Глава 12

Инна предоставила возможность изучить соммелис Клоду. Тот скептически осмотрел небольшую кладовую, примыкающую к комнате девушки, в которой хранилось множество самого разного оборудования, и вздохнул:

– А микротома у тебя нет?

– Где-то был, – протянула Инна и ступила в темное помещение. Потом девушка включила свет и пошла в самый дальний угол. – Ага! – воскликнула она.

Обнаруженный ими прибор оказался здоровенным, тяжелым и сложным в своем строении. Клод восхищенно присвистнул, увидев эту штуковину, и спросил:

– Это что, криоультрамикротом? Откуда он у тебя?

– Для работы с кубитами требуются очень низкие температуры. Мы изучали различные металлы и сплавы для квантового изолятора, иногда мысли приходили в голову дома и среди ночи. Чтоб не ездить каждый раз в институт, я принесла один такой себе домой. Правда, давно это было, я пользовалась этим микротомом в самом начале пути.

– А он обычный лист растения сможет разрезать?

– А почему нет? Мы просто не будем включать заморозку и все.

Вытащить микротом из кладовой оказалось очень трудно и заняло гораздо больше времени, чем они полагали. Дело осложнялось тем, что одна из рук у Инны была нерабочей, и, хотя сама девушка то и дело порывалась помочь, Клод отказывался. Вообще-то парень был достаточно тощим. Инна удивилась, как это ему все-таки удалось вытащить прибор, а потом еще и поставить на стол рядом с микроскопом, и при этом не надорваться.

С помощью микротома они получили аккуратный и тонкий срез одного из живых листьев соммелиса. Потом Клод поместил его между двумя стеклами. Пока он все это делал, Инна вспоминала свои уроки биологии в школе и институте. Там ей тоже частенько приходилось разглядывать под микроскопами разные биологические ткани. Клод включил нижнюю подсветку и принялся изучать лист, постепенно настраивая мощность.

Парень действовал так сосредоточенно, что, казалось, забыл обо всем вокруг – для него существовала только структура соммелиса. Инна периодически просила разрешения и самой посмотреть, но пока что там не было заметно ничего примечательного. Ядра, митохондрии и все такое, не раз виденное ранее. Клод открыл на своем планшете сканы дневника прадеда и принялся сравнивать его рисунки клеточной структуры соммелиса с тем, что он видел сейчас.

Инна вздохнула и покосилась на часы. Похоже, работа займет всю ночь.

– Инна! Проснись!

Девушка вздрогнула и неожиданно обнаружила, что, оказывается, заснула прямо в кресле. Клод всю ночь медленно и скрупулезно осматривал листья, сверял с рисунками прадеда и делал свои. Инне это вскоре наскучило, на нее навалилась усталость, и она присела в кресло. На секундочку прикрыла глаза и…

– Да вставай же! Тебе нужно это увидеть.

Инна посмотрела в окно. Ничего себе она поспала! На улице уже рассвело, и люди вновь заспешили на свои работы или какие-то другие дела, как ни в чем не бывало. Похоже, инопланетяне не спешили наносить финальный удар, и это не могло не радовать.

Девушка приблизилась к микроскопу. Клод, прикусив губу, отступил в сторону. Она видела, что его что-то тревожит, но говорить парень не спешил.

Пожав плечами, Инна заглянула в микроскоп. Оказалось, что Клод как-то умудрился настроить его на такую мощность, что были видны не только клетки, но даже молекулы и атомы. Пришлось вспоминать давние уроки химии и биологии, чтобы понять, что происходит.

– Так, ну, хм… Молекулярная структура очень запутанная, или же я просто чего-то не понимаю… И еще… чего-то не хватает…

Инна хмурилась, напрягая мозги. С органикой ей приходилось иметь дело редко. Что-то не давало ей покоя… Что-то…

– А разве не во всех органических веществах есть атомы углерода? – наконец, спросила она.

– Да, во всех. Правильно ли я понимаю, что ты тоже их не видишь? – голос Клода оставался странно спокойным.

