79

Chambers 1844. Чамберс оценил глубину первичного океана примерно в 16 км, по-видимому, для описания метаморфизма кристаллических (“первичных”) пород. Если мы примем поправку, что речь идет о глубине залегания таких пород в земной коре, а не просто в океане, придется признать, что Чамберс не слишком ошибся. По современным оценкам, температура древнего океана могла приближаться к 70 °C. См.: Knauth 2005. Любопытно, что и Дарвин отмечал (с. 314–315) в издании 1861 г.: “Все геологи, за исключением тех немногих, которые признают, что наши теперешние метаморфические сланцы и магматические породы образовали когда-то первичное ядро Земли, согласятся, что с поверхности этих пород срезаны толщи огромного протяжения, когда-то их покрывавшие. В самом деле, едва ли возможно допустить, что подобные породы могли отвердеть и кристаллизоваться, оставаясь непокрытыми; впрочем, если процесс метаморфизма происходил на больших океанических глубинах, прежний защитный покров этих пород не должен был достигать значительной мощности”. Когда Дарвин работал над “Происхождением видов”, многие заслуженные ученые (в том числе кембриджский профессор Седжвик) считали, что данные геологической летописи (то есть отсутствие форм жизни, за которыми следуют кораллы, моллюски, рыбы, пресмыкающиеся, млекопитающие и человек) демонстрируют не ход эволюции, а постепенное охлаждение поверхности планеты. Согласно этой точке зрения, отсутствие жизни до кембрия обусловлено адской жарой. Кораллы и моллюски появились лишь тогда, когда температура снизилась и сформировался горячий первичный океан. Со временем, когда Творец позволил Земле остыть в достаточной степени, появились млекопитающие и человек. См.: Rupke 1994.