То, что произошло в доме Мака в Саут-Бенд, из семейного горя быстро превратилось в выгодную возможность. Шелли использовала этот эпизод как повод для новых нападок на Рона. Они были невероятно жестокими и происходили постоянно. Однажды, когда Рон работал на огороде в Монахон-Лэндинг, Тори услышала, как мать кричит на него.

– Ты убил Мака! Ты убийца!

Рон попытался оправдаться, но она толкнула его в грязь и вернулась обратно в дом.

– Он убил Мака, – выкрикнула она, врываясь в дверь. – Я не собираюсь жить с убийцей!

Тори не знала, что и думать. Она считала, что Мак умер в результате несчастного случая. К тому же девочка не могла себе представить, чтобы Рон кого-то обидел. Ни за что на свете.

В другой раз они все втроем сидели на кухне. Тори занималась своими делами, а ее мать отчитывала Рона.

– Как бы ты себя чувствовал, если бы у тебя в доме жил убийца? – спросила она его.

Рон промолчал и только опустил глаза.

– Это отвратительно, – продолжала Шелли. – Мерзко. Ты убил Мака, Рон. Ты проклятый убийца.

Снова никакого ответа.

Тори не верила ни единому слову матери. Шелли наверняка чувствовала, что дочь не хочет считать Рона убийцей, поэтому использовала любую возможность, чтобы поднять при ней эту тему.

Но в тот раз произошло нечто странное. Рон вдруг согласился с Шелли.

– Да, ты права, – кивнул он. – Я его убил. Пожалуйста, не заявляй на меня.

Шелли повернула в его ране нож:

– Тогда не разочаровывай меня больше, Рон. Не смей, никогда. Я не хочу никому сообщать, но знай, что ты мне отвратителен. Ты убийца.

В другой раз мать, сидя с Тори за телевизором, сообщила ей свою версию того, что случилось в доме Мака в тот день, когда он умер.

– Он выпал из инвалидного кресла и сильно ударился головой. Рон стоял там и просто смотрел. Он специально тянул и не вызывал помощь. Рон – бесполезный червяк, Тори. Я знаю, что он тебе нравится, но подумай как следует. Он убийца! Он убил нашего Мака! А ведь Мак был тебе как дедушка.

По другой версии, которую также рассказала дочери Шелли, престарелый ветеран впал в кому, и Рон позволил ему умереть.

– Он позвонил мне только тогда, когда стало уже слишком поздно, – утверждала она. – Я называю это убийством, Тори. Да, именно так. От одного вида этого гаденыша мне становится плохо.

«Не называй Рона так», – подумала Тори, но вслух сказала:

– Я не знала об этом, мам.

Пока Шелли возмущалась поступком Рона и тем, что он якобы сотворил с Маком, сама она строила планы насчет нового наследства.

– Адвокаты полные придурки, – объясняла она Тори. – Я им скажу, что Сисси попала под машину и погибла. Но ты должна будешь подтвердить. Тут нет ничего серьезного. Но ты должна понимать, что это очень важно для нашей семьи.

– Ладно, мам, – сказала Тори. Она считала, что это немного странно, но не ужасно. В конце концов, ее мать в любом случае наследует этот дом. Шелли вытворяла немыслимые вещи с ней и с Роном, но она ничего не сделает собаке.

– Когда мы разберемся с домом и продадим его, – говорила Шелли, – у нас будет достаточно денег, чтобы переехать в Оук-Харбор и зажить нормальной семьей.

Для большинства детей это было бы идеальным осуществлением мечты. Но Тори думала только о том, как ругаются ее родители, стоит им сойтись вместе.

Жизнь под одной крышей станет сплошным кошмаром.

Хуже и быть не может.

19 марта 2002 года, спустя чуть больше месяца после смерти Мака и через девять месяцев после того, как Лара и Никки впервые подняли тревогу насчет исчезновения Кэти Лорено, Ларе Уотсон позвонил заместитель шерифа Джим Бергстром.

«Наконец-то», – подумала она.

Лара уже слышала, что пожилой мужчина, за которым ухаживала Шелли, скончался.

– Она убила его, – заявила Лара Бергстрому.

– Вы этого не знаете, – ответил он.

– Отравила, поспорить могу.

– Он был старый. И уже долго болел.

– А кто заботится о собаке? – спросила она.

– Шелли.

– Он оставил ей дом, – сказала Лара.

– Правильно. И она ухаживает за его собакой.

Лара стояла на своем:

– И наверняка травит ее тоже.

– С собакой все в порядке, – ответил заместитель шерифа. – Патрульные видели ее.

Лара продолжала: по ее мнению, Шелли убила Мака. Она уверена, что Шелли убила и Кэти тоже. Никки не лжет. Ни в коем случае.

– Я не понимаю, как вы там, в округе Пасифик, ведете дела, – заявила Лара в конце концов, – но это совершенно неправильно. Вы просто обязаны вмешаться. Должны выяснить, что произошло с Кэти Лорено. Вы говорили с Сэми?

Он сказал, что так и не смог ей дозвониться.

Но Лара ему не верила.

– Она каждые выходные приезжает в Реймонд! Потому что беспокоится за младшую сестру. Она ездит туда, чтобы проверить, все ли с Тори в порядке. Не бьют ли ее. Неужели для вас это пустой звук?

Заместитель шерифа Бергстром ответил, что все понимает, но что он может сделать? Сэми отказывается перезванивать ему.

