Никки услышала крики, доносившиеся из сарая. Кричала ее мать. Потом к ней присоединился отец. Голоса были такие громкие и злые, что ей стало страшно. Между криками взрослых время от времени до нее доносились возгласы Шейна.

Они напоминали стоны животного, которое бьют. Электрическим проводом. Рукоятью лопаты. Кулаком.

– Что ты задумал, а, Шейн? – орала Шелли. – Ты, неблагодарный кусок дерьма! Мы не позволим тебе разрушить нашу семью! Сестры не попадут по твоей вине в какой-нибудь сраный приют, куда государство их вздумает отправить!

– Нет! – стонал в ответ Шейн.

– Ты собирался нас выдать! – подхватил Дэйв. – Хотел всех нас сдать полиции. Ты, мелкий говнюк! Как тебе такое в голову пришло?

Так тянулось долго. Очень долго. Потом наступил тишина.

В следующий раз, когда Никки увидела Шейна, он был весь сине-черный.

– Они всю душу из меня вытрясли, – сказал Шейн. – Из-за фотографий Кэти.

– С мамой всегда так, – ответила Никки. – Мне так жаль! Честное слово, я очень сожалею.

Никки чувствовала себя виноватой за то, что произошло, хотя, насколько ей было известно, Шейн не знал о ее предательстве.

«Это была моя вина», – говорила она впоследствии, принимая на себя ответственность за случившееся.

Шелли продолжала свои атаки.

– Что мы будем делать с Шейном? – раз за разом спрашивала она мужа.

Дэйв знал: она имеет в виду, что он будет делать с племянником. Она хотела, чтобы муж разделался с подростком, который стал для него как сын.

Каждый раз, когда Дэйв приезжал домой, Шелли заговаривала с ним об убийстве. И пока он сидел в ступоре от того, что не знал, как положить этому конец и как ее утихомирить, она выдвигала собственные предложения.

– Все должно выглядеть как несчастный случай, – внушала Шелли ему.

– Верно.

Дэйв предпочел бы любой другой предмет для разговора.

– Несчастный случай. Но я даже не знаю, Шелл. Не знаю, смогу ли…

Она предлагала взять Шейна с собой в лес, якобы чтобы срубить несколько деревьев, и представить все так, будто один из стволов повалился на него.

– Это можно выдать за случайность, – утверждала она.

Но Дэйв не был уверен.

– Это будет трудно инсценировать.

Ответ неверный.

Шелли мгновенно впала в ярость.

– Давай же, пора повзрослеть! Когда ты отрастишь яйца, а, Дэйв? Боже! Да что ты за мужик? Ты хоть понимаешь, что поставлено на карту? Наши девочки! Ты хочешь, чтобы Шейн на нас донес и разрушил нашу жизнь из-за того, что он сам наделал с Кэти?

Шелли ни в коем случае не брала вину на себя. Говорила всем, что это Шейн издевался над Кэти. Или ее муж. А она только пыталась позаботиться о подруге.

– Ты знаешь, что Шейн убил нашу Кэти! Мы оба это знаем. Он заслужил смерть за то, что натворил.

Дэйв обещал, что все сделает. Говорил Шелли, что ему нужно время, чтобы все обдумать и разработать план, но в глубине души надеялся, что она откажется от этой мысли.

Она не отказалась.

Долгое время ничего не происходило. По настоянию Шелли Шейн с Никки продолжали прятаться под домом соседей, пытаясь узнать, не замечали ли те чего-то необычного, относящегося к Кэти. Криков во дворе, когда ее топили? Странного запаха, когда на ферме сжигали мусор?

Ничего.

Лето пролетело, дети вернулись в школу. Наступило Рождество, и Шелли устроила грандиозный праздник с кучей подарков, которые, как всегда, очень быстро отобрала обратно. Шелли не пила, так что Новый год прошел спокойно.

Жизнь шла своим чередом до февраля, когда минуло полгода со смерти Кэти.

Никки проснулась посреди ночи. Ее разбудил какой-то звук. Что-то произошло. Она обвела глазами комнату и прислушалась. В доме царила тишина. Никки снова заснула, решив, что звук ей приснился.

Но это был не сон.