– Не вижу.

– Я пробовал изучить и живые листья, и сушеные, даже перетер до состояния муки – но так и не идентифицировал углерод.

– Так давай проверем на спектрометре, – предложила Инна.

– А что, у тебя и он есть? – поразился парень.

Они снова зашли в кладовую и достали оттуда спектрометр. Открыв дверцу, закрепили лист в держателе. Включили лазер и, после того, как лист превратился в плазму, начали отслеживать спектры возбужденных атомов, из которых состояло вещество соммелиса. Спектра углерода действительно не было.

– Что же тогда получается… соммелис – не растение? – спросила Инна.

– Получается, что так.

– Но… как так вышло, что никто этого не заметил? – недоумевала Инна. – Соммелис изучают уже полтора века, еще со времен твоего прадеда. Несомненно, кто-то должен был обнаружить отсутствие углерода и до нас…

– Нет, никто не мог, – качнул головой Клод. – Тебе ведь известно, что при крушении корабля «Форис» мы лишились важного оборудования? Одним из таких приборов был микроскоп, позволяющий увидеть молекулы, атомы и более мелкие частицы. Уцелели только медицинские, а у них увеличение всего-то в 1000 крат. И соммелис изучали при помощи медицинских. У меня только один вопрос: откуда у тебя микроскоп такой мощности?

– Мы вместе с отцом собрали…

– И где же твой отец взял необходимые детали для электронного микроскопа такой мощности?

– Понятия не имею, – растерялась Инна. – Он просто приносил домой разные элементы, и мы вместе собирали… Я ничего не спрашивала, думала, что он в институте берет…

– А потом ты никогда не задумывалась, почему ничего подобного там не встречала?

– Нет, как-то не приходило в голову…

Клод еще немного покачал головой:

– Это все очень странно… И я тебе еще кое-что скажу. Это только догадка, но все же… Тебе не кажется, что это инопланетная технология?

Инна задумалась, вспоминая те дни, когда они только начинали строить и конструировать, а потом сравнила со всем тем, что ей удалось узнать в институте за последние годы…

– Я никогда раньше не видела ничего подобного в нашем обществе, – признала Инна.

Клод кивнул:

– Вот именно. А значит, можно сделать один вывод: твой отец украл инопланетную технологию. И даже не исключено, что не один раз. Не знаю только, осознанно он это сделал или нет. Но, скорее всего, его похитили именно по этой причине.

Янне Эриксон не пострадал от массового отравления, случившегося в институте. Обычно он всегда сохранял спокойствие. Но когда его подчиненные после обеденного перерыва вдруг начали заболевать, даже ему не удалось избавиться от чувства паники, вмиг охватившего его.

Но все разрешилось благополучно. После медицинского осмотра его отпустили домой, и на следующее утро он проснулся в своей постели, может, не радостным, но, во всяком случае, уверенным, что все ужасы позади.

Однако было кое-что, что терзало его изнутри. Янне не мог понять… то ли Новак прав, и все это устроил Рябинин со своим дружком, то ли… возможно, все дело в его заместителе. Как так получилось, что его не было в институте во время происшествия? Возможно ли такое, что Марек все подстроил, надеясь свалить вину на Кроссмана или даже на самого Рябинина?

В институте до сих пор продолжалось разбирательство, поэтому у Янне был внеплановый выходной. Позавтракав, мужчина было задумался, чем ему заняться, но тут решил позвонить.

Новак долго не отвечал. А когда все-таки ответил, его голос звучал очень сонно.

– Да, здравствуйте.

– Марек, что Вы делаете? – стиснув кулаки, спросил Янне.

– Эм… просыпаюсь. Насколько я понимаю, сегодня на работу идти не надо. Или я ошибся?

– Тем, кто стал жертвами вчерашнего инцидента – безусловно, не надо. Но что насчет Вас? Я вроде как слышал, что Вы не были в институте в критический момент. Разве Вы не один из подозреваемых в этом деле?

