Книга: Сердце ангела. Преисподняя Ангела
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3

Глава 2

Дом номер 666 по Пятой авеню вырос на отрезке между Пятьдесят второй и Пятьдесят третьей улицей за два года до описываемых событий. Он являл собою неудачный гибрид международного «функционального» стиля и наших доморощенных полированно-хромовых тенденций. Фасад, отделанный рельефными алюминиевыми панелями, больше всего напоминал гигантскую терку. Внутри же все сорок этажей и миллион квадратных метров были отданы под всевозможные конторы. Правда, в холле было устроено железное подобие водопада, но и эта деталь не спасала общего впечатления.
Скоростной лифт вознес меня на последний этаж. Получив от гардеробщицы номерок, я некоторое время любовался видом города, покуда метрдотель осматривал меня так, как инспектор саннадзора осматривает сомнительный кусок говядины. Даже то обстоятельство, что Цифер действительно значился в списке посетителей, не смягчило его сердца. Под благопристойный шепоток воротил, обсуждающих за ленчем свои дела, я проследовал за ним к столику у окна.
Цифер уже ждал меня. Он был в синем костюме в тонкую полоску, явно от хорошего портного, и с кроваво-красным бутоном розы в петлице. На вид ему можно было дать и сорок пять, и все шестьдесят. Белоснежные острые усики и квадратная бородка контрастировали с зачесанной назад черной гривой над высоким лбом. Что еще? Солидная осанка, загорелая кожа, глаза – голубой ледок. На бордовом шелке галстука золотом поблескивала булавка – перевернутая пятиконечная звездочка.
Метрдотель выдвинул мне стул.
– Я Гарри Ангел, – сказал я. – Мне звонил Штрейфлинг, адвокат, и сказал, что у вас ко мне разговор.
– Люблю, когда сразу переходят к делу, – заметил Цифер. – Выпьете что-нибудь?
Я, недолго думая, заказал двойной «Манхэттен». Цифер побарабанил отполированным ногтем по своему бокалу и попросил повторить. Ох ты, какие руки! К таким рукам пошел бы хлыст. Должно быть, у Нерона были такие. И у Джека Потрошителя. Холеные длани императоров и убийц. Хищные пальцы сужены книзу, как злые когти. Безвольный взмах отвердевает в мертвую хватку. Руки для недобрых дел.
Когда официант отошел, Цифер чуть подался вперед и одарил меня заговорщицкой улыбкой:
– Знаете, сам я ненавижу формалистику, но мне все же придется попросить вас показать документы.
Я достал бумажник и показал ему фотокопию удостоверения и значок почетного полицейского:
– Еще есть лицензия на оружие и водительские права.
Изучив содержимое пластикового кляссера, мой собеседник улыбнулся еще лучезарнее и возвратил его мне.
– Я-то привык верить человеку на слово. Это все мои юристы – они настояли.
– Перестраховаться не вредно, – заметил я.
– Надо же. Я думал, вы, что называется, человек рисковый.
– Только в крайних случаях.
Я все прислушивался, пытаясь уловить хоть малейший намек на акцент, но Цифер говорил безупречно ровно и правильно, его голос был словно отполирован крупными банкнотами, не переводившимися у него с пеленок.
– Может быть, перейдем к делу? – предложил я. – Я не мастер вести светские беседы.
– Весьма похвальное качество.
Цифер достал из нагрудного кармана оправленный в золото кожаный портсигар и выбрал себе тонкую зеленоватую панателу.
– Не желаете?
– Нет, спасибо.
Цифер обрезал кончик сигары складным серебряным ножиком и погрел ее над огоньком газовой зажигалки.
– Вы часом не помните такого Джонни Фаворита?
Я задумался.
– Это тот, что до войны еще пел в каком-то свинговом ансамбле?
– Именно. Это была мгновенная сенсация, как выражаются пресс-агенты наших звезд. В сороковом он выступал с оркестром Симпсона по прозвищу Паук. Названия пластинок я не помню, я этот свинг всегда терпеть не мог, но у него было несколько громких вещей. В театре «Парамаунт» публика с ума сходила – Синатры тогда еще и в помине не было. Да вы, наверное, помните: «Парамаунт» – это же в ваших краях.
