Глава 4

Чувство запутанности усиливалось. Мало того что вокруг Наташи сплелись чьи-то хищные интересы, ее пытались похитить. Егор успел в самый последний момент. Еще бы секунда-две, он бы не смог остановить преступников.

Похитители оказались крепкими ребятами, пришлось бить в полную силу. И одного Егор вырубил начисто, и другого. А было подозрение, что убил. Наташа звонила какому-то Качалину, тот сказал, что похитители скрылись. И тот выжил, и другой. Тем лучше. И для них лучше, и для Егора. Трупы ему сейчас никак не нужны. Евдокимов очень просил его не проливать кровь, уж очень он боялся за свою шкуру. Да и сам Егор мог попасть в переплет вместе с ним.

Машина стояла во дворе многоэтажного дома. Наташа уже у родителей. Егор смог уговорить ее, она согласна ехать с ним в лесную глушь. А вдруг откажется? Если останется в Москве, попадет под поезд, и кто в этом будет виноват? Враги ее мужа? Нет, во всем Егор будет винить самого себя.

В руке зашипела рация.

– Да, – отозвался он.

– Караганда, – буркнула Роза.

У Егора была своя машина, новенькая «Нива», самое то, что нужно для бездорожья. На ней он и приехал. Розу хотел оставить дома, но разве ж она отвяжется?

«Нива» стояла в том же дворе, но в отдалении. Пулемета у Розы не было, но это не мешало ей выступать в роли ведомого. Егор на одной машине, она на другой, на подстраховке. Фишка так легла.

– Где? – усмехнулся он.

– Там, где твоя Наташа.

– Я должен ей помочь.

– Да пошел ты!

Наташа вышла из подъезда, в одной руке сумка, в другой ребенок. Малышу год-полтора, но уже угадывается сходство с Родионом. Жаль. Но вздыхать Егору было некогда. Он стремительно вышел из машины, забрал у Наташи сумку, уложил в багажник. Помог ей сесть в машину.

Он уже отпускал педаль тормоза, когда из подъезда выскочил парень в черном костюме. Наташа открыла окно, махнула рукой, отправляя охранника обратно.

– Обмануть хотела, – сказала она, поднимая стекло.

– Можешь взять его с собой, – пожал плечами Егор.

Он любил Наташу и очень хотел бы жить с ней под одной крышей. Она бы отвечала ему взаимностью, они были бы счастливы. Но у Наташи муж, ребенок от него, чувство долга перед ним, которым она, возможно, связана по рукам и ногам. А у Егора есть Роза. Обязательств перед ней вроде бы нет, а сама она – есть. И за печь ее не спрячешь, из кармана в карман не переложишь. Она уже злится, ревнует.

– С собой? – удивилась Наташа. – Охранника?

– Ну, если тебе с ним будет спокойней.

– Если бы мне было с ним спокойней, я бы осталась здесь.

– А ты едешь со мной.

– А я еду с тобой… Тебе это не нравится?

– Нравится.

И тут у Егора заработала рация.

– За нами, по ходу, «хвост», – уныло сказала Роза.

– Откуда взялся?

– Джип «Чероки». Сама не поняла, откуда он взялся. Но идет за вами.

Егор глянул в зеркало заднего вида, но «Чероки» не увидел. Шоссе трехполосное, попутных машин много, все друг друга обгоняют.

– Не вижу.

– Я вижу. Перед носом у меня.

– Кто в машине?

– Окна затемненные. И гранатомет на крыше.

– Какой еще гранатомет?

– Шучу.

– Приказываю выдавать только веселые шутки, – усмехнулся Егор.

– Вы неотразимы, товарищ прапорщик, – хмыкнула Роза.

Связь оборвалась.

– Кто это? – удивленно спросила Наташа. – Роза?

Роза сопровождала их несколько часов, но только сейчас Наташа услышала ее голос. Все это время Роза дулась на Егора и шла за ними, почти не подавая признаков жизни. Выйдет на связь, буркнет что-то, и снова тишина в эфире.

