Глава 17

Когда они добрались до мест со шлаком и белыми скалами, отец Ника и мистер Маккенна остановились. Ник и спиддлы тоже встали. Долго они глядели на отметину Глиммунга – огромную расщелину на пике голого грубого холма. Каждый думал о чем-то своем. Никто не говорил ни слова.

– Впервые он появился здесь. Глиммунг, – сказал наконец спиддл для отца Ника и мистера Маккенны.

– Я это знаю, – сказал мистер Маккенна. – Это знают все, кто живет на этой планете. – Он помрачнел и посуровел, как и отец Ника.

– Глиммунг сейчас здесь? – спросил отец у спиддлов. – После того как его ранили, он опять прилетел сюда?

– Может быть, – зачирикали спиддлы. Они как будто уже ничего не боялись. – Если и так, он не покажется.

Они двинулись дальше.

До Ника донесся далекий плач. Плач летел во мрачном воздухе; колебался, слабел, снова становился громче.

– Гораций, – сказал Ник. Он понял, он узнал. И тут же бросился с тропы, быстро перескакивая через камни и скользкие поверхности расплавленного шлака. – Кажется, звук с той стороны, – сказал Ник; он споткнулся, потом снова побежал, полез по склону навстречу отметине Глиммунга.

– Ник! Стой! – окликнул его отец. – Не ходи дальше! – кричали вместе и отец, и мистер Маккенна.

– Я скоро вернусь, – бросил Ник через плечо. И снова услышал плач. И снова понял, что это Гораций. Кот потерялся где-то среди этих безжизненных холмов… Долго Гораций здесь не выживет. Ничто не могло здесь выжить. С тех пор, как пришел Глиммунг.

Пытаясь отдышаться, он ненадолго остановился.

Над ним, у отметины Глиммунга, появился маленький черный силуэт. Он неуверенно замер. Это был Гораций.

– Гораций, – сказал Ник и снова полез. Он трудился и пыхтел; камни выворачивались из-под ног, а однажды мимо обрушился большой кусок лавы и исчез где-то внизу. Воздух стал таким густым, что было трудно дышать; Ник захлебывался. Странный воздух, сказал он про себя удивленно. Словно в нем обитали частицы пыли. Мальчик закашлялся, остановился, чтобы перевести дыхание, поднял глаза, пытаясь различить Горация.

Кота все еще было видно. Гораций стоял на шатком выступе. И снова он подал голос, а потом вдруг исчез в один миг. Соскочил со скалы; куда-то ушел. Ник хрипел и следовал за ним.

Наконец он выбрался на плоский участок – что-то вроде плато. Отсюда было видно во всех направлениях. Вон, далеко внизу стоят его отец и мистер Маккенна. И спиддлы. Никто, даже верные спиддлы, не последовал за мальчиком так далеко. Он остался совершенно один. Вокруг задувал ветер, холодный и разреженный; пока тот дергал за рубашку, Ник почувствовал себя еще более одиноким. «Какое неприютное место, – сказал он себе. – Какое тихое. Какое безжизненное».

Прямо над ним, на валуне, появился Гораций. В этот раз кот не издал ни звука; только уставился на Ника своими зелеными круглыми глазами – своими пришитыми глазками-пуговками, как обычно, выпученными от непонимания. Кот был весь пыльный; черная шкурка стала серой. И казался он очень усталым.

– Оставайся на месте, – сказал Ник и аккуратно подобрался к скале. Поднял руку к коту. Но Гораций по какой-то необъяснимой причине отодвинулся от тянущихся рук мальчика.

– Пожалуйста, – сказал Ник. Но кот оставался вне досягаемости. «Придется лезть выше», – понял Ник. Он нашел опору для ног; забравшись, снова потянулся к коту.

Но Гораций спрыгнул с другой стороны валуна.

Хватая ртом воздух, вымотанный Ник сумел вскарабкаться на вершину. Теперь он видел, что́ там за валуном, – маленькое укрытие, где не дует ветер. Там и сидел Гораций с растерянным выражением на мордочке.

– Дурачок, – сказал, задыхаясь, Ник. – Тебе надо всего-то пройти ко мне пару метров – и все это закончится. – «И можно будет вернуться домой, – подумал он. – И отдохнуть». – Пожалуйста, – сказал он и протянул руку.

И тогда увидел ДвойНика.

Тот стоял прямо за Горацием – не двигался, не говорил. Неудивительно, что кот не знал, куда ему идти. «Я и оно, – сказал про себя Ник. – Одинаковы». Он почувствовал ужас. Уставился на существо, а оно уставилось на него. Прошло много времени – или казалось, что много. И все же ДвойНик так и не сдвинулся с места. «Да, – думал Ник, – это отец-двойник, моя копия. Которая сбежала от нашего дома. О которой предостерегал нанк. Которая следила за мной. Вот она. Поджидает. Ждала, пока я залезу».

Гораций подошел к ДвойНику, словно хотел потереться о его ноги.

– Нет, – резко сказал Ник.

Кот замялся. Попятился от ДвойНика, остановился.

ДвойНик наклонился и сказал:

– Гораций.

Кот тут же потрусил к нему.

«Я его потерял», – сказал себе Ник. Он смотрел, как ДвойНик берет Горация; смотрел, как он выпрямляется с Горацием на руках, гладит его.

– Отдай моего кота, – сказал Ник.

ДвойНик не отпускал Горация.

– Я очень хочу своего кота, – сказал Ник. – Он мой, а не твой. Можно его получить? – он подождал.

ДвойНик поднял Горация и протянул.

– Спасибо, – сказал Ник. Нагнулся и забрал кота из рук ДвойНика. Тот слабо улыбнулся – тоскливой, бессильной улыбкой. Потом развернулся и ушел прочь. Ник, крепко прижимая Горация к груди, смотрел ему вслед.

– Мяу, – жалобно сказал Гораций.

Шаг за шагом Ник спустился по скалистому холму обратно к тропинке, где дожидались отец, мистер Маккенна и спиддлы. Они не видели ДвойНика. Только он один знал о нем. И Гораций – Гораций его видел. Но кот ничего не понимает, поэтому он не считается.

– Ты в порядке? – спросил отец.

– Да, – кивнул Ник. – Отлично.

– Давайте уберемся из этих холмов, – сказал отец. – Я здесь слишком волнуюсь. Мне станет лучше, когда мы вернемся домой. – Он сдвинулся с места; Ник, мистер Маккенна и спиддлы последовали за ним.

Гораций мурчал и терся в руках Ника.

– Хорошо, что ты вернулся, – сказал ему Ник. Кот прижался мордочкой к подбородку Ника, показывая все свое удовольствие от их воссоединения. – Ну что, сильно ты покусал тех тробов? – сказал Ник. – А?

Кот, словно в подтверждение, продолжал тереться. Он казался очень довольным собой, как будто совершил благородный поступок.

– Ага, – сказал Ник. – Еще как сильно.

Оглянувшись, Ник попытался найти глазами ДвойНика. Он не шел за ними.

– Безопасность во все края, – подал голос один из спиддлов.

И так оно и было.