– Во времена Фаворита я был еще мальчишкой. Я в сороковом только-только закончил школу в Мэдисоне, пошел работать в полицию. Мэдисон – это в Висконсине.
– Так вы со Среднего Запада? Никогда бы не подумал. Мне казалось, вы местный, коренной нью-йоркец.
– Здесь местных вообще нет. В центре, по крайней мере.
– Тонко подмечено. – Цифер исчез в голубом табачном облачке.
Судя по запаху, сигара была отменная. Я даже пожалел, что отказался.
– Нью-Йорк – город пришлых. Я и сам такой, – добавил он.
– А вы откуда?
– Скажем так, я путешествую.
Цифер отогнал колечко сигарного дыма, причем на пальце у него блеснул изумрудный перстень, поцеловать который не отказался бы даже папа римский.
– Понятно, – кивнул я. – А зачем вам этот Фаворит?
Официант материализовался возле нашего столика, поставил бокалы и так же незаметно исчез.
– Что ни говори, у него был приятный голос. – Цифер по-европейски, молча, поднял стакан на уровень глаз, кивнул мне и продолжал: – Сам по себе свинг я не переношу: слишком громко. Суетливо как-то… Но Джонни – это другое дело. Джонни, когда хотел, пел, как херувим. Когда он только начинал, я взял его, если можно так выразиться, к себе под крыло. Он был этакий гаврош из Бронкса: круглый сирота, тощий, нахальный. На самом деле его звали Джонатан Либлинг – почти то же, что Фаворит, только по-немецки. Он потом для сцены сменил фамилию. Фаворит ведь лучше звучит – не находите? А потом… Знаете, что было потом?
– Понятия не имею.
– В январе сорок третьего года его призвали. Поскольку он пел, то попал в особую часть, ездил по фронтам с концертами. В марте его включили в тунисскую концертную бригаду… Собственно, я не так уж много и знаю. Знаю, что однажды вечером во время представления немецкие бомбардировщики разнесли эстраду. Почти вся труппа погибла, но Джонни выжил. Его ранило в голову и в лицо… Хотя слово «выжил» здесь вряд ли подходит. Жизнь как таковая для него закончилась. Я не врач, не могу сказать точно, но, по-моему, его контузило.
– Контузило? Знакомо.
– Так вы воевали?
– Пару месяцев, в самом начале. Мне повезло.
– Ну вот, а Джонни – нет. Когда его привезли обратно, это был не человек, а овощ.
– Невеселая история. Только вам зачем я? Что именно вы от меня хотите?
Цифер потушил сигару и повертел в руках пожелтевший от времени мундштук из слоновой кости в виде свернувшегося змея с головой петуха. Петушиный клюв был раскрыт в крике.
– Прошу вас, имейте терпение, мистер Ангел. Окольным путем я подвожу вас к главному. Как я уже говорил, я помог Джонни в начале его карьеры. Агентом его я не был, но использовал кое-где свое влияние. И поскольку я принимал в нем довольно большое участие, мы с ним заключили договор. Есть некий залог, который должен быть выплачен в случае его смерти. Больше я, к сожалению, ничего не могу вам сказать: по условиям договора не имею права раскрывать подробности. Но это и неважно. Важно то, что Джонни был безнадежен. Его отправили в больницу для ветеранов в Нью-Гэмпшире, и казалось, что он проведет там остаток жизни. Тогда много было этих несчастных мальчиков. Но у Джонни были друзья, и у него были деньги. Немалые деньги. Он был далеко не скуп, но в последние два года зарабатывал столько, что даже ему не под силу было все это промотать. Часть этих денег он вложил в какое-то дело, причем его агент имел право распоряжаться доходами.
– История осложняется, – заметил я.
– Именно, мистер Ангел, именно.
Цифер задумчиво постукивал мундштуком по краю опустевшего бокала. Хрусталь звенел, словно далекий колокол.
