РАСКОПКИ. Среда, 19 июля 2006 года. 11.34

Находясь наверху, в восьми метрах от поверхности, в том же самом месте, где вчера произошел оползень, унеся жизни четырех человек, Андреа не могла не чувствовать себя более живой, чем когда-либо. Она не могла отрицать, что в присутствии смерти ее чувства обострились, и некоторым образом она обязана ей своим пробуждением от сна, в который, казалось, была погружена последние лет десять.

Внезапно вопросы о том, кого она ненавидит больше - отца за нетерпимость и гомофобию, или мать - за душевную скупость, начали терять значение, уступая место вопросам вроде "А выдержит ли эта веревка мой вес?".

Андреа, никогда в жизни не занимавшаяся скалолазанием, умоляла, чтобы ее опускали в пещеру как можно медленнее. Частично из страха, а частично потому что хотела найти лучшие позиции для фото.

- Ладно, ребята. Остановитесь-ка ненадолго. Так хорошо, - крикнула она, слегка подняв голову.

Веревка выдержала.

Под ее ногами находились остатки миниэкскаватора, похожего на сломанную ребенком игрушку. Часть ковша торчала под странным углом, а на разбитых стеклах виднелись пятна крови. Андреа опустила объектив, потому что

(я ненавижу кровь, ненавижу)

ее неэтичность всё же имела границы. Она навела камеру вглубь пещеры, но когда уже готова была нажать на спуск, начала вращаться.

- Вы не могли бы потише? Я не могу так сфокусироваться.

- Знаете ли, мисс, вы всё же не пушинка! - бросил Брайан Хэнли сверху. Они с Томми Айхбергом опускали ее вниз при помощи троса. - Думаю, нам лучше спуститься.

- Да ну, дружище, неужели ты не потянешь мои пятьдесят пять кило? А я-то считала тебя таким сильным! - ответила Андреа, которая всегда знала, как заставить мужчин плясать под свою дудку.

- Она весит куда как больше, чем пятьдесят пять кило, - шепотом проворчал Хэнли.

- Я всё слышу, - сказала Андреа, притворяясь обиженной.

Она была так рада, что осталась жива, что просто не могла злиться на Хэнли. Электрик провел превосходную работу по освещению пещеры, вплоть до того, что Андреа выключила вспышку. Немного увеличив чувствительность, она могла делать прекрасные снимки финальной фазы экспедиции.

Не могу поверить. Мы всего лишь в шаге от главного открытия всех времен, а фото, которое появится на всех обложках, будет принадлежать мне.

Журналистка впервые разглядывала пещеру изнутри. В том месте, где Паппас рассчитывал пробить диагональный туннель к предположительному местонахождению Ковчега, внезапно обнаружилась естественная полость, которую окружали стены каньона.

- Только представьте, стенам каньона тридцать миллионов лет, - объяснил накануне Паппас, нарисовав в блокноте небольшую схему. - В те времена здесь была вода, она и сформировала каньон. Когда климат изменился, каменистые стены начали разрушаться, и получилась эта земляная поверхность и скалы, окружающие ее по бокам, словно обширная ржавчина, в результате образовались пещеры, на одну из которых мы случайно наткнулись. К сожалению, моя ошибка стоила многих жизней. Если бы я измерил сопротивление поверхности внутри туннеля...

- Мы хотелось бы сказать, что я знаю, что вы чувствуете, Давид, но я и понятия не имею. Я лишь могу предложить свою помощь, и пошли все к черту.

- Спасибо, мисс Отеро. Для меня это очень важно. Особенно после того, как некоторые наши сотрудники обвинили меня в смерти Стоува лишь потому, что мы с ним спорили целый день.

- Называй меня Андреа, пожалуйста. Не против?

- С удовольствием, - ответил археолог, робко сдвинув очки на кончик носа.

Журналистка поняла, что Давид находился в таком напряжении, что готов взорваться, как пружина. Она подумала было его обнять, но в этом человеке было нечто неприятное, словно в картине, которую внезапно видишь при плохом освещении и понимаешь, что на самом деле на ней изображено совсем не то, о чем ты думал.

