Глава 15

Жизнь – кладбище надежд, пыль – прах самой жизни. Альберт Веригин качнул головой, осматривая кухню. Да, пыль везде – на столах, на полу, на барной стойке, но это вовсе не причина для похоронных настроений. Тем более что его жизнь звучала в унисон с надеждами. Не все, правда, получалось, хотелось большего, но тем не менее дела идут не так уж и плохо. Он жив и вернулся домой, у него красавица-жена.

Альберт провел пальцами по барной стойке. Да и пыли, честно говоря, не очень.

– А горничную мы так и не нашли, – многозначительно проговорил он.

Маша глянула на него обиженно и капризно.

– Охранники нам не нужны, да? – усмехнулся Альберт.

Она поняла и этот намек. Даже топнула ножкой и воскликнула:

– Ну, хватит уже!

– А Жанна бы нам сейчас не помешала.

– Я сама все уберу!

– Начинай!

Альберт уловил плавное движение за спиной, обернулся и увидел Илью. Этот парень умел ходить за ним тенью, давая о себе знать только в нужный момент.

– Да?

– Альберт Юрьевич, там к вам брат пришел.

Веригин кивнул. Вот с кем ему нужно было поговорить в первую очередь.

Петя зашел во двор с важным видом. Ему не позволили подъехать к дому на машине, но его это, похоже, не очень смущало. Альберт и руки не хотел ему подавать, но пришлось. Все-таки брат.

– Что там с Малаховым? – спросил он, ведя гостя к бассейну.

Там беседка, там тень. А то, что некому будет подать холодной минералки, так Петя сам во всем виноват. Он должен был найти Жанну, а других домработниц у Альберта пока нет.

– Сегодня утром пришел в себя.

– Живучий, – совсем невесело улыбнулся Альберт.

– Ну, может, и выкарабкается, – недовольно поморщился Петя.

– Тебе это нужно?

– Если бы ты знал, сколько я всего сделал, чтобы его утопить.

– Ты сделал?

– И я, и твой этот, Тимофей.

– Наш Тимофей. Он – наш брат.

– Он мне говорил… – кивнул майор. – Мы с ним тут вместе крутились.

– Но что-то не очень накрутили.

– Докрутим.

– Вот это разговор… Где сейчас Тимофей?

– Ну, я бы не сказал, что прячется.

– А почему?

– Так нет на нем ничего. Все обвинения сняли…

– Это правильно.

– У него не все получается, но человек он в общем-то надежный.

– А ты? – резко глянул на брата Альберт.

– Мы – одна семья. Нам теперь друг за друга вот как держаться надо! – сжал кулак до хруста в костях майор.

– И с Малаховым до конца решить.

– Это само собой.

– Что-то ты невеселый… Что там у тебя с работой? Врос в коллектив?

– Ну, в общем, да.

– Но есть проблемы.

– Малаховские недобитки, – скривился Веригин.

– Уволь их, к чертовой матери, и дело с концом.

– Да сразу не получится… Да и Кононова трогать нельзя…

– Почему? – Альберт тут же вспомнил сопливого лейтенанта, который все путался под ногами.

– Я же говорил, там такие связи… Но башку бы я ему открутил.

– Успокойся. Решим вопрос. Обязательно решим… Что там с Сударем?

– Да пока тихо, сидит, не высовывается.

– Поговорить с ним надо. Он не трогает меня, я не трогаю его. Пока так… А если вдруг, будем с ним решать.

Альберт снова подумал о Тимофее. Не все у парня вышло гладко, но за одного битого двух небитых дают. Он и опыт получил, и надежность свою доказал. Людей у Тимофея мало, но так за этим не заржавеет. Сколотит новую команду, обкатает ее в деле… А дела будут. Альберт собирался выходить на новый уровень, его уже интересовал соседний город, а там свои «хозяева жизни». Да и Сударя, если вдруг, надо будет вывести из игры. Ну и с Малаховым решить, чтобы под ногами не путался.

…Полковник Спиридонов дотронулся пальцем до стрелки метронома, поднял глаза. Время пошло, разговор начался.

– Да ты садись, лейтенант. В ногах правды нет.

