Глава 9

Ничто так не унижает слабую женщину, как сильный мужчина. Если, конечно, она не хочет быть слабой. А Роза женщина сильная и стремится быть таковой. К тому же она независима и очень-очень хорошо зарабатывает. А ее унизили. Сильный мужчина взял ее на содержание, поселил в своей квартире. А сегодня запихнул ее в бассейн голышом, прижал к бортику… Но умереть он должен вовсе не потому.

За три месяца Роза собрала богатый урожай: Сабельников, Корнельский, после них еще двое. Богданов – пятый на очереди, тем более что с ним уже все решено.

С Богдановым ей очень повезло. Родион помогал ей только оружием, деньгами, ну и кое-какой информацией о жертвах. Все остальное Роза делала сама. За Богдановым она просто наблюдала, прошла мимо него, а он ее заметил, расправил крылья, щелкнул клювом. Роза изобразила недотрогу, но в конечном итоге «снялась». Причем с удовольствием. Богданову за пятьдесят, но как мужик он еще хоть куда.

И еще у него была квартира для любовницы. Однокомнатную и двухкомнатную квартиры объединили, сделали евроремонт, шикарно обставили. Из двух ванных комнат получилась одна, настолько большая, что в ней поместился spa-бассейн, новомодная забава для богатых. И эта штука такая прикольная, барахтаться в ней одно удовольствие. А Богданов очень любил это дело. Прижмет Розу к бортику, пристроится, а она и рада. Уж это куда лучше, чем гоняться за ним по всему городу. Тем более что она не торопится. На Богданове очередь заканчивается, и Родион пока что не продлевает список… К тому же Розе нравилась эта квартира, она не хотела отсюда съезжать, поэтому должна была держаться за своего престарелого любовника. Но Богданов прижал ее, как обычно, к бортику и неожиданно проговорил:

– Что-то мне сегодня не хочется. И завтра тоже вряд ли…

– А послезавтра?

– Наверное, захочу. Но не с тобой… Извини. – И посмотрел на нее с сожалением.

– И что это значит?

– Сегодня ты еще можешь переночевать здесь, а завтра…

– Это какая-то ошибка… – натянуто улыбнулась Роза. – Ты устал, тебе нужно отдохнуть.

– Я устал от тебя.

– Нет, нет, тебе кажется…

Из бассейна Роза выбиралась, выставляя свои прелести в выгодном свете. И попкой крутнула, как она это умела.

А пока Богданов наслаждался водным массажем, привела себя в порядок, накрыла столик в гостиной, откупорила бутылку вина. Но бокал поставила только для себя. Остальные бокалы она оставила в стеклянном шкафу, сыпнув на дно каждого по щепотке белого порошка. Все, закончилась лафа, пора возвращаться к самостоятельной жизни. Но через труп своего любовника. Других вариантов быть не может.

А если Богданов откажется присоединиться к ней, она обязательно что-нибудь придумает. Живым он отсюда выйдет лишь в том случае, если выпьет вина из отравленного бокала. Яд растворяется без следа, но смерть наступает в течение трех дней. Сегодня он еще не почувствует симптомов, а завтра начнется.

Богданов зашел в комнату в банном халате, Роза сидела в коротком платье, нога за ногу, и, глядя в пустоту, оплакивала свое женское счастье. А ноги у нее красивые, и позу она выбрала удачную. Богданов задумался. Похоже, шевельнулся в нем живой интерес. Может, рано еще списывать со счетов соблазнительную попку?

Он открыл створку шкафа, достал бокал, сел, налил. Роза отвела свою руку с бокалом как можно дальше от него. Не хочет она с ним чокаться.

– Не злись, все в этой жизни когда-нибудь заканчивается, – сказал он. – Ты молодая, у тебя еще вся жизнь впереди. А у меня уже позади. Ты нового мужика найдешь, а для меня может закончиться все.

– Умрешь? – спросила Роза.

– Я же говорю, все в этой жизни когда-нибудь заканчивается. И сама жизнь тоже.

– За это и выпьем, – усмехнулась она.

И выпила не чокаясь – на поминках именно так и пьют.

Богданов бросил на нее недовольный взгляд, выпил до дна, поставил бокал.

– Мне больше нравится, когда все начинается, – взяв его за руку, проговорила Роза.

– Да, я хотел бы стать молодым, – кивнул он.

– Возьми мою молодость. – Она положила его руку себе на бедро.

Уходить ей сегодня нельзя. И завтра нежелательно. Если уйдет, это может показаться подозрительным.

– В аренду?

– В африканских племенах старые съедали молодых… – на ходу придумала она. – Им это, правда, не помогало… Но ты можешь взять с полки молодильное яблочко. – Она приложила мужскую руку к своей груди. А потом оказалась у Богданова на коленях. Можно было, конечно, обойтись и без секса, но когда ей еще доведется заняться любовью с покойником?

