Полдень пятницы, и «Вегас Инк» набит битком – пришло столько людей, сколько это крошечное местечко могло в себя вместить. Зельда, Эдгар и я работали без остановки, жужжание наших машинок соперничало с пульсирующей электронной музыкой – в этот день была очередь Зельды выбирать музыку.

Вивиан сидела за стойкой регистрации, отвечая на звонки и назначая сеансы посетителям, которые могли вернуться или нет. Лас-Вегас был переполнен тату-салонами. Большинство не попавших к нам, вероятно, отправятся куда-нибудь еще.

– У тебя есть какие-нибудь планы на эти выходные, Ти? – спросил Эдгар, когда у обоих случился перерыв между клиентами.

– Очередное горячее свидание? – спросила Зельда со своего места. Слова звучали резко, но ее сгорбленная спина заставила меня заколебаться.

В ее светящихся зеленых глазах я заметил вспышку боли, странно похожую на мою собственную.

– Нет, ничего особенного, – услышал я свой голос, – мне нужно многое выучить.

– Приходи в воскресенье на гонки, – предложил Эдгар. Он допил свой «Ред Булл», раздавил банку и швырнул ее в мусорную корзину. – Мы с приятелями собираемся взять напрокат квадроциклы.

– Да, может быть.

– Может быть, – фыркнул Эдгар, – да ладно тебе, мужик! Давай!

– На следующей неделе у меня три промежуточных экзамена, – пояснил я, пересекая пол в черно-белую клетку и направляясь в туалет возле стойки администратора. А проходя мимо, кивнул Зельде.

– Извини, Зел. У меня совсем нет сил.

После того как вымыл руки, мне пришлось вытереть руки о джинсы.

– Вив, у нас кончились бумажные полотенца, – сообщил, выходя из туалета. Она говорила по телефону и только вздернула подбородок, глядя на меня. Я начал уходить, как раз в тот момент, когда музыка на звуковой системе почти смолкла.

Сквозь тихий ритм я услышал, как Вив говорит:

– Тедди? Нет, здесь нет никого по имени Тедди.

Это имя словно ударило в спину. Я резко обернулся, а сердце бешено колотилось в груди, крича: «Нет!», когда Вивиан завершала звонок.

– Вив, стой, не надо…

Я бросился вперед и вырвал трубку из ее рук, пока она растерянно смотрела на меня. Приложил телефон к уху и торопливо произнес:

– Алло? Не вешай трубку.

Уши горели, готовые услышать голос Кейси, богатый и чистый, с легкой хрипотцой временами.

– Это Тедди?

Голос оказался мужским. Разочарование сдавило мне грудь.

– Да, это он, – подтвердил я, отворачиваясь от Вив с ее поднятой в недоумении бровью, – а вы кто такой?

– Меня зовут Майк Будни. Слушай, шансов, конечно, мало, но, может быть, ты знаешь девушку по имени Кейси Доусон?

Я замер. «Она мертва».

– Да, – сказал я, – да, я ее знаю. Она была девушкой моего брата.

– Ну и слава богу, – обрадовался парень. – Я весь день обзванивал возможные номера по междугороднему телефону, надеясь на чудо, искал в Вегасе татуировщика по имени Тедди. Ты хоть представляешь, сколько тату-салонов в Вегасе?

Я сжал телефонную трубку.

– Ты нашел меня. Зачем? Что происходит?

«Она мертва».

– Да, слушай, а ты знаешь ее родственников? Или друзей? Кого-то, кто сможет ей помочь?

– Я, – проговорил, будто заявляя свои права, – я ее друг. А где она сейчас?

– В Новом Орлеане. Я бармен в клубе под названием Le Chacal. Она поет здесь каждый четверг вечером. Все понятно?

– Да, конечно. – Я пошарил по столу в поисках ручки и бумаги, игнорируя отчаянно жестикулирующую Вивиан. Она указывала на три звонка, мигающих на удержании. – Новый Орлеан. Le Chacal. В четверг вечером.

Я тупо нацарапал эти слова, как будто мог бы забыть, где сейчас находится Кейси, когда наконец-то нашел ее.