- Скажи, Давид, ты считаешь, что те, кто спрятал Ковчег, знали о пещерах?

- Не знаю. Думаю, что, вероятно, в каньон существовал другой вход, который мы не обнаружили, скрытый в скалах или заваленный землей. Уверен, что именно его и использовали, чтобы опустить сюда Ковчег, и это место мы могли бы найти и без этой треклятой экспедиции, с безумными импровизациями по ходу дела. А вместо этого мы сделали то, чего никогда не делают археологи. Разве что искатели кладов. Но не этому меня учили.

Андреа научили делать фотографии, и именно этим она сейчас и занималась. А также боролась с вращением веревки, вытянув левую руку над головой и ухватившись за выступ в скале, пока правой нацеливала объектив в глубину пещеры - узкое и высокое пространство, еще больше сужающееся к концу. Там Хэнли установил генератор и мощные прожекторы, свет от которых отбрасывал гигантские тени профессора Форрестера и Давида Паппаса на огромную неровную каменную стену. Каждый раз, когда один из них двигался, в воздухе начинали плясать мельчайшие песчинки. Запах внутри был сухим и горьким, как пахнет глиняная пепельница, которая слишком много времени провела в печи для обжига. Профессор то и дело кашлял, несмотря на то, что надел бумажную маску, как в больнице.

Она сделала несколько снимков, пока Хэнли и Томми не утомились.

- Отпустите выступ, мы вас опускаем!

Андреа повиновалась, и минутой спустя оказалась на ногах. Она отцепила карабины от троса, и веревка поднялась. Настала очередь Брайана Хэнли.

Андреа приблизилась к Давиду, который пытался помочь профессору сесть на землю. Старик дрожал, как лист на ветру, его лоб покрывала испарина.

- Выпейте немного воды, профессор, - сказал Давид, протягивая ему фляжку.

- Болван! Сам пей! Это ты должен был войти в пещеру! - последние слова профессора потонули в приступе кашля. Он сорвал маску и выплюнул на землю кровавый сгусток.

Хоть голос его и звучал тише из-за недомогания, профессор знал, как оскорбить человека. Давид снова заткнул фляжку за пояс и подошел к Андреа.

- Спасибо, что помогла, - сказал он. - После этой трагедии остались только профессор и я... Не думаю, что в нынешнем состоянии от профессора будет много толку, - добавил он, понизив голос.

- Даже дерьмо моего кота - и то выглядит лучше.

- Ему нужно... Ну, в общем, и так понятно. Единственный для него способ отсрочить неизбежное - это подняться на борт первого же самолета в Швейцарию.

- Ага, так я и думала.

- Учитывая пыль внутри пещеры...

- Я не могу дышать, но слух у меня превосходный, - произнес профессор, заканчивая каждое слово звуком, который напоминал Андреа звук трения наждачной бумаги. - Хватит болтать обо мне и принимайтесь за работу. Я не собираюсь умирать, пока не вытащу его отсюда, бесполезные вы создания.

Давид скривился от отвращения. На мгновение Андреа подумала, что он ответит старику, но слова замерли у него на губах.

Как же он тебя поимел. Ты его всей душой ненавидишь, но не в состоянии возразить. Он не просто отрезал тебе яйца, но и заставил поджарить их и сожрать на завтрак, подумала Андреа в приступе жалости.

- Хорошо, Давид, скажи, что я могу сделать.

- Пойдем со мной, пожалуйста.

Через несколько метров, в глубине пещеры, конфигурация стен слегка изменилась. Андреа подумала, что если бы не тысячи ватт освещения, то, вероятно, она упустила бы это из вида. Вместо голых скал появился участок, где стену, казалось составляли камни, уложенные искусственно.

Она была создана человеком.

Боже мой, Давид!

- Что меня удивляет, так это как им удалось выстроить такую крепкую стену без раствора и работая только с одной стороны.

- Возможно, с другой стороны есть выход из этого помещения. Ты сам говорил, что он наверняка есть.

