Глава 37
Глубокой ночью, когда весь город спал, крылатая тень стремительно пронеслась над ним, и опустилась на землю на окраине. Убедившись, что вокруг никого нет, сложив крылья, она прильнула к двери дома священника Захарии, и, затаив дыхание, осталась стоять неподвижно в ожидании, когда откроется дверь.
Дита сидя в своей комнате с нетерпением ожидала Елисавету. Томительно долго тянулись минуты ожидания. Наконец послышались шаги. Дверь в комнату отворилась, и на пороге появилась Елисавета, с крепко прижатой у себя между ногами ладонью правой руки.
— Быстро, иди ложись. — Шепотом скомандовала Дита.
— Я все сделала, как ты просила, не пролив ни единой капли.
— Умница! Вот, на выпей это, — протянув склянку со снадобьем, прошептала Дита.
Елисавета, ни на мгновение не задумываясь, проглотила все содержимое склянки.
— Ляг поудобнее, — шепнула Дита, наблюдая за состоянием Елисаветы.
Женщина выполнила распоряжение, и широко зевнув, сомкнула глаза. Спустя минуту она уже спала глубоким сном. Дита быстро извлекла из-под кровати чемоданчик и криокапсулу. Повторив все то, что она делала днем, Дита влила содержимое зонда во вторую криокапсулу. Затем она, стараясь ступать как можно тише, выскользнула из комнаты и бесшумно отворила входную дверь.
— Цилия, ты здесь? — Шепотом позвала она девушку.
Вместо ответа, Цилия прошмыгнула в открытую дверь.
— Давай, быстро, иди за мной. — Прошептала Дита. На все про все у нас не более двух часов. Захария просыпается очень рано, а к этому моменту все должно быть готово, и ты должна покинуть дом.
Плотно затворив дверь в комнатку, где мирно спала Елисавета, Дита быстро установила яркие светильники, а Цилия, тем временем раскрыла принесенный с собой чемоданчик, и стала колдовать с настройками.
— Где капсулы? — спросила она.
Иза подала Цилии одну из капсул.
— Проверь на подвижность.
Цилия взяла капсулу и опустила ее в специальное гнездо, предварительно приоткрыв крышку. Через минуту на маленьком дисплее появились ожидаемые данные.
— Порядок, — шепнула Цилия, — подвижность в норме.
— Тогда приступай к оплодотворению яйцеклетки.
— Цилия вставила вторую капсулу в соседнее гнездо, активировала голографический дисплей, и, вращая регуляторы манипулятора, провела процедуру оплодотворения. Затем она стала наблюдать за состоянием процесса, и, минут через пятнадцать, объявила:
— Все, процесс деления начался. Теперь твоя очередь. Осталось лишь удачно сделать подсадку.
Дита активировала дисплей на своем чемоданчике, и, взяв из рук Цилии зонд с оплодотворенной яйцеклеткой, ввела его Елисавете. Несколько долгих утомительных минут и ювелирных манипуляций провела она. От напряжения, на лбу ее выступили капельки пота. Еще несколько осторожных движений и операция была закончена.
— Кажется все! Посмотри, как считаешь. — Обратилась она к Цилии.
Девушка внимательно взглянула на многократно увеличенную голографическую картинку, и утвердительно кивнула головой.
— Дита, ты просто волшебница. — Восторженно сказала Цилия, оценив с какой удивительной точностью та выполнила подсадку.
— Ладно, хватит комплиментов. Давай все собирай, и я провожу тебя. Остальное я закончу сама. Возможно, завтра или послезавтра ты мне снова понадобишься. Мне нужно будет еще раз убедиться, что процесс проходит нормально.
Цилия быстро собрала свой чемоданчик, и вслед за Дитой тихонько вышла из дома. Здесь они по-дружески обнялись.
— Спасибо тебе, Цилия. — Поблагодарила Дита девушку за помощь.
Цилия улыбнулась в ответ, раскрыла крылья, и взмыла в ночное небо.
