Глава 17

Сергил крепко спал, поэтому когда Борей разбудил его, он с диким возмущением посмотрел на него и механически сунул руку под матрас, нащупывая заточку, но вовремя остыл.

– Сергил Гурамович, там Валентина звонила, – заговорил пацан. – Сказала, что человек от хозяина подъезжал, ключи взял. Кого-то подсадить к нам хотят.

– Кого?

– Она не знает. Но сказала, что дело темное… Хозяин у нее про седьмую и восьмую палаты спрашивал.

Сергил кивнул. Эти две палаты располагались особняком от стационара, в продоле на пути к медицинской части. От стационара она была отсечена одной решеткой, а от процедурной и ординаторской – другой. Зайти в эти палаты можно было со стороны медицинской части. Если нет ключей от шлюзов, не попасть ему туда. Но у Сергила ключи были…

И люди есть, да и сам он, если что, возьмется за нож. У него все шансы на победу.

– Собирай братву!

Спит больничка. Медицинский блок пустует, а в стационаре мертвое царство. Сергил не дурак, он понимал, какая опасность ему грозит, поэтому выставил своего бойца на пост, но тот банально заснул, спит боец, обхватив руками маленький стол.

Бой тихонько открыл решетчатую дверь, поглядывая на дневального, Артем прошел в палату под номером «семь», за ним втянулся Рауль и все остальные.

Все, можно перевести дух. Превосходства в силах за Сергилом здесь, на больничке, нет, и ему ничего не останется, как принять предложение о встрече. Там Артем и Рауль ему и предъявят. Сергил будет защищаться, и если его бойцы не испугаются, без схватки не обойтись. Но Артем готов к этому, и Рауль рвется в бой, чтобы поквитаться за свое недавнее поражение.

Люди уже собраны в кулак, сейчас они тихонько вскроют последний шлюз и сразу всей толпой хлынут в продол стационара. Навалятся на Сергила и поставят его перед фактом.

Но не успел он подать команду, как дверь в палату вдруг отворилась, и на них самих нахлынула толпа. Артем видел, как острый нож вошел в горло Мокроступу по самую рукоять. Тот же бугай, который ударил его, навалился на Боя, продвинув пацана в глубь палаты. А на его место втянулся другой боец, этот с ходу вогнал заточку в Арика.

Внезапность сыграла на руку Сергилу, его бойцы смогли потеснить людей Артема и Рауля, втянуть их в бой, в котором инициатива была за ними. Но Артем не растерялся. Он с рывка ворвался в самую гущу тел, ударил ножом наголо бритого «качка». Кровь брызнула ему в глаза, но это его не остановило. Он снова кого-то ударил, но что-то острое чиркнуло его по животу, в боку вдруг знакомо потеплело. Он бил, толкался, пропускал удары. Окровавленный Бой готов был, казалось, сдаться, но, глянув на него, воспрял духом. И бойцы Рауля уже оправились от неожиданности.

С невероятным трудом, но Артем смог перехватить инициативу и вытолкать противника из палаты. Железная дверь не запиралась изнутри, но он велел подпереть ее койками, и только тогда осмотрелся. Мокроступ умер сразу, Арик еще шевелился, но и этот уже, по ходу, не жилец. Угол сидел на полу, обхватив руками истыканный ножом живот. Бой тоже был весь в крови, но держался на ногах. Кейс, боец Рауля, безжизненно лежал на полу, пацана ударили заточкой в глаз, смерть была мгновенной. Его лицо выражало азарт боя, предсмертные муки даже не успели запечатлеться на нем.

