Глава 31

Вологда, поместье Назаровых, июль 2009 года

Мерное тиканье ходиков нарушает мертвую тишину дома. Через плотные шторы, прикрывающие огромные панорамные окна, яркий солнечный свет не может проникнуть в каминный зал. Назаров угрюмо поглаживая большого полосатого кота, развалившегося на коленях хозяина, тихо бормочет:

— Все мы здесь обветшали, брат! И Сашка уже едва ходит, и ты больше лежишь, чем мышей по сараям ловишь. А обо мне и говорить-то не приходится. Всему приходит конец.

Кот открыл один глаз, смешно пошевелил носом и снова провалился в дрему. Ему просто хотелось доставить приятное человеку, заодно насладиться легкими почесываниями между ушей.

— Дождусь ли я Никитку? Впрочем, что я тебя спрашиваю, скотину шерстяную, — махнул рукой Патриарх. — Если мальчишка сообразит, что делать, то к Рождеству, наверное, приедет. Послышались неторопливые шаги со стороны входной двери. Это управляющий, совсем склонивший свою побелевшую голову на грудь. Смотрит под ноги, чтобы не запнуться о край ковра, расстеленного сразу возле крыльца.

— Я отпустил рабочих, — сказал старик, как только появился в огромном полутемном зале. — Трубопровод они починили, фонтан работает, фильтры на выходе прочистили. Анютке я сказал задержаться до вечера. Ужин приготовит и уедет.

— Сядь, Сашка, не мельтеши, — поморщился Назаров. — Дай подумать.

— О чем думать, хозяин? — тихо крякнув, управляющий сел на диван и вытянул ноги. — Все головоломки решаешь? Без мальчонки нет смысла двигаться дальше. Не едет, паря, что ты будешь делать…

— Не торопи события, — прикрыв глаза, сказал Патриарх. — Он сейчас важным делом занят: за девушкой ухаживает. Вот мне и стало интересно: справится с лукавством или как телок побредет на привязи?

— Не мое право указывать, барин, — осторожно сказал управляющий, — может, пора легализовать Никиту? Объявить наследником со всеми последствиями, забрать из Албазина. Пусть пока здесь живет. Места хватит.

— Вот всегда тебе говорил: стратегия — не твое призвание, — засмеялся Назаров. — Просто подумай, зачем мальчишке жить в такой глуши? Он же с тоски загрызет двух старперов и убежит в столицу. В Албазине хотя бы есть какие-то проблески цивилизации, друзья, подружки. Нет, здесь ему не место. Знаешь, чем для меня стало имение? Норой, где можно отсиживаться от всех передряг. Придет тяжелый момент — сам сюда прискачет.

Старики помолчали, думая каждый о своем, а потом верный слуга осторожно спросил:

— А кто эта девица, которую подставили к Никите? Ты уже выяснил, хозяин?

— Предполагаю, — усмехнулся Анатолий Архипович и грузно пошевелился в кресле, отчего кот недовольно муркнул. — Яр уже несколько раз обстоятельно докладывал о происходящих событиях. Домой просится, устал. Может, отпустим? Он свою роль выполнил.

— Да как же? А за мальчонкой кто смотреть будет?

— Там есть кому за ним присматривать! — снова затрясся в смехе Патриарх. — Давай, зажимай пальцы в кулак. Будешь считать… Ладно, перестань. Я уверен в Никите. Сам себя в обиду не даст.

Резко запиликал сигнал входящего звонка радиотелефона, лежащего под рукой Назарова. Старик неторопливо взял трубку, чуть прищурился, вглядываясь в цифры, высветившиеся на небольшом монохромном экране, и чему-то удовлетворенно кивнул. Прижал трубку к уху.

— Внимательно слушаю.

Повисло молчание.