– Ну, я же не один приехал.

– Ты с ней живешь?

– Это не важно.

– Как это не важно?.. Это как раз-то и важно! – возмущенно протянула Наташа.

– Роза мне помогает. У нее ружье, она очень хороший охотник.

– Давай в больницу! – потребовала она.

– А если нас там возьмут в клещи?

– В какие клещи?

– Из одной машины смотрят за вашей палатой, в другой – преследуют нас.

– Кто нас преследует?

– Не знаю, не видно… – Егор бросил взгляд в зеркало заднего вида. – Но вряд ли это институтские барышни.

– Нас уже преследовали. Когда мы в аэропорт ехали… – запаниковала Наташа. – Давай быстрей!

Егор качнул головой. Преследователи не форсировали события, если они вдруг пойдут на обгон, Роза обязательно предупредит. Да и сам он заметит. Тогда и ударит по газам.

– Рано еще.

Надо выехать из города, свернуть с шоссе на проселок, хорошо бы заехать в лес. Он с одной стороны, Роза с другой. А Роза действительно стреляет очень хорошо. Карабин у нее, пистолет, с таким арсеналом не пропадешь. И у Егора ствол, если что.

Война – его стихия, и где бы он ни появлялся, везде начинало штормить. Вернулся домой из Чечни, и понеслось, то одно, то другое. Сначала Магриб, затем Вертун, с Эриком пришлось немного повозиться. И от Магриба приходилось семью увозить, и от Вертуна. Егор хорошо помнил, как они ехали в машине, он, мама, сестра, брат, а на «хвосте» повисли бандиты Вертуна. Егор тогда и сделал обратный ход конем. Загнал машину в лес и вышел навстречу преследователям. Он шел напролом и стрелял, не позволяя бандитам выбраться из машины. Застал противника врасплох, время тогда работало на него. И сейчас он мог повторить этот ход.

Джип на обгон не шел, и Егор спокойно покинул столицу. Он ехал в сторону своего родного Денисовска, окрестности которого знал как свои пять пальцев. Но до города он доехать не успел. «Чероки» стал набирать скорость, стремительно сокращая разрыв. Если в машине те самые киллеры, которые покушались на Родиона, дело дрянь. Те и профессионализм свой продемонстрировали, и высокую плотность огня. Автоматы там были, стреляли в два ствола. И сейчас история могла повториться.

Егор набрал скорость спокойно, степенно, как всякий русский, который любит быструю езду. И с шоссе свернул, плавно притормаживая.

– Давай быстрей! – подгоняла его Роза.

– А ты давай осторожней, – сказал он, разгоняя машину.

Преследователи были увлечены погоней, но все же могли заметить «Ниву» на «хвосте». Или уже?

Прилегающий к шоссе поселок закончился, дорога пошла по прямой. С одной стороны – поле, с другой – озеро. Дорога хорошая, выбоин в асфальте мало. И, главное, совершенно свободная. Джип стремительно набирал скорость, но разгонялся и Егор.

А впереди был еще поворот, вдалеке виднелись недостроенные дома. Один с крышей, другой – без, ни в том оконных рам, ни в другом.

– Я же могу похвастать тебе своим новым домом? – спросил Егор, сворачивая к новостройкам.

– Здесь у тебя новый дом? – спросила Наташа.

– Поверила?.. – усмехнулся он. – И они должны поверить.

И снова поворот – с насыпи через кювет к дому. Съезжая с дороги, Егор думал, что врежется носом в землю, но нет, бампер зацепился только за траву.

Дом не строился, стоял без присмотра, забор временный – из сетки-рабицы. А ворот почему-то нет вовсе. На земле валялись доски, кирпичи, здесь запросто можно было получить пробоину в колесо, но кого сейчас могла волновать такая мелочь?