Артему тоже сильно досталось. На животе два пореза, в боку прокол, руки истыканы, нога изранена, на щеке глубокая царапина от ножа. Он истекал кровью, но это не помешало ему заметить, что Рауля с ними нет. И один из его бойцов исчез. Возможно, бойцы Сергила утащили их за собой. Но спасать этих двоих было бы глупо. Тут бы оборону сдержать. Враг отступил, но сейчас он соберется с силами и всей толпой навалится на хлипкий заслон…

Фактор внезапности – большое дело, и он запросто мог обратить в баранов даже львов. Мог и обратил. Но, как оказалось, не всех. Есаул так и остался львом. До полной победы оставалось совсем чуть-чуть, но Артем смог вырвать ее из рук Сергила.

Он лишил его заслуженной победы, но и сам праздновать ее не мог. Нет у него сил, чтобы вырваться из палаты и обрушиться на Сергила. Нет у него сил, чтобы спросить с него. Зато сам Сергил предъявит ему. За сговор с ментами предъявит. Ясно же, что без «хозяина» здесь не обошлось.

Из шестерых бойцов Сергил потерял двоих. Махмуда убили ножом в сердце, а Пьяна ранили в шею. Один уже остывает, другой корчится в муках. Ярого и Волгаря изрезали ножами, но вроде ничего серьезного. Сейчас Шахид их перевяжет, и можно будет продолжить начатое. Борей стоял у седьмой палаты с топором в руках. Если вдруг Есаул пойдет на прорыв, он встретит его, как полагается.

– Рауль, если бы я знал, что ты такое чмо, я бы не стал убивать твоих людей.

Глядя на это ничтожество, Сергил действительно сожалел, что устроил бойню в камере Худого, затем в столовой. Однажды Рауль сбежал от него, и сейчас он повторил тот же подвиг. Вытолкал из палаты Волгаря, ткнул пацана ножом в ногу, рванул в медчасть, вслед за ним бросился его боец. Чеха Борей зарубил топором наглухо, а Рауля ударил обухом.

Рауль уже пришел в себя, и смотрел на Сергила дурными глазами. Он боялся умереть, но понимал, что щадить его не станут.

– Надо было вызвать тебя раз на раз, – ухмыльнулся Сергил. Он и не сомневался в том, что Рауль не выстоял бы в поединке с ним – или сдался бы, или позорно сбежал. И тогда братва отвернулась бы от него. Тогда бы обошлось без большой крови. – Зачем ты здесь, Рауль? Ты за мной пришел? Спросить с меня хотел? Ну, спрашивай!

Рауль не выдержал его взгляда, отвел глаза в сторону. Но тут же снова посмотрел на Сергила. Собрался с духом и посмотрел.

– И спрошу… И раз на раз с тобой выйду, – пытаясь держаться из последних сил, проговорил он.

– Да нет, сука! Поезд уже ушел!

– Твой поезд останется в зоне. Но я могу вывести тебя за колючку. Прямо сейчас могу!

– Да ну!

– Я уже давно здесь. И до конца дней своих собирался остаться, но «лыжню» себе накатал. Есть у меня ход на волю, там все готово, нужно только захотеть.

– Гонишь!

– Слово вора!

– Ссученный ты вор… – суетливо проговорил Сергил.

Действительно, Рауль давно уже в этой зоне, лет десять, за это время он мог подготовить себе пути для отступления. Подготовить на всякий пожарный, который, считай, и наступил.

– Это мы на ножах решим, кто ссученный… Если тебе нужно на волю, можешь выйти. Но через мой труп. Или сам шпалой ляжешь. Тут одно из двух…

– Где ход?

Сергил все прекрасно понимал. Он смог загнать Есаула в угол, но не убил его. И вряд ли удастся расправиться с ним в ближайшее время. И сил у него недостаточно, и Есаул сам по себе какой-то заговоренный – ни пуля его не берет, ни нож. К тому же он под ментовским ходом, сам «хозяин» на его стороне. Очень скоро появится спецназ, Сергила закроют в «шизо»; никто не помешает Артему нагрянуть к нему в камеру и предъявить…

– Я покажу. Но только с условием, пойдем только ты и я, – сказал Рауль. – Мы с тобой выйдем и там решим, кому дальше идти.

