Пристрастившись к музыке того или иного автора, ребенок становится восприимчив ко всякого рода сведениям, касающимся полюбившегося произведения. Более того, он начинает ощущать информационный голод: хочет узнать о жизни композитора, об истории создания произведения, о различных вариантах толкования, даже о мнениях, ранее высказанных разными людьми о данном сочинении. (Это замечательное состояние бескорыстного поиска знаний хорошо описывается пушкинским выражением «духовной жаждою томим».) Пытаться сообщить ребенку даже элементарные знания о произведении раньше, чем у него возникла «духовная жажда», – напрасный труд, информация будет отторгнута (выслушана и тут же забыта). Но, полюбив произведение, человек готов, как губка, впитывать любые сведения о нем. Здесь не просто спокойная и беспристрастная любознательность, а жадный интерес любящего, стремящегося знать всё о том, что любишь.

Пробуждение интереса к знаниям о музыке – очень ответственный момент для воспитателя. Краткий миг, когда ребенок, по выражению Г. Гессе, «охвачен любопытством и волей к пониманию» – это тот редкостный момент, когда приоткрывается узенькая лазейка, через которую гуманитарная культура может проникнуть во внутренний мир личности. Если интерес не удовлетворить или удовлетворить некачественно, он быстро гаснет и, как правило, навсегда. (Хотя, конечно, есть дети, терпеливые в любви: их интерес не ослабевает от длительного ожидания, но таких меньшинство.) Интерес любящего ненасытен и может втянуть огромные массивы знаний. Чтобы это произошло, информация должна подаваться не только вовремя и с достаточной полнотой, но и в определенной, правильной последовательности:

В первую очередь нужны знания о внемузыкальных явлениях, с которыми объективно связано полюбившееся произведение (его словесная программа, литературный первоисточник, событие, послужившее толчком к сочинению).

Во вторую очередь нужны сведения из истории бытования произведения. Ребенок хочет знать, когда и как другие люди эту музыку воспринимали, как на нее реагировали, какие словесные толкования давали. Ребенок ищет в прошлом единомышленников, хочет вписать свое мнение о произведении в контекст ранее высказанных мнений, хочет мысленно полемизировать со знатоками, спортить, отстаивать свою точку зрения.

В третью очередь проявляется интерес к личности композитора (автора полюбившейся музыки) и обстоятельствам его жизни.

Произвольное изменение этой последовательности, например, попытка дать раньше времени биографию композитора – может привести к сбою интереса.

Получение серьезных познаний о музыке – одна из целей музыкального и общего воспитания. Ориентиром движения к этой цели может служить принцип, высказанный Квинтилианом: «Пусть они будут либо образованными, либо такими, которые осознают свое невежество» (с тем уточнением, что эти два качества не только совместимы, но одно не существует без другого).

Но как быть воспитателю, который и сам не имеет достаточных познаний? В большинстве случаев родители оказываются не готовыми к тому, чтобы принять этот неожиданный информационный вызов. Во-первых, они уже успели расслабиться после того как ребенок в возрасте «от двух до пяти» заставлял их своими бесконечными «почему?» давать отчет обо всем, что делается в этом мире и других мирах. Во-вторых, дать внятный комментарий к музыкальному произведению бывает не под силу не только родителям, которые и сами недостаточно информированы, но и многим профессиональным музыкантам. Единственный источник, который позволит насытить информационный голод – музыковедческая литература.

Ошибочно думать, что такая литература создается только для профессионалов. В. Гёте говорил, что задача науки – сделать природу понятной всем. Применительно к нашей теме это должно звучать так: задача музыковедения – сделать музыку понятной всем. Музыковедение – служба понимания музыки (здесь я перефразирую высказывание С. Аверинцева о филологии).

На этапе возникновения тяги к знаниям о музыке задача воспитателя – приобщить ребенка к качественной музыковедческой литературе. Ее содержание – масло в огонь собственных размышлений о музыке; лучше, когда это масло подливается в обстановке, не мешающей самим размышлением, то есть в спокойном уединении, при сосредоточенном, неспешном, вдумчивом чтении книг. Дело воспитателя – точно определить и вовремя предоставить нужную литературу. Взрослым не следует пытаться самим прочесть, а потом пересказывать для ребенка сведения из книг. (Как гласит известное восточное изречение, погонщик верблюда может привести его к водопою, но пить верблюд должен сам.)

