Глава 15

Руки вроде бы удалось спасти, а ноги – нет. Обе ампутировали по колено.

– Как же он жить будет? – выслушав хирурга, вздохнула Наташа.

Родион подписал все бумаги, но спасения не заслужил. Эрик бросил его умирать. Веревки, которыми он был связан по рукам и ногам, перекрыли кровоток, возник некроз, гангрена. Узнав, что Родиона отвезли в больницу, Наташа собрала все золото, которое было дома, и отправилась к нему. Но врачей подкупать ей не пришлось, это сделал заместитель генерального директора «Роспрофпрома». Он же собрал консилиум светил…

– Могло быть и хуже, – сказал профессор. – Мог бы и без рук остаться. И ноги могли отнять по самое то самое… А как Родион Александрович будет жить, это зависит от вас.

Наташа внутренне сжалась под его проницательным взглядом. Казалось, профессор знал о ее грехопадении. Знал и осуждал. Муж умирал в муках, а она в это время в объятиях любовника расшатывала супружескую кровать.

Да, было! Да, она сошла с ума и не могла остановиться!.. Но любовь сильнее супружеской верности. Если это настоящая любовь.

– Зависит от меня, – повторила она.

– Женщины нуждаются в сильном мужском плече. Но, поверьте мне, мужчины не меньше нуждаются в сильной женской душе.

– Да, конечно.

– Родион Александрович сейчас под наркозом, когда он придет в себя, постарайтесь быть рядом. Ему сейчас плохо. Очень плохо.

Наташа кивнула. Ну, конечно же, она будет рядом.

Благие намерения, дьявольская улыбка – это про Евдокимова.

Егор провел ночь в отделении, в одном «аквариуме» с Розой. Он предполагал, что примерно так все и будет, но все же обидно. Во-первых, они спасли человека, во-вторых, избавили мир от чудовища, взяли двух бандитов. Могли бы и не задерживать.

– Почему мне не позвонил? – спросил Евдокимов.

– Розе могло померещиться, – пожал плечами Егор. – Сначала надо было проверить.

– А Роза твоя – молодец. И выслеживать умеет, и стрелять. Нам такие люди нужны.

– Я это уже понял.

– А тебе она еще нужней.

– Не спорю.

– А Наташу оставь.

– Это мое личное дело, – нахмурился Егор.

– Пусть живет с мужем.

– Это ей решать.

– Он у нее теперь инвалид. Без ног.

Егор промолчал. Если Наташа выберет мужа, он отговаривать ее не станет.

– Если она оставит мужа, она предаст его дважды, – Евдокимов, казалось, пытался выдавить взглядом правильное решение. – Дело в том, что Каплин переписал на нее свою компанию.

– Под принуждением.

– Нотариус уверяет, что все было по взаимному согласию.

– Врет!

– Если он врет, значит, Наталья Каплина находилась в сговоре с Весениным.

– Это неправда.

– Каплину лучше всего согласиться с нотариусом.

– Почему?

– Тогда мы не станем привлекать его жену.

– Вы рассчитываете на его благородство?

– Он, конечно, может вернуть свою компанию. С учетом сложившихся обстоятельств, это проще простого…

– Он вернет компанию, я верну Наташу.

– Ей могут предъявить обвинение. – Евдокимов выразительно смотрел на Егора.

– Что я должен сделать?

– Должен, – кивнул майор.

– Когда?

– Сегодня выезжаете.

– Куда?

– В Екатеринбург.

– Далековато.

– Не дальше, чем Чечня. Это такая же служба, Егор. Только не официальная. И, пожалуйста, без фокусов. Я за вас поручился, если вы меня подведете… – Майор взял паузу, давая понять, что не стоит пытать судьбу, тогда и проблем не будет.

– Не подведем.

– Очень хорошо.

– А потом что?

– Потом домой… До следующего раза.

– И как часто?

– На износ работать не будете, это я вам обещаю.

Егор мрачно усмехнулся, тронув себя за кончик носа. Да, он действительно вляпался по-круп- ному.

Родион приходил в себя с трудом. Глянет на Наташу, скривится, как будто собирается заплакать, и снова погрузится в полное забытье. Казалось, он еще ничего не знал, только смутно догадывался. И Наташу он, возможно, воспринимал как сновидение.

Но сейчас он пришел в себя по-настоящему и в ужасе выкрикнул:

– Где мои ноги?!

