Интерлюдия

Марцелл Амадо Флавио, Хранитель Северных пределов, работал над своим opus magnum, жизнеописанием и генеалогическим древом славной фамилии Флавио, когда в дверь постучали. Негромко, но настойчиво. Слуги знали, что в этот час беспокоить его сиятельство строго запрещено, но всё же пропустили визитёра. Значит, что-то важное.

— Войдите, — произнёс наместник.

Он посыпал сохнущие чернила мелким песком и отложил рукопись.

Дверь открылась, в покои вошёл мужчина в мокрой дорожной одежде. На мраморный пол падали грязные капли, и наместник поморщился. Грязи он не любил. Гость согнулся в подобострастном поклоне, в то же время внимательно наблюдая за правителем. Наместник жестом разрешил ему встать, и тот выпрямился.

— Говори, — своим неестественно высоким голосом сказал наместник.

— Вести с севера, ваше сиятельство, — ответил гость.

Марцелл на мгновение задумался.

— Ах, война. Точно. Давай сюда.

— Что? — мужчина растерялся.

— Письмо, ослиная твоя башка! — закричал наместник.

— У меня устное донесение, ваше сиятельство.

Наместник закатил глаза. Проклятая секретность.

— Ну, рассказывай свою сказку.

Гость кивнул, на миг собрался с мыслями, и начал.

— Чеслав Чёрный Ветер передаёт вам, что кампания продвигается медленнее, чем планировалась. Не хватает снабжения, не хватает солдат…

— Зато грязных дикарей в избытке, — перебил его наместник. — Об этом я мог догадаться сам, что там дальше?

— Дикарь, что зовёт себя королём, с каждым днём становится всё невыносимее, и Чеслав просит вашего позволения вести армию самостоятельно, — продолжил гость.

— Дикарь был невыносим с первого дня. Придётся ему потерпеть ещё. Продолжай.

— Наши войска доблестно разбили армию клана ап Мона и заняли деревню клана Килох. Тамошний вождь присягнул дикарю и собирает людей со всего севера.

— Наконец-то хорошие вести, — удовлетворённо хмыкнул наместник. — Что-то ещё?

— Также Чеслав Чёрный Ветер просит вашего высочайшего соизволения отправить ему ещё золота, так как…

Наместник расхохотался. Половина казны не так давно ушла на обновление одного из поместий семьи Флавио недалеко от столицы, а другая половина ушла на взятки и подкупы администрации, и сейчас в подвалах крепости золота было не больше, чем в хижине бедняка.

— Если они хотят золота — пусть добывают его клинком, — ответил он. — А насчёт остального — передай, что я постараюсь что-нибудь придумать.

— Я понял, ваше сиятельство, — гость поклонился снова.

— Иоганн! — крикнул наместник, и слуга вошёл в комнату так стремительно, будто только и ждал этого приказа. — Проводи его на кухню, пусть хорошенько накормят. Утром дай ему двух лошадей из моей конюшни. Ступайте.

— Будет исполнено, господин, — проскрипел горбун.

Марцелл Амадо Флавио подождал, пока они выйдут, и только потом устало откинулся в кресло. Война изматывала, хоть он и не участвовал в ней напрямую.

Взгляд его упал на карту, висевшую на стене. Вот он, благословенный Теурис, город вечного лета, центр всего цивилизованного мира. На карте он был изображён в виде герба, золотого льва. И вот Форт Туид, маленькая точка среди бескрайних просторов севера, где даже летом приходится кутаться в меха, а зимой плевки застывают, не долетая до земли. Всё, что было севернее Форт Туида — было нарисовано как дикие земли, белым пятном. Наместник собирался это исправить, а потом вернуться домой в зените славы. Отступать он не собирался.