Нагорнов не просто смотрел на Наташу, он вкручивал свой гипнотический взгляд в рану, которую сам же и расшевелил. Она уже сто раз согласилась с ним, осудила себя, дала зарок больше не пить, но он день за днем продолжал погружать ее в чувство вины, и она барахталась в своих мрачных видениях, как муха в сиропе. Видела своего Олежку взрослым, слышала, как он смеется над ней, называя грязной алкоголичкой. И еще она увидела, как возле мусорки остановился черный джип, крепкие парни в черных костюмах вывели ее из машины и бросили в бак с отходами. Родион запросто мог избавиться от нее…

Родион лежал в шезлонге возле бассейна, в плавках, ноги целые, здоровые, а к нему подходила роскошная брюнетка в символическом купальнике. Он протянул к ней руку, но вдруг исчез. Остался только бассейн, за которым сразу начинался пруд. И в шезлонге лежала сама Наташа. Купальник на ней, правда, вполне приличный.

Странно. Она думала, что находится на сеансе гипноза, а это был обычный послеобеденный сон. Пригрелась на солнышке у открытого бассейна, заснула. А Нагорнов был утром.

Обычно она днем не спала, но эти сеансы делали ее сонной мухой. Слава богу, сегодня был последний раз. Если, конечно, она не сорвется.

– А чего в теньке? – подходя к ней, спросил Родион и поставил на столик высокий бокал с алкогольным коктейлем.

Вздохнув, Наташа с обидой глянула на него:

– И ты туда же?

Нагорнов предложил выпить, закончив сеанс, теперь вот Родион проверяет на прочность. Как будто это не унижает ее.

– Не хочешь?

– Нет, – закрывая глаза, качнула она головой.

Солнце светит, кисельные облака, голубое небо, зеленая листва деревьев, изумрудная трава – буйство цветов и красок. Но все почему-то кажется таким серым, пресным. Если выпить, мир станет куда ярче. Но в том-то и дело, что пить не очень-то и хочется. Доктор Нагорнов сделал свое дело.

Не просто ей жилось без Егора, она скучала, рука сама тянулась к бутылке. За два месяца Наташа спилась… А живи она с Егором, ничего такого бы не случилось. Она же помнила, как боролась с искушением у него на заимке. И никакой нарколог ей не был нужен. И почему она отказалась познать вкус настоящего женского счастья?..

– О Егоре думаешь? – спросил Родион.

– И с Егором выпить не хочу.

– Откуда он такой взялся?

– Я его уже оставила в покое, теперь твоя очередь.

Наташа лукавила. Никогда она не забудет Егора. Мало того, готова была вернуться к нему прямо сейчас. Так и подмывало бросить все и уехать к нему…

– Ну да, ну да…

– Где твой домик в Лондоне?

– В Лондоне холодно. Только такой осел, как Вадик Корнельский, мог поверить, что у нас дом в Лондоне. Как он там, интересно, в ослином раю?

Родион осторожно лег в свой шезлонг, сделанный на заказ. Тяжело ему после ранения на протезах, но ничего, ходит, даже зарядку по утрам делает.

– Так же, как и все. Кого ты туда отправил, – усмехнулась Наташа.

– Не я первый начал… А насчет домика… Сейчас все уляжется, и мы с тобой рванем в кругосветный круиз. На своей собственной яхте! – мечтательно улыбнулся Родион.

– Яхта… – скептически глянула на него Наташа. – Я даже не знаю, где у тебя дом.

– Приедем, узнаешь.

– Не доверяешь – не надо.

– А если нам Олежку туда придется отправить? А тебя похитят!..

– Что?! – Наташа потрясенно глянула на мужа.

Олежка не может уехать без нее! Исключено! Даже по закону нельзя. А именно закон держал Родиона на привязи, против него возбуждено сразу несколько уголовных дел. Но это не мешает ему решать свои проблемы. Да и дела уже на последнем издыхании: адвокаты стараются, связи работают. Наташа сама могла бы поучаствовать в защите мужа, адвокатская практика ей бы не помешала, но что-то не хотелось копаться в его дерьме.

– Мне пока нельзя уезжать, а ты должна оставаться со мной.

– А тебе кто-то угрожает?

– Со вчерашнего дня – никто, – горделиво усмехнулся Родион.

– Со вчерашнего дня?

– Но в завтрашнем дне столько дерьма, как бы снова не наступить…

– Опять хапать будешь?

– Золотая вода еще течет, но краны уже закручивают… Поверь, нам на наш век хватит… А если со мной вдруг что… На этот случай все готово. Ты узнаешь, где, что, как, сколько… Обязательно узнаешь… Только вот не случится ничего, я везучий… И живучий.

