Кто-то рубил дерево. Нет, кажется, целый лес.

«Что за больной ублюдок?..»

Я подняла голову, усиленно моргая. Жужжание прекратилось, и мой затуманенный взгляд остановился на журнальном столике со множеством разноцветных стеклянных пресс-папье. Они были милыми – даже красивыми, – но восхищение быстро улетучилось, когда солнечный свет отразился от них прямо мне в глаза.

Отведя взгляд, я увидела стакан, наполненный водой, а рядом две таблетки аспирина. Я поднялась очень медленно, и отвратительный оранжево-зеленый вязаный плед упал с плеч. Я посмотрела на себя сверху вниз. Все еще одета, на все сто. На мне были даже сапоги.

«Достойно. Одно очко в мою пользу».

Но это не принесло большого утешения. Я снова очнулась в незнакомой обстановке после пьяной ночи, которую не помню. На этот раз на диване, но это мог быть и заваленный мусором переулок. Или пресловутые канавы, о которых матери всегда предупреждают детей, чтобы те не упали туда и были осторожны. Я не была осторожна. Никогда.

Было больно двигаться или оглядываться. Моргать тоже. Я стала сосредоточенно проглатывать аспирин, запивая его водой. Во рту было сухо и пыльно, как в пустыне Невада. Я бы осушила весь стакан, если бы была уверена, что мой желудок справится с этим, но у меня были сомнения. Я сделала несколько глубоких вдохов и подождала, пока тошнотворное чувство в животе утихнет. Потом огляделась вокруг.

Небольшая квартира, скудно обставленная простой разномастной мебелью. По другую сторону кофейного столика со стеклянными безделушками стояло старое кресло перед телевизором с плоским экраном. Стены голые, за исключением двух университетских дипломов в рамках, которые я не могла рассмотреть, и полдюжины фотографий. Из окон открывался вид на оживленную улицу Вегаса. Ничто в этом месте не произвело на меня впечатления. И определенно я не заметила ничего знакомого.

– Ну, по крайней мере я не прикована, а дверь в метре от меня, – пробормотала я себе под нос и подняла стакан с водой, чтобы сделать еще глоток.

– Верно, по обоим пунктам.

Я закашлялась, залив себе грудь водой, и огляделась.

– Какого черта?..

В крошечной кухне позади стоял парень. Его темные волосы были влажными и блестящими после душа, а острые карие глаза смотрели на меня с неким смущением. Он был высоким, очень милым и совершенно не в моем вкусе. Мои мужчины были покрыты татуировками, с огромным количеством пирсинга и продуманной стратегией отступления после того, как мы переспим. Парень на кухне выглядел так, будто готовил завтрак для случайной женщины, которая оставалась на ночь, и вместо того, чтобы выгнать ее, он говорил: «Чувствуй себя как дома».

Милашка с большой буквы.

Но боже, у него было очаровательное лицо. Лицо, которое, я могла поклясться, видела раньше. Я искала в мутных глубинах своей памяти, где и когда…

– Я водитель вашего лимузина, – сказал он. – Отвез вас и вашу группу в клуб Pony вчера вечером.

– О, точно. Вот оно что.

Парень подошел к кухонной стойке, стоявшей лицом к гостиной, и прислонился к ней, скрестив руки на груди.

– Джона Флетчер.

– Что? – мой мозг пульсировал в такт пульсу.

– Меня зовут, – медленно произнес он, – Джона Флетчер. На случай, если тебе интересно, на чьем диване ты сидишь.

– О, прости, – ответила я, ощущая, как мои щеки запылали. – Просто все, на чем я могу сконцентрироваться – головная боль. Я Кейси Доусон. Хотя ты, наверное, уже узнал об этом.

Глаза Джоны слегка расширились от удивления, и я покачала головой – о чем тут же пожалела.

– Я имею в виду не потому, что я знаменита, а из-за твоей работы. Мое имя, наверное, есть в каких-то бумагах… Эх, забудь.