– Да я постою, – качнул головой Кирилл.

– Садись, говорю!.. – нахмурился Спиридонов. И когда Кирилл опустился на стул, строгим тоном добавил: – И слушай!

Кирилл кивнул, настраиваясь на дурную волну.

– Что там у тебя с Веригиным?

– А что у меня с Веригиным?

– Жалуется он на тебя.

– Это все из-за теории… Я, например, убежден, что гносеологическая сущность теории оперативно-розыскной деятельности обеспечивает объективно необходимые потребности практики борьбы с преступностью, а майор Веригин со мной не согласен.

Спиридонов сглотнул застрявший у него в горле комок и, остановив стрелку метронома, произнес:

– Я тоже с тобой не согласен.

– Но мы должны найти людей, которые стреляли в Малахова.

– Этим делом занимается Главное управление, там и без вас разберутся.

– А занимается?

– Если черную кошку в темной комнате не видно, это не значит, что ее там нет.

– А если там суслик?

– И суслик в вашем содействии не нуждается. Работа идет, за Полуэктовым установлено наблюдение. Что еще ты хочешь знать?

– И где он, этот Полуэктов?

– Вопрос не мужа, но юноши, – усмехнулся Спиридонов, – который возомнил себя опытным сыщиком… Сколько у тебя нераскрытых дел?

Это был удар ниже пояса. Новогорск – не самое криминогенное место, но краж, грабежей хватало. Кирилл пока еще новый человек, но и у него уже было два нераскрытых дела.

– Телефон, похищенный у гражданина Черепанова, нашел?

Кирилл опустил голову. Действительно, если он не смог справиться с таким пустяковым делом, то куда ему лезть в сферы, доступные только настоящим волкодавам вроде Малахова. Именно это и хотел сказать Спиридонов. Именно это и услышал Кирилл.

И снова момент истины. На этот раз встреча с Альбертом. Тимофей хотел надеяться на лучшее, но готовился к худшему, поэтому держал пистолет при себе. Телохранителю Альберта он улыбался как другу, но видел в нем врага. Илья действительно приходился ему другом, но Тимофей завидовал ему как врагу. Действительно, он столько всего намутил, головой рисковал, за решеткой побывал, и что? Возможно, Альберт уже не хочет продолжать с ним отношения. Зато Илья в шоколаде, и за бугром успел побывать, и отдохнуть там, ничем не рискуя. И еще Альберт ему доверяет, как никому другому, если на «стрелку» взял с собой только его одного.

Место тихое, спокойное, слева – летнее кафе, справа пруд с лебедями. Они сидели на скамейке, Альберт забросил ногу на ногу. Смотрит на пруд, наслаждается природой. Ему-то можно расслабиться, у него все на мази. А у Тимофея судьба решается.

– Кто там у тебя ранен? – спросил Альберт.

– Мишлен.

– Что с ним?

– Концы в воду.

– А с этим, который на Сударе «засветился»?

– И с Гогой решили… Еще Кортика потеряли. Но это уже Малахов. Вернее, Кононов.

– Опять Кононов? – поморщился Веригин.

– Со спины зашел, всю игру испортил.

– Прозевали?

– Прозевали. Обстановка нервная была… Зато опыт получили. И учли все ошибки.

– А Малахов жив.

– Ну, не факт, что выкарабкается.

– Знаешь, что такое контрольный выстрел?

– Э-э… Все будет, – кивнул Тимофей. Веригин только намекнул, но он должен принимать это как прямой приказ.

– С жильем проблемы есть?

– Нет.

Тимофей снял отличный дом в коттеджном поселке, который стихийно застраивался уже второй десяток лет. С одной стороны – недостроенный особняк, с другой – голый, поросший сорняком участок. Соседей нет, газа – нет, вода из скважины, канализация – в септик. Все хорошо, только вот дороговато.

– С деньгами как?

– Не очень. От «БМВ» избавились быстро, через автосалон, но продали машину с очень большой скидкой. Взяли две машины попроще, после чего денег почти не осталось.

Веригин вынул из кармана банковскую карточку и протянул ее Тимофею:

– Тридцать сорок – это код. Пять миллионов – это деньги.