Ни ворот, ни оконных рам, зато дверь была вставлена. Впрочем, Егор и не стал бы заходить в дом с фасадной стороны. Джип уже совсем близко, пока они с Наташей поднимутся на крыльцо, их десять раз подстрелят.

Он попытался объехать дом, но уткнулся в кучу щебня.

– Выходим, быстро! – Выскочил из машины, открыл заднюю дверь, забрал у Наташи ребенка.

Он стоял к джипу спиной, закрывая собой и Наташу, и ее сына. А «Чероки» уже остановился, открылась дверь. Еще немного, и все, а Егор катастрофически не успевал, опаздывал как минимум на две секунды. Слишком уж медленно выходила Наташа, а уйти без нее он не мог. Пистолет в руке, и стрелять он готов. Но из машины вышли двое, и автоматы у них пока что стволами вниз. Вернее, «узи», удлиненные глушителями. Такие же стволы были у киллеров, которых Егор подстрелил на «утиной охоте» Шампура.

Он видел автоматчиков, они смотрели на него. Чтобы выстрелить, ему нужно было повернуться к ним лицом, поднять руку, потому что высота машины не позволяла вести огонь от бедра.

Наташа наконец-то выбралась из машины, распрямиться Егор ей не дал, схватил за плечо и потащил к насыпи. В этот момент и громыхнули пистолетные выстрелы. Со стороны дороги. Краем глаза Егор заметил, как заметались его преследователи. Не понравился им огонь, который вела Роза.

Он затолкнул Наташу за кучу, всучил ей ребенка:

– Сиди здесь!

Можно было обойти дом, но это время, а Егор срочно должен был взять под контроль обстановку возле джипа. Если упустит момент, киллеры сами пойдут в обход дома. Он выйдет на них с одной стороны, а кто-то застрелит Наташу с другой.

Врасплох автоматчиков застать не удалось. Их было уже четверо, и все они плотно прижимались к своей машине. Одни стреляли по Розе, а другие встретили огнем Егора. Он не растерялся, не вернулся к «Мерседесу», а в прыжке закатился за штабель тротуарной плитки. С этого места он мог застрелить как минимум одного.

Егор выстрелил, пуля пробила открытую дверь джипа, автоматчик схватился за плечо. А сам он попал под лавину огня. Киллеры стреляли точно, пули закручивали воздух над самым ухом, одна ударила в плитку, выбив из нее острую крошку. Егор должен был спрятать голову, но это не выход. Пользуясь его слабостью, киллеры пойдут в атаку. Роза стрелять уже перестала, то ли пулю поймала, то ли перезаряжается.

Егор выскочил из-за штабеля, в движении выстрелил и закатился за небольшую земляную кучу. А выстрелил он точно. Автоматчики действительно воспользовались моментом и пошли в атаку, но одного он подстрелил. Только что ранил киллера в одно плечо, а сейчас прострелил ему другое. А Роза уложила еще одного. Выстрел был одиночным, снайперским. Это в бой вступила «Сайга».

Отступал противник профессионально, прикрываясь машиной, автоматчики быстро загрузились в нее. Егор разрядил одну обойму, полез за другой, а они, сдав назад, ушли с линии огня. Пока он менял позицию, джип успел набрать ход. Он уходил дорогой, которая тянулась вдоль домов. Егор выстрелил вслед, но машина продолжала движение.

А Роза и вовсе не стреляла. Она лежала на боку, за кучей песка, вынимая из ступни гвоздь, вбитый в доску. Вряд ли пробила ногу только что, скорее накололась на гвоздь, когда выскакивала из машины. Торопилась, суетилась, а на земле столько строительного мусора.

– Фролов, блин, больно!.. – простонала Роза.

– Сейчас, сейчас…

«Нива» стояла на дороге у поворота к дому. Колеса целые, стекла тоже, в левом переднем крыле пулевое отверстие. Степень повреждения Егор оценил автоматически. И за обстановкой следить не забывал. Джип скрылся из вида, но появиться он мог в любой момент. Наташа пряталась за кучей щебня, даже головы не видно. Правильно, пусть пока там побудет.