Я обхватила руками ноющую голову и попыталась вспомнить что-нибудь из прошлой ночи. Смутное ощущение того, что происходило что-то не очень хорошее, делало мое положение еще более жалким.

Я посмотрела на Джону.

– Ну… вчера вечером. Мы?..

Он выгнул одну бровь, пристально глядя на меня. Другая даже не пошевелилась.

– Мы… что?

Я фыркнула.

– Мне обязательно это вслух говорить?

Холодное, резкое выражение его лица немного смягчилось.

– Мы этого не делали, ты была в отключке. – Он склонил голову набок. – Ничего не помнишь?

– Немногое.

– И часто у тебя так?

– Не понимаю, какое тебе до этого дело.

– И все же вчера вечером это стало моим делом. – Он пожал плечами. – Похоже, это опасная привычка, вот и все. Не все парни такие милые, как я.

– Это еще предстоит выяснить, – пробормотала я и огляделась. – Это твой дом? Почему бы тебе не отвезти меня обратно в Саммерлин-хаус?

– О, поверь мне, я пытался. То, что я привез тебя сюда, не соответствует рабочему протоколу. Я могу потерять работу.

– Что случилось? – спросила я главным образом потому, что должна была, а не потому, что хотела знать.

Этот парень, Джона, задумчиво потер подбородок и сел напротив меня в потрепанное кресло с откидной спинкой. Обивка кресла, возможно, была из коричневой кожи, но я бы предположила, что это скорее всего винил – потрескавшийся в некоторых местах и потертый. Джона сидел, свесив руки с обтянутых джинсами колен. На правом запястье красовался тяжелый серебряный браслет. Футболка плотно облегала плечи и бицепсы. Хорошие мышцы. Худой, но накачанный.

Мой взгляд скользнул к вороту его футболки. Несколько миллиметров красной линии проглядывали над краем. Какой-то узловатый шрам.

Я быстро отвела взгляд.

– Я пытался отвезти тебя обратно в особняк, – сказал Джона. – Я также пробовал связаться с твоим менеджером. Не повезло. Я мог либо привезти тебя сюда, либо вернуть в клуб, но твой телохранитель, похоже, очень хотел, чтобы я увез тебя подальше от того, что там происходило.

К чувству подступающей тошноты прибавился страх, вставший комом в горле:

– А что там происходило?

– Не уверен, что именно, но звучало так, словно там был какой-то бунт.

– Бунт?

Я почувствовала, как кровь отлила от лица. В голове всплыло смутное воспоминание, размытое и насквозь пропитанное выпивкой.

Вот я – заталкиваю толпу поклонников в зеленую комнату. Я не могла вспомнить, что именно происходило, но звук ликующих голосов гремел в моей голове и заставлял ее болеть еще сильнее.

– Этот… этот Хьюго, телохранитель. Он сказал, что случилось? Как все началось?

Джона покачал головой.

– Ты ничего не помнишь?

– Совершенно точно могу сказать, что даже не хочу, – почти прошептала я.

Я запустила руку в голенище сапога, ища пачку сигарет и, вытряхнув одну, начала возиться со спичечным коробком, когда Джона кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Здесь запрещено курить, если ты не возражаешь.

– Смилуйся, – сказала я с бледной улыбкой. – Кроме того, в Вегасе все курят.

– Я – нет, – жесткость в голосе Джоны заставила мою руку замереть. – Он слабо улыбнулся. – Извини. Внутренний распорядок.

Я с тоской положила пачку на стол.

– Если ты не любишь сигаретный дым, то ты выбрал не тот город.

– И все же я как-то справляюсь. – Он нетерпеливо потер ладони о бедра. – Тебе не нужно позвонить своим ребятам? Они наверняка хотят знать, что ты в порядке. Во всяком случае, я бы предпочел, чтобы они знали, что ты в порядке. На самом деле, я жду, что команда спецназа в любую минуту выломает мне дверь из-за того, что я тебя похитил.