– Друзья перевели его в частную клинику на севере штата, там применяли какие-то радикальные методы. Скорей всего, обычное шарлатанство: по крайней мере, Джонни эти методы не помогли. Но теперь деньги шли уже не от государства, а с его счета.
– А эти его друзья – вы их знаете?
– Нет. Надеюсь, вы не сочтете меня чудовищем, если я скажу вам, что судьба Либлинга интересует меня постольку, поскольку мы с ним связаны договором. С тех пор как Джонни ушел на фронт, я его больше не видел. Единственное, что мне нужно было знать, это жив он или умер. Мои поверенные пару раз в год связывались с больничным начальством и получали письменное подтверждение того, что Джонни еще жив. Так продолжалось до прошлого воскресенья.
– А в воскресенье?..
– В воскресенье случилась странная вещь. Я был по делу в Покипси и решил заехать в клинику: там недалеко. Так сказать, проведать старого приятеля. Зачем – не знаю. Может быть, из любопытства. Хотелось взглянуть на него: каково это шестнадцать лет не вставать с постели? Но меня к нему не пустили, сказали, что посещения – вечером по будним дням. Я настаивал. Тогда вышел его врач и сказал, что Джонни сейчас проходит курс терапии и его нельзя беспокоить до будущего понедельника.
– Такое впечатление, что вас хотели спровадить.
– Мне тоже так показалось. Этот врач – что-то мне в нем не понравилось…
Цифер убрал мундштук в жилетный карманчик и опустил на стол сложенные вместе ладони.
– Я остановился в Покипси, дождался понедельника и пошел в клинику – на этот раз уже точно в часы посещений. Доктора я не видел, но когда я сказал, что иду к Джонни, дежурная спросила: вы родственник? Я, естественно, сказал, что нет, и тогда она мне сообщила, что посещения разрешены только родственникам.
– А в первый раз вам этого не говорили?
– Нет. Честно сказать, я тогда слегка погорячился. Кажется, даже устроил скандал. Это, конечно, была ошибка. Медсестра пригрозила, что вызовет полицию, если я немедленно не уйду.
– И вы ушли?
– Ушел. Что же мне еще оставалось? Это частное заведение, я не хотел неприятностей. Поэтому мне и понадобились вы.
– Вы хотите, чтобы я съездил туда и все выяснил?
– Именно.
Цифер воздел ладони, словно желая показать, что ничего не скрывает.
– Прежде всего, мне нужно знать, жив он или нет. Это самое главное. Если жив – я хочу, чтобы вы его нашли.
Я извлек из нагрудного кармана блокнотик в кожаной обложке и механический карандаш.
– Похоже, дело несложное. Так. Что это за клиника и какой там адрес?
– Клиника «Аркадия» имени Прозерпины Харвест. Это на востоке, по дороге на Плезант-Вэлли.
Я все записал и спросил еще, как звали того подозрительного типа.
– Фаулер. Не то Альберт, не то Альфред…
– Так. А этот Джонни там записан как Либлинг?
– Да. Как Джонатан Либлинг.
– Хорошо. На первый раз достаточно.
Я спрятал блокнот и встал.
– Как мне вас найти?
– Лучше всего через поверенного, – сказал Цифер, кончиком пальца разглаживая усы. – Погодите, вы уже уходите? Я думал, мы пообедаем…
– От угощения я обычно не отказываюсь, но если выехать сейчас, то я еще успеваю в клинику до закрытия.
– Но там все время кто-то есть.
– Да, дежурный врач. А мне нужна картотека: кем бы я ни представился, все равно мне путь один – туда. Да и вам накладно ждать до понедельника: у меня такса полсотни в день плюс расходы.
– Что ж, если вы справитесь, цена разумная.
– Справлюсь. Об этом можете не беспокоиться. Как только что-нибудь узнаю, позвоню Штрейфлингу.
– Прекрасно. Рад был знакомству.
Принимая от гардеробщицы пальто и дипломат, я обернулся: на устах метрдотеля все еще играла презрительная усмешка.
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3

ynoovhtia
Интересная новость _________________ Регистрация в казино виннер