Глава 7

Пивные банки давно уже валялись в траве, их не поднимали, так и стреляли, пульками перемещая с места на место. Тимофей уже почти не целился, стрелял быстро, почти все выстрелы были удачными. И у Чубика неплохо получалось. А Кортик больше мазал, чем попадал. Кузьма и Мишлен отдыхали: на выезде пацаны, за Курнаковым наблюдают. Пусть практикуются, им это полезно.

Когда Тимофей перезаряжал пистолет, появился Гога, с кухонным полотенцем через плечо. Высокий, щекастый, белобрысый. Руки сильные, длинные. И тяжелые. Возможно, под их весом Гога и сутулился.

– Тимоха! – Он был явно чем-то взволнован.

– Говори!

– Матушка звонила, проблемы у нас, – издалека начал Гога.

– Ну!

– Тетка ей звонила, к ней менты приходили.

– Какая тетка, какие менты?

– За «Хаммер» спрашивали, ну, который мы взорвали.

– Хорошая была машинка, – сказал Кортик, встревоженно глядя на Гошу. – Наводилась четко.

Чубик тоже прекратил стрелять, но просто стоял, слушал, не лез в разговор.

– Я ее у племяша взял, а менты об этом узнали. К матери приходили.

– Это плохо, – покачал головой Тимофей.

– Да? – растерянно глянул на него Гога. – И что теперь делать?

– Так, погоди, а как матушка тебе звонила?

– Ну, по телефону…

– А разве я не говорил, что здесь – никаких телефонов? – распалился Тимофей.

– Ну, сейчас отвезу.

– Куда отвезешь?

– Ну, домой.

– А там менты?

– А что я такого сделал? Ну, взял у племяша машинку…

– И где она?

– Так это, потерял… Темно было, шел, споткнулся, машинка вывалилась, упала, я и не заметил. – Гога помолчал немного, а потом чуть дрогнувшим голосом добавил: – Может, сдаться?

– Не понял?

– Ну, если менты меня ищут, пусть найдут. А я им все расскажу, ну, что машинку потерял.

– А брал зачем?

– Ну, поиграть захотелось.

– Ночью? Возле «Эльзаса»?

– Да не было никакого «Эльзаса»… Может, машинку отобрали?

– У тебя?

– Ну да.

– Кто, Кортик?

– Нет, конечно!.. – встрепенулся Гога. – Темно было, подошли какие-то…

– Ты себя в зеркало видел? – усмехнулся Кортик. – Дылда! Какой дурак к тебе ночью подойдет?

– Ну, кому машинка нужна… Черт! Там у меня жаркое на плите!

– Давай! – кивком показал на дом Тимофей.

Неплохой он боец, этот Гога. И пацан рисковый. На дело без вопросов пошел, потому что правильно все понимал. Веригин ведь мог вывести в люди не только Тимофея, а всех, кто работал с ним. Но Гога «засветился», и с ним нужно было что-то делать.

– В голове у него подгорело, – тихо сказал Кортик, глядя вслед уходящему парню.

– Предохранители плавятся, – кивнул Чубик. – От страха.

– Менты его на раз-два расколют… – продолжал Кортик.

– И что ты предлагаешь? – Тимофей пытливо смотрел на него, провоцируя на решительный шаг.

Кортик первым закинул удочку, оставалось только приободрить его. И подстегнуть.

– Ему-то ничего не будет, а мне точно «десятку» дадут.

– Ничего не будет, – повторил Тимофей, – потому что всех сдаст… А сдаст, потому что кровью не повязан. – Он выразительно посмотрел на Чубика и спросил, кивком показав на дом: – С Кортиком пойдешь?

– Э-э… – замялся Чубик.

– Пойдет! – резко глянул на него Кортик и схватил пацана за руку.

Тимофей не мог остаться в стороне, но и карательную процессию он возглавлять не стал. Он – вожак, и ему вовсе не обязательно убивать лично. Но приговор уже подписан, и, если Кортик с Чубиком вдруг облажаются, придется брать все в свои руки.

Но Кортик не облажался.

– Ну, как там жаркое? – спросил он, врываясь на кухню.

Гога и ответить на вопрос не успел, как его шея оказалась в жестком захвате. Он мог скинуть Кортика с себя, силы в нем с избытком, но Чубик тоже набросился на приговоренного. Все втроем, ломая стулья и табуретки, повалились на пол.

Кортик лежал на спине, прижимая к себе Гогу, а Чубик держал приговоренного за ноги. Гога хрипел, пытаясь что-то сказать, но Кортик не ослаблял хватку.

– Извини, братан!.. Ничего личного! – приговаривал Чубик, глядя жертве в глаза.

Гога дернулся в последний раз и затих. Вошедший в дом Тимофей склонился над ним, закрыл ему глаза и повторил:

– Ничего личного.