Сергил кивнул. На воле он в принципе мог обойтись и без свиты. Куда идти, где искать машину, он знал. Деревня Лески в сорока километрах отсюда, там Казбек и дом для него купил, и машину во дворе поставил. Непросто будет туда добраться с бухты-барахты – без проводника и жирного «хабара», но Сергил справится. Доберется до деревни, затаится в доме, ночью в баньке попарится, отдохнет малость и рванет в новую жизнь – на машине, с документами на чужое имя… Лишь бы только Казбек не кинул.

Обмануть мог и Рауль. Может, и не было никакого тайного хода, возможно, этот гад заманивал Сергила в ловушку. Но ситуация такая, что придется поверить ему на слово. А если Рауль не врет, надо будет избавиться от него сразу же, как только в нем отпадет надобность. Нет смысла устраивать прави́ло раз на раз, когда можно спокойно всадить ему нож в спину.

За дверью громыхнули возмущенные голоса, грохотнули тяжелые шаги, и вдруг все стихло. Слышно было только, как постанывает раненый.

Похоже, Сергил со своей братвой убрался из лазарета через медчасть. Но, возможно, это был обманный ход с его стороны, ловушка, в которую он заманивал Артема. Нельзя было выходить из палаты, но и оставаться в ней опасно для жизни. Он и сам кровью истекал, и Бой. Угол и вовсе доходил, еще чуть-чуть, и совсем склеится. Уходить им отсюда надо, процедурную отвоевывать, там бинты, все такое…

Угол остался в палате, а Артем и Бой осторожно вышли в продол. И ножи у них, и дужки от кроватей, но пока это без надобности, никто на них не нападал. Два трупа на полу и один раненый. Пацан лежал на боку в позе эмбриона и стонал, обхватив руками живот. Артем склонился над ним. Совсем еще молодой парень, рано ему еще умирать, но, похоже, он уже не жилец. И хорошо, если он это понимает.

– Где Сергил?

– Ушел… С Раулем ушел… – сквозь стоны выдавил пацан. – Я слышал, они тут выясняли…

– Куда ушли?

– Там ход какой-то, в бане… Они вдвоем ушли… Пацаны сначала не поняли, а потом за ними ломанулись… Только не знают они, куда Сергил пошел… Я им не сказал… Суки они… Меня бросили… – На лице у парня выступила злорадно-мстительная улыбка.

С этой улыбкой он и преставился.

Артем спешил, он должен был догнать Сергила и поставить его на понятия. Если эта сука уйдет, другой такой возможности его найти не будет. Он спешил, но все-таки потратил время, чтобы перевязать кровоточащие раны.

Был еще вариант связаться с «хозяином», тот поднимет по тревоге свои караулы, спустит на Сергила собак, возьмет его и доставит в зону. Но Артем не мог пойти на то, чтобы сдать ментам вора. Может, и не совсем правильно вел он себя в отношениях с ментами, но свой фарватер знал четко и берега не терял…

Он на скорую руку обработал раны, перевязал их и пошел по следу вора. Он потерял много крови, у него кружилась голова, слабели ноги, но все-таки он шел по следу ссученного вора.

У него был ключ, чтобы выйти из локальной зоны перед больничкой, а вокруг бани и котельной никаких ограждений не было. И патруль на пути не попался. Артем слышал шум в другой стороне, похоже, бесхозные «быки» Сергила нарвались на ментов. Что ж, тем лучше.

Дверь в баню была открыта, в моечном зале Артем заметил проем в полу. Решетчатый люк, с вонючими, слизкими наростами на нем, валялся рядом. А проем широкий, метр на метр, как минимум, Сергил запросто мог через него пролезть. И Артем пролез, и Бой смог втиснуть туда свои габариты.