Аптечка в машине полноценная, и бинты там, и жгут, и обезболивающие, антисептики – само собой. Были даже антибиотики. Роза сняла кроссовок, он обработал рану, наспех перевязал. Гвоздь серьезный, в ногу вошел глубоко. К тому же он был ржавым – запросто можно поймать столбняк, но за это Егор не переживал: и у него прививка, и у Розы.

«Мерседесу» досталось больше. И заднее стекло разбито, и колесо спущено. А с колесом возиться некогда.

Наташу колотило от страха, ребенок истошно плакал, но все живы, никто не ранен.

Егор забрал у нее ребенка, помог подняться, а из «Мерседеса» вытащил обе сумки – вещевую и дамскую. Наташа соображала с трудом, поэтому о сумках совсем забыла.

«Нива» – хорошая машина, но с явным недостатком. Из-за отсутствия задних дверей в случае пожара она могла стать ловушкой. Наташа из «Мерседеса» выбиралась долго, а в «Ниве» она и вовсе могла застрять. Но делать нечего: Наташа с ребенком, впереди она ехать не могла. Егор усадил ее, сходил за Розой, помог ей добраться до машины. И о «Сайге» не забыл, которая валялась в траве. Джип не появлялся, но все равно рано было расслабляться.

Он взял курс на шоссе. Сопровождения больше нет, о возможной опасности предупреждать некому.

– Болит? – спросил он.

– А ты как думаешь? – поморщилась Роза.

– Может, промедольчику?

– Посмотрим.

Егор помочь Розе не мог, Наташа занята была ребенком. Олежек плакал, и она успокаивала его. Но Роза и сама себе медсестра. В больнице она не отработала ни дня, но медучилище-то окончила. Классическая интердевочка.

Роза сдвинула сиденье назад, насколько можно. Машина вышла на шоссе, трясти перестало, и она смогла обработать рану. Ногу перевязала плотно, не жалея бинтов. А затем вколола себе антибиотик.

– На всякий пожарный… – сказала она. И, немного подумав, добавила: – Чтобы до гангрены не доводить.

На Наташу Роза не глянула, но все поняли, на что намек. Родиону отняли ноги как раз из-за гангрены. Эрик связал его и бросил в подвал умирать. Веревки перекрыли кровоток, началось отмирание тканей…

– На самом деле все хорошо, могла бы и пулю поймать, – откинув назад голову, с героическим видом произнесла Роза. Какое-то время помолчала, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, затем спросила: – Что там у нас за бортом?

– Полет проходит успешно, – кивнул Егор. Он ни на секунду не забывал об опасности – смотрел в оба.

– А круто мы их, да?

Она, конечно же, понимала, что своим вмешательством спасла ситуацию.

– Объявляю благодарность, – улыбнулся Егор.

Роза снова помолчала, потом обратилась к Наташе:

– Что у вас там за переполох?

– Родиона хотят убить, – вздохнула та.

– Нет здесь Родиона, в тебя стреляли.

– Стреляли в меня, – сказал Егор. – Меня – убить, Наташу – похитить.

Он мысленно прокручивал ход боя. Автоматчики не лезли на рожон, вели себя осторожно. Еще и жареным толком не запахло, а они уже смылись. Возможно, знали, что с Егором связываться опасно.

– Похитить, – кивнула Наташа.

– Кто тебя на этот раз хочет?

– Дело не в этом, дело в деньгах.

– И много денег?

– Не знаю… В том то и дело, что я не знаю…

– И даже не догадываешься?

– У тебя нога не болит? – перебил ее Егор.

– Нет, – покосилась на него Роза.

– А язык?

– Да нет… Просто интересно, я тебя спасаю, а кое-кто мужа больного бросил.