Родион забросил руки за голову, закрыл глаза. Наташа молча глянула на него. Что-то не хотелось ей с ним говорить. Надоел он ей. Все надоело!..

Тихо в лесу, только птицы щебечут, да ветер в листве копошится. И под ногами не хрустит, не трещит. Егор не смотрел вниз, ноги как будто сами обходили препятствия, опасные ветки. Он же не в рейде, он просто идет по лесу. Но в то же время расслабляться нельзя. Даша – темная лошадка, причем, возможно, троянская. Вроде бы и живет себе спокойно на заимке, ничем себя не выдает. Егор наведывается к ней, банька, выпить, то-се. Можно сказать, неплохо устроился. Но сомнения все равно остались. Потому не всегда он заезжал во двор на машине. Иногда подкрадывался к ней, как сейчас, тихой сапой. А вдруг она растяжку на тропинке поставила? Все-таки надо под ноги смотреть.

Но растяжек не было, и сигнальные мины не срабатывали. Егор перемахнул через забор, увидел «уазик» Малькова. Коля знал про Дашу, иногда наведывался к ней. Егор не ревновал. Во-первых, ему все равно, а во-вторых, Мальков не тот мужчина, который мог бы соблазнить Дашу. Жена от него бегала, Роза всерьез не воспринимала. А ведь он и к Розе неровно дышал, мосты к ней наводил. Но Роза в конечном счете и ему фигу показала, и от Егора ушла. Четвертый месяц о ней ни слуху ни духу. Егор был в Москве, заезжал в Ежовку к ее брату, но Золотарь толком ничего не знал. Роза звонила брату, справлялась о делах, но где она, не говорила. Где-то в Москве… Может, нашла кого-то? Но зачем тогда прятаться? Егор ведь неволить ее не собирался.

Дверь была открыта, в доме накурено, в горнице на столе сковорода с картошкой, огурчики, капуста, бутылка вина, а где-то за стеной скрипела кровать. Это был его, Егора, дом, он имел право заглянуть в спальню. Может, Даша привязала Колю к кровати, заткнув ему рот, вот он и мычит себе потихоньку, пытаясь отвязаться.

Но Коля, как оказалось, мычал от удовольствия. Увидев Егора, дернулся, вскочил.

– Эй, эй, спокойно! – поднял руку Егор, закрыл дверь, вышел из дома и сел на скамейку возле крыльца.

Коля выскочил во двор, низко надвинув кепку на глаза. Ничего не говоря, сел в машину, завел двигатель. Он спешил: хотел поскорее убраться с глаз долой. Егор удивленно смотрел на него. Ну, трахнул Дашу, ну и что? Она ж ему не жена, он права на нее не столбил.

Коля вышел из машины, открыл ворота, и Егор направился к нему, Мальков зыркнул на него, торопливо закрыл ворота – и наутек.

Егор повернул назад, зашел в дом. Даша сидела за столом, угрюмо глядя на него.

– Скучно стало?

– А если он мне нравится? – с вызовом спросила она. Глаза пьяные, осоловелые, но язык не заплетался.

– Коля?!

– А он что, не может нравиться?

– Почему не может? Нормальный мужик, воевал.

– Начальник, люди уважают… Давай за Колю!

Егор взял стоявшую на столе бутылку настоящего португальского портвейна, налил и себе, и Даше.

Они чокнулись, выпили. Крепенько для вина, но вкусно.

– Предложение мне сделал, – сказала Даша.

– Я видел.

– Ты меня совсем не ревнуешь…

– Ты для меня вообще потемки.

– Зачем тогда ходишь?

Егор пожал плечами. Ходит и ходит.

– Смотри, я к тебе от него бегать не буду.

– А ты думаешь, что тебя все еще ищут? – Егор кивком показал в сторону Москвы.

– Может, я здесь остаться хочу. Навсегда.

– Оставайся.

– С Колей?

– Он же тебе нравится.

– А если я с тобой хочу?

– Ну-у…

– А ты с Наташей хочешь, да? Коля мне все рассказал.

– Забудь!

– Ты ее любишь, а я для тебя ни о чем.

– Я же сказал!

– И не ревнуешь… А надо ревновать! Не ко мне, к Наташе. – Даша взяла бутылку, разлила остатки по стаканам. – К мужу ревновать! К Родиону!

– Может, убить его? – усмехнулся Егор.

– Ну, он же тебя не убивает. Забрал у тебя Наташу и живет с ней, в ус не дует. Я тут с Колей, а он там с Наташей…

– Замолчи! Родион – ее законный муж. И он у меня Наташу не отбивал. Она с ним до меня была.

– Любишь ее?

Егор промолчал.

– Любишь… Езжай к ней, возьми ее в охапку… Будь мужиком!

Он кивнул. А действительно, почему он смирился с потерей Наташи? Почему позволяет себе быть жертвой, когда душа просится на охоту?