— Откуда вам известен мой номер? Вот как? Хорошо, я вас понял. У меня нет посадочной площадки для вертолета. Если пилот такой виртуоз, как вы утверждаете, тогда пусть садится за домом. Там как раз небольшая полянка. Спасибо, что бесплатно предоставите цирковое представление.

Патриарх положил трубку телефона и с непонятным выражением лица посмотрел на управляющего. Верный слуга напрягся. Всякий раз, когда барин так глядит — значит, в его голову пришла очередная авантюрная мысль или беда грядет.

— Что? — только и вымолвил он.

— Знаешь, кто к нам в гости набивается?

— Понятия не имею, — осторожно произнес управляющий. — Судя по тому, как ты, хозяин, разговаривал — кто-то из тех, с кем ты очень хочешь встретиться. Супостата Китсера ты однозначно не ждешь… Может, кто из столицы? Или сам Никита?

— Ага, разбежался он на вертолете ко мне заскочить в гости. Статусом еще не вышел, — проворчал Назаров. Все же Патриарх был немного озадачен, и прибытие гостей воспринимал не как данность, а неожиданный и неприятный момент. — Столичные пожаловали.

— И кто? Большие люди?

— Очень большие, — усмехнулся Анатолий Архипович. — Сам Великий князь Константин.

— О, как! — даже привстал старик. — И чем же мы ему обязаны?

— Подозреваю, что не чай с плюшками и медом пить, — хмыкнул Назаров. — Хотя, мед у нас славный, с природных пасек. Иди-ка, Сашка, предупредил Анюту, чтобы не торопилась домой. Думаю, не будет в тебя кидать кастрюлями от злости. Пусть приготовит ужин на две персоны. Изыски всякие не нужны. Константин Михайлович человек неприхотливый. Надо же… Что-то Меньшиковы зашевелились. То сам император начал обо мне и родственниках сведения собирать, то теперь его братец соизволил навестить.

— Когда ждать?

— Через два часа. Князь уже в Вологде, прибыл по своим делам, но, полагаю, это все легкая дымовая завеса. Ко мне рвется.

— Понял, барин. Иду Анютку обрадую.

С легкой усмешкой Назаров откинулся на спинку кресла и попытался понять, какая нелегкая принесла брата императора в тихий уголок, далекий от столичной суеты и постоянного стресса, где с треском сталкиваются лбы высокородных господ, чтобы вознестись самим или пропихнуть своих чад поближе к венценосному императору. Думские фракции, политические партии и разные общественные организации свились в какое-то гадючье кубло и пытаются играть на политическом поле. А тем временем восток России находится под постоянным давлением китайских претензий к амурским островам, маньчжуры вопят о незаконной аннексии их территорий, на юге подмандатные территории испытывают небывалое нашествие багдадских эмиссаров. В самой стране вроде бы тихо, а вот исподволь чувствуется напряжение. Еще в свою бытность консультантом «магического отдела» в Генштабе, Назаров частенько встречался с некоторыми представителями старых родов, которые весьма благожелательно относились к западным ценностям, и старались подстраховаться, создавая различные фонды, банки, предприятия за границей, чтобы в случае форс-мажорных обстоятельств смыться на подготовленные позиции. Ладно бы — смыться. Ведь большинство из них считались носителями государственных тайн, и приходилось прилагать усилия, чтобы слишком шустрые и ретивые дворяне остались под государственным доглядом. К чему это все? Да к тому, что отвыкший от суеты столичных дел Патриарх рода Назаровых очень и очень озадачился приездом высокородного дворянина. Анатолий Архипович ничего не должен Меньшиковым. Они как бы в разной весовой категории в политической жизни страны. Один держит пульс на руке империи. Как-никак, председатель Государственной Думы, наместник прибалтийских губерний, величина несоизмеримая с мелкой сошкой Назаровым.

Патриарх усмехнулся. Не он на поклон идет к князю Константину, а сам брат императора стремится к разговору. Что ж, поговорим.