Проводив Цилию, Дита осторожно заперла дверь, и вернулась в свою коморку. Тщательно убрав все следы операции, она стала приводить Елисавету в чувство. После нескольких неудачных попыток, Дита достала из-под кровати пластиковый тюбик, раскрыв который, поднесла к носу спящей женщины. Та, в свою очередь, вдохнув содержимое тюбика, поморщилась, дважды чихнула, и, наконец, открыла глаза. Дита поспешно спрятала тюбик в зажатой ладони, едва успев его закрыть.
— Просыпайся, Елисавета, — шепнула Дита, — тебе пора вернуться к мужу.
— Скажи только, — так же шепотом спросила Елисавета, поднимаясь с ложа, — услышал Господь наши молитвы?
— Сейчас я ничего сказать не могу. Пусть пройдет время, и тогда я смогу ответить тебе. А сейчас иди, и пока ничего не говори Захарие. Бог даст, и ты сможешь вскоре обрадовать его благой вестью.
Елисавета крепко обняла Диту, и, пожелав ей спокойной ночи, удалилась в спальню к мужу. Подождав немного, пока из спальни хозяев не послышалось равномерное дыхание Елисаветы, Дита достала коммуникатор, и вызвала на связь Изу. Некоторое время на вызов ответа не было, но, спустя минуту другую, Иза ответила.
— Что так поздно, Дита? Я уже давно спала.
— Мама, только что мы с Цилией сделали подсадку. На мой взгляд, все прошло благополучно.
— Вот это новость! Ради таких новостей, я не против, чтобы меня будили среди ночи, хоть сто раз подряд. Ну, рассказывай поподробнее.
— Да собственно, я уже все сказала. Знаешь, смотрю я на Елисавету и думаю: на сколько же, невежественны Земляне. Казалось бы, незначительное отклонение в развитии женского организма, которое могло быть устранено давным-давно, когда оба они еще были молоды, простейшей операцией, принесло в эту семью столько горя и переживаний. А ведь на Земле они далеко не единственная семейная пара, обреченная на бездетность.
— Что поделаешь, дочка. Когда-нибудь и их далекие потомки, вот так, так же, как и мы, будут удивляться невежеству и отсталости своих предков.
Скажи лучше, когда ты намерена объявить ей о наступившей беременности?
— Не хочу торопиться. Я думаю подождать пару-тройку дней, чтобы убедиться, что не произошло отторжение. Да и тогда, как мне кажется, не я должна быть «вестником». Давай разыграем все, как тогда, пятнадцать лет назад, с ангелами и прочим религиозным антуражем. Женщина должна поверить, что ее справедливые мольбы, услышаны свыше.
— Да я не против, только ни ты, ни я, ни Цилия, в этот раз на эту роль не подходим. Нас всех, и Елисавета, и Захария, знают в лицо. Нужен кто-то еще.
— Я уже об этом думала. Как считаешь, может быть, в этот раз в образе ангела предстанет кто-нибудь из мужчин?
— Это ты о ком сейчас?
— Хочу попросить Цилию, чтобы она уговорила Аврелия.
— А что, мне нравится! Хватит эксплуатировать женский труд! И имя подходящее. Смотри, как созвучно: Аврелий — Гавриил. Так, кажется, они зовут своего архангела-вестника? Поговори с Цилией. Если Аврелий согласится, мы используем этот образ в обоих случаях. Я, имею ввиду, Марию.
Ладно, уже утро скоро. Давай спать.
— Да, мама, спокойной ночи.
С первыми лучами солнца, Дита, собрав Захарии узелок с едой, затворила за ним дверь. Как ей показалось, он выглядел несколько утомленным. Списав состояние старика на бурную ночь и действие стимулирующих препаратов, она подумала, что пора прекращать кормить ими Захарию во избежание истощения и без того далеко не молодого организма, тем более, дело-то уже сделано. Елисавета же, напротив, проснулась посвежевшая и, необычно для нее возбужденная. Она подошла к Дите, и, обняв ее, сказала:
— Мне приснился удивительный сон, Гелома. Будто я иду по облакам, а на руках держу малыша. Он прижался ко мне, и сказал «мама». Как думаешь, уж не пророческий ли это сон ниспослал мне Господь, чтобы сообщить, что молитвы мои услышаны?