– Что?! – встрепенулась Наташа.

– Как там твой Родион?

– Егор, отвези меня, пожалуйста, обратно!

– Исключено!

– Но мне действительно нужно к Родиону!

Егор показал Розе кулак и прибавил газу. В Москву Наташе возвращаться опасно, и она сама это прекрасно понимала. А Розе надо бы прикусить язык.

Одно событие – случайность, два – закономерность. Две попытки похищения за один день – это чересчур.

Наташа ничуть не сомневалась в том, что ей нужно спасаться бегством. И все равно она чувствовала себя предателем. А тут еще Роза с ее острым языком.

Машина тряслась по ухабам лесной дороги. За окнами тьма-тьмущая, свет фар, казалось, растворялся в ней, как спирт в воде. А мысли о спиртном не давали покоя. Наташа столько всего пережила, ей просто необходимо было снять стресс. Она чуть с ума не сошла, когда над головой свистели пули. Какой-то дом, куча щебня, на руках истерично плачет Олежек. И похитители могли появиться в любой момент… А если Наташу хотели убить?..

– Мы не заблудились? – спросила Роза.

– Нет, – сказал Егор.

Его уверенность успокаивала.

– Завтра могли бы с утра.

– Утром нас ждала кукушка, если ты не помнишь.

– Ку-ку, ку-ку… Сколько я прокукую, пока ты плутаешь, столько и проживем, – как-то не очень весело засмеялась Роза.

И в этот момент машина остановилась.

– Приехали!

Наташа глянула за окно, но увидела только черную стену, выстроенную из темноты.

– Ты это нарочно? – возмутилась Роза.

– Это не я, это дорога, – усмехнулся Егор.

– Из-за твоей дороги мы нисколько не проживем!

– Я сейчас! – Он вышел из машины, промелькнул в свете фар и скрылся в темноте.

– Егор тебя любит, – сказала Роза. – А вот я тебя нет… Надеюсь, это взаимно.

– Не знаю, – пожала плечами Наташа.

Розу она не любила, но и враждовать с ней не хотела. И без нее столько всего навалилось, хоть на луну вой.

– Егора я тебе не отдам, – тряхнула головой Роза.

– Я и не претендую.

– Ага! Чего ж тогда с ним поехала?

– Ты же сама видишь, что происходит.

– И что? У Родика – служба безопасности.

– Родион в тяжелом состоянии. И его служба тоже.

Появился Егор, сел за руль, проехал немного, свернул. Ветки застучали по кузову, по стеклам, но его это ничуть не смущало. Все равно, будут царапины на краске или нет. Это Родион переживал за каждый скол на машине. И за брошенный «Мерседес» будет переживать, когда очнется.

Но не очнулся. Наташа звонила Качалину, и про нападение сказала, и про «Мерседес». Машину заберут, а Наташу будут искать. Но найдут ли? Похоже, Родион завез ее в дремучую глушь.

Машина выехала на открытую местность, деревья не заглушали робкий лунный свет, просачивающийся сквозь облака и отражающийся от снежного наста. Наташа увидела забор, открытую створку ворот, мимо которой проезжала машина. Затем разглядела в темноте небольшой домик с длинной кирпичной трубой на крыше. Таких длинных труб на обычных избах она не видела. Уж не крематорий ли это?

– В машине тепло, в доме холодно, – сказал Егор. – Выбирайте сами.

– Куда мне выбирать? У меня нога! – напомнила Роза.

– Тогда сиди.

Он вышел из машины, зашел в дом и вернулся с лопатой в руках. Ему хватило двух минут, чтобы расчистить путь от машины к дому, после чего он снова вернулся в дом. В окошке замерцал огонек, то ли свечу он зажег, то ли керосинку.

– Здесь будешь жить, – с начальственным видом изрекла Роза.

– Пойду посмотрю, – кивнула Наташа, не желая оставаться с ней наедине.