– Это, конечно, хорошо…

– А что плохо? – с подозрением глянул на Тимофея Альберт. – Неужели денег мало?

– Плотникова на таком вот счете «засветилась».

– Счет она открыла на себя.

Тимофей глянул на карточку. Рыжов Алексей какой-то. Ну да, Веригин не дурак, чтобы счет на его имя открывать. И тем более на свое.

– Вы в курсе?

– Я в курсе всего.

– Плотникова где-то в Павловске.

– Где-то?

– Просто сейчас не до нее.

– Это правильно, – сказал Альберт. – Сосредоточиться нужно на чем-то одном. А потом уже все остальное.

– Все сделаем, – кивнул Тимофей. – И все остальное тоже.

– Сколько у тебя людей?

– Со мной – трое.

– Маловато.

– Есть еще ребята на примете.

– Это потом.

– Я все понял.

– Ты мне очень нужен, Тимофей. – Наконец-то в голосе Веригина появились теплые нотки.

– Я стараюсь.

– Мне нужна по-настоящему боевая бригада.

– Она уже есть.

– Вот и хорошо… – Альберт поднялся со скамейки, зачем-то провел руками по брюкам спереди, как будто отряхивался от мусорных крошек. – Если вдруг какие-то вопросы… И у меня могут появиться вопросы… В общем, связь через Илью.

Тимофей мысленно вздохнул. Доверенным лицом Веригина должен был стать он, но никак не Илья, который палец о палец не ударил, чтобы заслужить признание. Обидно, до боли обидно.

Домой он вернулся в унылом расположении духа. А там снова бардак. И Танька в доме, и Ритка. Одна пила дешевое вино, чокаясь с Чубиком, а другая возилась с Мишленом. На Тимофея Ритка глянула едва-едва. Ей было все равно, кто здесь главный. А может, она думала, что всем здесь заправляет Чубик.

– И что это все значит? – спросил Тимофей.

Чубик и не собирался убирать со стола свое пойло.

– А что значит? У Мишлена совсем там загноилось.

– Гноя много, – вульгарно усмехнулась Танька, – но ничего, Ритка отсосет, она умеет.

– С какой помойки ты ее вытащил? – скривившись, обратился к Чубику Тимофей.

– Сами вы с помойки! А я лучше пойду! – возмутилась Танька и резко поднялась со своего места.

Но Тимофей, положив на нее руку, с силой надавил на плечо и заставил сесть.

– Я жаловаться буду! – возмущенно заявила она.

– Кому?

– Кому надо!

– У тебя, кажется, дружок был, – вспомнил Тимофей.

– В том то и дело, что был, – вздохнула Танька. – «Закрыли» его… Малахов, козел, закрыл!

– За что?

– За то, что домушник… Хаты он выставлял, ну, если кто не понял…

– А сережки твои где? – спросил Тимофей, помня топазы, которые, было дело, красовались у нее на ушах.

– Так забрали.

– Менты?

– Ну да, это ж покупка… Ну, в смысле, краденая вещь.

– А тебя почему не «закрыли»?

– Э-э… – Танька замялась, глянула куда-то в сторону. – Так я же хаты не выставляла. Толик придарил, я приняла, всего-то делов.

– А чего шуганулась?

– Кто шуганулся?!.. Ничего я не шуганулась!..

– В глаза смотри! – потребовал Тимофей.

– Слышь, отстань!

– Это же ты нас Малахову сдала! – вдруг догадался он.

Тимофей давно уже думал о том, как Малахов мог выйти на их дом на Садовой улице. Мог выследить Веригина? Но тогда как сам Веригин вышел на этот дом? Выследил Тимофея? Или, может, он не при делах, а дом на Садовой тупо сдали ментам?

– Сука! – схватил он Таню за горло.

Чубик даже не пытался заступаться за нее. Он и сам, казалось, совсем не прочь был занять его место и всласть поиздеваться над девушкой.

– Я не хотела! – захрипела Танька.

Тимофей разжал руку, отпустил ее и процедил сквозь зубы:

– Но сдала.

