Глава 15

Степень вины установлена, суд определил наказание, виновный переведен в камеру для осужденных, со дня на день ожидается этап. И вдруг какой-то допрос.

Артем скупо выражал удивление, глядя на моложавого мужчину лет сорока. Модельная стрижка, черные прилизанные брови, до синевы выбритый подбородок, костюм далеко не самый дорогой, но сидел он на нем хорошо.

– Подполковник Синицын, федеральная служба безопасности. – Он раскрыл удостоверение, но близко подносить его не стал.

Впрочем, и так ясно, что это не простой фрукт. Абы кого к Артему бы не подпустили. И учреждение режимное, плюс особое к нему отношение. И еще бы его предупредили, если бы Синицын представлял для него опасность.

– Я вас слушаю, гражданин начальник, – без всяких кривляний сказал Артем.

Он уже осужден, поэтому подполковник Синицын для него действительно «гражданин начальник».

– На этап собрались, Артем Евгеньевич? – с усмешкой всезнающего человека спросил конторщик.

– Я собрался? Куда погонят, туда и пойду.

– Куда вам нужно, туда вы и пойдете… Должны пойти.

– Я вас не понимаю.

– Все вы понимаете, Артем Евгеньевич. И мы вас понимаем. Воровская честь на кону, да? Не накажете суку, не будет вам прощения, так я понимаю?

– Короче!

– Если короче, мы можем отправить вас в «красную» зону, где ворам и пикнуть не дают. Вы, конечно, постараетесь установить свой порядок, возможно, это у вас получится, но на это уйдет время, а срок у вас короткий…

– Еще короче.

– Если еще короче, то я предлагаю вам сделку. Вы сдаете нам информацию по всем своим «данникам», а мы не ставим вам палки в колеса.

– Какие «данники», о чем вы? – Артем с трудом сохранил невозмутимость.

– Мы знаем, чем вы занимаетесь, Артем Евгеньевич. Более того, мы можем дать вам свое благословение. Выявляйте казнокрадов и мздоимцев, ставьте их на проценты, так у вас, кажется, говорят. Но у нас условие, вы должны сообщать нам о каждом своем должнике. Я знаю, у вас имеется на каждого свое досье, мы бы тоже хотели обладать такой информацией.

– Вы меня с кем-то путаете.

– Артем Евгеньевич, вы же серьезный человек, понимаете, что, если мы займемся вами всерьез, то сотрем в порошок. Сначала мы опустим вашу репутацию, потом вас лишат короны…

Артем поднял руку, призывая собеседника заткнуться. Он действительно все понимал. Контора сейчас в большой силе, и если там поставят задачу, его жизнь превратится в ад.

– Мы же не забираем у вас всех должников… – улыбнулся Синицын. – Ну, кого-то придется закрыть, не без этого. Но вы же найдете новых. Я вам больше скажу, мы даже будет давать нам наводки на определенных лиц…

– Не надо.

– Надо. В том то и дело, что надо.

– Хорошо, я сдам вам свою базу, – кивнул Артем.

Вор не должен сотрудничать ни с МВД, ни с ФСБ, и то западло, и другое. Но чиновников сдавать – это не самый большой грех. В принципе, на это Артем пойти еще мог. Скрепя сердце, но мог.

– Я сдам вам свою базу, – повторил он. – Но в разработку никого брать не стану, и не уговаривайте… Я еще могу помочь ментам, но работать с ними – это слишком.

– Мы не менты.

Артем скривил губы в ехидной усмешке. И этот самодовольный фрукт будет его учить, где менты, а где фиалки…

Вор не должен убивать своими руками. Впрочем, Сергил не стремился к этому. Он и царем должен быть в зоне, и богом, и воинским начальником. А как полководец он должен стоять в тылу свой пехоты – руководить, направлять, укреплять боевой дух своим присутствием. Но если враг прорвет передовую линию, он может и сам постоять за себя. И блок под атакующую руку поставить, и нож под ребро всадить…

Он смотрел в глаза умирающего зэка и улыбался, испытывая дикую радость. Нет, он не кровожадный, но в нем бесновался восторг победы. Он не просто убивал, он побеждал своего врага. Этот «утырок» хотел поставить его на нож, но сам наскочил на «перо» – и очень удачно. Под самое сердце клинок вошел, все, кирдык отморозку. Туда ему и дорога.

