Глава 44
Оказавшись, наконец, во внутреннем дворе царского дворца Ирадион, Сатурнин, несмотря на преклонный возраст, перешел с шага на бег, оставив далеко позади сопровождавших его стражников. Не останавливаясь он взбежал по лестнице, ведущей во дворец. Здесь, у величественной колоннады его встретил не на шутку встревоженный Архелай.
— Ну, наконец, Сатурнин! — Воскликнул он, обнимая старика.
— Что, опять? — Спросил Сатурнин, словно зная ответ на свой вопрос. — И что же стало причиной на этот раз?
— Я не знаю. К царю, как обычно в этот час пришел его парикмахер Трифон. Настроение у Ирода было прекрасное. Мы оставили их вдвоем, но спустя некоторое время, из царских покоев раздались крики и вопли Трифона. Когда я вошел туда, то застал жуткую сцену. Великий царь жестоко избивал Трифона, и при этом покрывал его страшными проклятиями.
— Может быть Трифон поранил царя во время бритья?
— Нет, Сатурнин, ни на лице, и на других частях тела Ирода, никаких ран я не заметил. Царь был взбешен каким-то из известий или городских слухов, которыми, по обыкновению, делился Трифон во время своих ежедневных посещений царя.
— Тебе известно, о чем говорил Трифон?
— Нет, я не успел его расспросить. Ирод приказал бросить старика в темницу.
— И что, ты выполнил этот приказ?
— Нет, конечно. Я приказал стражникам отвести Трифона в мои покои, и охранять его там.
— Ты поступил очень мудро, Архелай! И что же произошло дальше?
— У царя начался припадок. Он стал корчиться от боли. Я попытался хоть чем-нибудь помочь ему, но он оттолкнул меня.
— Ты послал за лекарями?
— Да! Они и сейчас там, но боюсь…
— Что, договаривай!
— Боюсь, что Ирод забил их до смерти.
Весь этот диалог проходил на ходу. Сатурнин и Архелай быстрым шагом шли через дворцовые помещения к личным покоям царя Ирода. То и дело по пути им попадались насмерть перепуганные придворные и снующая дворцовая челядь. Подойдя к двери, ведущей в царские покои, оба самых приближенных к Ироду царедворца остановились. Видя нерешительность Архелая, Сатурнин сказал:
— Жди меня здесь. Я пойду один.
Набравшись духу, Сатурнин распахнул тяжелые резные двери, и решительно вошел вовнутрь. Жуткая картина предстала перед его глазами. На мраморном полу, распластавшись, лежали окровавленные тела двух придворных лекарей, рядом валялся царский посох, которым, по всему видимому, царь избивал несчастных, а на троне, свернувшись, корчился от боли Ирод, при этом издавая истошные крики.
Увидев, что в помещение кто-то вошел, Ирод закричал, срываясь на визг, и при этом метнул гневный взгляд, полный злобы на вошедшего.
— Кто посмел? Я спрашиваю, кто посмел без моего позволения войти сюда?
— Успокойся, великий царь, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Сатурнин, — это я, твой старый и верный друг, Сатурнин.
Услышав имя, Ирод сразу, как-то обмяк, и тяжело опустился на трон.
— Сатурнин, только тебе я рад в этом рассаднике предателей и убийц. Подойди же ко мне!
Сатурнин с облегчением вздохнул, и, осторожно ступая между распластанных тел, прошел к трону.
— Великий царь, — спросил он тихим голосом, — в чем провинились эти несчастные, чем вызвали твой царский гнев?
— Они! Они, как и все, хотят моей смерти, Сатурнин!
— С чего ты так решил? Вспомни, эти эллины долгие годы лечили тебя и всех членов твоей семьи. Неужели ты думаешь, что если бы они желали твоей смерти, стали бы заниматься этим? И, подумай сам, если бы они на самом деле хотели тебя убить, то могли бы сделать это давно, причем не один раз, подсунув тебе вместо лекарств какую-нибудь отраву. Но никто из них ничего подобного не делал. Эти люди желали только блага тебе, а ты так жестоко их отблагодарил.
— Ты не знаешь, ты не понимаешь, Сатурнин, кругом одни заговоры. Все вокруг плетут интриги. Никому, слышишь, никому, кроме тебя, я не доверяю здесь в полной мере. Их снадобья, — указывая на избитых, и не решающихся поднять головы придворных лекарей, — они перестали мне помогать.