– И без крови, – кивнул Чубик.

– Ну, почему без крови?… Мы теперь все намертво повязаны… Тело давайте в машину.

Все равно положение дрянь. Гога работал в охранном предприятии «Страж», он сейчас там и числился. Его будут искать и привяжут к Тимофею, к бригаде, которую он организовал. К личной бригаде Веригина, который уже и без того на плохом счету у ментов. И на ножах с Сударем, который, конечно же, хочет знать, кто взорвал его машину. Не догадываться, а знать… Не слезет Малахов с Тимофея, если майор Веригин не поможет.

Квартиру вскрыли по-тихому. Неизвестно, как долго вор возился с довольно-таки сложным замком, но соседи ничего не видели, не слышали. И в квартире никого не было. Вор обнаружил хитрый тайник, вмонтированный в подоконник, выгреб оттуда наличность и ушел. Но на этот раз он все же оставил след. Когда прикладывал ухо к двери.

Полицейская база данных не располагала отпечатками ушей преступников, но сам по себе оттиск дал результат.

– Шрам у него на ухе, не очень большой, но глубокий, – сказал Полковников. – Достаточно заметный.

– И хрящ сломан, – добавила Марина.

– Кто у нас под эти приметы подходит? – спросил Малахов.

– Так работаем, – невесело сказал Вадим.

В дверь постучали, показался лейтенант Кононов:

– Можно?

– Заходи, – кивком показал на свободный стул Артем.

– Тут по взрыву у «Эльзы»… К Веригину след ведет.

– Эка ты! – встрепенулся Вадим.

– Колодяжный Георгий Михайлович, девяносто второго года рождения, место работы – частное охранное предприятие «Страж». Забрал у племянника радиоуправляемую модель «Хаммера» в ночь, когда взорвали машину Сударя… Ну, не ночью забрал, в половине одиннадцатого пришел, Женя уже спал… Женя – это племянник, у которого дядя забрал его машинку и который опознал колесо… Ну, обгоревшее колесо… – Кирилл достал из кармана смартфон, но не стал выводить на экран изображение. И без того было ясно, о каком колесе идет речь. – Мальчишка точно не уверен, что у «Хаммера» было то самое колесо, но скорее да, чем нет… И еще я просмотрел все радиоуправляемые модели «Хаммеров», на одном из них в точности такое же колесо…

– Я тебя понял, Кирилл… – кивнул Малахов, движением руки останавливая Кононова. – Где живет этот Колодяжный, ты выяснил?

– Да, и уже разговаривал с его матерью. Его самого дома нет… Два дня уже где-то пропадает…

– А работает в охранном агентстве «Страж»?

– Да. Но туда я соваться не стал…

– И к матери Колодяжного не надо было соваться, – недовольно произнес Полковников.

– А если она Колодяжному позвонила, предупредила, что его ищут? – поддержала мужа Марина.

– Может, и предупредила, – кивнул Малахов, поднимаясь. – В любом случае надо ехать в «Страж».

Организация эта достаточно серьезная, со своими мобильными экипажами охраны и даже вооруженной группой захвата. Вряд ли Артем переборщит, если подключит к этому делу спецназ.

Костя Желтов домой вернулся поздно, над городом уже стемнело, когда он припарковал свою старенькую «Приору». Но вид у него при этом был, как будто он приехал на новеньком «мерсе». Тимофей перехватил его у подъезда:

– Здорово, брат!

– А-а, это ты! – настороженно глянул на него Желтов.

– А чего ты такой напряженный?

– Да нет, нормально все.

– Ненормально… – качнул головой Тимофей. – Давай, рассказывай, что там не так.

– Да ничего такого…

– Ничего?

– Ну, менты сегодня подъезжали, спецназ, все дела. Гогу искали.

– Гогу?… А я здесь при чем?

– Ну, так никто не говорит, что ты при чем.

– Ты говоришь. И смотришь на меня, как будто это меня искали.

– Ну, про тебя говорили…

– Кто говорил?

– Капитаныч.

– Что он говорил?

– Что ты Гогу к себе взял… И Гогу, и Кортика, и Чубика…

– Зачем им Гога?

– Не знаю…

– И где он?

– Так ты же должен знать.

– Фуфло Капитаныч втолкнул, никого я к себе не брал. Да и зачем?

– Ну, не знаю… Пацаны говорят, что там у тебя реальная тема… Я бы и сам с тобой мог… – замялся Желтов.

– Бывай! – Тимофей шлепнул его по плечу и повернул назад.

Все-таки взялись менты за Гогу, круто наехали на «Страж», на спецназе. Только вот не смогут они найти пацана, потому что никто не знает, где могилка его. Если только Кортик с Чубиком не проговорятся, но им-то зачем? Они убивали, им за Гогу и сидеть. Конечно же, они это понимают.

