Все это возвращает нас обратно к первым описанным находкам эдиакарского времени. В 1855 г. Джон У. Солтер в поисках происхождения жизни отправился в трехнедельный поход в Шропшир, к Лонгмайндскому поднятию. Примерно сто пятьдесят лет спустя в солнечный морозный день наша небольшая группа явилась прямиком туда.

Плато Лонгмайнд имеет вид китовой спины и поросло вереском и папоротником почти целиком, за исключением тех мест, где чистые горные потоки прорезали в сланце глубокие V-образные долины. Зимой солнце едва освещает дно долин, и мы нашли иней на травянистых берегах ручья. Поднявшись вдоль его русла, мы увидели высоко на северном склоне, залитом утренним светом, одну из стоянок Солтера. Нам показалось, что сланцеватая зеленая порода покрыта “мурашками”. При ближайшем рассмотрении оказалось, что многие из этих следов не круглые, а двудольные, будто от копыт. Некоторые слои отложений выглядели так, будто по древнему морскому дну прошло стадо крошечных, несколько сантиметров в холке, оленей. Эти следы Солтер счел почвой, выброшенной червями (понятно почему), и назвал эти следы арениколитами (Arenicolites didymus).

Заинтригованный Дарвин в “Происхождении видов” упомянул об обнаружении в “нижней кембрийской формации” в южном Уэльсе “слоев, богатых трилобитами и заключающих разнообразные формы моллюсков и аннелид”. В следующем веке мнение о найденных Солтером окаменелостях постоянно менялось. Проблема отчасти заключалась в его утверждении, будто рядом с Arenicolites didymus (и в тех же слоях) остались следы дождевых капель. В 1967 г., когда я впервые увидел эти структуры, их не считали следами животных. Позднее мнение изменилось в пользу ископаемых. Мой ученик Ричард Коллоу нашел прекрасно сохранившееся морское дно с многочисленными остатками нитей микробного происхождения и водорослями. Эта текстура (как если бы по потертому персидскому ковру разбросали комки каши) примерно на том же уровне открыта по всему миру. Солтер, сам того не зная, напал на след нашего “затерянного мира”.