Константин Михайлович оказался пунктуальным гостем. Как только Назаров услышал стрекот винтокрылой машины над домом, он кинул взгляд на часы. Минута в минуту. Глубоко вздохнув, он еще раз осмотрел себя в большое зеркало, поджал губы, отметив, что выглядит очень бледно. «Совсем развалился, старый пень, — подумал он. — Ну, может, это и к лучшему. Признаки глубочайшей депрессии, одиночество, заброшенный дом».

Снаружи послышались энергичные голоса и топот множества ног. Назаров одернул парадный костюм, еще раз пригляделся к своему отражению и повернулся лицом к входной двери, тяжело опершись на трость.

Первыми в дом вошли двое моложавых мужчин в темных костюмах. Это были телохранители Великого князя. Они молниеносно разошлись в разные стороны, мазнув взглядами по хозяину имения, и без слов застыли на месте.

Константин Михайлович что-то ответил бубнящему Сашке, и только потом появился перед Назаровым с веселой улыбкой на лице.

— Здравствуй, Анатолий Архипович! — воскликнул он, приближаясь к застывшему Патриарху. — Вот уж точно: отшельник! Не обижаешься, что прервал твое уединение?

— Ваше Высочество! — склонил седую голову Назаров, приветствуя появление высокого гостя. — Мой дом всегда готов принять вас. Глубоко извиняюсь, что не встретил, как подобает вашему сану…

— Пустое говоришь, Анатолий Архипович! — махнул рукой князь, поглядывая на стол, сервированный на две персоны, где гостя дожидался приличный ужин. — Я ведь вижу, как тебе тяжело ходить. Давай-ка, присядем!

— Тогда к столу, чтобы не терять время даром! — широким жестом хозяина сказал Патриарх, и, дождавшись, когда Великий князь займет место, сел напротив него.

— Позволь, похозяйничаю? — князь Константин взялся за графин, получил утверждающий кивок и разлил холодную водку по хрустальным рюмкам. — За твое здоровье, Анатолий Архипович!

После первой Меньшиков, нисколько не чинясь, зацепил вилкой кусок буженины, отправил ее в рот, и только когда прожевал, наполнил рюмки снова. Но поднимать ее не стал, а отодвинул в сторону.

— Думаю, кругами ходить не будем, Анатолий Архипович, — сказал князь. — Я ведь к тебе не просто так в гости заглянул. Есть причина.

— Я и не сомневался, что казенный вертолет гонять за сотню верст ради вредного старика не будут, даже с Великим князем, — усмехнулся Патриарх. — Так за чем дело стало?

— А я о правнуке твоем хочу поговорить. Зовут Никитой, но сейчас он почему-то носит другое имя и фамилию. Знаешь об этом, Анатолий Архипович?

Великий князь ожидал, что старик начнет ломать комедию, упорно запираться и доказывать, что у него не осталось близких родственников. Что ж, так будет даже лучше. К его удивлению Патриарх после небольшой паузы, взятой, скорее, для мгновенного анализа ситуации, ответил положительно:

— Знаю об этом. Давно знаю. Неужели, князь, думаешь, что я совсем с ума выжил? Нашелся правнучек. Только какой твой интерес?

— Очень даже большой, — улыбнулся Меньшиков. — Давай выпьем сначала!

— Напоить хочешь? Знаешь же, что не получится!

— Архимага не перепьешь, — согласно кивнул князь. И опрокинул в себя содержимое рюмки. Хороша! Теперь можно и закусить! — Дело такое, Анатолий Архипович. Сейчас в Албазине находится моя старшая дочь Тамара. Молодые люди умудрились познакомиться. Ну, не совсем правильно выразился. Помогли ему, подтолкнули. Здесь я честен с тобой, признаю, как есть. Вот я и подумал, что надо предупредить Патриарха, чтобы не возникло никаких недомолвок. Ведомо мне, какой интерес проявляет к твоему внуку Китсер и его холопы. Войну надо заканчивать.