— Возможно, ты права, и сон твой, больше чем просто сон. Наберись терпения. Очень скоро все прояснится, и я узнаю, смогу ли подтвердить твои предчувствия. А пока молись, чтобы сон стал явью.
В самый разгар дня, неожиданно вернулся Захария вместе с еще одним старцем.
— Елисавета, Гелома! — Громко позвал он женщин. — У нас в доме дорогой гость!
— Обе женщины поспешили выйти на призыв Захарии.
— Уважаемый Иосиф проделал долгий путь из Назарета, чтобы переговорить с нами о твоей племяннице, Елисавета. Он просит нас удостоить его чести, просить руки нашей Марии.
Услышав эту новость, Елисавета побледнела, но, сохранив самообладание, пригласила гостя к столу, а сама присоединилась к Геломе у очага.
— Что с тобой, Елисавета? — спросила Дита, заметив перемену в женщине.
— Ты еще спрашиваешь? Ты видела его? Он же дряхлый старик, а Мария, она еще как нераспустившийся бутон. Что может дать ей Иосиф? Если девочка станет его женой, то ее ждет такая же участь, как и моя — всю жизнь прожить, не зная счастья материнства.
— Успокойся, пожалуйста! Может быть, все не так уж и плохо. Посуди сама, родители Марии умерли, оставив ее без опеки, а ей нужна надежная защита и опора. Я видела глаза Иосифа. От них исходит невероятная доброта. Взяв Марию в свой дом, он защитит ее от дурного слова. А потом, когда Иосиф предстанет пред Господом, Мария сможет снова выйти замуж и стать счастливой. Она еще так юна, и вся жизнь у нее впереди. Не нужно противиться воли мужа. Иди, прими Иосифа, как дорогого гостя, и дай свое согласие на этот брак.
— Раз ты так считаешь, — задумчиво ответила Елисавета, — я поступлю так, как ты велишь.
— Привет мама! Спешу сообщить тебе хорошие новости!
— Я вся внимания, Дита!
— Во-первых, мы с Цилией еще раз все проверили. Все идет хорошо. Она сделала анализ ДНК. Если судить по соотношению хромосом, у Елисаветы будет мальчик.
— Замечательно! Ты уже сообщила ей?
— Нет, мама. Цилия договорилась с Аврелием, и мы тут кое-что придумали. Сейчас она незаметно проберется в храм, где служит Захария, и подложит туда коммуникатор, включенный на автоматический отзыв. Думаю, появление Аврелия с благой вестью, будет весьма эффектным, а я утром сообщу эту же новость Елисавете. Узнав ее из различных источников, ни у кого из них не возникнет сомнения о божественной милости.
— Хорошо придумано, дочка! Ну, а другая новость?
— У нас гостит Иосиф. Они договорились о предстоящей свадьбе. Так что твоя подопечная со вчерашнего дня — официальная невеста Иосифа.
— Отлично! Все идет согласно нашему плану! Как долго он еще пробудет у Вас?
— Точно не знаю.
— Держи меня в курсе.
На утренней заре, как обычно, выпроводив Захарию, Дита вошла в хозяйскую спальню.
— Елисавета, проснись! — прошептала она, склонившись над спящей женщиной, и слегка расталкивая ее.
— А, это ты, Гелома? — Спросонья ответила Елисавета. — Я что проспала?
— Нет, нет! Еще только едва рассвело. Но я пробудила тебя, чтобы сообщить радостную весть. Твои молитвы услышаны! Мне ночью явился ангел и сказал, что Господь смиловался над тобою и ниспослал тебе долгожданное дитя. У тебя родится мальчик милостью божью, и ты дашь ему имя это же — Иоанн, что и означает «Божья милость». Возрадуйся же! В чреве твоем дитя!
Елисавета от неожиданности буквально онемела и залилась слезами радости, воздавая хвалы всевышнему, за милость его.
— Дай я обниму тебя, Гелома, и расцелую за радостную весть. Ты — волшебница! Без твоих снадобий и молитв, я никогда бы не узнала такой радости. Вот Захария возрадуется, когда узнает, только я повременю сообщать ему, пока это не станет видимым со стороны.
