Ну, все, — с облегчением сказала Дита, выходя из катера на берег, где ее с нетерпением ждали все остальные, — она заснула.

— Скажите мне, Дита, что с моей дочерью? — Вытирая слезы, спросила Зоя.

— Не волнуйся, с твоей девочкой все в порядке. Просто просмотр шокирующих материалов вызвал у нее спонтанную синхронизацию спящих зон головного мозга.

Дита на мгновение запнулась, осознавая, что Зоя ничего не поняла из сказанного ею.

— Прости, Зоя, я забыла… Я попробую объяснить тебе все простыми словами. У Тании, под впечатлением от просмотра послания Артемис, пробудилась память ее прошлой жизни, то есть ровно то, что мы с Цилией хотели вызвать искусственным путем. Она вспомнила, как погибла Темис, то есть она сама. Это вызвало у девочки такую бурную реакцию. Обычно такое происходит в гораздо более зрелом возрасте, и, как правило, обходится без подобных последствий. Все события, произошедшие с Танией за последние несколько месяцев, ускорили этот процесс. Учитывая неокрепшую детскую психику, она держалась молодцом, и теперь ей больше ничего подобного не угрожает. Я дала ей успокоительное средство, и она уснула, а когда проснется, то будет совершенно здорова. Тебе совершенно не о чем беспокоиться, поверь мне.

— Я верю! Спасибо тебе! — Вытирая слезы, ответила Зоя.

— Что ж, раз все обошлось, нам нужно подумать, каким образом завершить дело, начатое Темис. — Задумчиво произнесла Иза. — Я имею ввиду, доставку досье на Гею.

— Мы можем вернуться в Рим, и кто-нибудь из нас, воспользовавшись флайером, доставит его по назначению. — Предложил Луций.

— Нет, так мы потеряем массу времени. — Возразила Иза. — Мы ведь уже обсуждали это. Прямо отсюда ты должен доставить нас с Дитой в Иудею.

— Тогда у меня есть другое предложение, — продолжил Луций. — У меня есть крылья, ну, то есть, антигравиплан. По прямой здесь не так уж далеко до Рима. Можно долететь за несколько часов. Правда, погода не самая комфортная для полета, но это не смертельно.

Иза умоляющим взглядом посмотрела на Мерцила. Тот, в свою очередь, ответил ей, понимающим взглядом, а вслух сказал:

— Давай свои крылья, Луций. Этот полет предназначен для меня.

Зоя испугано посмотрела на мужа, и совсем растерянным голосом пробормотала.

— Не покидай нас! Я очень боюсь оставаться одна. Вдруг ты не вернешься, как мы тогда будем жить?

— Не бойся, Зоя, я очень скоро вернусь, — нежно обнимая жену, ответил Мерцил, — а пока меня не будет, ты с детьми поживешь на вилле у Луция, в Помпеях. Вспомни, я ведь очень часто уезжал по делам, и иногда мои поездки затягивались на несколько дней, но я всегда возвращался к тебе. Вернусь и в этот раз.

— Ну, раз это необходимо, лети, и возвращайся поскорее. Но прежде, чем ты улетишь, я хотела бы обратиться с просьбой к моне Изиде.

— Проси, что хочешь, я выполню любую твою просьбу, Зоя. — Ответила Иза.

— Я хочу попросить Вас, пока мы не покинули остров, позволить мне навестить дом моих родителей. Ведь, возможно живы они и мои братья и сестры.

— Ну, конечно же, дорогая! Как я могла забыть! Ведь ты попала на родную землю после стольких лет, проведенных на чужбине. Я готова сопровождать тебя, если позволишь!

— Спасибо, мона Иза, — за жену ответил Мерцил, — но с Зоей пойду я, а Вы, если Вас не затруднит, присмотрите за нашими детьми. Мы постараемся быстро.

— Весь недолгий путь через остров, Зоя шла с надеждой обнять своих близких, но, по мере приближения к родному дому надежда эта бесследно растаяла. На месте дома не осталось даже пепелища. Только разбросанные повсюду камни, которые некогда были стенами построек, напоминали о том, что когда-то здесь кипела жизнь и жили люди. Зоя забилась в рыданиях. Мерцил обнял ее, и, как мог, утешал. Из хижины, кое-как сложенной из груды камней, стоящей неподалеку, на звук плача, вышла сгорбленная старуха. С трудом передвигая ноги, опираясь на посох, она подошла к Мерцилу и Зое.

— О чем ты плачешь, милая? Кто ты, и что привело тебя сюда? — спросила она.

— Здесь когда-то жили мои родители, бабушка, — сквозь слезы ответила Зоя.

— Да кто же ты? Я знала всех детей своих соседей!