Сначала Новак что-то неразборчиво пробурчал, а потом вдруг донесся какой-то женский голос. Янне не удивился – его помощник пользовался успехом у женщин, и какая-нибудь из них вполне могла у него заночевать. Однако когда сегодняшняя любовница Марека тоже подключилась к нейроресиверу директора и заговорила, после чего выяснилось, что это не кто-нибудь, а сама Эшли Маклейн, детектив, расследующий как пропажу изолятора, так и вчерашнее происшествие, он опешил.

– Не стоит беспокоиться, мистер Эриксон, – лениво протянула женщина так, как будто ничто в этом мире ее не волновало. – Я осмотрела дом Марека, и пришла к выводу, что он не виновен.

– То есть Вы всю ночь, очевидно, проведенную у него, обыскивали дом Новака? – скептически произнес Янне.

– Ну, может, не всю ночь… мы и еще кое-чем занимались, – рассмеялась Маклейн, а вместе с ней и Новак.

Конечно, все люди знали, что Эриксон строг, ценит дисциплину и зачастую цепляется к мелочам. Мужчина специально создавал себе такой образ. В душе он, пожалуй, не был таким уж холодным. Но сейчас Янне понял, что такое поведение – не просто маска, которую он надевает на людях. Это абсолютно нормальные действия человека, которому приходится иметь дело с подобными личностями.

– Мисс Маклейн, – его голос был ледяным, как никогда. – Сначала у меня пропал квантовый изолятор. Логичным подозреваемым в этом деле был Алистер Кроссман. Вы взялись за расследование дела, и вскоре выясняется, что он Ваш бывший муж, и что Вы с ним якобы спали во время совершения преступления. Я не знаю точно, когда конкретно Вы с ним спали, но то, что он Ваш любовник – это очевидно. Теперь происходит инцидент в моем институте. Для начала я выясняю, что Вы в этот момент опять были с Кроссманом. Ладно, это я готов принять. Но еще один подозреваемый – это мой помощник. И теперь Вы провели ночь с ним? Почему Вы спите со всеми потенциальными преступниками, мисс Маклейн?

– Какая Вам разница, с кем я сплю? – равнодушно спросила детектив.

– Такая, что у меня создается впечатление, что Вы продажная ш…, – Янне резко втянул воздух, не договорив матерное слово. – Вы прикрываете их – прикрываете обоих. Кроссману известно, где сейчас Рябинин, и куда они спрятали изолятор. А Новак, я почти уверен, подстроил эту катастрофу, в которой мы все чуть не погибли. И оба они использовали Вас – а Вы и поддались. Я прав?

– Это не так, – оскорбленно произнесла Маклейн, но Янне услышал на заднем фоне беспокойное шевеление.

– Я Вам не верю, – сердито сказал он. – И будьте уверены, я напишу жалобу вашему боссу.

После чего Янне сбросил вызов. За время разговора он так напрягся, что аж вспотел. Происходящее выбило его из колеи. Он всего лишь хотел правосудия и возвращения оборудования. Но, похоже, никто не собирается ничего расследовать. Всем как будто наплевать на то, что происходит в их институте. Янне сомневался, что даже обращение к командующему полицейским участком что-то решит. В конце концов, не так много людей в их городе занимается охраной правопорядка.

Руки опускались. Становилось очевидно, что никто не найдет преступников – хотя их личности были очевидны.

Похоже, выход был только один. Если Эриксон хочет добиться правосудия и сделать так, чтобы с его институтом больше ничего подобного не произошло, ему придется самому этим всем заняться.

Инну пробрала дрожь. Да, она, конечно, давно уже полагала, что ее отца похитили те существа из скалы. Правда, никак не могла понять, почему. Но если, предположим, они пролетали мимо… В конце концов, у их общества не было спутников на орбите планеты, да и никаких особых приборов, позволяющих заглянуть за ее пределы, тоже. Они могли и не заметить незваных гостей, особенно, если у них имелась какая-нибудь технология маскировки… Потом, возможно, они что-нибудь обронили – или спрятали, рассчитывая, что люди не достаточно сообразительны, чтобы найти это.