А отморозками в этой зоне называются все, кто пошел против Сергила. Он предъявил Раулю за вранье. «Утка» в зону прилетела, а он принял ее за чистую монету и поверил, что Сергил «крыса» и сука. «Смотрящий» принял обман за правду, за это ему и предъявили. Сергил объявил его гадом и сукой, и кто с этим не согласен, тот отморозок. С этой отмороженной ратью и бьются сейчас его бойцы. В столовой толпу накрыли, обрушились на нее всей силой. Отморозков полтора десятка, и у Сергила столько же. Но за ним правда и фактор внезапности, поэтому его бойцы побеждают. Черепа под ударами трещат, кровь брызжет, у одного отморозка из глаза брызнуло…

– Рауль, сука, где ты? – в бешенстве заорал Сергил.

Нет нигде Рауля. Был, но куда-то исчез. Неужели сбежал?

– Рауль к ментам ломанулся! – крикнул он.

Отморозки услышали его голос, стали озираться в поисках своего пахана. Нет Рауля, а какой без него боевой дух? А тут еще страшная сила прет – ножи в брюхо норовят, а обрезки труб – в голову. Как такой натиск выдержать, когда кошка бросила котят?..

– Мочи гадов! – добавил жару Сергил.

Дрогнул враг, попятился, еще один отморозок рухнул на пол с проломленным черепом.

– Атас, братва! – заорал кто-то из вражеской толпы.

Отморозки рванули к выходу, одного подрезали на ходу, всадив нож в спину, но на этом преследование и закончилось.

Сергил осмотрел место побоища. Трупы, раненые, кровь, стоны. Столы и скамейки перевернуты, стекла в окнах побиты, и еще кровь на стенах забеливать надо, чтобы столовую в нормальный вид привести. Подгорнов будет возмущаться, если не вернуть все, как было. А трупы закопают, спишут на голодных волков, которые бродят по тайге. Людей на работы выгнали, а зверье набросилось на них, порвало… Главное, столовую в порядок привести.

– Сергил Гурамович, что это с вами? – густым зычным голосом спросил бронелобый Волгарь.

– А что со мной?

Сергил проследил за его взглядом, провел рукой по правому боку, поднял пальцы и увидел на них кровь.

Оказывается, в пылу боя он пропустил удар, и кто-то пырнул его в бок заточкой. Боли он не чувствовал, но голова вдруг закружилась, слабость подкосила ноги. Но сознания Сергил не потерял. И сам добрался до больнички.

Заточка вспорола бок, но до печени не достала. И других жизненных органов не задела. Ничего серьезного, жить можно. И нужно. Не для того Сергил рвал врага, чтобы умереть от пустяковой царапины…

Лагерный лазарет – святое для законного вора место. По неписаным правилам даже коронация должна проходить на больничке. Не зря Сергил устроился здесь всерьез. Но вряд ли надолго. Рана затянется, и можно «становиться на лыжи».

– Сергей Гурамович, укольчик!

В палату вошла дородная, пышнотелая женщина. Сама начальник медблока пришла ставить ему укол. А что здесь такого? Он мужик видный, при деньгах… Подсуетился Казбек. И машины для побега уже подогнал, и наличность в зону заслал. Теперь у Сергила свой «общак», и Валентине с него перепадает.

Она ведь не просто укольчик ему сейчас поставит, она морфин для него достала. Рана уже не ноет, но все равно ему показано обезболивающее.

Лицо у Валентины некрасивое, но кожа гладкая, чистая и даже нежная. А ей уже тридцать шесть лет. Тело крупное, ноги полные, и губки пухлые, сочные… Не фонтан она, конечно, на воле Сергил и не глянул бы на нее, но в зоне своя система ценностей…

Подгорнов заглотил деньги за вторую «лыжу», но Сергил уже вошел в силу, с ним так просто не справиться. Поэтому «хозяину» легче устроить побег, чем воевать с ним.

