Академик Герой Социалистического Труда Василий Сергеевич Будник – целая эпоха в советском ракетном вооружении. Обратимся еще раз к его книге:

“В 1946 году наше правительство признало, что работы, проводившиеся в Германии по ракетной технике, особенно по жидкостным баллистическим ракетам ФАУ-2, имеют серьезную научную основу и большие перспективы. Наркомат авиационной промышленности заинтересованности не проявил, поэтому работы по этой тематике были поручены наркомату вооружения, возглавляемому Дмитрием Федоровичем Устиновым. Для изучения и разработки ракет различного типа с жидкостными ракетными двигателями в августе 1946 года в небольшом поселении у станции Подлипки, на базе бывшего артиллерийского завода № 8, эвакуированного в Свердловск, был организован научно-исследовательский институт № 88. Тогда там располагался завод № 88 этого же наркомата, готовящийся к выпуску в 1946 году буровых установок, от него и получил название институт. Директором института был назначен Герой Социалистического Труда, видный деятель наркомата вооружения Лев Робертович Гонор, а главным инженером – Юрий Александрович Победоносцев. Для разработки ракет и ракетных двигателей в институте было организовано специальное конструкторское бюро. Начальником его стал К. И. Тритько, также работник наркомата вооружения. СКБ состояло из 9 различных отделов. Начальником и главным конструктором отдела № 3 был назначен С. П. Королев, перед которым была поставлена задача – воссоздание ФАУ-2. По возвращении из Германии большая группа наших специалистов, работавших в институте «Нордхаузен», была приглашена на работу в НИИ-88. Были привлечены и бывшие сотрудники ГИРД*, РНИИ, ГДЛ**, которых по совместной работе знали Ю. А. Победоносцев и С. П. Королев.

В. П. Мишин, Л. А. Воскресенский, Б. Е. Черток и я были приглашены в КБ С. П. Королева в качестве его заместителей: Мишин – по проектным работам; я – по конструкторским; Воскресенский – по испытаниям; Черток – по вопросам систем управления и по разработке отдельных приборов. Сергея Павловича Королева я впервые встретил в Берлине в сентябре 1945 года, когда он с группой других специалистов прибыл туда в составе комиссии по изучению немецкой техники. Он, как и все члены комиссии, был в военной форме, но выделялся среди других, чем-то был заметен. В общей компании всегда держался свободно, со всеми был общителен и дружелюбен, но по временам уходил в себя, как бы что-то переживая. Очевидно, сказывались годы недавних репрессий и ссылки.

Здесь, в Берлине, после долгой разлуки встретились старые друзья-«гидровцы» – Сергей Павлович Королев и Юрий Александрович Победоносцев. Оба они были весьма рады этой встрече. Тут же был и Валентин Петрович Глушко, их сотрудник по РНИИ.

Шесть лет я проработал с Сергеем Павловичем Королевым в конструкторском бюро его заместителем и очень хорошо узнал его. Он был действительно выдающимся инженером-конструктором и организатором строительства ракет и ракетных комплексов, пионером освоения человеком космического пространства. Настоящий Генеральный конструктор, Академик, дважды Герой Социалистического Труда! О нем написано столько книг и статей, столько снято кинофильмов, что трудно добавить что-нибудь”.

“С Михаилом Кузьмичом Янгелем я познакомился во время учебы в Московском авиационном институте в 1934 году. Он учился на факультете самолетостроения на два курса старше меня. Был активистом – секретарем комитета комсомола и членом парткома института. Работая в аэроклубе МАИ летчиком-инструктором, я познакомился и с его будущей женой, студенткой МАИ Ириной Стражевой, которая училась у меня в аэроклубе. После окончания института Михаил Кузьмич начал работать в КБ по созданию самолетов Главного конструктора Николая Николаевича Поликарпова. Когда Н. Н. Поликарпов ушел из жизни, Михаил Кузьмич перешел на работу в КБ А.И. Микояна, затем – в КБ В. М. Мясищева и в Министерство авиационной промышленности.

В 1950 году мы встретились с Михаилом Кузьмичом в конструкторском бюро Сергея Павловича Королева, где он занимал должность заведующего отделом. Я в это время был заместителем С. П. Королева и заведовал конструкторским бюро.