Олежек спал у нее на руках, но проснулся, когда она выходила из машины. Оглянулся, зевнул, прижался к ней и затих. Наташа вздохнула, вспомнив, с чего начался этот день. Если бы ее похитили возле больницы, могла бы она сейчас быть с сыном? А там, возле недостроенного дома ее и вовсе могли убить. И Олежку тоже. Причем страница этой страшной истории не закрыта.

Дом деревянный, незатейливый. Обычный сруб из плохо отесанных бревен, поставленный прямо на землю. К дому вела мощенная доской дорожка. Доски толстые, под ногами не пружинили. И крыльцо такое же основательное.

В дом Наташа заходить не спешила. Холодно, да, но так надоело ехать в машине по тряским дорогам, хотелось немного погулять, подышать свежим воздухом.

Она повернула назад и, заметив еще одно строение – длинное, приземистое, – поняла, что это баня и сарай в одном флаконе. Здание примыкало к высокому забору, это был самый настоящий частокол.

Егор не расчищал путь к бане, но Наташа и не нуждалась в этом. Сапоги у нее теплые, а идти совсем немного. В бане было холодно, но при этом пахло горячими камнями, свежей сосновой смолой и запаренным веником. Егор говорил, что поставил эту заимку на всякий пожарный случай. Интересно, с кем он в этой баньке тушил пожары? С Розой – да, а еще с кем?..

Предбанник небольшой, тесный, но здесь есть скамья, крохотный столик, на котором хорошо бы смотрелась бутылка коньяка. Наташа с удовольствием бы выпила… А потом спать. Просто спать…

Она вышла из баньки, направилась к дому. Из трубы пока еще робко поднимался дымок, но уже запахло березовыми дровами. Где-то за домом вдруг заработал мотор, в окнах дома тут же загорелся свет, и ее это приятно удивило. Электрогенератор им точно не помешает, хоть телевизор можно будет посмотреть.

Загорелась и лампочка под козырьком над входной дверью. В этом свете Наташа и увидела Егора, который вышел из-за дома.

– Ну как тебе? – окинул он рукой пространство вокруг себя.

– Хорошо. – Наташа шлепнула комара, севшего на щеку.

– Заходи в дом.

Здесь пахло все той же сосной, как и в бане.

– Запах нравится? – тихонько спросил Егор.

– Очень, – кивнула Наташа.

Ей вообще дом понравился. Стены обшиты гладкой доской, полы деревянные, крепкие, ощущение такое, как будто на бетонной плите стоишь. Телевизор в горнице, видеомагнитофон, антенный шнур уходил в потолок. Мебель самодельная – столы, стулья, буфет, шкаф, комод, но сработано все на совесть, не придерешься. Только диван из магазина. Но это в двух комнатах, а была еще и спальня. Туда Наташа заглядывать не спешила.

– Мебель красивая, – провела она рукой по лакированной створке шкафа.

– Да есть умельцы… Думаю, мебельный цех открывать.

– Так в чем же дело?

– Срубы в Москву можно поставлять. От людей спрос, от нас – предложение.

– Очень хорошо.

– Заниматься некогда. Снова закрутилось, – нахмурив брови, вздохнул Егор.

– Что закрутилось?

– А из чего мы сегодня выкрутились?

– Не надо было закручиваться. Я не просила тебя ввязываться.

– Ну, во-вторых, меня и без того впутали. На меня покушались, и, похоже, ветер дует с той же стороны, что и на тебя. Сказали, что Родион «заказал», но можно ли этому верить?

– Нет, конечно… А во-первых что? – заинтригованно спросила Наташа.

– Во-первых, я не могу оставить тебя в беде.

Она отвела взгляд в сторону и прошептала:

– Мне бы Олежку спать уложить.

Егор открыл дверь, провел ее в спальню. Шкаф, полутороспальная кровать с деревянными спинками, и на стене ковер, и на полу. Здесь тоже была печка, совсем небольшая, за чугунной заслонкой занимался огонь, пахло дымом.