– Ну, Малахов спросил…

– А почему он думал, что ты можешь знать?

– Ну…

– Ху!.. Почему?

– Ну, там фотография твоя на столе была… – выдавила из себя Танька.

– И ты на меня показала?

– Ну, просто посмотрела, а он заметил… У них же не глаза, у них рентгены…

– Ну что, понял, кого в дом привел? – с едкой насмешкой посмотрел на Чубика Тимофей. Это его косяк, и пусть он об этом знает. А то возомнил о себе.

– Так она отсюда не выйдет, – усмехнулся Чубик.

Он только рад будет убить Таньку. Вот и спрашивается, нужны ли Тимофею маньяки? С одной стороны, да, а с другой – ситуация могла выйти из-под контроля в любой момент. Жертвой мог стать и сам Тимофей.

– П-почему не в-выйду? – От страха Танька стала заикаться.

– Кто знает, что эти шлюхи здесь? – спросил Тимофей.

– Да никто… Кузьма Ритке позвонил… – пожал плечами Чубик.

– Откуда позвонил?

– Из города… Они подошли, мы их отвезли.

– Почему я отсюда не выйду! – истерично взвизгнула Танька.

– Да ты не бойся, – осклабился Чубик. – Мы тебя не больно. И быстро.

– Ритка! – заорала она.

От ее визга зазвенело в ушах. Ритка прибежала на ее крик как на пожар:

– Что такое?!

– Ритка, беги!

– Ты что, нажралась? – Ритка в недоумении смотрела на разгоряченную подружку.

– Дура! Нас убивать будут!

Танька поднялась со своего места, но Чубик рванул к ней, схватил за шею и приставил нож к уху. А Тимофей смотрел на Кузьму, который встал у Ритки за спиной. Если вдруг она бросится бежать, он должен будет ее остановить.

– За что? – ошалело спросила Ритка.

– Танька нас ментам сдала, – ответил Тимофей. – Майору Малахову. Знаешь такого?

– Ну, знаю… Только я здесь при чем? Я никого не сдавала!

– Откуда ты Малахова знаешь?

– Ну, знаю…

Тимофей спокойно достал из кобуры пистолет, неторопливо передернул затвор.

– Э-э… Малахов у нас в реанимации…

Тимофей весело улыбнулся, возвращая оружие в «ножны». Удача сама шла ему в руки.

– И что? – с подозрением посмотрела на него Ритка.

– Как что? Если мы отпустим Таньку, она побежит к Малахову жаловаться. Поэтому мы должны ее убить. А если Малахова не станет, ей некому будет жаловаться. И мы ее отпустим. Понимаешь?

– Как это, Малахова не станет? – икнула от волнения Ритка.

– Знаешь, история одна такая была. Один больной в реанимации задвинулся, второй, третий… Стали разбираться, что за дела, поставили камеру. Смотрят, заходит в палату уборщица, отключает дыхательный аппарат, вставляет в розетку пылесос. Убралась, выключила пылесос, вернула все на место. А больной уже того… Понимаешь?

– Если честно, не очень.

– А если еще честней?… – Тимофей пристально смотрел на девушку. – Все ты поняла!

Если она и дальше будет валять дурочку, он лишит ее последнего шанса на жизнь. И прямо сейчас.

– Но я не могу!

– Тогда твоя подружка умрет… Выбирай, или ты, или Малахов!

– Но меня посадят! – От волнения Ритку аж затрясло.

– А ты сделай все незаметно.

– Рит, они правда меня убьют! – заскулила Танька.

– Так это Малахов Мишу ранил? – догадалась Ритка.

– Ты очень умная. Это плохо. – Тимофей снова достал пистолет.

– Почему плохо? Я все понимаю. И за Таньку переживаю… Вы правда ее убьете?

– И это будет на твоей совести.

– А Малахов тебе никто, – незаметно улыбнулась Ритка.

Тимофей, скорее, почувствовал это, чем заметил. Она усмехалась, как хитрый пионер-герой, который с три короба наврал проклятому буржуину.

– Нас в этом доме больше не будет, – сказал Тимофей. – И менты нас здесь не найдут, если ты нас сдашь.