К каким же музыковедческим источникам направлять ребенка? Едва ли стоит делать ставку на школьные учебники музыкальной литературы. Технология «прохождения» учебников через фильтр бесчисленных чиновничьих инстанций и цензурных проверок, отработанная еще в советские времена (каждый чиновник вычеркивает всё, чего он не может понять), лишает эти книги индивидуального тона, остроты мысли, юмора и делает их подобными протертому супу на дистиллированной воде. Как всякая больничная пища, такая литература может только отбивать аппетит. Значит, как можно раньше ребенок должен получить серьезную, не адапрированную для детей оригинальную литературу лучших авторов, писавших о музыке.

Выбирая музыковедческую литературу, не следует опасаться сложности. Бетховен сказал: «Нет такой статьи, которая была бы для меня чересчур ученой. Не предъявляя ни малейшего притязания на настоящую ученость, я с детства старался уловить идеи лучших и мудрейших людей каждого столетия». Это слова интеллектуала. Сегодняшние дети – поколение интеллектуалов. Нет такой статьи или книги, которая была бы чересчур ученой для вашего ребенка. Но это не значит, что для него одинаково годится любая литература. В этот ответственный момент от воспитателя требуется точность и безошибочность выбора.

При сформировавшемся стойком интересе человек готов штудировать и скучные, и длинные, и полупустые источники, в надежде выудить крупицу нового знания. Чудеса терпения проявляют специалисты во всех областях науки и техники, читающие даже совершенно неудобочитаемую «специальную» литературу. Но трудно ожидать того же от начинающего, чей интерес еще не окреп.

Существует совсем не много книг, которые годятся, чтобы не исчез первоначальный интерес к чтению о музыке. Текст этих книг, по выражению К. Леви-Стросса, «должен иметь объясняющую силу». Тут нужны проверенные первоклассные источники, действующие наверняка. Пусть в руки вашего ребенка как можно раньше попадут многотомники классиков музыковедения: Владимира Стасова, Александра Серова, Германа Лароша, Ромена Роллана, Бориса Асафьева. Неизгладимое впечатления производят книги, написанные самими композиторами, например, из всей обширной литературы о композиторах-«кучкистах» лучшим источником остается автобиографическая книга Н. А. Римского-Корсакова «Летопись моей музыкальной жизни».

Уникальный (даже для многих неожиданный) просветительский и педагогический потенциал проявляет неоконченная книга о Моцарте, которую писал в свободное от основной работы время нарком (министр) иностранных дел в первом правительстве большевиков Георгий Чичерин. Изданная в 1970 году, через много лет после смерти автора, эта маленькая книга вызвала сенсацию и сделала тысячи людей просвещенными любителями, энтузиастами (а некоторых и исследователями) музыки Моцарта.

Чтобы предложить ребенку список книг и статей, необходимых для ознакомления с творчеством того или иного композитора (или для освоения определенного музыкального жанра), приходится учитывать много факторов. Хотя выбор литературы всегда субъективен, но он не должен быть случайным, зависящим от того, что первым попалось на глаза в магазине или библиотеке. Одно дело, зная широкий массив литературы вопроса, сделать субъективный выбор, и совсем другое дело – не выбирая, схватить первое попавшееся (то, что случайным образом оказалось в поле зрения). Кроме того, должна быть учтена читательская история вашего ребенка, ранее накопленный им запас знаний (так называемый тезаурус).

Конечно, следует стремиться к знанию всех существующих источников, но это заведомо недостижимо. И если, например, из всего моря литературы о Моцарте читателю суждено ограничиться одной-двумя книгами, то я бы порекомендовал для ознакомления и правильной ориентации в теме – уже упомянутую книгу Г. Чичерина, а для подробного понимания Моцарта – четырехтомник Германа Аберта. При этом книга Чичерина будет прочитана подряд, а книга Аберта будет читаться постепенно, небольшими порциями, по мере ознакомления с каждым новым для ребенка произведением Моцарта. Поэтому можно первую книгу взять на время в библиотеке, а вторую лучше приобрести и иметь дома собственный экземпляр: это будет справочник по Моцарту на много лет.

А о Шуберте для первого знакомства и ориентации в теме я обычно советую свою брошюру, которая начинается так: «Большинство статей и книг о музыкальном искусстве могли бы носить эпиграф «Procul profani», то есть «Прочь, непосвященные». Мои же краткие заметки, наоборот, печатаются только для непосвященных. А те, кто хорошо знает Шуберта, прошу вас, не читайте эту книгу! Procul doctores!»…

Подобные библиографические «наводки» нужны по каждому композитору. Поэтому при подборе музыковедческой литературы могут понадобиться консультации не только педагога, но и опытного музыкального библиографа.