— И каким образом? — ехидно поинтересовался Назаров. — Хочешь предложить мне размен?

— Это не размен, а разумное предложение. Я беру под свое покровительство Никиту, а ты официально возвращаешь его статус как наследника рода. Главного наследника, со всеми вытекающими последствиями. Таким образом, мы со всех сторон прикрываем мальчишку от дальнейших попыток некоторых родов присвоить себе его Силу.

— Странно, я думал, что Китсеры — твои холопы, а ты так пренебрежительно отзываешься о нем. Сдаешь немчуру?

— Он никогда не был моим холопом, — охотно ответил князь. — Я использую его в редких случаях, и то в пользу моей семьи.

— А как же твое влияние и прямое указание, князь, любыми путями перекрыть мои финансовые потоки, отбить действующие и приносящие прибыль предприятия, попытки завладеть личным архивом?

— Все, что происходило до недавних пор — не моя инициатива, — твердо ответил Меньшиков, глядя в глаза Патриарху. — Китсер, прохвост, просто продолжает игру, затеянную его отцом еще в пятидесятых годах, причину который ты знаешь. Это уже потом, когда стало ясно, что без поддержки влиятельных лиц ему с тобой не справиться, обратился ко мне. Извини, Анатолий Архипович, но именно тогда я узнал, что твой Никита — носитель уникальных генов, как и ты. Арии-руссы…

— Фантазии все это! Нет никакого Ордена! — заявил Назаров, легонько прихлопнув по столу ладонью.

— Хорошо. Не буду настаивать. Но ведь ты не отрицаешь, что мальчишка стал лакомой добычей для немецких и английских родов. Породнившись с кем-то из европейских домов, мы упустим уникального волхва и его генетический материал на Запад. Тебе это надо?

— Никогда не позволю этому свершиться, — твердо заявил бывший генштабист, и снова грохнул по столу, но уже кулаком. — Они своих носителей выкосили в свое время — пусть теперь сухую кость грызут. Никитка знает, откуда ветер дует. Но вот тебя, княже, я в этой истории вообще не видел. Ловко ты все обстряпал.

— Да ничего я не стряпал! — с досадой произнес Константин Михайлович. — Просто Китсер однажды признался мне, что давно охотится за сакральными знаниями ариев, к которым его род имеет какое-то отношение. Недаром предок его в Кашгар стремился, что-то там искал. Через это и смерть принял. А тебя нынешний барон обвиняет в сокрытии этих тайн. Якобы ты нашел документы и архивы экспедиции барона Александра Китсера и не стал объявлять об этом в открытом доступе. Вот и взъелась на тебя вся тевтонская рать. Причем, за моей спиной. Я не стал его распылять на молекулы, чуток подождал, куда заведут эти игры, и решил действовать сам.

— Китсеры легли под германцев, когда еще их предки славянами были, — буркнул Назаров. — Онемечились. Теперь я им не верю, как и другим швабским родам, живущим в России. Нихрена они не получат. А ты, значит, воспылал патриотизмом и решил спасти наследие моего рода?

— Честно сказать? — князь пристально взглянул на старика.

Назаров сам, в свою очередь, стал сверлить взглядом дырку в переносице гостя. Потом, одновременно, мужчины подняли рюмки и осушили их.

— Силен, княже, — то ли удовлетворенно, то ли с досадой произнес Патриарх. — Ну, говори, о чем хотел признаться?

— В первую очередь я подумал о своих выгодах. Почему бы не заполучить мощного волхва в свой клан? У меня две дочери, одна другой краше. И Даром не обижены. А если получится? Вот и привлек к своим планам барона.

