На первый взгляд, сприггина (Spriggina) с узким и длинным телом больше подходит на роль предка червей, чем скатертеобразная дикинсония. Тело сприггины примерно того же размера и формы, что и мизинец. Оно так же, как и палец, разделено поперечными линиями и бороздками, а на месте ногтя находится серповидная “голова” организма. Мартин Глесснер уловил сходство этого ископаемого с современным тропическим червем томоптерисом (Tommopteris).

Этот червь в изобилии водится в поверхностных водах Тихого океана – особенно в определенные моменты лунного цикла, служащие для размножения. Десятилетиями сравнение сприггины и томоптериса всех устраивало – пока Дольф Зейлахер не решил изменить мнение насчет сприггины и перевернуть с ног на голову само ископаемое.

По мнению Зейлахера, мы настолько увлеклись сравнением сприггины с современным червем, что нам не пришло в голову перевернуть ее, представив серп не “головой” животного, а “якорем”. Ориентированная таким образом сприггина превратилась в напоминающее чарнию существо. Более того, у сприггины присутствует диагностический признак вендобионтов: симметрия скользящего отражения. Иными словами, ученые провалили своего рода тест Роршаха.

То, что мы увидим в окаменелостях, полностью зависит от исходных посылок – в данном случае от наших тайных предпочтений в отношении полярности. Нужно уметь отличать верх от низа. Но касательно сприггины мы до сих пор не определились.