Под баней проходил канализационный сток, Артем почувствовал себя в нем, как в каменном мешке – и тесно, и темно, и мерзко, и куда идти, непонятно. Пришлось соображать. Стоки уходят самотеком, значит, должен быть наклон. Он почувствовал этот наклон и двинулся в сторону понижения. Глаза постепенно привыкали к темноте, и он смог заметить пролом в бетонной стенке. Этот пролом вывел их в подземный лаз, укрепленный деревянными подпорками. Здесь было также тесно и темно, но уже не так сыро. И остро пахло землей. Вскоре Артем уловил встречное движение свежего воздуха, где-то неподалеку был выход.

Но еще до выхода он наткнулся на неподвижное тело, высек огонь из зажигалки и поднес к лицу лежащего. Это был Рауль. Он лежал с открытыми глазами, которые с ненавистью и злобой смотрели в пустоту вечности. Ненависть и злобу он обращал к человеку, который убил его коварным ударом в спину. Но Сергилу все равно, что думал о нем вор в момент смерти, он и без того был уже проклят.

Артем вышел в шахту, вертикально уходящую вверх. Не для воды строился этот колодец, но стены были укреплены срубом из нетесаных бревен. Наверх вела приставная лестница, хотя можно было обойтись и без нее. Неглубокий колодец, каких-то три-четыре метра, и бревна уложены так, что наверх вскарабкаться можно было и без них. Но Артем не собирался тратить остатки своих сил на бессмысленные эксперименты. Эти жалкие остатки очень пригодятся. Сергил уходил с большим отрывом от него, и ему нужно было очень поднапрячься, чтобы настичь его. Если это вообще возможно. Артем никогда не охотился на дичь, и в бегах ни разу не был – он не умел читать следы в лесу. А направлений в тайге много, столько же, сколько градусных делений в компасном круге. И даже больше…

Он поднялся наверх, осмотрелся. Зона совсем рядом, стена с колючей проволокой на ней хорошо видна, вышки, часовые на них. Чувствуется дыхание неволи. А витки «егозы» – последнего контура заграждения – вообще в двух шагах, только руку протяни. По этому контуру время от времени должен прохаживаться патруль с собаками, но псы не учуяли человеческий дух, который оставили зэки, прокопавшие ход. Видно, Рауль позаботился об этом.

Вылаз был спрятан под крепким люком из досок и маскирующего дерна. Непросто было снять эту заслонку, но Артем справился. И сделал это тихо, не привлекая к себе внимания часового…

Непросто было снять люк, и он потерял на этом время. Но вряд ли это намного сократило разрыв между беглецом и преследователем.

Артем чувствовал в себе силы двигаться дальше, но куда идти, не знал. К дороге, которая шла от лагеря к поселку? Но это глупо. В другую сторону идти бессмысленно – там дикая глушь, в которой точно нет спасения…

Куда идти?.. Он повел головой, втягивая ноздрями воздух, но запаха Сергила не учуял. Не тот он волк, чтобы чувствовать себя хозяином в лесу.

Бой с трудом выбрался из колодца, с жадностью втянул в себя воздух. Он не вынюхивал след, а восстанавливал дыхание. Но след, тем не менее, нащупал и показал направление, куда нужно идти. Но сам прошел не больше километра. Его сильно вдруг повело в сторону, он споткнулся, упал и больше не поднимался. Тело не слушалось его. Даже в ночи была видна смертельная бледность на его лице. Пацан потерял много крови и держался из последних сил. Артем чувствовал себя не лучше, но им двигала злость. Он стольким пожертвовал, чтобы дотянуться до Сергила, но в самый последний момент упустил его. Надо во что бы то ни стало исправить ошибку…

Он отправил Боя обратно в зону. Срок у него небольшой, всего два года, зачем ему надбавка за побег? Его самого дополнительный срок не пугал. Он готов был еще десять лет провести в неволе, лишь бы только дотянуться до Сергила.

