27

В частности, Кима Филби, насколько можно понять по имеющимся воспоминаниям, так долго не могли раскрыть в том числе и потому, что следствие по нему вели выходцы из обычных слоев английского общества, которым было житейски страшно и политически опасно обвинять представителя элиты. Когда же совокупность доказательств, пусть даже и косвенных, стала казаться неопровержимой, решать судьбу Филби пришлось представителю элиты, который просто не захотел позорить собрата. Правда, помимо прочего, раскрытие Филби означало бы и дискредитацию верхов общества перед низами признанием правомерности обвинений последних в его адрес, что с классовой точки зрения было совершенно невыносимо. Лишь когда дальнейшее промедление стало невозможным, к Филби был послан его соученик, чтобы задать прямой вопрос о шпионаже, – и Филби признался, так как не мог солгать представителю своего социального слоя и тем более члену своего университетского братства. В результате, по всей видимости, ему дали возможность, «сохранив лицо», избежать наказания, – по сугубо классовым причинам (а также потому, что действовавшая в рамках общих с Советским Союзом теневых глобальных проектов «кембриджская пятерка», строго говоря, не нанесла никакого реального ущерба интересам Англии; из-за этого судебное наказание ее членов оказалось попросту невозможным, что создало ряд поразительных коллизий, вплоть до юридической, хотя так и не реализовавшейся, возможности посещения ее членами своих родственников на ее территории).