- Может, ты и права, но не думаю. Я сделал новые исследования с помощью магнитометра. За этой каменной затычкой - нестабильная зона, которую мы обнаружили с самого начала. Пещера, похожая на ту, где нашли Медный Свиток.

- Совпадение?

- Сильно сомневаюсь.

Давид встал на колени и погладил стену кончиками пальцев. Когда пальцы наткнулись на зазор между камнями, он изо всех сил попытался вытащить камень.

- Никак не получится, - продолжил он. - Пещеру закрыли камнями намеренно, а потом по какой-то причине они были дополнительно спрессованы. Возможно, за почти две тысячи лет просто под собственным весом в вертикальной кладке. Словно...

- Словно что?

- Словно сам Господь запечатал дверь. Не смейся.

Нет, я не смеюсь, подумала Андреа. В этом нет ничего смешного.

- А мы не можем вытащить камни один за другим?

- Нет, не зная толщину стены и что за ней.

- И как ты собираешься это узнать?

- Заглянув внутрь.

Несколько часов спустя с помощью Брайана и Томми им удалось просверлить в стене небольшое отверстие размером с мячик для гольфа. С перфоратора, который до сих пор не использовали, поскольку первый туннель был горизонтальным и проходил по рыхлой почве, пришлось снять двигатель и спустить его в туннель по частям. Хэнли смонтировал довольно неприглядный гибрид перфоратора, частично использовав разрушенный миниэкскаватор, валяющийся у входа в пещеру.

- Вот это настоящая регенерация! Зэйер гут! - воскликнул Хэнли, любуясь результатами своего труда.

Результат выглядел уродливым и непрактичным. Для сохранения равновесия приходилось держать аппарат вчетвером, прилагая громадные усилия. Вдобавок сверла можно было использовать только самые маленькие, чтобы не подвергать стену слишком большой вибрации.

- Два метра четырнадцать сантиметров! - крикнул Хэнли поверх треска мотора.

Давид засунул внутрь камеру, соединенную оптико-волоконным кабелем с маленьким экраном, но кабель был слишком негнущимся и коротким, а поверхность по ту сторону стены заполнена различными препятствиями.

- Вот дерьмо! Так мы ничего не увидим.

Это еще что?

Андреа поднесла руку к затылку. Кто-то кидал в нее камнями. Она повернулась.

Форрестер пытался привлечь ее внимание, не в состоянии перекричать шум мотора. Паппас подошел к нему и нагнулся к уху.

- Именно так! - закричал Давид, одновременно встревоженно и возбужденно. - Так мы и сделаем, профессор. Брайан, как думаешь, сможешь расширить отверстие, чтобы стало двадцать на тридцать?

- Хрена лысого, - ответил Хэнли, почесав затылок. - Мы остались без мелких насадок.

Руками в толстых перчатках он снимал последнюю насадку, которая дымилась, а кончик ее деформировался. Андреа это напомнило то, что произошло, когда она пыталась повесить в своей квартире прекрасный снимок Манхэттена и стала сверлить несущую стену. Сверло сплющилось, словно было сделано из йогурта.

- Может, у Фрика получилось бы, - посетовал Брайан, обернувшись в ту сторону, где накануне погиб его коллега. - У него было гораздо больше опыта с этими штуковинами.

Паппас на несколько минут замолчал. На его лице отразились следы напряженных мыслей. Все остальные буквально могли услышать, как он думает.

- А если использовать средние насадки? - спросил он наконец.

- Без проблем. Будет готово через пару часов. Но вибрация будет гораздо больше. В нестабильной зоне... это риск. Ты это осознаешь?

Давид засмеялся, и в этом смехе не было и намека на веселье.

- Ты спрашиваешь, осознаю ли я, сколько тысяч тонн камней расплющат самый важный предмет в истории? Что пропадут даром многолетняя работа, инвестиции в сотни миллионов долларов? Что жертва в пять человеческих жизней останется напрасной?

Вот черт. Теперь он выглядит по-другому. Он такой... такой же больной, как и профессор.

- Да, я это осознаю, Брайан, - продолжал Давид. - И все-таки я рискну.