И все равно неспокойно на душе. Тимофей уже съехал с хаты, завтра будет новое жилье, а эту ночь можно перекантоваться и в машине. Это лучше, чем париться в камере ИВС.

Селиванов жил в частном доме на окраине города. Малахов подъехал к нему рано утром и еще полчаса ждал, пока откроются ворота. Когда Селиванов выехал, он без всякого стеснения перегородил ему путь.

Селиванов с опаской вышел из машины. Он знал, кто такой майор Малахов, и понимал, что угрозами его не пронять.

– Что-то не очень доброе утро, Роман Викторович. – Малахов подошел к нему вплотную, заставив прижаться к машине.

– Нормальное утро.

– Веригин на солнышке сейчас жарится, а вы тут при полном параде. – Артем бесцеремонно взял Селиванова за галстук, посильней затянул на нем узел.

– Работа у меня, – вытягивая шею, ответил мужчина.

– А охрана где?

– Какая охрана? – Наконец-то Селиванов догадался оттолкнуть Малахова. Правда, сделал это вяло, неуверенно.

– Ну, можно и за казенный счет организовать… – отступая на шаг, усмехнулся Артем. – И в камеру закрыть. За железный засов. Чтобы Сударь не добрался.

– При чем здесь Сударь? – разволновался Селиванов.

– Ну а кто его машину взорвал?

– Я откуда знаю?

– И кого мы ищем, не знаешь?

– Ну, ищите вы Колодяжного… Только зачем, не знаю.

– Он машину и взорвал. По твоему приказу.

– Не знаю ничего! – Селиванов порывистыми движениями сорвал с себя галстук. – Правда, ничего не знаю!

– Не верю, – пристально посмотрел на него Артем.

Вчера он кое-что узнал. Заместитель директора охранного предприятия «Страж» поделился с ним кое-какой информацией, но полного представления о Тимофее Полуэктове Малахов так и не получил. Ну, отобрал его в личную охрану к Веригину на место преступившего закон Хазарова, и что с того?

– Не взрывал я никого!

– А Колодяжный?

– Я ему задачу не ставил!

– А кто ставил? Веригин?

– Не знаю я… – отвел в сторону взгляд Селиванов.

– Кто такой Полуэктов?

– Полуэктов?… Ну, он сейчас у Веригина за начальника личной охраны.

– А Колодяжный?

– Ну и Колодяжного он к себе взял…

– И где они сейчас?

Малахов уже побывал у дома Веригина. Во дворе только собака лает, людей не слышно, ворота не открываются. Вламываться на территорию без постановления – себе дороже. Тот же майор Веригин шум поднимет.

– Не знаю, может, в отпуск уехали.

– Вместе с Веригиным?

– Да нет, Альберт Юрьевич сам по себе. А ребят мог в Крым отпустить или в Сочи… Может, в Турцию или в Египет…

– Так может, или отпустил?

– Не знаю, мне не докладывали, – мотнул головой Селиванов.

– Не верю. Поэтому буду копать. И если вдруг накопаю… Я ведь человек тихий, мирный. Но иногда совершаю ошибки. В которых потом каюсь. И за тебя грех отмолю… Сначала обижу, а потом уже… – проговорил Артем, не сводя с него глаз.

– Да не надо меня обижать, – занервничал Селиванов. – Я ничего такого не сделал. И за Полуэктова не знаю… Ну, есть один нюанс…

– Я тебя внимательно слушаю, Роман Викторович.

– Тимофей Полуэктов – троюродный брат Альберта Юрьевича.

– Оригинально, – усмехнулся Малахов.

Семейный хоровод в действии. Один брат криминальной полицией заправляет, другой – личной охраной. Только вот не поможет это Веригину. Когда-нибудь Артем обязательно доберется до братьев и возьмет их за жабры.

…Доски в знакомом положении, пломбирующая ниточка на месте, не сорвана. Значит, никто кейс не выкапывал, не похищал. Шел уже третий день с тех пор, как Жанна перепрятала клад. Чтобы крепче спалось.

Она отошла от хозблока, за которым прятала деньги, повернулась к дому. И лоб в лоб столкнулась с Лешей. Глаза в глаза. Он иронично улыбался, глядя на нее.

– Не возьму я твои деньги.

– Ты знаешь?

Жанна вдруг поняла, что хочет расплакаться от обиды. Давно с ней такого не было. Жизнь с ее холодными ветрами закалила ее характер, она научилась быть сильной женщиной. Но Леше понадобилась всего неделя, чтобы разбаловать ее. Он буквально носил ее на руках, окружил заботой и вниманием. Боялся на нее дышать, пылинки с нее сдувал.

– Я хочу, чтобы ты мне доверяла.