– Тебе нельзя волноваться! – Наташа положила ему руку на плечо. – Это может спровоцировать обострение.

– Обострение чего?

– Тебе могут отнять и руки.

– Руки?!. Это что, все правда?

Наташа кивнула. Кошмар случился с ним наяву.

– Еще бы немного, и ты мог бы умереть, – кивнула Наташа, пытаясь хоть немного его успокоить.

– Лучше бы я умер, – прошептал Родион.

По его щекам катились слезы. Наташа чувствовала себя последней мерзавкой, глядя на него. Он умирал в муках, а она – с Егором.

– Не надо так говорить.

– Моя компания теперь твоя.

– Не нужно мне ничего, я уже написала отказ.

– Это потому, что я жив?

– Это потому, что я узнала про дарственную… Эрик ничего не говорил мне о своих планах.

– Ты с ним спала?

– Нет! – мотнула головой Наташа.

– А если ты была с ним в сговоре?

Родион резко посмотрел на нее. И это отняло у него последние силы. Он закрыл глаза, и его сознание заплутало в потемках.

– Клянусь, что нет!..

Но Родион ее не слышал.

От переживаний ей и самой стало так плохо, что даже затошнило. Но ничего, это всего лишь временная слабость. Тошнота пройдет, ей станет легче, а Родион так и будет лежать, прикованный к больничной койке. Вот и как бросить его такого беспомощного?

«День рожденья – грустный праздник». Особенно, если это последний день рождения.

Жизнь у мужика удалась – братва уважает, женщины любят, деньги сами в карман просятся. И за ресторан платить не надо, потому что он свой, собственный. Именинник в ударе, морда красная, глаза веселые, одной рукой он жестикулировал, кому-то что-то объясняя, а другой – обнимал «мисс» в коротком платье и с красной с золочеными буквами перевязью. Столы накрыты в зале на втором этаже, погода по-настоящему весенняя, народ с удовольствием выходит на балкон. Потянуло на воздух и виновника торжества. Телохранители вышли вслед за ним, но это его не спасет…

Внешне авторитет чем-то напоминал Магриба, та же фактура, та же манера держаться, тот же наглый взгляд. И грехов у него не меньше. Наркота, заказные убийства… В любом случае с ним уже все решено, Егору осталось только привести приговор в исполнение.

Не хотел он быть палачом, не лежала к этому душа, но делать нечего, дал слово – держи.

Объект уже в прицеле, палец на спусковом крючке… Винтовка дернулась в руках, Егору – толчок в плечо, а жертве – пуля в лоб… «День рожденья – грустный праздник»…

Егор не был профессиональным киллером и не хотел им становиться, но и дилетантом его не назовешь. К тому же куратор снабдил его подробными инструкциями на все случаи, которые могли возникнуть в процессе.

Винтовку Егор оставил на чердаке, маску и перчатки снимет в машине. Если доберется до нее.

На чердаке он не задержался. Оставил «лежку», спустился в подъезд, по лестнице – вниз. Он торопился, действовал быстро, и все же не успел.

– Осторожно, гости!

Ни рация не подвела, ни Роза. Правда, информация поступила в самый последний момент. Егор едва успел сдать в сторону, как в подъезд вбежал амбал с борцовской шеей. Егор ударил его ладонью в горло – со всей силы, на поражение. Все равно, выживет или нет.

За первым телохранителем бежал второй, у этого в руке пистолет. Егор мог пристрелить «быка», но он просто толкнул на него амбала, а тот взял и выстрелил. Но при этом от столкновения не ушел. Принял на себя подстреленное тело, попытался его удержать, а Егор уже тут как тут. Стрелять он не стал, ударил кулаком в надбровье – наверняка.

Роза подала машину к самому подъезду.

– Давай быстрей!

Егор сел, старая «трешка» стремительно набрала ход. Он глянул назад. Со стороны ресторана, огибая угол дома, во двор вбегали люди в черных костюмах. Но Роза выбрала правильное направление – машина не приближалась к ним, а, напротив, удалялась.

– А я еще смотрю, что это за люди в машине… – сказала она, выруливая на улицу. – А это они тебя «пасли».

– Меня? – Егор снял маску, сложил, сунул в карман. Выбрасывать нельзя, там волосы с его головы, а это – улика.

– Ну, не тебя конкретно… Знали они, что из этого дома стрелять будут.

– Может, знали, может, предполагали, – пожал он плечами.

– Серьезная организация.

– Серьезная. – С этим трудно было не согласиться.