— Я Зоя — старшая дочь.

— Хвала богам, ты жива, а мы считали, что всех жриц Артемиды погубили разбойники.

— А мои родители, что стало с ними?

— Пойдем со мной, деточка. Я отведу тебя к ним.

Старуха заковыляла в сторону моря. Зоя с Мерцилом пошли вслед за ней. Около двух больших камней женщина остановилась.

— Здесь они, рядом лежат. Отца твоего убили пираты в тот день, когда ты пропала, а мать, не перенеся горя, умерла вскоре. Мы, кто остался тогда в живых, как смогли, похоронили их по нашим обычаям.

— А братья, сестры, что стало с ними?

— Живы, милая. Тогда были живы, а сейчас не знаю. После смерти матери, они покинули остров. Куда, не знаю. Больше я никого из них никогда не видела.

Зоя, заливаясь слезами, прильнула к холодным камням. Старуха, вздохнув, побрела прочь, бормоча проклятия в адрес киликийцев, разрушивших мирную жизнь счастливых семей последних островитян.

Дав жене выплакаться, Мерцил поднял ее на ноги.

— Пойдем, милая! Нам пора. Скоро стемнеет, и дети ждут.

Зоя, повинуясь мужу, вытерла слезы, и, поддерживаемая им за плечи, пошла рядом.

По красным, опухшим от слез глазам Зои, всем стало понятно, что какие-либо расспросы будут неуместны. Иза, нежно обняв женщину, повела ее в салон.

— Пойдем, Зоя, тебе нужно отдохнуть. Приляг рядом с детьми и успокойся. Твоих родителей уже не вернуть, но у тебя есть дети, и ты должна жить ради них и радоваться жизни.

Зоя присела на край ложа, и, печально улыбнувшись, посмотрела на спящих детей.

— Ты, могущественная богиня Изида, — обратилась она к Изе, — ответь мне, почему боги так безжалостны и несправедливы? Почему позволяют одним людям отнимать жизни других? Почему допускают разрушение святынь и счастливых семей?

— Боги тут совершенно не причем, милая Зоя! Не богов нужно винить во всех бедах, а людей, презревших человеческие законы, их алчность, жестокость и безразличие к чужой боли. Ты ведь сама была жрицей Артемис, и, несмотря ни на что, через годы и страдания пронесла верность клятве, которую дала ей, до конца исполнив свой долг, и выполнив последнюю волю ее. Ты своими глазами видела, ради чего Темис пожертвовала своей жизнью. Она отдала самое дорогое, что есть у человека, ради спасения всех людей, живущих в этом мире. Видишь, и боги смертны, но умерев за справедливость, дух Артемис возродился в твоей дочери. Не каждому смертному дано такое, и, значит та жертва, которую принесла Артемис, была не напрасной.

Живи, люби, расти детей, борись за свое и их счастье.

Зоя вновь залилась слезами, прильнув к груди Изы, словно ребенок, ищущий защиты у матери.

— Я буду жить, — сказала она, — жить так, чтобы ни мои дети, ни дети их детей, никогда не знали горя и слез. Обещаю тебе, и спасибо.

Иза, оставив Зою в салоне рядом с детьми, вышла и по трапу сошла на берег.

— Как она? — спросил взволнованный Мерцил.

— Все хорошо. Зоя успокоилась и заснула. Сон — сейчас для нее самое лучшее лекарство. Однако нам пора заняться делами насущными. Вот, держи, — извлекая из-под платья «звезду оракула», сказала Иза, передавая ее в руку Мерцила. — Я сделала копию. Надеюсь, что она нам не понадобится. Тебе пора, Мерцил. Поспеши, ведь от этого может зависеть и то, ради чего мы с Дитой отправляемся в Иудею. Если благополучно доберешься до Парнаса, передай ему привет от меня, и попроси, в случае начала расследования в отношении Корпуса, пусть оставят в покое наших троих друзей. Ты знаешь, о ком я говорю?

— Да мона Иза! Это Гаспар, Мельхиор и Валтасар.

— Передай, что мне они нужны на Земле, и что они должны остаться вне подозрений. Это все. Иди, переоденься. Луций приготовил для тебя комбинезон с навигатором и крылья.

Мерцил, молча, прошел на борт и спустился в салон. Он склонился над спящими: Зоей, Танией и Филиппом.

— Я обязательно вернусь к Вам, чего бы это мне не стоило, клянусь, — прошептал он, и нежно, едва касаясь, поцеловал Зою.

Спустя каких-то пару-тройку минут, он уже стоял на берегу, в полном снаряжении для полета. По очереди обняв на прощание Изу, Диту и Луция, Мерцил раскрыл крылья, и, взмыв вверх, исчез в ночном небе.