Но ее отец нашел. О да, если кто-то и мог обнаружить тщательно замаскированную инопланетную технологию, так это он. За всю свою жизнь Инна не встречала человека умнее его, а ведь она училась и работала в научном институте. Он нашел – сначала детали для сверхмощного микроскопа, потом, вероятно, и для квантового компьютера. Понял ли он, что это чужие технологии? Наверняка да. И решил ими воспользоваться. А почему нет? Все-таки Павел Рябинин был чуть ли не единственным человеком, который хотел связаться хотя бы с Землей, в то время как остальные только и беспокоились, что об урожае. Он понимал, что нужно найти помощь извне – он и Инну приучил думать так же. И потому стал дополнять квантовый компьютер инопланетными деталями. Но инопланетяне узнали об этом – и остались недовольны. Отец всего лишь хотел спасти их общество – а они разозлились.

– Но есть одно «но», – пока Инна переживала самый большой шок в своей жизни, Клод продолжал сохранять рассудительность. – Павел Рябинин работал в НИИ. Как так могло получиться, что никто другой из ученых не заметил, что он использует инопланетное оборудование? Они же не идиоты.

Инна пожала плечами:

– Понимаешь, никого не волновало его исследование. Квантовый компьютер – очень сложная машина, которая, к тому же, работает только в воспоминаниях наших предков. Большинство считало, что это ненужная игрушка. Когда отец попросил разрешения начать его восстановление, думаю, Эриксон просто решил позволить ему делать то, что он хочет. Вероятно, папа сказал, что взял оборудование на месте крушения корабля – там до сих пор остались некоторые неиспользуемые приборы, которое общество признало бесполезными. И никто просто не стал в это вникать. Понять, что это нечеловеческая технология, не имеющая ничего общего с оборудованием Фориса, могли только те, кто работал вместе с ним.

– Ты работала вместе с ним, – заметил Клод. – Но ничего не заметила.

Девушка задумчиво помолчала. Она и сама не могла понять, как могла такое пропустить мимо глаз, не понять, что происходит у нее буквально перед носом. Но ответ на самом деле был прост.

– Я не заметила, потому что его дочь, – вздохнула Инна. – Понимаешь, папа с самого детства учил меня квантовой физике и всему такому прочему. Конечно, я ходила в школу, как другие дети, но львиную долю того, что я знаю сейчас, я узнала от своего отца. Он изучил инопланетную технологию – и научил ей меня. Поэтому, когда я и сама стала участвовать в проекте, то приняла все странности, как должное.

– То есть ты разбираешься в инопланетных технологиях? – вскинул брови Клод.

– Похоже на то. Вот только…, – Инна пораженно замерла. – Мы же работали втроем. Отец, я и Кроссман. И если мое неведение еще можно объяснить особенностями обучения…

– То он никак не мог не заметить, если только не идиот, – закончил за нее Клод.

– Кроссман не идиот, – заверила его Инна. – Он, конечно, не так талантлив, как мой отец… Но ему несомненно бросилось бы в глаза, что оборудование, которое мы используем, сделано не людьми. Получается, он все это время знал, что мы пользуемся чужой технологией. И ничего не сказал…

Внутри Инны начало расти нехорошее чувство. Она привыкла к Кроссману – он был лучшим другом ее отца, да и по работе им приходилось довольно много контактировать. Девушка даже доверяла ему, думала, что на него можно положиться. Но получается, что он ей врал. Конечно, отец ей тоже врал, но Инна была уверена, что на то были хорошие причины. Но теперь, когда папа в плену у инопланетян, разве не настало время раскрыть все карты?

– Я должна с ним поговорить, – решительно сказала Инна. – Думаешь, он еще в больнице?

– Учитывая то, что вчера ему делали операцию, я не думаю, что его так скоро выпустят, – пожал плечами Клод.