— Ты на что намекаешь, княже? На полигамный брак? — побагровел Назаров. — Совсем…

— Да подожди ты, Архипыч! — засмеялся Великий князь. — Я, кстати, знаю, что в родах, остающихся приверженцами знаний Ордена, частенько практикуют многоженство. Не гарем, тьфу будь он неладен! Именно несколько жен ведут общее хозяйство и защищают своего мужа тройным защитным энергополем. Признай, есть такое?

— Есть, — буркнул Назаров. — Одна жена — не жена, две — половина жены, три — цельная семья. — Даже среди обычных дворян раньше практиковалось такое. Была старшая жена, она всем и заведовала. А насчет защиты — да, существует сакральное знание о надежном щите над мужчиной, когда его оберегают любимые женщины. Замкнутый контур — треугольник. Но это все в прошлом. Сейчас мужики слабые, не тянут на такой подвиг.

И сам же засмеялся, сказав такое. К нему присоединился и Великий князь.

— А идея неплохая, кстати, — заметил Константин Михайлович, вдруг задумавшись. — Не мешало бы нашим дворянам пересмотреть свое отношение к полигамному браку. Таким образом можно приводить в семью крепких девушек из простолюдинок. Конечно, не старшей женой — да никто и не позволит, а вот для крови полезно.

— Никто же не запрещает жить с двумя или пятью женами, — пожал плечами Назаров. — Законов таких нет. Мы следуем заветам Вед и слову Творца. Сдается мне, что молодежь стала стыдиться полигамных отношений. Любовниц иметь — это, значит, не паскудство, а любить своих жен — сплошной моветон! Ладно, не об этом разговор. А как отреагировал немчура на твое предложение? — Патриарх решил вернуться к прерванному разговору, неожиданно крепко схватил графин и разлил водку в рюмки без дрожи в руках. — Что сказал тебе Китсер?

— Куда бы он делся? Скрипел зубами, но принял мои условия. Понял, что свою выгоду упустил. Но я его не обидел, пообещал неплохие преференции. Ничего, переживет.

— Думаешь, я тебе поверил? — хмыкнул хозяин имения и с хрустом откусил соленый огурчик.

— Было бы здорово, — кивнул князь. — Но ты, Анатолий Архипович, калач тертый, здоровый прагматизм и осторожность у тебя в крови. Ладно, чтобы доказать свою искренность, открою тебе семейный секрет. Что меня подвигло на принятие решения взять под опеку твоего правнука?

Назаров задумался, вертя в руках изящную серебряную вилку, и Великий князь почему-то подумал, что с такой же легкостью старик, не поморщившись, может воткнуть столовый прибор в глаз. Убьет без всякой магии, как в молодости уничтожал своих врагов.

— Просто так охотиться за моим наследником ты бы не стал, — медленно произнес он. — Одаренных в России-матушке хватает, и для селекции можно найти кандидата, не заглядывая на окраины империи. Значит, козырной туз в рукаве у тебя появился позже. Недавно. А что может быть козырем? Вторичная инициация у обладателей Силы проходит в двенадцать-четырнадцать лет. У девочек. Мальчишки чуть раньше получают дополнительные возможности. Выходит, что твоя старшая дочь отхватила богатый приз от Творца. Но вот какой, извини, княже, я не провидец. Усиленный Дар знахарки, лекарки, Валькирии? Или Берегини?

Князь Константин загадочно молчал, но смотрел на Патриарха с нескрываемым интересом. Ждал реакции. Назаров откинулся на спинку стула, аккуратно положил вилку на пустую тарелку, и резко забросил в себя содержимое рюмки.

— Вот как… Берегиня, значит. Ну, что ж, княже, поздравляю тебя с головной болью.

— Почему? — удивленно засмеялся Меньшиков.

— Намучаешься с ней, — уверенно ответил Назаров. — И дело даже не в ранге. Берегиня на эмоциональном уровне очень долго выбирает себе пару. Поставь перед ней сотню молодых красивых, сильных и правильных парней, из них она выберет — от силы — десяток, не больше. А потом еще долго будет оценивать по своим, неведомым нам критериям. Так что задумка с обручением Никиты с твоей дочкой может провалиться с треском.