Топи, болотная вода, трясины, едва живые, почти лишенные хвои сосны… Это был самый настоящий ад, и Сергил уже потерял надежду прорваться сквозь него, когда все вдруг закончилось. Нет больше хлябей, и ночь ушла, под ногами твердая земля, деревья вокруг нормальные, с крепкими корнями. А болота остались позади, он прошел через них без всяких проводников. Это верный знак, что и дальше все будет путем.

Эти болота остановят погоню, которая пойдет по его следу. Ни один человек в здравом уме не поверит, что Сергил сможет пройти эти гнилые топи. Более того, он оставил там свою кепку. Засосала его трясина, один только головной убор остался от великого вора. Подгорнов обязательно бы поверил, может, и новый «хозяин» примет эту версию. Сама природа ликвидировала Сергила при попытке к бегству, начальству такая лирика должна понравиться…

Нет за ним погони, но рано еще останавливаться. Еще немного нужно пройти и сделать привал. Костерок развести, одежду просушить, харчей немного, банка тушенки и кусок хлеба, но так он сразу все и не съест, на потом отложит. Обогреться, обсушиться, перекусить, и в дорогу. А в деревне он скинет зэковскую робу, напарится в баньке, оденется в цивильное, и тю-тю, под чужими документами. Сергил уже не сомневался в своей удаче. Сама судьба провела его через адские болота, она подает ему знак. Все будет хорошо…

Сначала под ногой хрустнула сухая ветка, затем колыхнулась почва. Чутье насторожилось, но Сергил проигнорировал его, не остановился. До привала совсем чуть-чуть, а болота остались за спиной – ему ничего не угрожает. Почва под ногами твердая, а колыхнулся он сам.

Он сделал шаг, другой, и почва вдруг рассосалась под ногами. И сами ноги погрузились в холодную вязкую жижу. Не видно воды, вокруг сухая трава, нигде ничего не хлюпает. Казалось бы, ничего страшного, а тело уже по пояс в жиже. Сергил бросил перед собой палку, концы которой должны были упереться в твердую почву. Эта палка должна стать перекладиной, на которую он и сделает выход силой.

Но дерн вдруг расступился под палкой, и она погрузилась в трясину под ним. И сам Сергил погрузился по грудь. Он лихорадочно схватился за траву, вырвал ее с корнем и тут же погрузился еще на несколько сантиментов.

Он перестал двигаться, и это помогло. Трясина больше не засасывала его, но и не выпускала. Любое движение еще больше погружало в болотную пучину, а без движения он долго здесь не протянет, комарье сожрет его.

Комары кусали нещадно, лезли в глаза. Лицо распухало, кожа зудела, а он даже не мог почесаться, только с диким стоном зажмурил глаза, как будто это могло помочь.

Когда он открыл их, перед ним стоял Есаул. Бледный как смерть, едва живой от слабости, мокрый. Сергил не поверил в его реальность. Это, наверное, галлюцинации. Комары впрыскивают в кровь какой-то галлюциген. А еще сознание само по себе впадает в предсмертный бред, в котором всплывают грехи, которые уже не отмолить…

– А я уже и не думал, что догоню тебя, – едва слышно проговорил Есаул.

– Помоги!

– Да уж, сама жизнь тебя опустила, Сергил Гурамович, – усмехнулся Есаул.

С каждым произнесенным словом голос Артема твердел, и бледность сходила с лица. Он даже разогнулся, распрямил спину.

– Ты должен сам с меня спросить. Нечестно, если это сделает болото! – Сергил резко мотнул головой и почувствовал, как трясина потянула его вниз. Он замер, но погружение продолжалось. Медленно продолжалось, по миллиметру, но неотвратимо.

– Зачем ты заказал меня, Сергил?

– Ты влез на чужую территорию. Дарина была твоей, а ее бизнес – моим.

Артем удовлетворенно кивнул. Ответ принят, можно двигаться дальше.

– Ты не отстегнул в «общак», ты «кинул» братву на деньги.

– Бес попутал.

– Я сход на тюрьме проводил, а ты его ментам сдал. Братву сдал. Что скажешь?

– А это еще доказать надо!