– Всему свое время.

– Да я понимаю… Просто завтра мы едем знакомиться с мамой.

– Это ты так решил? – нахмурилась она.

– А ты боишься оставить дом?

– Ну, не боюсь.

– Все будет в сохранности.

– Да я не переживаю.

– Переживаешь. Потому и бегаешь сюда… Мама сама завтра будет.

– Может, мы торопимся? – спросила Жанна.

Леша не шутил, он реально собирался жениться на ней. И смех и грех. Мужик он в общем-то неплохой, теплый, уютный. В него даже можно было влюбиться, во всяком случае, Жанна мало-помалу шла к этому.

– Мы опаздываем. – Леша обнял ее, прижал к себе. И так вдруг стало на душе светло и спокойно.

– Да нет, торопимся… Это ты сейчас такой герой, а потом наешься, начнешь меня пинать…

– Не наемся.

– На самом деле я не была ни проституткой, ни стриптизершей.

– Тем более.

– Просто у меня была сложная жизнь.

– Не было у тебя ничего. У тебя всегда был только я.

Лешу залихорадило от прилива чувств, и Жанна поняла, что пора спасаться бегством.

– Баньку затопи, – отталкиваясь от него, сказала она.

– Да не вопрос! – окрыленно улыбнулся он, отпуская ее.

Леша ушел, а она повернула назад, к тайнику. Вдруг плохо смотрела, вдруг ниточка все же не на месте. Но над досками склоняться не стала: пересилила себя. В конце концов, нужно доверять мужчине, с которым хочешь начать новую жизнь.

…Спиридонов постукивал пальцами по подставке метронома, который красовался у него на столе. Была у него такая привычка – запускать стрелку, начиная разговор с подчиненным. Но если предстоял очень серьезный разговор, метроном оставался в покое.

– Что там у тебя по Колодяжному? – спросил полковник.

– Не можем найти… – качнул головой Малахов. – Ни Колодяжного, ни Полуэктова.

– Так, может, действительно на курорте?

– А если просто на дне?… – Артем немного помолчал и тихо добавил: – Могилы.

– Это всего лишь твои догадки.

– Река начинается с ручейка.

– Доказательства нужны. Без доказательств это все тянет на сведение счетов.

– Не понял?

– Братья Веригины перешли тебе дорогу, и ты им теперь мстишь.

– Это же не ваше мнение, Александр Маркович? – настороженно посмотрел на своего начальника Малахов.

– Не важно, чье это мнение. Важно, что мне уже звонили. – Спиридонов многозначительно глянул на телефон.

– Понятно.

– Давай, сворачивай удочки. Не корми Веригина…

– И Скоробову забыть, и Хазарова?

– Нет у тебя доказательств… Вот когда будут, тогда и поговорим.

Артем все понимал, но из кабинета начальника ГУМВД выходил в тяжелом настроении. Не успел зайти к себе, как появился Полковников.

– Разрешите? – спросил он, решительно переступая порог кабинета.

– Да, Вадим.

– Корноуха нашли.

– Кого?

– На самом деле кличка у него – «Шпунт», но это он.

– Кто он?… Домушника нашел?

– Даже адрес пробили, – улыбнулся Полковников. – Марина уже там. За домом смотрит.

– Ну, поехали! – Артем решительно поднялся с места.

Куда с большим интересом он отправился бы сейчас на задержание Колодяжного и Полуэктова, но и Шпунт сойдет – душу отвести.

Шпунт снимал квартиру в центре города, дверь вскрыли его же оружием. Прыгалев умел работать отмычками, правда, серьезные замки были ему не по зубам, но с простым он справился в два счета.

В квартире было тихо, сильно воняло перегаром. На диване в гостиной спал мужчина с широким лицом и маленьким совиным носом. На левом ухе отчетливо виден был старый багровый рубец. Рядом с ним спала худосочная брюнетка.

– А вот подсматривать нехорошо, – громко сказала Марина.

Шпунт открыл глаза, вскочил с кровати, выдергивая из-под подушки финку. Вадим Полковников миндальничать с ним не стал. Он ударил домушника ногой, сбив его на самом взлете. И только затем, выломав из руки нож, полез за наручниками.

Брюнетка так и осталась лежать. Открыла глаза, оторвала голову от подушки, глянула сонно на Малахова, и снова спать. Даже срам не догадалась прикрыть.

– Не туда смотрите, товарищ майор, – с обидой в голосе проговорила Марина. – Вот куда надо смотреть, – и показала пальцем на ухо, вернее, на сережку с топазом. – Точно такая же сережка пропала у гражданки Смирновой, – громко добавила она.

Брюнетка открыла глаза и, оторвав голову от подушки, возмущенно глянула на нее. А увидев, кто перед ней, стала подниматься.