– Как она там?

– Как скоро ты можешь приехать сюда? – одновременно со мной спросил бармен.

Паника в моей груди разгорелась и усилилась.

– Очень скоро. Завтра, если понадобится. А что такое? Что случилось? С ней все в порядке?

– Да, как-то не очень, парень. – Вздох, который он испустил, был чем-то средним между облегчением и смирением. – Она чертовски далека от определения «в порядке».

После разговора с Майком я повесил трубку, чувствуя себя бегуном на старте самой важной гонки в его жизни. Вивиан что-то кричала, но я почти не слышал ее. Сердце бешено колотилось, а желудок скручивало в жгуты, пока я мысленно составлял список всего, что нужно сделать, чтобы добраться до Кейси как можно скорее.

В Новом Орлеане.

Она проехала полстраны, чтобы упиться до смерти.

– Мне пора, – заявил я, хватая с вешалки свою черную куртку. – Отмени все остальные записи.

Вивиан вытаращила глаза.

– Отменить твои… Куда ты идешь?

Я направился к двери.

– Позвони от меня Гусу. Скажи, что я должен уехать из города на несколько дней. Семейные обстоятельства.

– Несколько дней? Гус будет охренеть как зол. Он тебя уволит.

– Просто позвони ему, Вив, хорошо? – И толкнул входную дверь, не дожидаясь ответа.

Я помчался к своему внедорожнику и понесся по улицам Вегаса, испытывая в равной степени разочарование и облегчение. Проклиная каждый красный сигнал светофора и желая плакать, как ребенок, потому что нашел ее.

Остальная часть моего разговора с Майком Будни эхом отдавалась у меня в голове: все время пьяна… держится особняком, друзей нет… ее называют утопленницей, и это правда. Она, черт подери, тонет.

Мне выпал второй шанс сделать все правильно.

Я преодолел еще один красный и ударил ладонью по рулю, посигналив. Этот звук завыл в воздухе пустыни, а затем исчез, превратившись в ничто.

Вернувшись домой, я включил ноутбук, чтобы найти дешевые авиабилеты. Плата за обучение в университете съела немалую часть денег, которые оставил мне Джона, и я одержимо сохранял оставшиеся, думая о своем будущем салоне.

Поездка туда и обратно в Новый Орлеан без аванса съела бы семьсот долларов моих сбережений и потребовала бы точной даты возвращения.

Я колебался. У меня были деньги, но я понятия не имел, что произойдет, когда я увижу Кейси в Новом Орлеане и как долго там пробуду. И вернусь ли я один.

– Не забегай вперед, – пробормотал себе. Я искал билеты в один конец и нашел ночной рейс, вылетающий сегодня вечером и прибывающий в Новый Орлеан завтра в одиннадцать утра. Дерьмовый вариант с пересадкой в аэропорту Далласа, но это оказалось самое раннее, что удалось отыскать. На самом деле самолет улетал меньше чем через два часа. Мне придется нелегко, но если я подожду еще хотя бы один день, то просто сойду с ума.

Я бросился в спальню, вытащил из шкафа чемодан на колесиках и начал бросать в него одежду. В другой руке я жонглировал мобильным, прокручивая телефонную книгу, и мысленно составлял список людей, которым нужно позвонить, прежде чем покину город. Родители. Оскар. И чтобы меня не уволили, следовало лично позвонить Гусу.

Я нажал на вызов, приложил телефон к уху и продолжил собирать вещи. Голос, который ответил, заставил меня похолодеть.

Автоинформатор сообщил, что почтовый ящик полон.

Мои родители настояли на том, чтобы телефон Джоны не отключали, ведь так мы могли слышать его голос. Почтовый ящик заполняли сообщения от старых друзей, которые прощались или говорили Джоне, как сильно скучают по нему. Я инстинктивно набрал номер брата. Рядом с ним я чувствовал себя спокойнее, меньше переживал из-за собственных эмоций, которые казались мне чертовски бурными.

Я уставился на мобильный в своей руке.

Зрение затуманилось, и я яростно заморгал, пока оно снова не прояснилось.

А потом с удвоенной силой принялся собирать вещи.