А если менты вдруг все-таки попробуют прессануть его, на бунт поднимется вся зона. Сергил в этом не сомневался. После ранения его одолевала телесная слабость, но это не помешало ему провести зачистку в лагере, сместить отморозков со всех ключевых постов, поставить на положение своих людей. Еще бы Рауля прикончить, но «хозяин» вдруг взял его под свое крыло – закрыл в «шизо», там с ним с полдюжины преданных ему людей. Не самые сильные бойцы, но драться они будут до последнего. И битва с ними будет последней. Если, конечно, Сергил не сможет встать на «лыжи»…

Валентина уже собиралась вводить иглу, когда Сергил остановил ее и показал на Шахида. Пусть ему поставит укол, а он посмотрит, что с ним будет. Вдруг в шприце какая-то гадость, от которой можно склеиться. Что, если «хозяин» хочет избавиться от Сергила? Зачем прессовать его, если можно просто вколоть пузырек с воздухом в вену…

Но только Валентина сделала укол Шахиду, как появился подполковник Подгорнов. Как снег на голову свалился. От неожиданности она выронила пустой шприц. «Хозяин» покосился на Шахида, подозрительно глянул на нее и покачал головой. С ней у него будет особый разговор, но не сейчас.

Сергил подал знак, и его бойцы вышли из палаты вслед за Валентиной. Сам он остался лежать на койке. Постельный режим у него, и ничего с этим не поделаешь.

Подгорнов сел на табурет, пристально посмотрел на Сергила. Похоже, он хотел узнать, под кайфом он или нет. Если да, Валентине может достаться, а вместе с этим накроется «марафет».

– Хорошо ты здесь устроился, – заметил подполковник.

– Да не жалуюсь.

– Ты в тепле и уюте, а Рауль в «кондее».

– Там сейчас нехолодно.

Жара колонию накрыла – вязкой, влажной, насыщенной гнусом волной. Спасенья от комарья нет. У Сергила «фумитокс» в палате распыляется, к тому же он почти всегда под кайфом, ему проще, чем остальным. Зэки уже мечтают о холоде, но за этим не заржавеет. Лето в этих краях короткое, а жара вообще аномалия…

– И тем не менее.

– Предлагаешь мне поменяться с ним местами? – скривил губы Сергил.

– Ну, зачем же…

– А зачем тогда пришел? Если есть претензии, говори. А претензии есть, да?

– У Рауля свои порядки были, ты поставил свои, а в итоге ничего не изменилось.

– Ну как же, «отрицал» стало меньше.

– Не меньше, – покачал головой Подгорнов. – И производство такое же дохлое.

– Это Рауль воду мутит, мужикам работать не дает. Боятся его мужики. Боятся, что он вернется… Отдай его мне, и мужики перестанут бояться.

– Не могу, – цокнув языком, покачал головой «хозяин». – И без того дров наломали. Восемь трупов, куда это годится?

– Сам виноват. Надо было сразу меня «на лыжи ставить».

– М-да, – озадаченно почесал затылок Подгорнов.

Дал он маху. Была у него надежда, что Рауль сожрет своего конкурента, но вышло все наоборот. Сергил оказался гораздо сильней, чем о нем думали.

– Я все равно до Рауля доберусь, – с хищной усмешкой сказал Сергил. – Не спрячешь ты его от меня… Будут еще дрова, не сомневайся.

– Это угроза?

– Это предупреждение, начальник. Не тяни с «лыжами». Не будет меня, не будет и проблем.

– Ну, «лыжи», так «лыжи», – кивнул Подгорнов.

– И так, чтобы я их отбросил. Вместе с коньками. Но только по бумагам.

– Так и будет. – Подгорнов поднялся и собрался уходить.

– Сделай дело, начальник, и спи спокойно, – добавил напоследок Сергил.

Подполковник остановился, поднял руку, растопырил пальцы и резко сжал их в кулак, показывая, с каким удовольствием он схватил бы Сергила за шкирку. Показал, но не сделал. Духу ему не хватило.

Мощный он мужик, но не было в нем стального стержня. Потому и позволял он Раулю чувствовать себя полным хозяином в своей зоне. И Сергила он в угол зажать не сможет.

Но именно эта слабость и пугала. Что, если Подгорнову не хватит духу организовать побег для заключенного? Даже при его возможностях это не самое простое дело…