Работа Янгеля у С. П. Королева не заладилась. Во-первых, потому, что Михаил Кузьмич был назначен на должность заведующего отделом по системам управления, что не было его специальностью; и во-вторых – потому, что они решительно расходились в мнениях по многим организационным вопросам. По мере роста своего влияния в ЦНИИМАШе (благодаря успешной работе КБ) С.П. Королев получил возможность освободить Михаила Кузьмича от работы в своем КБ. Тогда Янгеля назначили Главным инженером ЦНИИМАШа (тактичный Василий Сергеевич не раскрыл, как протекал конфликт между Королевым и Янгелем, об этом конфликте в этой книге будет рассказано ниже – С.И.). Королев игнорировал это назначение и работал самостоятельно. Чтобы не потерять ценного работника, Янгеля назначили Директором ЦНИИМАШа. Но Королев по-прежнему игнорировал его распоряжения и укреплял свои позиции. Постепенно он занял своими работами почти всю территорию Института и его производство. В связи с этим для ЦНИИМАШа выделили дополнительную площадь, но и это не разрядило обстановку. Конфликт двух лидеров продолжался.

В это время я уже работал в Днепропетровске Главным конструктором завода и налаживал по заданию Королева серийное производство ракет Р-1, Р-2 и Р-5. Я не раз приглашал Михаила Кузьмича перейти на работу к нам, но он тогда от этого воздерживался.

Во время работы с ракетами Р-1, Р-2 и Р-5 выявился один крупный недостаток для боевых машин – потребность в заправке жидким кислородом, весьма неудобный для военных. Дело в том, что жидкий кислород нужно иметь все время на боевой стартовой позиции, для чего необходим невдалеке кислородный завод, откуда непрерывно подвозится кислород на стартовую позицию в легко обнаруживаемых парящих обмерзлых цистернах. Тем самым демаскируется стартовая позиция. Кроме того, система управления этих ракет для большей точности по направлению включала не защищенную от внешних помех боковую радиокоррекцию. Об этом мне все время твердил Александр Григорьевич Мрыкин, заместитель начальника главного управления ракетных войск, с которым я часто встречался на полигоне в Капустином Яре при испытаниях серийных ракет.

Военным нужны были помехозащищенные ракеты, которые могли бы храниться скрытно и в то же время сохранять максимальную боевую готовность к пуску. Потому и возникло предложение о применении на ракетах автономной системы управления, а также об использовании высококипящих компонентов топлива – в качестве окислителя азотной кислоты. И мы начали разработку и проектирование принципиально новой боевой ракеты с двигателем, работающим на азотной кислоте и керосине, и помехозащищенной автономной системой управления. И проект этот был создан в серийном заводском КБ. Собственно, в процессе этой разработки и возникла идея о создании ОКБ в Днепропетровске.

Из-за удобства использования заводской оснастки ракета была выполнена в том же диаметре, что и серийные Р-5, но с несколько большим удлинением корпуса; баки ракеты были несущие, торовый газовый баллон и совершенно новый четырехкамерный двигатель. Новая автономная система управления должна была обеспечить заданную точность попадания в цель.

Откуда возникла эта разработка? Следует сказать, что все мы, приехавшие из двух разных КБ в Днепропетровск, были энтузиастами ракетной техники. Опыта у нас уже было достаточно, чтобы приступить к разработке новой, более совершенной боевой ракеты. В сжатые сроки подготовили проект и предложение по разработке новой ракеты, хорошо зная нужды и пожелания военных, возникшие при эксплуатации серийных ракетных комплексов.

Специалисты, отобранные мною в Москве, оказались энергичными, действительно талантливыми, подающими надежды вырасти в высокопрофессиональных ракетчиков. В их числе были: Николай Федорович Герасюта, Вячеслав Михайлович Ковтуненко, Иван Иванович Иванов, Павел Иванович Никитин, Федор Федорович Фалунин. В последующем двое из них – Иванов и Ковтуненко – стали главными конструкторами, возглавляющими самостоятельные конструкторские бюро. Остальные стали руководителями крупных комплексов: Герасюта – расчетно-теоретического по баллистике и управлению; Никитин – расчетно-испытательного по прочности ракет; Фалунин – по разработке рулевых машинок и системе управления. Все они, кроме рано ушедшего Фалунина, были избраны членами-корреспондентами АН Украины, а Ковтуненко – членом-корреспондентом АН СССР. Когда в 1954 году было принято окончательное решение о создании в Днепропетровске Особого конструкторского бюро, Михаила Кузьмича Янгеля назначили его Главным конструктором. Я стал его первым заместителем и руководителем проектного КБ. Вместе мы проработали 17 лет”.