– Кому? Я точно это знаю, а вокруг только тайга. И прокурор у нас тут медведь… Медведю доказательства не нужны, – усмехнулся Есаул.

– Бес меня попутал, Артем. Ну, прости! – Сергил умоляюще смотрел на него.

– А убить меня сегодня кто хотел?

– Хотел. Врать не буду… Я человек, я должен был защищаться… Я же знаю, зачем ты ко мне шел… За моей жизнью ты шел…

– Я должен с тебя спросить, а ты должен мне ответить.

– Ты не хочешь с меня спрашивать, не хочешь меня убивать…

Есаул всегда говорил, что Сергил был ему за отца. Он и воровской ход перед ним открыл, и на тюрьме очень помогал, поднял его, когда Есаул первый раз вышел из зоны, Дарину ему, считай, вернул… Не все было гладко в их отношениях, но, в целом, без проблем. Пока Сергила черт не дернул… Хотелось бы вернуть все назад. И если это случится, он никогда не поднимет руку на Есаула. И в «общак» не зажмет. И ментам никогда не сольет…

Все это Сергил хотел сказать Артему, чтобы вымолить у него прощение. Хотел, но не мог: жижа лезла в рот, мешая говорить. И при этом он продолжал погружаться. Еще чуть-чуть, и все…

– Ты прав, – кивнул Артем. – Я не хочу тебя убивать… В этой жизни есть только два человека, которых я могу простить, ты и Дарина… У меня особое к вам отношение…

Артем осторожно приблизился к нему, потоптался на месте, нащупывая твердую почву. Он протянул палку, Сергил ухватился за нее и скоро почувствовал, как его тело выползает из могилы, которую приготовила ему сама природа. Но Артем еще не закончил, он в любой момент мог бросить палку и тогда медленного погружения не будет – Сергил уйдет в жижу с головой сразу и навсегда.

– Есаул, брат, скажи, что было толковище. Ты спросил – я ответил. Скажи, что утопил в болоте. Места здесь гиблые, тебе поверят. А я исчезну. Темный ярлык у меня есть, сгину без следа. Никто никогда обо мне и не узнает…

Артем согласно кивал, глядя на Сергила. Кивал и вытягивал его из болота. Вытащил и даже поставил на ноги.

– Люди тебя сильно уважают, – приговаривал Сергил, с елейной улыбкой глядя на него. – Они тебе поверят. И никто тебе за меня не предъявит… А я исчезну…

Артем продолжал кивать, соглашаясь с ним. А Сергил доставал заточку из кармана. Незаметно доставал, Есаул ничего не замечал.

Он действительно исчезнет. Сейчас покончит с Есаулом, утопит его тело и отправится в Лески… Если он покончит с Есаулом, уже ничто не сможет его остановить…

– А Дарине привет передавай… – продолжал улыбаться Сергил. – Я ее любил… Очень любил. И очень-очень хотел. Но ни разу, даже пальцем… Я всегда очень хорошо к тебе относился…

– Не всегда. Но я добро помню, – покладисто кивнул Артем.

– Ты меня прощаешь?

– Да.

– Ты настоящий человек. Человечище! Твое прощение – не признак слабости. Твое прощение – проявление силы! Ты сильный! Ты очень сильный!

Сергил достал нож, оттянул руку назад, чтобы ударить. Именно в этот момент под сердце вошло что-то острое, жгучее. Артем дернулся, прокручивая в ране рукоять ножа, и Сергила парализовало. Пальцы его разжались, заточка вывалилась из руки.

– Я сильный, – глядя в его стекленеющие глаза, проговорил Артем. – И я тебя простил. А сход не простил. И умрешь ты сукой.

Не хотел Сергил умирать, как последняя падла, но, увы, уже не было возможности вернуть утраченную честь. Он почувствовал, как разверзлась почва под ногами. Возможно, это трясина втягивает его в себя. А может, ад открывает для него свои врата…