— Ты так уверенно говоришь об этом, как будто уже знаешь грядущее, — уверенности же своей в словах князя Константина поубавилось. Последовав примеру старика, он тоже выпил водки, но дальше наливать не стал. Все-таки репутация «вологодского отшельника» слегка довлела над Меньшиковым. Разное рассказывают, и умение глядеть в будущее — один из мифов. Или же нет?

— Да здесь и знать не надо! — лукаво блеснули глаза Патриарха. — Берегини — существа с тонкой душевной организацией и с убийственной Силой, которая может обернуться во благо, так и во вред. У них что-то после инициации меняется в полевой структуре ауры, перенастраиваются энергетические потоки, меняется механизм волхвования. Мощи прибавляется до дури; вот почему Берегиня может создать защитный купол для своего выбранного мужчины на огромном расстоянии. Лучше всякого амулета действует.

— А при чем здесь Никита?

— Никиту я знаю плохо, к сожалению. Вернее, совсем не знаю, — старик, кажется, слегка захмелел, или делал вид, что водка начала действовать. Князь не верил в его лицедейство. — Но знаю, что твоя старшая дочка…

— Ее Тамарой зовут, — почему-то решил напомнить Меньшиков.

— Тамара еще лет пять будет прицениваться к избраннику, — Назаров навалился на стол и сложил на него руки, — чтобы не ошибиться в выборе. Взять под защиту гнилого мужика — это хуже смерти. Конечно, Берегиня может развестись с таким субъектом, но отметина останется на всю жизнь, и как она потом будет влиять на защитные функции ее волшбы? Вопрос, княже… Так что? Согласен взять под опеку мальчишку, когда меня не станет? Не промахнешься ли в своем выборе? Потеря времени и ресурсов своего клана тоже может повлиять на твое личное положение в обществе!

— С чего бы? — Великий князь постарался взять себя в руки.

— В обход императора полез, — Назаров взялся за вилку и намотал на нее приличный клок квашеной капусты с брусникой. — Не простит тебе государь такой прыти. Вот поэтому я и спрашиваю тебя: не боишься промахнуться с мужем для дочери?

— Понял ли я, Анатолий Архипович, что мы договорились по поводу наших детей? — замер от удивления Меньшиков. Такого оборота он не ожидал. Или все-таки водка сыграла свою роль? Нет-нет, Патриарх хитер, как десяток лисиц, и обвести вокруг пальца даже такого тертого калача, как князь Константин, для него не составит большого труда. Как же, напоишь его!

Хозяин имения с хрустом прожевал капусту, не торопясь с ответом. Аккуратно обмакнул губы салфеткой и небрежно отбросил ее в сторону. Потом еще раз внимательно посмотрел на гостя, словно проникал своим взглядом в самое нутро Меньшикова. Пытался, наверное, разглядеть истинную причину его появления в своем доме.

— Почему-то я тебе верю, княже, — наконец, ответил он. — А вот немчуре не верю. Пакостная натура, как и вся его родова вместе с холопами. Ты проверь, чтобы Китсер крапленые карты в рукаве не держал. Подозреваю я, что шулер он знатный. А по поводу ребятишек я тебя предупредил, княже. Любовь нельзя навязать, какими бы путями ты к цели не шел. Только зло посеешь, которое потом тебе неподъемным грузом вернется. Даю добро, но Никита сам ответит за себя. Если ничего не получится между молодыми — не вздумай неволить их. И дай слово, что после моей смерти возьмешь под защиту наследника. Лишь бы зла не сотворил. Он вам, Меньшиковым, еще пригодится даже в роли личного волхва. Только согласится ли Никита на такую роль? Без твоей Тамары…

Константин Михайлович почувствовал, как жаркая волна накатила налицо, даже пришлось ослаблять галстук на рубашке. Не обращая внимания на усмехнувшегося Назарова, он разлил водку по рюмкам и поднял свою.