– Я нашел ее, брат, – сказал я Джоне, бросая пару джинсов в чемодан, и вера в то, что он слышит, заставила меня говорить вслух. – Я нашел ее и собираюсь убедиться, что она в безопасности. Я не подведу снова, обещаю.

Родителям я выдал отредактированную версию правды: наш общий друг связался со мной по поводу Кейси. Она хотела меня видеть. Я уезжаю сегодня вечером.

– Сегодня вечером? – заплакала мать. – К чему такая спешка? С ней все в порядке?

– С ней все в порядке, ма. Знаешь, билеты, купленные в последнюю минуту, стоят очень дешево, – солгал я.

– А как же университет? – поинтересовался отец со своей линии. – Разве на следующей неделе у тебя не промежуточные экзамены?

Черт.

Я бросил футболку в чемодан. Если пропущу эти тесты, мне, вероятно, придется проходить – и оплачивать – курсы снова.

– Да, – подтвердил я, придумывая на ходу, – я напишу профессорам, что это срочно. Они позволят мне перенести дату.

– Ты уверен? – спросил папа. – Насколько я помню, экзамены в колледже – серьезное дело. Ты не можешь просто пропустить их…

Он продолжал читать лекцию, а я бормотал кучу дерьмовых заверений, пока шел в ванную, чтобы собрать бритвенные принадлежности. Наконец отец с отвращением фыркнул и повесил трубку.

– Скажи Кейси, что мы ее любим, – попросила мама, – скажи, что я понимаю, почему она уехала. Хорошо?

Может быть, она и понимала, но я не понимал… По дороге в аэропорт Маккарран беспокойство во мне сменилось гневом: я хотел получить несколько гребаных ответов. Но к тому времени, когда подошел ко входу, ярость перегорела, оставляя осознание, что я снова увижу Кейси. Скоро. Завтра.

Утонувшая Девушка.

Перед мысленным взором предстали ее спутанные волосы, закрывающие лицо, глаза, из которых текут черные от туши слезы, бутылка спиртного, зажатая в руке вместо гитары.

Я откинулся на спинку стула, положив ноги на чемодан, гадая, что же толкнуло ее через край. После похорон Джоны она была в полном беспорядке, но тогда мы все разваливались на ходу. Бродили как зомби, ошеломленные и разбитые. Мы несколько месяцев знали, что смерть неизбежна. И все же, когда она пришла, для нас это оказалось жестоким сюрпризом. Можно сколько угодно готовиться к тому, что произойдет когда-нибудь. Но когда это случается – ты никогда не готов.

В ту ночь, когда мы с Кейси отправились в пустыню, чтобы развеять прах Джоны, она выглядела так, словно ее вот-вот сдует ветром. Когда он унес останки Джоны в черное небо, я потянулся к ее руке и позволил сорваться с губ словам: «Оставайся здесь».

Я хотел, чтобы она осталась в Вегасе, и протянул руку, чтобы показать, что готов помочь. С таким же успехом я мог бы попросить ее о помощи.

«Помоги мне и оставайся здесь.

Оставайся со мной».

– Я останусь, – пообещала она. И я поверил.

Но после той ночи мы почти не виделись. Я пытался справиться со своим горем, но продолжали мешать мои истинные чувства к Кейси.

Как можно утешить потерявшую любимого женщину, когда каждой частичкой тела желаешь, чтобы она когда-нибудь испытала к тебе такие же глубокие чувства?

Факт, что Джона был моим братом, превратил клубок испорченных эмоций в нечто, в чем я не нуждался и чего не хотел.

Однажды вечером после работы я зашел к ней домой и застал ее за сочинением песен. Она сидела на диване с гитарой, рядом лежал раскрытый блокнот.

– Слова льются рекой, Тедди, – сказала она.

Но мне следовало заметить, как дрожит ее голос, как блестят глаза. Не от волнения или радости. Она выглядела так, будто напугана до смерти, и этот страх заставлял ее нервы натягиваться как канаты.

Через две недели Кейси ушла, а я осознал простую истину: что нуждался в ней. Может быть, даже больше, чем она нуждалась во мне.