роль Гету. Акулина хотела, чтобы данной роли, кстати, снялся ее сын, но он тогда еще был слишком маловат. Впрочем, ее мальчик с четырех лет записан на секцию единоборств и усердно тренируется. И уже пару детских ролей в кино освоил.
Акулина тяжело вздохнула, в нее вошло несколько метров хоботка, и просматривали буквально весь кишечник. Логика в этом была. Она еще в детстве читала роман "Паппион", как заключенные прятали ценности в задницах, и проталкивали в кишку. Так что просто сунуть палец этого было мало. А ее обыскивают по полной программе....
Вот наконец-то и зонд извлекли... Сняли с петель ноги... У Акулины от лежания в неудобной позе даже затекла спина и она простонала, вставая.
Женщина в белом халате утешительно произнесла:
- Самое трудное позади, теперь проще!
Акулина вздрогнула, что еще? Ей пощупали коленки, и проверили ступни. Между каждым пальчиком проводили дотошно и, просвечивая. Акулина ощутила, что ее пятке от таких прикосновений щекотно. И пальчики сгибали, что уже не так приятно.
Наконец-то обыск с головы, до пят закончился... Женщина сняла со своих рук тонкие, резиновые перчатки и швырнула их в мусорный бачок.
Акулина ощутила в себе радость: наконец-то... Но не тут то было. Ее нагую повели в следующее помещение.
Там ее ожидали женщины в милицейской форме и белых халатах.
Там стали фотографировать с разных точек. Сначала сфоткали лицо. В профиль, в анфас, наполовину боком, сзади. А потом все тело.
Знаменитая любительница детективов пылала от стыда, а ее лицо стало пунцовым от смущения и дикого унижения.
Высматривали и выписывали предметы, заставляли поворачиваться и приседать. Исследовали ее тело капитально. Сфотографировали так и ладошки, заставив их выставить, и босые ступни ножек...
Каждую родинку у девушки сфотографировали, и записали в журнал... И снимали активно....
Потом отвели в следующее помещение. Стали валиком мазать тушью ладони, затем отпечатывать их на бумаге. И делали это очень аккуратно и мягко. Потом смазали тушью и губки. Затем приложили к плотной бумаге, и тоже отпечатали. Далее смазали и ушные раковины, сделали отпечатки и их.
Августина снова краснела от унижения, все говорило, что она заключенная и конченная для жизни личность.
И разумеется у девчонки под конец стали мазать темной тушью и ступни, смазали все подошву. И каждый пальчик оттиснули. В том числи и рисунок изящных пальчиков.
После чего девушка стала грязнее, и ее повели в душ. Августина ощутила облегчение - наконец-то унизительные процедуры подходят к концу.
Душевая кабина в тюрьме была белая, струи текли из горячего и холодного крана. Три надзирательницы не менее смотрели на Августину, которая мылась. И они любовались ее мускулистым, очень пропорциональным и с идеальной фигурой телом, с ровным загаром.
Августина смутившись, крикнула им:
- Ну, чего вы смотрите?
Надзирательницы, рыкнула в ответ:
- Мойся зечка! А то сейчас новый шмон устроим!
Мысль что ее снова подвернут дотошной процедуре обыска была для Августины такой страшной, но она побледнела, и чуть не упала. Но устояла на ногах, а надзирательницы рассмеялись.
Затем крикнули:
- Ну, хватит мыться!
Августина вышла из тюремного душа. Ей бросили полотенце. Девушка стала вытираться. И тут к ней доспела надзирательница и стала лезть пальцами в рот. И это так унизительно и противно. Августина стала сопротивляться и, женщины схватили ее и раскрыли рот насильно. Они были крупные и сильные. И снова пальцы шарили во рту и небу. На сей раз Августина не выдержала, у нее вырвало. Правда желудок был пустой, и пошла только вода.
Девушке врезали по физиономии и вылили воды... После чего снова промыли под душем, и повели в соседнюю комнату.
Там ее ждал врач мужчина и две женщины в белых халатах. Николетта уже смертельно устала, и не стеснялась своей тюремной наготы. Ей проверили зрение. Девушка быстро назвала латинские буквы. Потом измерили давление, подсчитали пульса. Далее взяли кровь и с вены и из пальца. Просветили рентгеном. Не поймешь для осмотра, или в поисках болезней. После мужчина снова осмотрел зубы и отметил:
- Ни одного пятнышка! Вот это девка!
Далее взвеси и измерили немалый для женщины рост Августины, метр восемьдесят.
И ее повели в соседний кабинет.
И снова враг и медсестры. Задали кучу вопросов, проверили живот, и снова пришлось сесть гинекологическое кресло.
Но не для шмона, а проверки на предмет гинекологических заболеваний. Врач снял мазки и отправил ее дальше... Проверили у Августины и слух, и реакцию, стукая молоточкам по коленкам.
Августина всем больше уставала, от этих бесконечных процедур. В самом деле, ну и бюрократы эти милиционеры в тюрьме максимальной безопасности КГБ.
Хотелось, скорее в камеру и лечь на койку. Хорошо бы в одиночку. Вот, например, Клер Виньен, в фильме "Под принуждением", напрасно расстроилась. По сравнению с этим, у нее просто был курорт. И отдельная камера, какая благодать. Так хочется лечь на матрас...
Вот Августину снова вели в помещение выложенное кафелем. И как сыпанут из мешка хлоркой. Прямо глаза выедает и кожу щиплет. А тут три надзирательницы прямо из шланга, ледяной водой широкой струей как лупанут.
И Августину буквально сбило с ног. Девушка упала и завопила. А ее под струю и как вымывают капитально.
Да и это она в женской тюрьме в кино видела, но не думала, что с ней так поступят.
А словно собаку моют струей и обмывают. И от этого девушке реально так противни. А вот холодную струю сменила горячая, да такая что чуть кожа не облезла.
Августина вопит... Затем снова холодным ее обмыли. Ну, прямо как животное моют.
Но видно надзирательницам такая игра быстро надоела. Они выключили душ. Августина поднялась и подошла к ним. Ей снова сунули полотенце и примирительно произнесли:
- Дезинфекция окончена!
Августина обтерлась... Она дрожала от страха и гнева. И вот ее снова повели. На сей раз мимо решеток, возле которых стояли женщины-милиционеры. Ее ожидала одиночная камера.