– Тогда пошли.

Инна с Клодом стрелой вылетели из ее комнаты, так и оставив микроскоп с соммелисом на столе. Утро было в самом разгаре, а с кухни шел вкусный аромат оладий. У девушки заурчало в животе, но она считала, что нельзя терять ни минуты. Инопланетяне могли нанести новый удар в любой момент, а значит, нужно было выяснить про них все, что только можно.

Пробежав по коридору, они услышали, как мать Инны что-то кричит про завтрак, но девушка не стала даже останавливаться, чтобы объяснить, почему уходит. Инна лишь хлопнула входной дверью. Она чувствовала на себе недовольный взгляд Клода, чувствовала его осуждение. Но парень ничего не сказал, и она тоже.

Встав на ховерборды, они поехали к больнице. Сегодня был непривычно ясный день. Жители Фориса явно были рады налаживающейся погоде, но Инна почему-то видела в этом дурной знак. Очутившись на открытом пространстве, она снова почувствовала на себе чужой взгляд – ее все не покидало ощущение, что кто-то сверху на нее смотрит. Сглотнув, Инна поехала быстрее.

И вот, они добрались до больницы. Клод быстро узнал, в какой палате лежит Кроссман, и они поспешили туда.

Мужчина не спал. Его нога была завернута в гипс, но при этом ее держала на весу какая-то металлическая конструкция. Кроссман морщился, явно испытывая боль, но увидев девушку, улыбнулся.

– Инна! – воскликнул он. – Рад, что ты в порядке. Я боялся, что следующий удар инопланетяне нанесут по тебе.

Но Инна ничего ему не ответила. Скрестив руки на груди и приблизившись к кровати, она сердито на него посмотрела. Внутри нее все клокотало от злости, но пока что девушка сдерживалась.

– Что-то случилось? – встревоженно спросил Кроссман.

– Случилось то, что Вы мне врали, – сквозь зубы процедила Инна.

Кроссман вздрогнул, что не укрылось от ее взгляда. Однако мужчина попытался сделать вид, что ничего не понимает.

– О чем ты? – спросил он.

– Инопланетная технология, – эти два слова девушка буквально выплюнула. – Мы совершенствовали квантовый компьютер при помощи инопланетной технологии. Папа внушил мне, что это все дело человеческих рук, и я поверила, но Вы знали. И ничего мне не сказали.

– Инна, я…

– Его же поэтому похитили, правда? – в ее голосе зазвучали слезы. – Инопланетяне решили, что он украл их технологию, и потому похитили. Я не знаю, почему Вы молчали, когда мы работали, думаю, у Вас были на то причины… Но почему Вы мне не сказали, что знаете, куда и почему пропал мой отец? Я же его дочь, и имею право знать правду! Вы рассказали мне о том, что он чего-то боялся, сходили со мной к фонтану… но ничем не показали, что знали, что происходит. А Вы ведь знали, правда? Знали же?

Она посмотрела ему прямо в глаза, рассчитывая, что так он расскажет ей правду. Кроссман тяжело вздохнул:

– Послушай, Инна, у меня были причины ничего тебе не говорить. Да, я знал, что сделал твой отец, и знал о его контакте с инопланетянами… Я знаю, где он сейчас. Но я не могу тебе ничего сказать. Это для твоей же безопасности.

– К черту безопасность! – закричала Инна. – Весь в город в опасности – не смейте говорить, что хотели сохранить мне жизнь! Я хочу знать, что происходило за моей спиной все эти годы. Вы меня просто использовали… А ведь я Вам доверяла… Вы должны мне рассказать!

Кроссман сохранил непроницаемое лицо:

– Прости, но нет. Можешь хоть весь день меня допрашивать, но я ничего не скажу. Так будет лучше для всех, и в первую очередь для тебя.

Слезы на глазах девушки моментально высохли.

– Что ж, тогда я и знать Вас больше не желаю, – сердито произнесла Инна и ушла, хлопнув дверью.

Клоду не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней.