40

Понедельник опять порадовал, но не новым, а не успевшим забыться старым. Планы по вакцинации опять скорректировали по срокам. Видимо, седативные снова не принимались.

Если идей не очень много, а одна даже вроде как успешно осуществляется — это ж какое счастье, просто до головокружения! Можно критикам нос утереть, начальству себя в ореоле спасителя от эпидемии показать и «нерадивых», кто не прогнулся и нужную статистику не дал, наказать. Вроде уже даже снимать хотят одного из тех, кто нужную цифирь не указал, ведь, как говорили на Руси: «Не то писарь, что хорошо пишет, а то, что хорошо подчищает». Докладывать правду о состоянии дел — часто самый быстрый путь к увольнению. И чтобы минула чаша сия наших руководителей, мы уже в некоторые дни по два врача с отделения отрываем на прививки. Наверное, скоро придется ходить по домам, поскольку эта идея, вначале просто навязчивая, начинает приобретать черты маниакальной с вовлечением все новых и новых участников. Вот уже и в военкомат приказали отправить вакцинаторов, за три часа работы прививших аж трех человек из числа призывников, которые для этого почему-то сами туда во множестве не сбежались. И одна из страховых компаний, обещавшая научить нас работать и подогнать пару тысяч человек желающих, смогла сагитировать троих. Просто загадочная какая-то эта цифра три.

Однако опасно делать и перекосы при рапортовании: если какая школа вдруг доложит о привитии девяносто двух процентов учеников, туда, естественно, не поверив, высылают проверяющих и всех штрафуют. Мол, «ври-ври, да не завирайся».

Конечно, если пугалки по радио и телевиденью запустить, то число привитых увеличится, но тут может прошлогодний казус повториться. Тогда вначале ведь даже отсчет умершим вели: «От гриппа скончались пятнадцать, шестнадцать, восемнадцать, двадцать пять… человек». Потом, когда напуганный народ опустошил аптеки и рекламируемых препаратов не стало, пошли на попятный. Оказалось, что почти все умершие от гриппа страдали тяжелыми «сопутствующими» ему заболеваниями. Кто там, на хрен, разбираться будет: от рака он умер или от пойманного в последний момент вируса. А трактовать можно в нужную сторону.

Подобный прецедент у меня уже был: фтизиатрам зачем-то понадобился случай смерти от туберкулеза, не связанный с их лечением. Может, графа какая-нибудь пустая осталась. Ну и вписали туда моего пациента. Он в свое время юнгой на бронекатере в войну служил, потому и считал себя вправе постоянно размазывать домочадцев по стенке, отказываясь от любой помощи, и посылать всех на три или пять букв, даже когда ходить перестал. Когда врача вызвали, он уже почти без сознания был. Тогда я и госпитализировал его с влажной гангреной голени. В больнице же у него еще и открытую форму туберкулеза выявили. Там почти сразу и умер. А на очередном совместном с фтизиатрами совещании этот случай был приведен как смерть от туберкулеза у больного с моего участка. Я тогда встал и громко подтвердил информацию:

— Конечно, от туберкулеза. Ведь влажная гангрена — это пустяк, что-то вроде насморка.

На этом, слава богу, без оргвыводов все и закончилось.