Лара повесила трубку. Она не верила, что он хоть что-то предпринял.

Сэми продолжала втайне поддерживать отношения со старшей сестрой. Она защищала Никки перед Тори, когда Тори, со слов матери, утверждала, что та порочная и испорченная, но не переходя границ, – ей ней хотелось привлекать внимание к тому факту, что они по-прежнему общаются. Тори могла все рассказать. Ведь сама Сэми, к своему стыду, ябедничала на Никки и Шейна, когда они были детьми. Их мать прекрасно умела сначала выведать все детали, а потом еще и свалить вину на того, кто ей о них рассказал.

В мае 2002 года, через несколько недель после разговора Лары с Бергстромом, Сэми скрытно приехала в Сэнди, Орегон, чтобы присутствовать на свадьбе Никки в мини-отеле, принадлежавшем Ларе. Сэми была очень счастлива за сестру. Никки нашла прекрасного человека и жила той жизнью, о которой они в детстве и мечтать не могли.

Когда ее принуждали валяться в грязи.

Говорили, что из нее никогда ничего не выйдет.

Что никто не полюбит ее.

Сэми, которой по-прежнему больше всего на свете хотелось материнской любви, не могла согласиться с тем, что Шелли не было на свадьбе. Конечно, она понимала, по какой причине. Зачем Никки звать на свадьбу свою мучительницу?

Тем не менее позднее Сэми говорила: «Мне было неприятно, что они стали чужими друг другу».

Никому не сказав, она надела на палец особое кольцо – «материнское», с драгоценными камнями, подобранными по датам рождения Никки, Сэми и Тори, на золотом ободке, которое Сэми планировала подарить Шелли на следующий День матери. То, что она пришла в нем на свадьбу, стало еще одним секретом в семье, хранившей их бесчисленное множество.

Надев кольцо, Сэми почувствовала, «будто мама сама пришла на свадьбу».

После смерти Мака Дэйв Нотек изнашивал один комплект шин за другим, постоянно катаясь домой и обратно. Их брак в прошлом был не лишен проблем, но они работали над этим, стараясь вновь обрести единство. Дэйв не мог жить без Шелли. Никак. Пусть он и знал, что у них деструктивные отношения, он никогда не переставал ее любить.

Шелли, со своей стороны, тоже говорила, что нуждается в нем. Сейчас просто идеальный момент, чтобы начать все сначала. Навсегда уехать из округа Пасифик и не оглядываться назад – только так они смогут выжить. Она много пережила из-за своего наследства, да еще Рон вечно доставляет ей неприятности.

После одного из своих приездов на выходные в июне 2002 года Дэйв оставил Шелли любовное письмо. Как обычно, в нем он ласково называл ее «зайкой».

«Мне очень тяжело оставлять тебя здесь. У меня от этого просто разбивается сердце. Я хочу всю жизнь находиться рядом с тобой».

Он писал, что займется поисками подходящего жилья для них в Оук-Харбор. Им надо выбраться из Реймонда и начать новую жизнь.

«Я постоянно ощущаю твои прикосновения, и они проникают мне прямо в сердце. Я чувствую твою любовь ко мне, хоть и не заслуживаю ее. Я люблю тебя и буду любить всегда – вечно».

Он не говорил этого вслух, тем более жене, но знал, что долго их брак не продержится, если что-то не предпринять.

Хотя муж был полностью на ее стороне, другие люди сильно осложняли Шелли жизнь – по ее мнению, совершенно незаслуженно. Она возмущалась тем, как местные жители стали относиться к ним с Дэйвом после получения наследства. Соседи – под предводительством шерифа округа в отставке – считали, что Нотеки не имеют никаких прав на имущество Мака. Шериф подозревал, что дело с его смертью нечисто.

Шелли не могла взять в толк, почему горожане ее не одобряют. Она всего лишь была добра к Маку и заботилась о нем, как о собственном отце. Устроила Рона к нему помощником. Следила, чтобы Рон ухаживал еще и за садом Мака. Если и есть на свете человек добрее ее, она такого не знает.

4 сентября 2002 года Шелли позвонила своему адвокату. Тот официально зафиксировал ее звонок и сообщил другим адвокатам Шелли, что надо принимать какое-то решение относительно притеснений в ее адрес.

«Полицейский патруль Саут-Бенд неоднократно требовал у Нотеков документы. Полиция всячески осложняет Мишель и ее мужу жизнь. Один офицер дошел до того, что пригрозил Дэйву: сказал, что тому надо быть осторожней, когда он куда-нибудь едет».

Все эти нападки только распаляли Шелли, и ее гнев обрушивался на Рона. Прошло уже несколько месяцев после смерти Мака, а она продолжала обвинять его в убийстве.

– Ты разделался с Маком, Рон! Ты, черт побери, его убил!

– Я не убивал, Шелли. Он упал. Упал из своего кресла.

– Врун! Я знаю, ты это сделал, и полиция скоро явится за тобой. Явится, вот увидишь! Поклясться могу.

Постоянная угроза того, что его арестуют и посадят в тюрьму за убийство Мака, все это время нависала над Роном. В машине он пригибался, если мимо ехал полицейский патруль. Если стучали в дверь, Шелли говорила ему прятаться.

– И чтобы ни звука! Они тебя уведут – и поминай как звали.

Тори понимала, что задумала ее мать. Шелли хотела, чтобы Рон жил в страхе, потому что знала: если полиция до него доберется, он может рассказать, что она делала с ним.