– Здесь пока что холодно… – сказал он. – Но одеяло теплое, пуховое.

Наташа открыла шкаф, белья там было мало, всего одна полка из пяти, но, судя по запаху, все новое.

– У нас тут полный комплект, на случай атомной войны, – улыбнулся Егор.

– А где бункер?

– В этой глуши бомба не взорвется. Но магазины закроются.

– Есть неприкосновенный запас?

– Мука, крупа, консервы, соль, спички.

– А горючее?

Наташе стало стыдно за то, что этот вопрос волновал ее больше всего.

– Две бочки с дизелем.

– Я не в том смысле.

– А мы работаем на спирту, – улыбнулся Егор.

– На чистом?

– Да разбавляем, когда водой, когда коньяком… Кстати, можно по сто капель.

– Воды или коньяка?

Егор вышел из комнаты, Наташа торопливо положила Олежку на кровать, достала из шкафа пуховое одеяло, укрыла сына. А он тем временем вынул из буфета бутылку коньяка, поставил на стол стаканы и, когда Наташа вернулась в горницу, предложил:

– Давай по чуть-чуть.

И тут открылась дверь, затем послышался шум, с которым Роза прыгала на одной ноге. Она остановилась в дверях, опираясь на косяк, и надуто спросила:

– А что вы здесь делаете?.. Или уже?

– Тише, мыши, кот на крыше, – глянул Егор на дверь, за которой спал Олежка.

Он помог Розе сесть на диван, застеленный шерстяным покрывалом. Уложил ее, верхней половиной этого покрывала и укрыл.

– А спасибо не скажу!.. – Роза обиженно смотрела на него.

– Отдыхай.

– Я за активный отдых! – взглядом показала она на бутылку.

– Тебе нельзя, антибиотики.

– Они уже спят.

– И мы спать, – кивнула Наташа, взяв свой стакан.

Ей не терпелось выпить, а Роза тормозила процесс.

– Вместе? – возмущенно ткнула пальцем в Егора Роза.

– Я могу спать только с одним мужчиной. И зовут его Олег, – попыталась свести разговор к шутке Наташа.

– За это и выпьем, – кивнул Егор.

Наташа так спешила, что едва не забыла чокнуться. Коньяк приятно лег на душу. Захотелось еще.

– Это какой-то ералаш, – проговорила Роза, крутнув пальцем над головой. Она смотрела в потолок, взглядом перебирая события прошедшего дня.

– Тебе вредно разговаривать. – Егор подсел к ней, укрыл ее до плеч.

– А под пули подставляться не вредно?

– Еще вреднее.

– Вот что она здесь делает? – кивнула в сторону Наташи Роза.

– Сейчас дом прогреется, и мы уедем, – произнес Егор.

– Ты уедешь сейчас! – качнула головой Роза. – А я останусь здесь.

– Ну, можно и так, – не стал спорить он.

– Я на одной ноге хорошо прыгаю. А стреляю еще лучше.

– В кого?

– Могу и в нее… – Роза колко глянула на Наташу. – Но лучше в тех, кто за ней приедет.

– Приедут. Но сюда не доберутся.

– А вдруг?.. Работать я все равно не могу. Буду охранять… Возможно, мы даже подружимся!

Наташа сделала вид, что не услышала намека в этих словах, и выпила, изображая неприязнь к спиртному.

У Розы вдруг разболелась нога, Егор сделал ей укол, и она стала засыпать.

– Мне тоже пора. – Наташа поднялась со стула, и ее резко качнуло.

– Помочь с бельем? – спросил Егор.

Она повернулась к нему, положила руки ему на плечи и умоляюще посмотрела в глаза:

– Пожалуйста, не надо меня искушать!

Егор кивнул, отошел от нее. Но в этом его согласии не было смирения. Он всего лишь соглашался немного подождать.

Ну, хоть за это ему спасибо.