Сатурнин повернулся в сторону лекарей. Он подошел к одному из них, и подняв ему голову за подбородок, глядя прямо в глаза, спросил:
— Отвечай, почему твои снадобья более не действуют на недуг царя?
— Мне это не ведомо, господин, — заикаясь ответил лекарь, — я всегда готовил царю одни и те же лекарства. Не понимаю, почему они более не приносят ему облегчение.
— А что скажешь ты? — Обращаясь к второму лекарю, спросил Сатурнин.
— Я так же, как и всегда готовил снадобье для царя. — боясь поднять глаза, ответил лекарь.
По неуверенному тону, Сатурнину показалось, что старик что-то не договаривает.
— Так как? — Строго переспросил он. — Так же, как и всегда, или не совсем?
— Прошу тебя, великий царь, пощади! — Взмолился лекарь. — Многие годы я верно служил тебе, и готов служить далее. Прости меня, если сможешь! В этот раз я готовил лекарства для тебя как обычно, но в нем, к моему глубокому прискорбию, в этот раз не хватало некоторых ингредиентов, которых у меня не оказалось под рукой.
— Так почему же ты осмелился подать своему повелителю неполноценное лекарство? Отвечай, раб!
— У меня не было времени, чтобы сходить за ним, господин!
— Сходить куда?
— Да простит меня Великий царь, но вот уже несколько лет, как я безуспешно пытался составить снадобье для нашего повелителя, способное оградить его от охватившей его хвори. Тогда я обратился к одному из величайших мудрецов ойкумены, который, по счастливому стечению обстоятельств, проживает в нашем славном городе. Этот мудрец дал мне неизвестные мне ранее компоненты, благодаря которым нашему повелителю пришло облегчение в его страданиях.
— Если это правда, то почему в этот раз ты не положил эти ингредиенты в лекарство?
— Они у меня закончились, господин, а взять новые я не смог, потому что этого мудреца не оказалось дома.
— Похоже, что он говорит правду, Великий царь! — Обращаясь к Ироду, сказал Сатурнин.
— Имя! Назови имя этого мудреца! — Гневно воскликнул Ирод.
— Его зовут Мельхиор. — Опустив голову, ответил лекарь.
При упоминании этого имени, и у Сатурнина, да и у Ирода, широко раскрылись глаза от удивления.
— Так ты знаком с Мельхиором? — Осторожно спросил Сатурнин.
— Да, господин, и уже очень давно.
— Тогда понятно, почему в этот раз твои снадобья оказались бесполезными, как и ты сам. Мой повелитель, — обращаясь к Ироду, попросил Сатурнин, — позволь мне самому нанести визит этому прославленному магу и колдуну, и просить его прибыть в твой дворец. Поверь мне, этот человек единственный, кто может излечить тебя от твоего недуга.
— Приведи его, приведи! И будь почтительным к нему. Ходят слухи о его невероятной колдовской силе. Не дай ему повода хоть в чем-нибудь остаться недовольным, чтобы не вызвать его гнев. Проси его, сули все, чтобы он не пожелал, только пусть придет сюда.
— Можешь не беспокоиться, государь, сегодня же я пойду к нему, и, клянусь, что без него сюда не вернусь.
— Иди же, мой верный Сатурнин! И вы тоже, — метнув злобный взгляд на лекарей, прошипел Ирод, — пошли прочь с глаз моих!
Сатурнин низко поклонился Ироду, и, распахнув двери, вышел из царских покоев. Следом за ним поспешно покинули помещение и оба незадачливых врачевателя. Дождавшись, когда они уберутся восвояси, к Сатурнину подошел, ожидавший его Архелай.
— Ну что скажешь? — Спросил он.
— Эти два мошенника, — кинув взгляд туда, куда скрылись оба лекаря, — ничего не смыслят в искусстве врачевания. Снадобья свои, они, как я думаю, покупали, у великого мага и волшебника Мельхиора. Я немедленно должен найти его и привести сюда.
Из-за одной из колонн, подпиравших потолок, вышел человек, закутанный в римскую тогу.
— Простите друзья, я случайно оказался здесь, и, как мне показалось, услышал имя Мельхиор. — Тихим, вкрадчивым голосом спросил незнакомец.
— Кто ты, и что ты здесь делаешь? — В один голос воскликнули Сатурнин и Архелай.
Незнакомец подошел ближе и открыл лицо.
— Николай! — С облегчением воскликнул Архелай. — Ты же должен быть в Риме! Как ты оказался здесь?