— Обещаю, Анатолий Архипович, что в случае успеха приложу все силы для защиты твоего правнука, — твердо произнес он. — Но даже в случае неудачи не буду мальчишку зорить и травить.

— Ладно, — чересчур благодушно произнес Назаров. — Но с этого момента ты ступаешь на тонкий лед. Смотри по сторонам.

В вертолет Великий князь садился с небывалым чувством. То ли радоваться, то ли искать второе или третье дно в высказываниях Патриарха. Слишком все просто закончилось. Под легкое распитие хорошей водки, с разговорами, вызвавшими неоднозначную реакцию гостя. Неужели Назаров настолько сдал и чувствует, что жизненный путь подходит к концу, что заторопился укрепить положение мальчишки, взяв слово у него, у князя Константина? Назаров ничего никогда не делает просто так, сказал однажды верный холоп Китсер (или уже пора к нему применить некоторые методы воздействия?), и, значит, в согласии есть какие-то подводные камни. Удобно устроившись в кресле, Константин Михайлович надел мягкие и звукопоглощающие наушники, и раскрыл папку с материалами, полностью посвященными подполковнику в отставке Назарову. Собирал их, кстати, личный секретарь Великого князя, а не Отто Китсер. Меньшиков решил, что для лучшего восприятия ситуации взгляд со стороны не помешает. Секретарь слыл неплохим аналитиком, и попытался дать оценку действиям «вологодского отшельника», исходя из лично собранных данных. В кратком резюме было сказано, что Назаров, скорее всего, уже провел ряд мероприятий, закрепляющих за правнуком Никитой все права наследия. Движение активов за границу, интенсивные валютные операции подразумевают наличие в иностранных банках солидных счетов, закрепленных за мальчишкой. Осталось только самое малое: официально вывести его из тени. В права наследования Никита Назаров вступит через два года, но за это время он обязательно должен урегулировать все вопросы и де-факто стать обладателем солидных денежных счетов и предприятий, еще находящихся под руководством Анатолия Архиповича.

Вот так. Князь захлопнул папку и задумался. Парнишка в одночасье станет привлекательной фигурой на политической доске. Пока он молод, сановитые аристократы пойдут на любые попытки заполучить выгодного жениха в свои кланы. Драка будет до небес, если только император своим личным повелением не прекратит возню за своей спиной. Получается, что ему, Константину Михайловичу, надо торопиться и закрепить положение Назарова под своей протекцией. Тогда наиболее шустрые рода угомонятся. И царственный брат, скрипя зубами, вынужден будет согласиться на такой расклад. Не-еет! Своего куска средний Меньшиков не отдаст! Зубами вцепится в парня, а надо будет, Тамару за шкирку — и под венец! Мало что там Патриарх болтает об эмоциональной сфере Берегини! Тут уже дело не в Силе, а в огромных богатствах угасающего рода. Упускать такой куш нельзя!

Мальчишку срочно в Петербург, под свое крыло! Нечего ему в Албазине штаны протирать на ученической скамье губернской Коллегии! Перебесятся, да и успокоятся. Тоже мне, светочи магических наук! Загубили столько талантов, а все аппетит не поумерят! Ладно, надо признать, Наденька была права. Молодой Назаров под присмотром Службы безопасности князя Константина органичнее будет глядеться в столице. Парень не дурак, не зря же просьбу свою дважды передал: через Тамару и через Марченко. Значит, готов к сотрудничеству. И что-то подсказывает Меньшикову его интуиция, что наставления старика Никита слушать будет вполуха, если вообще не проигнорирует.

Подняв себе, таким образом, настроение, князь попросил у сопровождающего его офицера внутренней охраны фляжку с элитным коньяком. Право, за сегодняшний день стоит выпить.