Глава 15

Больше Глиммунг не прятался в вердже. Теперь в своей собственной форме он, торопясь изо всех сил, несся к Нику, словно видимый ветер. Его подгоняла и призывала книга – его книга, книга, с которой он правил миром.

Глиммунг казался каким-то изломанным, словно его тело разорвали на множество частей, а потом неправильно и неумело собрали вновь. Никакой пудингованный продукт от стареющего принтера не мог сравниться с этой неточностью; с ошибочными контурами ненормального, исковерканного торса; с порочными манящими глазами. Опускаясь, Глиммунг возопил – от этого воя уши Ника свернулись в трубочку; его голос обратил спиддлов, которые не смогли выдержать и секунды, в бесцельное бегство. Глиммунг заговорил, но Ник не мог разобрать слов; речь существа сливалась, как на испорченной пластинке.

Какой он огромный, думал Ник, не в силах отвести взгляд. И все же Глиммунг был еще далеко; он рос, падая с неба. И все увеличивался, а в его глазах поблескивала невероятная холодная жестокость – глаза, как безумные звезды. Эти глаза, подумал Ник, всюду находили нить зла, плели из нити полотно, которым Глиммунг намеревался накрыть весь мир.

На насмешливом светящемся лике Глиммунга была радость; восторг от новой встречи со всеведущей книгой – ледяное безумное счастье от того, что он снова так близко к ней. Глиммунг любил ее; не мог без нее жить. Без нее он чах, опустошался. С книгой к Глиммунгу вернулась сила. Опускаясь с небес, он тянулся к ней; дико стремился всем телом, и его скулящий голос стал яростной песней – песней о триумфе и власти. Это моя книга, провозглашала песнь. Я утратил ее по ошибке; теперь я верну свое.

Ник сунул томик обратно под рубашку; снова прижал к груди и почувствовал его высушенное присутствие. Побежал. А Глиммунг в небе сменил курс; он поднял правую руку, и в ней Ник увидел копье – копье Глиммунга, которым был убит водовоз мистер Фрэнкис и многие другие невинные существа.

– Отдай книгу мне! – возопил Глиммунг, и голос его заплясал на ветру – ветру, вызванном его собственным падением с небес.

– Отдай ему книгу! – в страхе лопотали спиддлы Нику; они всюду носились, но не бросали его, как и люди-колонисты. – Он тебя убьет, – хныкали спиддлы. – А вместе с тобой – и нас. Надежды нет; поражение во все края. Пусть он ее забирает.

«Что я могу? – спросил себя Ник. – Может ли мне помочь принтер?» Принтер – все та же круглая пассивная масса – так и не шелохнулся; принтер ничего не мог поделать. Или, подумал Ник, ничего не мог придумать; он уже слишком стар, чтобы придумывать. «Тогда кто мне поможет? – спросил себя Ник. – Отец очень далеко; Гораций блуждает в лесах после того, как покусал тробов. Остался только я один с этой книгой – книгой Глиммунга. И теперь он ее вернет себе. И война, – думал Ник, – она будет продолжаться. И наверно, Глиммунг победит. Он воспользуется книгой, как раньше, и ничто не сможет ему противостоять; он будет слишком силен. Но, – подумал Ник, – эта книга; может, она мне поможет?»

Ник присел и залез руками за пазуху. Книга вывалилась, и он ее подхватил; пролистал до конца, до содержания. Посмотрел на букву «Г» – «Глиммунг». О нем много страниц; много записей и разделов. Как Глиммунг появился на свет; что Глиммунг наделал; что Глиммунг планировал наделать. И – последняя запись.

Как уничтожить Глиммунга.

Страница 45, подсказало содержание. Последняя страница книги. Ник открыл страницу 45, пока над головой кувыркался, вопил и тянулся Глиммунг, пробежал глазами текст.

«…и его не может уничтожить ничто; ему никогда не будет конца. Он переживет всех. Но его можно ослабить – настолько, что он уже не оправится; его можно лишить сил и самодовольства на все грядущие времена».

– Как? – крикнул Ник. Текст продолжал:

«Поместите книгу перед принтером, чтобы приманить Глиммунга; чтобы ему, дабы схватить книгу, пришлось оказаться в радиусе действия принтера. Буде это сделано…» – но в этот момент Ник уже чувствовал на затылке ледяное дыхание Глиммунга. Захлопнув книжицу, он бросился бежать обратно к принтеру. Глиммунг воспарил над головой, и тут, словно гром, обрушилось копье; оно вонзилось в землю рядом с Ником, и древко захлестало по воздуху, завибрировало. Глиммунг выругался из-за промаха; ушел в штопор, опускаясь почти до самой земли.