Одни телохранители держали оборону ближнего круга, другие – контролировали дальние рубежи. Тут и людей нужно много, и организация процесса – дело непростое. Егор едва не попал впросак.

Он осмотрел себя. Перчатки на руках, пистолет на месте, пуговицы не оторваны, нигде ничего не порвано. А в карманах у него ничего не было. Он нарочно не брал с собой лишнего, чтобы нечему было вывалиться. И сигарет у него не было. А ведь он почти двое суток провел в «лежке». Очень хотелось курить. Но это все потом.

– Могли бы влететь, – сказала Роза.

Она очень помогла ему, следила за обстановкой, предупредила об опасности.

– Первый блин комом.

– А будет еще?

Егор выразительно промолчал.

– Я так и знала!

– За дорогой смотри!

Машину они бросят в укромном месте, переоденутся, и на вокзал. Прямо сегодня в Москву и уедут. Задание выполнено, здесь им делать нечего.

Кризис миновал, руки целы, ноги укорочены лишь до колена, больше никаких ампутаций. Но, в любом случае, Родион – инвалид. Не было дня, чтобы он не плакал. Наташа прекрасно его понимала и не осуждала. Хотя и осознавала, что Егор бы в такой ситуации плакать не стал. Он кремень, он скала, а Родион – растение тепличное.

– Все будет хорошо. В Германии сейчас такие протезы делают, даже хромать не будешь, – сказала она.

Из больницы Наташа практически не вылезала. Иногда приезжала мама Родиона, но и тогда он чуть ли не требовал присутствия жены. Она не хотела его расстраивать, тем более что ей нужно было хоть как-то искупить вину перед ним. И перед собой… Любила она Егора, очень любила, но в постель с ним ложиться права не имела. Вот когда разведется с Родионом, тогда можно. Тогда честно.

– Протезы денег стоят.

– Что-то я не поняла…

Дела в компании на подъеме, обороты растут, и не Родиону заводить разговор о деньгах.

– Я отказался оспаривать дарственную. Все мои акции принадлежат тебе.

– Зачем оспаривать, я ведь все переписала обратно!

Наташа уже подписала все необходимые бумаги, и Родион об этом знал.

– Я имею право отказаться.

– Не надо мне ничего!

– Почему?

– Не надо, и все.

– Я знаю, меня Егор спас, – со скрипом выдавил Родион.

– И я это знаю, – кивнула Наташа.

– Откуда он взялся?

– Дела у него в Москве.

– Бизнес?

– Вроде того.

– К нему хочешь уйти?

Молчание – знак согласия. Именно это Наташа и хотела бы сейчас сказать.

– Почему ты молчишь? – забеспокоился Родион.

– Я люблю его, – прошептала Наташа.

Егор куда-то пропал, третью неделю о нем ни слуху ни духу. Вдруг он бросил ее? Получил свое и бросил… Если так, то все равно она не может молчать. Свою вину перед Родионом она могла искупить не только служением ему, но и правдой. И тем, и другим.

– Что?!

– И ты должен это знать.

– Ты уходишь к нему? – повторил Родион.

– Сначала я должна поставить тебя на ноги.

– Ты уходишь… Я так почему-то и думал… – Родион закрыл глаза, чтобы сдержать накатившую слезу.

– Слышал, что с Ликой случилось? – вдруг спросила Наташа.

– При чем здесь Лика?.. – встрепенулся он. – Не нужна мне Лика! Мне ты нужна!

– Эрик ее убил.

– Да?

– Утопил.

Наташа не знала точно, кто раскололся, Антон или Семен. Она знала, что милиция задержала еще двоих членов банды. Мало того, вскрылась если не вся, то бо́льшая часть правды. Эрик не обманывал, он действительно сделал ставку на Наташу. А Лике это не понравилось. И зла она Родиону не желала. Возникла ссора, Лика в сердцах пырнула Эрика ножом, он ее там прямо на месте и утопил. В ванной. И сама Наташа чуть не захлебнулась. В своем джакузи. Но Родиону не стоит знать всех подробностей.

– Ублюдок!

– Надеюсь, Эрик – последняя твоя ошибка.

– Ты тоже моя ошибка, – скривился Родион.

– Может быть, – не стала возмущаться Наташа.

– Я не должен был приводить тебя в свой дом.

– У тебя есть возможность исправить свою ошибку.

