Какие репрезентации и для каких целей нужно использовать?

Назад: Как мы учимся новым репрезентациям?

Для того чтобы разработать компьютерную программу, сначала обычно необходимо выбрать способ репрезентации знаний, которые этой программе понадобятся. Но любая конкретная репрезентация подходит только к определенным областям, и нет таких, которые бы функционировали в каждой. Тем не менее мы часто слышим подобные споры о наилучшем способе репрезентации знаний:

Математик: Самое лучшее средство выражения – это логика.

Коннективист: Нет, логике не хватит гибкости для репрезентации житейских знаний. Тут нужны коннективистские сети.

Лингвист: Нет, они еще менее гибки. Коннективистские сети состоят из численных репрезентаций, которые трудно преобразовать в полезные абстракции. Вместо этого почему бы просто не использовать повседневный язык с его уникальной выразительностью?

Концептуалист: Нет, язык слишком неоднозначен. Нужно использовать семантические сети, в которых идеи связаны между собой однозначными понятиями!

Статистик: Эти связи слишком четкие, они неспособны отразить те неопределенности, с которыми мы так часто сталкиваемся, поэтому нужно использовать вероятности.

Математик: Всем этим неформальным схемам не хватает ограничений, поэтому они могут противоречить сами себе. Одна только логика исключает возможность подобных циклических противоречий.

Как видите, нет смысла искать наилучший способ репрезентации знаний, потому что каждая конкретная форма выражения обладает своими особыми недостатками. Например, логические системы очень точны, но в них трудно работать с аналогиями. Точно так же статистические системы удобно использовать для составления прогнозов, но они неспособны репрезентировать причины того, почему эти предсказания иногда оказываются верными. Уже в древние времена было известно, что лучше всего использовать разные типы репрезентаций:

Аристотель: [Сущность дома, выраженная в определении одним человеком, может быть] такова: дом есть укрытие, защищающее от разрушительных действий ветров, дождей и жары; другой же скажет, что дом состоит из камней, кирпичей и бревен, а третий будет говорить о форме в них, имеющей такие-то цели. Итак, кто из них есть рассуждающий о природе? Тот ли, кто касается лишь материи, не обращая внимания на выраженную в определении сущность, или тот, кто касается только ее? Или же скорее тот, кто исходит из того и другого?

Однако иногда различные репрезентации лучше не комбинировать.

Ричард Фейнман: …Учитывая психологию научного творчества, мы должны помнить о всех этих теориях, и вот почему каждый приличный физик-теоретик знает шесть или семь теоретических обоснований одних и тех же физических фактов. Он знает, что они эквивалентны и что никто и никогда не сможет решить, оставаясь на этом же уровне, какая из этих теорий верна, но он помнит о них всех, надеясь, что это подскажет ему разные идеи для будущих догадок [Фейнман, 1965].

Ключевое слово здесь – «догадок», потому что каждая такая теория имеет достоинства и недостатки; ни одна конкретная репрезентация не подойдет для каждого затруднительного положения, с которым мы можем столкнуться. Таким образом, большая часть нашей человеческой находчивости коренится в умении описывать одну и ту же ситуацию несколькими способами – и при этом каждая новая точка зрения помогает перекрыть недостатки остальных описаний. Откуда человек знает, когда и как выбрать какую-либо конкретную репрезентацию? В Минский, 1992 содержится несколько предположений на эту тему.

Назад: Как мы учимся новым репрезентациям?

Дальше: Глава 9. Самость