Ник положил книгу у высокого мягкого бока принтера. И побежал обратно, подальше.

Завидев ее, Глиммунг позабыл о копье; он спустился, пока плащ завивался вокруг него, словно язык зазубренного и зловещего пламени. Зашагал к принтеру, такой огромный в своем презрении; там, рядом с принтером, он наклонился и схватил ее могучими пальцами. Там и остался – с книгой в руках, с ненавистью глядя на Ника.

Тут принтер содрогнулся и вздыбился. Он стал похож на колонну, а из этой колонны вырос фантомный Глиммунг. В предсмертной агонии принтер дуплицировал самого Глиммунга – разумеется, это была жалкая копия, но тем не менее живая и огромная ростом. Глиммунг-дубликат, с поблескивающим рогатым шлемом и пылающими от злобы глазами, поднял фантомное копье и со всей силы погрузил в горло оригинала.

Тот взмыл вверх, в небо, сжав книгу в своей перчатке. Из него торчало копье, и, забираясь выше, он схватился за него; попытался вырвать. Копье не поддавалось, а от него осталась рана, которая уже не закрывалась; Глиммунг не мог извлечь копье и не мог зарастить рану. Его пронзили, и отныне он будет носить эту рану, оставленную неточным и неудачным дубликатом, – пронесет через всю вечность.

Фантомный Глиммунг на земле обернулся к Нику; просительно поднял руки, а потом провалился сам в себя. Превратился в бесформенность, в пудингованную массу без контуров и формы. Повалился на землю и остался лежать, теряя всякое движение и имитацию жизни, которой был наделен; умирая, фантомный Глиммунг присоединился к умирающему принтеру, что его породил.

– Глиммунг ранен! – закричали спиддлы, собираясь вокруг Ника и помогая ему встать, – его обрушила на четвереньки сила взгляда Глиммунга. – Его нет; он сбежал. Он покалечен навсегда. Он слишком близко подошел к принтеру; в своей жажде завладеть книгой он зашел слишком далеко – и забыл о своем враге.

– Спасение во все края! – объявила еще одна группа спиддлов, выбежавшая из-за принтера.

– Он вернул себе книгу, – хрипло сказал Ник.

– Но он уже не будет прежним, – ответил спиддл. – Копье в горле будет тянуть из него жизнь; он уже не сможет стать таким, как раньше. Вставай, мистер, пока не налетели верджи. Глиммунг может отомстить, ударив с их помощью. Не забывай о своем кусочке голубого сыра – он защитит тебя от гнева Глиммунга.

– Гнев Глиммунга, – подхватили остальные спиддлы. – Тебя надо сберечь; ты принес нам победу. Ты нас всех спас!

– Не совсем, – с трудом ответил Ник; его пошатывало, он чувствовал слабость и замешательство. В глазах все расплывалось, и он тряхнул головой, пытаясь очистить мозги и устоять на ногах. – Я не смогу дойти до дома, – сказал он спиддлам. – Пусть кто-нибудь из вас найдет моего папу и попросит прийти сюда. Где здесь безопасное место?

К Нику быстро подошел колонист в форме, стоявший на страже у принтера; он поддержал мальчика за плечо и сказал:

– Здесь с тобой все будет в полном порядке. У нас есть репеллент от верджей и троб-лучи, а сам Глиммунг вернется еще нескоро. Может, и никогда. Может, он отступит в свои горы и забьется там в нору, чтобы вылечиться. Но рана, нанесенная копьем Глиммунга, излечиться не может; ему придется ждать в своих горах на высоте целую вечность.

– Можно где-нибудь присесть? – спросил Ник.

К нему подоспел колонист с дубликатом стула, который совсем недавно сделал принтер.

– Вот, – сказал он Нику. Вместе с человеком в форме он помог мальчику опуститься на стул.

Ножки стула оказались разной длины; под Ником он закачался и просел, так что пришлось опять встать. Стул у принтера получился не очень.

– Я уже в порядке, – сказал Ник. – Более-менее. – Он оглядел рубашку и обнаружил, что ее засыпали бесчисленные кристаллики льда с огромного темного плаща Глиммунга. – Теперь мне осталось только одно, – сказал Ник. – Найти Горация.

Несмотря ни на что, он ни на минуту не забывал о своем коте.

И даже после победы над Глиммунгом он не будет счастлив, пока не найдет Горация.