Умница, красавица и отличница, сессий Леночка не боялась. Экзамены сдавала легко, особо к ним даже не готовясь – ей хватало материалов лекций, которые она внимательнейшим образом слушала и старательно конспектировала, и семинарских занятий. Поэтому заходила в числе первых, спокойно вытягивала билет, быстренько набрасывала схему ответа, пополняла свою зачетку еще одной оценкой «отлично» и легко выпархивала из аудитории. Под дверью уже ожидала толпа жаждущих консультации – помимо всего прочего, Леночка обладала непревзойденным даром коротко и доступно объяснять самые сложные вещи.

В тот день все шло по накатанной: в аудиторию весело вошел молодой преподаватель общей генетики Виктор Сергеевич, жестом фокусника веером бросил на стол билеты, и пятерка первых ласточек взяла старт… Группа томилась в коридоре. В том, что Лена вышла буквально через 10 минут, ничего особенного не было, но ее лицо! Оно было совершенно ошеломленным, как нынче говорят, опрокинутым.

– Пара, – пролепетала она и уставилась невидящим взглядом в зачетку, будто не веря. – Пересдача через две недели.

– Ленок, ты нас разыгрываешь, что ли? Ну некогда тебе или не хочешь объяснять, так и скажи! – одногруппники чувствовали себя оскорбленными: этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда!

– Нет… Он… он с-ск-казал, – заикаясь, еле выдавила бедняжка, – что я… я не владею материалом! – и ушла неверной походкой.

Сдали все, даже завзятые прогульщики, тем большее недоумение вызывал «неуд» хронической отличницы.

Времени раскисать, однако, не было, впереди оставалось еще два экзамена, которые Леночка блестяще, как обычно, сдала.

И был день пересдачи. И был еще один «неуд»…

Леночку трясло. Ненавистный преподаватель загадочно улыбался. Декан бушевал. Упрямого аспиранта вызывали на ковер, пытались образумить кнутом и пряником – бесполезно. Он упорно стоял на своем: студентка не знает материала.

К четвертой пересдаче Леночка, бледная, невыспавшаяся, с лиловыми кругами под глазами, знала дату подписания учебника в печать, сорт бумаги, на которой он был издан, фамилии и инициалы наборщика, корректора и прочей типографско-редакционной братии.

Виктор Сергеевич задумчиво крутил в руках ее зачетку.

– Достаточно, Елена. Да знаю я, знаю, что материалом вы владеете лучше многих преподавателей. Но понимаете… я не мог придумать ничего другого, чтобы еще раз вас увидеть! А потом еще… и еще… А знаете что? Выходите за меня замуж!

Леночка упала в обморок.

– Пап, прикинь, я завалила! – Аня, похоже, сама не верила в происходящее. – Я-то думала, на автомат иду – ни одной лекции, ни одного занятия не пропустила, всегда с поднятой рукой! Девчонки вообще говорили, что он мне глазки строит. И ведь все-все ответила – и на вопросы билета, и на дополнительные! – и она обескураженно разрыдалась.

Разъяренный отец даже забыл попенять своей любимице за ненавистное жаргонное словечко:

– Что?! Да я его уничтожу! Ты же лучшая студентка, гордость факультета – мне декан ваш, Ефим Михайлович, сто раз об этом говорил!

– Так, спокойно! – вмешалась мама. – Сколько ему лет?

– Да какая разница?! Он же явно умышленно срезал нашу дочь! – кипятился глава семьи.

– Не знаю. Молодой, года три назад в Новосибе закончил, в аспирантуре учится. Так-то он нормальный, симпатичный, – девочка улыбнулась сквозь слезы. – Но никак не пойму, за что на меня взъелся!

– Не переживай, сдашь! – уверенно ободрила дочь Елена Андреевна. – Хотя, возможно, не со второго и даже не с третьего раза! – и хитро подмигнула мужу.

Виктор Сергеевич смущенно закашлялся.