В марте 1942 года Лаутерпахт вернулся в Англию – Япония как раз оккупировала Сингапур, а Германия пыталась распространить свою власть на восточные области Европы. Вестей из Лемберга не было, и Лаутерпахт часто признавался в письмах Рахили и Эли, который поступил в Академию Филлипса в Эндовере: «Я несколько угнетен… из-за военных известий. Они, – то есть его близкие, – переживают очень скверные времена».

И ситуация с питанием, ограниченным жестким рационированием, тоже раздражала. «Я совсем забросил домашнее хозяйство», – сообщал он, магазины перестали поставлять продукты, «все нужно добывать самому». Единственный луч света – сад, нарциссы – «великолепная картина», хотя едва ли достаточная компенсация за багаж, потерянный где-то в море между Америкой и Англией.

Лаутерпахт сосредоточился на подготовке очередного издания «Международного права» Оппенгейма и девятого тома «Вестника международного права», в который вошли прецеденты первых военных лет: гражданская война в Испании, захват Абиссинии итальянцами и «законодательство и практики нацистского режима в Германии» с их «пугающе общими чертами». Лаутерпахт тщательно отбирал примеры. Он выбрал одно постановление немецкого Верховного суда по апелляции немецкого еврея, осужденного за секс с арийкой (уголовное преступление согласно Нюрнбергским законам 1935 года). Возникла правовая дилемма: как рассматривать «межрасовый секс», если он имел место за пределами Германии? Верховный суд постановил, что Нюрнбергские законы применимы и к половому акту, произошедшему в Праге, а обоснование этого решения – просто чудо в смысле телеологической простоты: смысл и цель Нюрнбергских законов будут подорваны, если из-под их действия изъять события за пределами Германии. Итак, немецкий еврей, сожительствовавший с подданной Рейха чистой немецкой крови, пусть и за пределами Рейха, «подлежит наказанию… если он уговорил немецкую женщину приехать к нему за границу с этим намерением». Подобное решение, комментирует Лаутерпахт, вновь указывает на необходимость создать международный экспертный суд.

Были у Лаутерпахта и другие занятия, помимо ученых. Он продолжал консультировать Джексона, в котором видел таран против американского изоляционизма, человека, «к которому прислушивается администрация». Он писал Эли и Рахили в США, сообщая о своем участии в новом проекте: ему предстоит изучить «вопрос так называемых военных преступлений» и предложить способы наказать немцев, виновных в нарушении международного права на оккупированных территориях. Проект стартовал в июне 1942 года, когда Арнольд Макнейр, в соответствии с Сент-Джеймсской декларацией, возглавил Комиссию по военным преступлениям. Макнейр пригласил в свою команду Лаутерпахта, и в начале июля тот посетил первое собрание Комиссии. Макнейр попросил его подготовить меморандум по юридической стороне проблемы.

«Я прямо-таки раздуваюсь от гордости», – писал Лаутерпахт жене, когда Комиссия решила строить свою работу по его наметкам. На этом собрании выявились и другие перспективы, поскольку в нем участвовали юристы, представлявшие различные правительства в изгнании. Таким образом, писал Лаутерпахт жене, он надеется «сделать доброе дело… для меньшинств восточной Польши», поскольку именно поляки «сыграют основную роль» в послевоенном обустройстве меньшинств. Эта работа вынудила его сосредоточиться на практических вопросах правосудия и ответственности человека, а не только государства, которому он служит.

В то лето на рабочий стол Лаутерпахта лег новый проект: Американский еврейский комитет поручил ему написать книгу о правах человека в свете международного законодательства, предлагая щедрый гонорар (две с половиной тысячи долларов плюс оплата расходов). Лаутерпахт согласился – новая тема была для него важна. Он обещал написать книгу, посвященную «Международному биллю о правах человека (или чему-то подобному)». 1 июля он приступил к работе, оптимистично рассчитывая управиться до конца года.

В декабре он опробовал некоторые идеи о международном праве в Лондоне, на лекции, которую выслушали «затаив дыхание». Лекция прошла весьма удачно, писал он Рахили, и «твой супруг удостоился повергающих в смущение похвал». Основной темой лекции стал призыв к правительствам всех стран принять «революционную необходимость» нового международного закона для защиты прав человека.