– Наверное… – последнее, что я хотела бы сделать, это позвонить «моим ребятам», но Джона наблюдал за мной.

«Просто покончи с этим».

– Могу я воспользоваться твоим телефоном?

Джона протянул мне свой мобильник, и я начала набирать номер Джимми. Я была на девяносто девять процентов уверена, что катастрофа в клубе произошла по моей вине, и на сто процентов уверена, что не хочу знать, насколько ужасно это было. Я струсила и вместо этого позвонила Лоле.

Она ответила после третьего гудка.

– Да? – ее голос был ужасно сонным.

– Лола? Это я.

– Кейси? – она зевнула. – Где ты? Ты звонишь из дома?

– Эм, нет, – сказала я, – я не… там.

– Что ж, это сужает круг поиска, – вздохнула Лола, – господи, Кейс. Нужно отправлять поисковую группу? А если подумать, то тебе лучше затаиться там, где Джимми тебя не найдет. Вчера вечером он был в бешенстве. И Джинни тоже. Но она всегда злится, так что…

Услышав это, я закрыла глаза и собралась с духом.

– Почему он злится?

– Ты ведь не помнишь, правда? Ты, детка, напилась «Егермейстера» до комы сразу после того, как пригласила половину аудитории в зеленую комнату. Но ты не осталась разбираться с тем, что натворила, Хьюго спас тебя. Он посадил тебя в лимузин, да? Нам пришлось ехать домой на такси. Джимми это не обрадовало.

Я накрутила прядь волос на палец.

– Так вот почему он был обижен? Потому что ему пришлось взять такси?

– Кейс, ты думаешь, он беспокоился о тебе? Милая, он решил, что ты развлекаешься с водителем лимузина. – Пауза. Я слышала невысказанные слова. Мы обе слышали. Уродливый румянец окрасил мою шею. Я упорно отказывалась смотреть на Джону.

– Ну, я же была в алкогольной коме, помнишь? Ты можешь сказать ему это.

– Да пофиг. Разве это имеет значение? Джимми позвонил в компанию и устроил им нагоняй за то, что они не забрали нас. Этот водитель лимузина тоже в заднице. И Хьюго тоже.

– Нет, нет, он не сделал ничего плохого, – я отодвинулась на край дивана подальше от Джоны и понизила голос. Головная боль усилилась в десятки раз. – Никто из них ничего не сделал. Скажи Джимми, что Хьюго не виноват. Я в порядке.

Я услышала, как Лола закурила. Бессознательно мои пальцы медленно потянулись к пачке, и мне пришлось сесть на руку.

– Ты же понимаешь, что полностью разгромила это место, да? – спросила Лола, выдыхая дым. – По словам Джимми, Pony говорит о потенциальном иске о возмещении ущерба.

Я чуть не выронила телефон Джоны.

– Кто-нибудь пострадал? – спросила я тихо.

– Нет, – сказала она, и гнев исчез из ее голоса, – но зеленая комната разгромлена. Хотя разгромлена – слабо сказано. Когда мы уходили, она походила на зону военных действий.

– Так… что происходит сейчас? Сегодняшнее шоу отменяется?

Лола фыркнула.

– Черт возьми, нет. Только не с продажей билетов на шестьдесят тысяч долларов.

– Ох.

– Я скажу Джимми, что ты в порядке, но, может быть… я не знаю, Кейс. Возможно, тебе нужно залечь на дно на пару часов. По крайней мере, пока Джимми не оправится от собственного похмелья. Ну, буду честна, все были довольно пьяны прошлой ночью. – Я понимаю, что Лола улыбается. – Это было эпическое шоу. Эпическое.

– Да?

– О, девочка, ты даже не представляешь. Мы на пороге мега-славы, а ты ее упускаешь. Нет, ты почти все испортила.

– Но не испортила же, да?

– Нет. Шоу должно продолжаться. Лола снова вздохнула. – Отдохни немного. Протрезвей к сегодняшнему выступлению. Ты ведь готова продолжать, да? – спросила она, и я услышал в ее голосе предостерегающие нотки. Это был не только мой звездный час, но и ее тоже.

– Конечно, – слабо ответила я. – Спасибо, Лола. И скажи Джимми…

– Что тебе жаль? Да, да. Думаю, пора закрыть эту тему, Кейс. Поговорим позже.

Я вернула телефон Джоне.

– Благодарю.

– Копы могут ворваться в дверь в любую минуту? – мрачно спросил он. – Или я потеряю работу? Или и то и другое?

– Нет, ну… может быть.

Глаза Джоны расширились.

– Что из того, что я сказал «может быть»?

Стыд и унижение заставили меня покраснеть.

– Второе. Слушай, я поговорю с твоим боссом насчет лимузина… – начала я, когда Джона с проклятием выскочил из кресла.

Он проигнорировал меня и начал тыкать в свой телефон.

– Гарри? Это я, Джона. Я… – он бросил на меня свирепый взгляд, прислушиваясь к тому, что говорили на другом конце.

Я обхватила свою голову руками, пока Джона пытался объяснить ситуацию. Наконец, в поле моего зрения появился сотовый телефон.

– Не могла бы ты объяснить моему боссу, почему я не смог закончить работу вчера вечером? – Натянуто спросил Джона.

– Да, конечно. – Я взяла трубку, – эм… привет. Гарри, да? Я Кейси. Из Rapid Confession. У меня была… непростая ночка, и Джона был достаточно мил, чтобы позволить мне переночевать на его диване. Ничего не случилось, – добавила я, вызвав странный взгляд Джоны. – Он хотел вернуться, чтобы забрать остальную часть моей группы, но мне было не очень хорошо. Он заботился обо мне. Порядок?

Гарри пообещал не увольнять Джону и рявкнул, что хочет вернуть лимузин как можно скорее. Потом он повесил трубку.

Джона уставился на меня.

– Ну что?

– Ты не уволен. Но Гарри хочет вернуть лимузин. Вроде как сейчас. – Он кивнул.

– Ладно, хорошо. Пойдем. По дороге я отвезу тебя домой к твоей группе.

– Эм… – я дернула за ниточку на пледе.

– Что? – резко спросил Джона. – Ты слышала моего босса. Я должен вернуть эту чертову машину, – он склонил голову набок, – разве тебе не нужно возвращаться?

Нет, подумала я. Я действительно не хочу возвращаться, просто не была готова к этому. Ни к чему из этого. Еще нет.

Я слабо улыбнулась Джоне.

– Аспирин никак не помог с моей головной болью. Ты не против, если я вздремну, пока ты будешь отвозить лимузин? Я вызову такси позже и не буду тебе мешать, обещаю.

Темные глаза Джоны расширились.

– Ты хочешь, чтобы я оставил тебя одну в моем доме, пока я буду возвращать лимузин, в который тебя вырвало, кстати, чтобы ты могла вздремнуть?

– Я обещаю, что просто вздремну и уйду, – сказала я и почувствовала, как у меня свело живот. – Подожди. Меня стошнило в твоем лимузине?

Джона выглядел так, будто у него уже готов остроумный ответ, но он пожалел меня, потому что сказал мягче:

– У тебя нет концерта сегодня?

– У меня есть немного времени, прежде чем мне нужно будет вернуться.

– Джона потер подбородок, выглядел он измотанным.

– Я планировал пойти на работу после того, как вернул бы лимузин. Мою другую работу, – пояснил он. – У меня плотный график, очень плотный, и я должен придерживаться его.

– Мне жаль. Я не хочу мешать. – Я посмотрела на него и улыбнулась. – А чем ты занимаешься на других работах?

Джона махнул рукой в сторону пресс-папье на кофейном столике.

– Ты коллекционер?

– Нет, я делаю это.

Мои глаза расширились, когда я посмотрела на стеклянные вещицы другим взглядом. Там были два сферических пресс-папье, одно выглядело так, словно внутри живет кусочек кораллового рифа, а другое заключало в себе невероятно сложный водоворот цвета. Рядом с пресс-папье стояла бутылка, усыпанная золотой пылью с красными лентами вокруг.

Я подняла пресс-папье, наполненное морской жизнью: анемонами с белыми и желтыми щупальцами, кружевными полосами рифа различных цветов и пестрыми тропическими рыбами.

– Кусочек океана в моей руке, – пробормотала я и посмотрела на него снизу вверх. – Это ты сделал?

– Да. Это то, чем я занимаюсь. Я не водитель лимузина. Это моя ночная работа. Днем я промышленный художник. Освещение, металл, стекло. В основном стекло.

– Ты действительно хорош, – сказала я, – более чем хорош. Это удивительно.

– Да, спасибо. – Он потер затылок, наблюдая, как я держу стеклянный шар.

«Он, наверное, думает, что я его разобью». Я осторожно положила пресс-папье обратно.

– Мне пора в горячий цех, – сказал Джона. – Там я их делаю, эти шары. Я буду там примерно до двух часов дня, – он поджал губы, размышляя. И, наконец, произнес: – Я думаю… ну, я думаю, ты можешь остаться здесь до этого времени.

– Да? Ты не против?

– Не думал, что зайду так далеко, – сухо улыбнулся Джона, – в холодильнике есть кое-какая еда, если захочешь поесть. Можешь пить воду из тех бутылок. Если тебе понадобится покурить, есть небольшой двор в центре комплекса. Поверни направо, как только выйдешь. Там есть скамейки и пепельница.

– Ладно, конечно. Поняла, – сказала я, чувствуя облегчение. Несколько часов, прежде чем мне снова нужно будет вернуться к музыке.

Подойдя к кухонному столу, Джона нацарапал что-то на листке бумаги и дал его мне. – Это номер моего мобильного. Если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони. Телефон на кухне.

Я взяла листок и встретилась с ним взглядом. Вблизи его глаза казались теплее. Глубокий, насыщенный карий.

– Огромное спасибо, что разрешил мне остаться. Я действительно ценю это. Немногие люди позволили бы совершенно незнакомому человеку болтаться в их доме без присмотра.

Джона натянуто улыбнулся:

– Ага, это точно.

Он сунул ключи в карман и вышел, заперев за собой дверь. Оставил меня одну у себя дома. Меня. Девушку, которая всего несколько часов назад участвовала в разгроме клуба, блевала в его машине, вторглась в его пространство и почти стоила ему работы. Он так спокойно к этому отнесся. Более чем круто.

«Он доверяет мне. Ну, типа того».

Не то чтобы я заслуживала доверия. Я вздрогнула при мысли, как сегодня будет выглядеть зеленая комната. Необходимость пойти и устроить еще одно шоу наполнила меня странным страхом.

«Что со мной не так?»

Я решила, что если посплю, то у меня будет меньше проблем, и я не лгала Джоне – мне действительно нужно было поспать. Голова раскалывалась, и мне хотелось проспать миллион лет. Я легла на диванную подушку и натянула на плечи старый плед. Он был не таким уродливым, как мне сначала показалось. К тому же он был большим и уютным. Это успокаивало.

Взглянув из-под отяжелевших век, я увидела прекрасную коллекцию выдувного стекла на кофейном столике. Великолепные завихрения цвета и дизайна, пойманные в ловушку и плавающие в центре пресс-папье или обернутые, как ленты, вдоль бутылки.

– Прекрасно, – пробормотала я, рассеянно представляя, что внутри одного из этих пресс-папье будет тихо и спокойно. Я могла плыть, невесомая, в стеклянном океане, зависнув среди красоты, окруженная цветом и тишиной. Никакого шума. Ни стучащих барабанов, ни бешеных риффов, ни орущих фанатов. Просто… тишина.

И безопасность.

Через несколько секунд я уже спала.