30

Среда. Неожиданно на прием прибежала студентка-шестикурсница, притаранила мне тульский пряник к чаю:

— Доктор, спасибо Вам за науку. Но участковым терапевтом я не буду.

Я ее всю прошлую неделю по своим участкам таскал. Мог бы отпускать пораньше, но с нею было интереснее. Толковая и любознательная девица эта медичка, даже странно. А то наслушаешься ужастиков о нашем образовании: и оставлять на второй год можно только в четвертом и девятом классах, и двоек школьникам в четверти ставить нельзя: чревато составлением планов по дополнительной подготовке этих балбесов. Выгонять нерадивых студентов тоже себе в ущерб: меньше учащихся — меньше мест для преподавателей, и бюджетные места занимают выходцы с Кавказа, а то и из Бурятии, замечательно сдающие ЕГЭ. В некоторых медицинских вузах крупных городов их и так уже полно: ну кто откажет поступающему с 310 баллами. Часть их, правда, затем в течение года отсеиваются из-за такого катастрофического незнания русского языка, что даже простой компьютерный проверяльщик грамотности «F7» не способен помочь — путаться начинает.

Толковые же выпускники потом вроде как скупаются за зеленые американские фантики. Да и некоторые уже остепененные сотрудники вузов на запад поглядывают — не предложить ли себя за евры или, скорее, доллары.

Купить, действительно, всегда легче, чем вырастить. У них в США с кадрами, похоже, тоже проблемы, раз такие Псаки на публике случаются. А может, это и специально подстроено, мол, мы все такие … нутики, значит, и спроса с нас не должно быть, «ведь у нас спокон веков нет суда на дураков». Ну, мало ли что вам «барби» сказала…

Однажды в смутное перестроечное время приятели попросили меня по дружбе провести экскурсию по Петропавловской крепости для одной американки. Вроде ученая, искусствовед, реставратор. Но первый же вопрос определил стиль нашего общения. Показывая пальчиком на Неву, она спросила:

— А эта вода соленая или пресная?

— Если там и есть соли, то это — соли тяжелых металлов, — ответил я.

Дальше — больше:

— А зачем царскую семью перевезли сюда с места расстрела?

— А кто Вам сказал, что это царская семья? Слышал, что для правильного сопоставления черепа «царицы» с фотографией из него пришлось убрать все зубы. Да и церковь среагировала странненько, а она у нас отделена от государства, и архиереев теперь «нагнуть» трудно.

— Тогда для чего все это было сделано?

— Надо было закрыть вопрос. Да и туристам, вроде Вас, интересно.

Периодически, чувствуя в моих словах плохо скрываемую насмешку, она пыталась восстановить в себе вдруг засбоившее запрограммированное ощущение всеобъемлющего американского превосходства неожиданными заявлениями и вопросам:

— А в России нет технологий!

— Как нет? А военные? У нас многие оружие покупают.

— А оружие продавать нехорошо, — подставилась она.

— Ой. Кто бы говорил. Америка — первая по продажам!

В конце экскурсии она поинтересовалась:

— А что Вы думаете о будущем России?

— Как у нас говорят: «Оптимист учит английский, пессимист учит китайский, а реалист учиться стрелять».

И, уже видя в ее глазах сомнение в способности правильно воспринимать услышанное.

— Да шучу, шучу, — успокоительно пошутил я.

Под конец она задала главный для американцев вопрос:

— А сколько Вы получаете?

— Восемьдесят долларов.

— В неделю?

— В месяц, — спокойно ответил я, оплачивая ей проезд в метро.

Надо бы ребятам найти кого-нибудь из родственников Романовых, что ли, чтобы хоть генетическую экспертизу как-то подогнать.