– Да не собиралась я…

– А мы тебя найдем… И тебя, и твоих предков… Кто у тебя там, сестра, брат? – Тимофей не шутил, он действительно готов был убивать невинных, лишь бы добиться своего.

Добить Малахова после стольких провальных и одной не очень удачной попытки – это самый настоящий триумф. Он окончательно сойдет со сцены, майор Веригин возьмет под себя новогорскую полицию, и для Тимофея наступят спокойные времена, которые позволят продолжить его дело, ничем не рискуя.

– Не надо, – выдавила из себя Ритка.

Похоже, страх за себя и за родных пережал ей горло.

– Малахова мы грохнем по-любому. – Тимофей смотрел на нее с торжествующей насмешкой. – Но ты этого уже не узнаешь. – Он перевел взгляд на Ритку: – А у тебя, Рит, нет выбора. Или ты с нами, или… Ты же все понимаешь.

Она кивнула, соглашаясь с ним, а потом подняла голову и посмотрела Тимофею в глаза – смиренно и обреченно.

Под головой мягкая подушка, под спиной матрас, перед глазами улыбающиеся глаза лейтенанта Кононова. А ощущение такое, как будто лежишь под колесами своего джипа с болью в груди и теряешь сознание. Тело тяжелое, ноги свинцовые, каждое движение дается с трудом. О том, чтобы подняться, и речи быть не может. Но кризис вроде бы позади, состояние с каждым днем будет только улучшаться. Артем изо всех сил подстегивал себя на пути к полному выздоровлению. Он должен разобраться с братьями Веригиными, просто обязан их наказать. И уже не важно, какими методами.

– Это все Полуэктов со своими отморозками, – говорил Кононов. – Они сейчас шифруются, но рано или поздно все равно высветятся, надо только немного подождать.

– А то…

«А толку?» – хотел спросить Артем, но голосовые связки пока еще отказывались ему подчиняться.

Впрочем, Кононов понял его с полуслова.

– Ну, вы же одного ранили, образец крови у нас…

Артем кивнул. Ему сейчас интересно все, но сознание уже отказывалось воспринимать информацию. Кононов еще что-то говорил, но он уже не слышал, а вскоре и вовсе перестал его видеть.

Виолетта похожа была на милую домашнюю кошечку, такая же милая, нежная. Но кошечку обычно кормят, а Виола сама приготовила ужин. И показала когти.

– Мама твоя приезжала, пока тебя не было, – с укором сказала она.

– И что? – напрягся Кирилл.

Мама у него женщина честолюбивая, с претензией на высочайший статус. И Кирилла она считала особой королевских кровей, потому согласна была только на принцессу. А тут какая-то дворняжка из подворотни. Мама ничуть не стеснялась в своих оценках, говорила Кириллу все, что думает. Могла и Виоле нахамить.

– Я ей не нравлюсь.

– Зато мне нравишься. Очень-очень!

– А давай поженимся!

Кирилл даже открыл рот от удивления. Да, он любил Виолу и, если честно, уже подумывал о том, чтобы скрепить отношения браком. И все же она застала его врасплох.

– Нет?! – возмущенно спросила она.

– Почему нет? Да…

– Давай завтра!

– Э-э, а заявление?… В таких случаях подается заявление.

– Все понятно, – протяжно вздохнула Виола. – Твоя мама была права. Ты никогда не женишься на мне… Сколько у тебя уже было таких, как я? Живешь, живешь, а потом раз…

– У мамы своя голова с языком, у меня своя.

– Почему пришел так поздно? – поворачивая на кухню, спросила Виола.

– Ну ты же знаешь… И еще я у Малахова был, – в оправдание сказал он.

– Как он там? – Она резко повернулась к нему, и глаза ее вспыхнули. Ну да, она же по-прежнему влюблена в Малахова. Кирилл не должен был это забывать.

– Да не очень. Но жить будет.

– Соскучилась я по нему! – мечтательно протянула Виола.

Кирилл с кислым видом качнул головой. Что-то вдруг расхотелось ему есть. Отменяется ужин. И пусть Виола знает, что она сама в этом виновата.