– Я должен был выгнать тебя сразу после того, как ты вернулась после Магриба… Но я не смог. Потому что ты как ведьма… Не знаю, чем ты меня опоила, но я не могу без тебя.

– Я бы опоила тебя обратно, но я не разбираюсь в приворотах.

– Не знаю, чем ты меня опоила… – повторил Родион. – Но если ты уйдешь, я умру… Это не шантаж, это тупая констатация факта.

– Я беременна, – вздохнула она.

– Что?!

– Помнишь, мне стало плохо, меня стошнило… Это беременность.

– Ты останешься со мной?

– Я люблю Егора.

– Ты можешь полюбить кого угодно, но только не меня… Я давно это понял. И даже простил… И твоего ребенка я буду воспитывать как своего…

– Это и есть твой ребенок, – поморщилась Наташа.

– Да?

– Ты меня совсем за ведьму держишь?

– Извини!

– Еще раз назовешь меня ведьмой, я от тебя уйду.

– А если не назову?

Наташа тяжко вздохнула. Совесть и благоразумие склоняли ее на сторону Родиона, страсть влекла к Егору. Первая чаша была тяжелей, и она уже была готова смириться с ней. Но если она останется с Родионом, на Егоре придется поставить крест. И на нем, и на себе…

Колеса постукивали жестко, а вагон качался мягко. Столица Урала с ее проблемами все дальше, неизвестность все ближе.

Егор лежал на полке с закрытыми глазами. Смешно это или нет, но он слышал, как шуршат мысли. Может, он сходит с ума?

Сначала Магриб, затем Вертун, с Эриком опять же пришлось сцепиться. Не успел перевести дыхание, как пришлось отправляться в Екатеринбург, там рисковать своей жизнью. С этим он справился. А что дальше? Евдокимов с него не слезет. Возможно, уже завтра его ждет новое задание… Был еще и другой вариант. Евдокимов мог просто-напросто избавиться от Егора. Дело закрыто, исполнителя приговора – в расход…

– Как думаешь, пронесло? – спросила Роза.

Они взяли купе в спальном вагоне, некому подслушивать их разговор.

– До следующего раза.

– В следующий раз я буду повнимательней. Надо было сразу этих козлов срисовать.

Егор пожал плечами. Если бы он не выкрутился, следующего раза могло бы и не быть.

– Скажи, что я еще молодая, что у меня еще все впереди. Если ты думаешь, что я боюсь… Не боюсь я… А если ты меня всему научишь, я вообще про страх забуду.

– Нельзя про страх забывать.

Там, в Чечне, он реально потерял страх. Запросто мог подняться в полный рост и рвануть напролом, подвергая риску не только свою, но и жизни подчиненных. В общем-то за это его и попросили на выход. А здесь ему страшно. Там, в Чечне, он мог погибнуть за Родину, а здесь сдохнет как собака…

– Нет, конечно, страх – это страховка от глупостей… Только мне почему-то не страшно, – усмехнулась Роза и поставила на стол бутылку коньяка. – Ну, если уже можно расслабиться…

– Расслабляться в нашем положении никогда нельзя, – качнул головой Егор.

– А вот так я не согласна! Если ты не можешь, я научу тебя совмещать приятное с полезным.

– Ну, спасибо!

– Я же вижу, ты нос повесил! А я его подниму!

– Нос можно.

– Все можно!.. Мы теперь с тобой не разлей вода, приказ товарища господина майора.

– Много говоришь.

Роза кивнула, откупорила бутылку, наполнила стаканы, один подала ему. Егор взял, посмотрел на нее. Роза слегка зачухана – сказывалась усталость, но все же хороша собой, все, что называется, при себе.

Он вспомнил, как познакомился с ней. Он возвращался домой, они ехали в одном вагоне, она тогда казалась такой важной и даже неприступной. Он помог ей с чемоданом, а потом они оказались в одной электричке – на Денисовск. Казалось, их сводит сама судьба. Он тогда почти в нее влюбился…

– За боевое содружество! – подняла тост Роза.

– Содружество родов войск? – усмехнулся Егор.

Он – разведчик, она – проститутка, – блестящая парочка!

– Давай ты больше не будешь думать обо мне плохо, – поморщилась Роза, с подозрением глянув на него.

Егор чокнулся с ней, выпил, выдохнул.

– Я хочу думать о тебе хорошо.

– Не получается?

– Слишком уж весело с тобой.

– Я, между прочим, от Эрика тебя спасла! Ты без меня теперь как без рук!