Даша плеснула ему в стакан, но этого ему показалось мало. Он забрал у нее бутылку, наполнил до краев, выпил в один присест.

А Даша ему что-то говорила, говорила.

– Мужик ты крутой, бабы тебя любят, – донеслось сквозь зеленый туман.

Егор мотнул головой, поднялся, вышел из дома. Даша права, не существовать он должен, а жить. Полной жизнью. С Наташей. А Родион пошел к черту! Завтра же Егор едет в Москву.

Противника нужно опережать на шаг, а союзника – на два. Встреча была назначена на завтра, но Роза пришла к Родиону сегодня. Он в офис, а она за ним. Увидев ее, девушка на ресепшене запоздало дернулась, но Роза успокоила ее начальственным взглядом, даже не пытаясь замедлить шаг. Секретарша замешкалась всего на мгновение, но Розе этого хватило, чтобы войти в кабинет генерального директора. А там люди. Родион во главе стола, с ним его подчиненные – средних лет мужчина и пожилая женщина.

Своим появлением Роза произвела эффект разорвавшейся бомбы. Родион аж с лица спал, нижняя челюсть у него отвисла. Он, видимо, подумал, что его пришли убивать. А ведь она бы могла. И ствол у нее был, под юбкой, за набедренной резинкой, которая могла удержать не то что пистолет, а целый пулемет.

– Охрана у вас, Родион Александрович, никакая, – с важным видом проговорила Роза. – Вынуждена сделать вам замечание. – Она приблизилась к Родиону быстро, но плавной, крадущейся походкой, мягко положила руку ему на плечо. Он смотрел на нее, как будто ему на плечо залезла змея. – И готова выслушать ваши распоряжения.

– Распоряжения, – автоматически повторил Родион, жестом отсылая подчиненных за дверь.

Роза закрыла за ними дверь, причем на замок. Но к этому моменту Родион уже понял, что его не будут убивать. Во всяком случае, сегодня. Он выдохнул, взялся рукой за галстук, ослабляя его. А Роза села на стол, одну ногу оставив на весу, а другой упираясь в пол, и произнесла:

– Задание выполнено, господин генеральный директор.

– Задания, – кивнул он.

– Тем более.

– Мы собирались поговорить об этом завтра.

– Служба безопасности у тебя никудышная, но вдруг твоим людям завтра повезет?

– В смысле?

– Вдруг они смогут завтра меня убить?

– Зачем?

– Кто-то из нас слишком много знает. Или мы оба?

– Знаешь ты много, – не мог не согласиться Родион.

– Я умею молчать. И меня за это ценят.

– Кто?

– Все.

– Кто все?

– А ты меня еще и любишь, – улыбнулась Роза. – И любишь, и ценишь.

– Ты меня заводишь… Ты вся такая огнеопасная…

– Я смотрю, тебе понравилось спать со смертью в обнимку, – поощрительно улыбнулась она.

– В этом что-то есть, – буркнул Родион, проводя рукой по ее коленке.

– У тебя жена, сын.

– Я не изменяю Наташе… Но ты – исключительная.

– Да?

– Ой! – Рука его, забираясь все выше, наткнулась на пистолет, и он дернулся, словно его укусила змея.

– Пистолет? – спросил он.

– Тебя это заводит, – улыбнулась Роза.

– Может, съездим куда-нибудь? Поужинаем… Пообщаемся…

– Я уже не молодая для таких поездок. На пенсию выхожу.

– Да?

– Мемуары писать не буду.

– А если вдруг ты мне понадобишься?

– Не рентабельно. Я слишком много беру.

– С тобой я больше заработал, чем потерял. Ты даже не представляешь, как выручила меня.

– Представляю, – усмехнулась Роза.

– Ты так много умеешь. – Его рука снова начала движение вверх по ее бедру, но Роза остановила его:

– В постели?

– И не только…

– Если ты думаешь, что я была проституткой… Это всего лишь «легенда». Для прикрытия, – с важным видом сказала она.

– Ты работала под прикрытием?

– Я и сейчас работаю.

– На кого?

– Тебе это лучше не знать.

– Но ты работаешь на меня.

– Просто наши интересы совпадают…

– Ты говоришь загадками.

– Я загадками не говорю, я загадками живу. Так же, как и ты. Но если с тобой вдруг что-то случится…

– Что со мной может случиться? – внутренне напрягся Родион.

– Мне за это ничего не будет, – снова усмехнулась она. – А если вдруг случится со мной… Поверь, с тебя спросят очень жестоко… Только ты не сможешь этого понять. Не успеешь. Ну, и куда бы ты хотел со мной съездить?

– Не важно, куда, важно, на чем, – поднимаясь, проговорил Родион.

– Галопом?

– И чем быстрей, тем лучше…