— Я только сегодня утром прибыл из Рима, друзья, с посланием Ироду от Божественного Августа, и, как раз, шел к царю, чтобы передать его, но, как вижу, я не совсем вовремя.
— Да, к сожалению, — ответил Сатурнин, — у государя вновь случился припадок.
— Тогда, Сатурнин, позволь мне отправиться к Мельхиору, тем более, что я с ним хорошо знаком и знаю где он живет. Обещаю, что вскоре мы оба предстанем перед царем.
— Что ж, раз так, сделай милость, приведи сюда этого чародея. Мы оба полагаемся на твой дипломатический дар, а мы с Архелаем, тем временем, пойдем побеседуем с Трифоном, и постараемся выведать у этого старого трепача, что за очередную сплетню он рассказал повелителю, которая вызвала новый припадок его болезни.
На этом они распрощались, и направились в разные стороны.
Архелай подвел Сатурнина к двери, ведущей в его покои. Стражники, охранявшие вход, почтительно расступились перед ними и пропустили вовнутрь. Здесь они обнаружили, забившегося от страха в угол старого царского парикмахера Трифона. Увидев Архелая, старик подполз к нему, и целуя ноги стал возносить благодарности за то, что могущественный царедворец спас его от застенка.
— Хватит, хватит! — прокричал Архелай. — Если ты не хочешь и впрямь попасть в подземелье, в котором крысы обдерут с тебя твою старую шкуру, давай рассказывай нам, что за сплетню ты поведал царю, которая вывела его из себя!
— Я не помню, господин, что именно из мною рассказанного так подействовало на нашего повелителя.
— Да ты уж постарайся вспомнить, старый плут!
Старик наморщил лоб, пытаясь припомнить о чем он болтал в присутствии царя.
— Ну, я рассказывал о чем болтают люди на базаре, в харчевнях и в храме.
— И о чем же они болтают?
— Так, о разном. Как обычно, о скором пришествии Мессии, о предстоящей переписи населения…
— Об этом царь и так все знает. Что еще?
— Еще? О чем же еще я говорил? А вот! В храме болтают о чудесно рождении младенца у священника Захарии и его жены Елисаветы, которые живут в Хевроне. О том, будто сам Архангел Гавриил явился к Захарии и сообщил ему о скором рождении сына.
— Что же чудесного в рождении ребенка?
— Э-э-э! Тут все не просто, господин. Дело в том, что этот Захария — дряхлый старик, да и жена его тоже далеко не молодка, и других детей у них никогда не было. Вот и посуди сам, столько лет были бездетными, и, вдруг, на старости лет, у них рождается сын. Причем, якобы, сам Архангел повелел дать ему имя Иоанн. Вот такая история! Да, да, и сразу после того, как я поведал об этом повелителю, в него, как-будто бес вселился. Он набросился на меня и все кричал: «Ложь, ложь! Только я — единственный повелитель Иудеи!
Архелай переглянулся Сатурнином.
— Хорошо, старик, можешь идти, и, постарайся несколько дней не показываться царю на глаза, а мы постараемся умерить его гнев в отношении тебя. Иди, но обещай, что впредь, обо всех городских слухах будешь докладывать лично мне, а уж я скажу, какие из них достойны царских ушей, а какие нет. Ты все понял!
— Да, мой господин!
Трифон, пятясь вышел из комнаты, и помчался прочь по дворцовым коридорам, воздавая хвалы господу за свое избавление от тюрьмы.
— Мне все ясно, — задумчиво произнес Архелай, — Ирод посчитал, что сын этого Захарии и есть тот самый Мессия, слухи о скором рождении которого давно ходят по стране. Царя просто обуял страх за свой трон.
— Не думаю, что он боится за себя, Архелай. Скорее он боится за тебя и свое многочисленное потомство. Он прекрасно осознает, какая подковерная борьба идет между его отпрысками от разных жен за корону. Вспомни о казни его старших сыновей от первого брака. Ведь Ирод до конца не верил в их виновность, но вынужден был пойти на поводу у своих родственничков. Да я думаю, что и сейчас он уверен в их невиновности, и поэтому ему везде мерещатся заговоры. Что же касается этого младенца… Дыма без огня не бывает. Нужно все проверить.
— Я согласен с тобой, Сатурнин. Завтра же отправлю своих людей в Хеврон. Пусть разберутся там на месте, где истина, а где вымысел.