– За это и выпьем, – кивнул Егор.

Нельзя в их с Розой положении расслабляться, но коньяк такой мягкий, так легко пьется.

Вслед за первой бутылкой появилась другая.

– Если ты не против, я буду твоим заместителем по тылу, – сказала Роза.

– Это очень ответственная должность, – усмехнулся он.

– Я знаю.

– Командир должен быть уверенным в человеке, который остается в тылу.

– Я никогда больше тебя не предам! – Роза согнула руку в пионерском приветствии. – И не подставлю!

Егор кивнул, поднял стакан, предлагая выпить за это. А когда выпивка закончилась, прилег на полку. И Роза вдруг оказалась рядом с ним.

– Замри! – потребовал он.

– Это приказ? – хихикнула она.

– Боевой!

– За неисполнение – штрафбат?

– Мы и без того с тобой в штрафбате, – хмыкнул Егор.

– Вот я и говорю, война все спишет!

– Не спишет!

– Ну, я же не говорю, что ты должен отказаться от Наташи…

– И не говори.

– Пусть она будет женой. А я буду военно-полевой женой. Меня это устраивает.

– А меня нет!

Егор поднялся и перенес Розу на ее полку. У него есть Наташа, и он не изменит ей.

…Все решено, мосты сожжены, назад пути нет.

– Егор, прости!

Наташе хотелось плакать, но этого не будет. В семье плакать может кто-то один, у них это – Родион. А она должна сохранять крепость духа в любых обстоятельствах.

– Я понимаю, ты не можешь бросить мужа. Но это же не значит, что ты должна бросить меня. – Егор потрясенно смотрел на нее. Он не мог поверить, что между ними все кончено.

– Значит! Я сама думала, что не значит… Пыталась убедить себя в этом… Но не смогла… Я не могу быть и с мужем, и с тобой. Это нечестно, это не для меня!

Егор кивнул, соглашаясь с ней. Он все понимал, но при этом не мог смириться с тем решением, которое она приняла, и искал выход из ситуации.

– Мы больше не должны видеться, – отводя взгляд, проговорила Наташа.

– Это жестоко.

– Но справедливо!

Она приготовилась доказывать, убеждать, отговаривать, но Егор вдруг повернулся к ней спиной.

– Прощай!

И Наташа почувствовала, как пол уходит из-под ног. Не проваливается, а просто уходит, в одном только месте, где она стояла. Ей казалось, что она буквально врастает в него. Ее потянуло за Егором, но сдвинуться с места она так и не смогла.

Он ушел, и пол остановился. Ну почему она совсем не провалилась под землю?

Рабочий день закончился, но прошло еще время, прежде чем лесопилка остановилась. Товар уходит хорошо, работы много, все не так уж и плохо. Еще бы счастья в личной жизни… Прибыль Егора сейчас волновала постольку-поскольку, главное, загрузить себя до предела.

Но одной работы мало, водочка тоже неплохое успокоительное. В баньке, под хорошую закуску.

– Бабы – они такие суки! – Коля пьяно махнул рукой, наклонил голову, снял с себя крестик и, положив на палец, стал его рассматривать.

Егор усмехнулся. Сейчас Коля закроет глаза и клюнет носом. Хоть салат ему под голову подставляй.

А бабы, они разные… Катерина с Колей не нянчится, гуляет от мужа за милую душу. А Наташа от Родиона не отказалась. И гулять от него не собирается. Потому что не сука…

– Отдай мне Розу… – закрывая глаза, пробормотал Коля и тут же уронил голову на грудь.

– Забирай. Если она захочет.

– Захочет.

– Пойдем!

Егор набросил на него куртку, отвел в дом, уложил спать. И вернулся в баню.

А там Роза. Лежит обнаженная на верхнем полоке.

– Ты здесь? – Он тут же повернул назад.

– Стоять!

– Это ты мне?

– И ему тоже…

– Не понял…

– Это я про веник… А ты о чем подумал?

– О том и подумал.

Егор вынул из шайки веник, сначала прошелся по всей девичьей спине.

– Еще!

Он повторил, но Розе и этого показалось мало. Она поднялась, обняла Егора, прижалась к нему. И он не оттолкнул ее. Наташа поступила правильно, но это же не значит, что ему нужно жить отшельником. Возможно, ему и жить осталось совсем чуть-чуть. Или застрелят, или посадят… Если так, то жить нужно на полную катушку…

(Продолжение следует)