Из воспоминаний Антонины Федоровны Папандопуло:

«Мой свекор о. Иоанн Папандопуло служил диаконом в греческой Благовещенской церкви (там сейчас кукольный театр). Он часто бывал у о. Иоанна и никаких серьезных дел не предпринимал без его благословения.

Незадолго до своей смерти о. Иоанн сказал диакону:

«После меня проживешь еще немного и хватит с тебя».

Так и случилось. Похоронили диакона Иоанна недалеко от могилы о. Иоанна. Вся наша семья очень любила и почитала о. Иоанна Домовского. Мы часто ходили на его могилку, плакали, молились и утешались — общаясь с ним, как с живым.

Мне было около 50 лет, когда у меня обнаружили опухоль в животе. Операция была неминуемой. Я плакала, не хотела делать операцию.

Ходила на могилку к Иоанну, просила его помочь мне, помолиться за меня грешную Господу. Но врачи настаивали, и я уступила. Был назначен день операции. Я сделала все анализы, собрала вещи и пошла в больницу.

Иду по больничному коридору, чтобы отметиться у медсестры, а навстречу мне идет женщина в белом и спрашивает меня: «Куда ты идешь?» Я ответила: «На операцию». «Нечего тебе здесь делать, — сказала она, — иди домой». И вдруг исчезла. Я подошла к медсестре и отказалась от операции.

Возмущению ее не было границ, но настояла на своем. «Хорошо, — сказала она, — делайте, что хотите, но, чтобы потом в вашей смерти не винили врачей, напишите, что вы сами отказались от операции». Что я и сделала с радостью. И куда эта опухоль делась, знает лишь Господь и наш родненький батюшка» (Антонине Федоровне в данное время более 80 лет).

Продолжаем воспоминания Антонины Федоровны:

«Мужа моего взяли на войну в 1941 году и он попал в плен. Господь помог ему бежать из плена, но у чекистов такой человек всегда был на подозрении, им везде мерещились предатели. Но мой муж был честным человеком. Вернувшись из советского лагеря, куда его посадили после побега из немецкого плена, муж нигде не мог устроиться на работу. Везде ему вежливо отказывали. Ясно было, почему и горько оттого, что Господь спас от немцев, а свои не приняли.

Наступила Пасха 1946 г. Дома было голодно. Я продала последнее из того, что можно было еще продать. Купила продукты, испекла маленькую пасочку, покрасила яички и мы с мужем пошли разговляться на могилку к батюшке. Поздравили его с Пасхой и рассказали батюшке про свою беду, просили его заступления перед Господом.

Через несколько дней мужа приняли на работу. Жизнь стала налаживаться. Однажды муж, проснувшись, говорит мне: «Ты знаешь, какой сон мне приснился? Батюшка Иоанн пришел ко мне и сказал: «Я помог тебе устроиться на работу, а ты даже один цветок не принес мне на могилку». Мы побежали с мужем на рынок, купили цветы пришли на могилку о. Иоанна, просили прощения за свою неблагодарность. Конечно, батюшке не цветы были нужны, а наша память и любовь. Ведь мы с мужем венчались в Александро-Невском храме, где о. Иоанн служил настоятелем».

Похожую историю рассказала нам прихожанка Свято-Александринского храма Валентина Николаевна Зубова, которая не знакома с Антониной Федоровной Папандопуло.

Ее семилетней внучке (теперь уже взрослой девочке) долго не могли поставить диагноз. Боли в животе мучили ребенка, но лечение не помогало. Предполагали, что у ребенка гастрит, но вызывали подозрение другие симптомы, и девочку решили положить в больницу на обследование.

«Пошли мы на могилку к о. Иоанну, молились, просили помочь, и направились в больницу. Поднимаемся по больничной лестнице, а нам навстречу идет женщина в белом и спрашивает меня: «Куда ты ведешь ребенка?» Я отвечаю: «На обследование, у нее живот болит». — «Не ходи никуда, идите домой, девочка твоя здорова». Я и повернула домой, ничуть не сомневаясь. А болезнь как рукой сняло. Слава Господу моему за все! Вы бы видели, как моя внучка благодарила Господа и Его угодника о. Иоанна за избавление от болезни».

Пишет нам раба Божья Людмила Николаевна Ртвелиашвили:

«Этот случай был в прошлом году. Мы с подругой собрались на могилку к о. Иоанну, взяли с собой свечи, но не подумали о спичках. И каково было наше изумление, когда мы, придя на могилу о. Иоанна, увидели на могилке огонь, зажгли от него свечки и стали молиться Богу. Пока мы молились, огонь горел и свечи наши не гасли, несмотря на то, что дул сильный ветер. Лишь только тогда, когда мы закончили молиться, огонь погас».

Страшную историю рассказала нам прихожанка Свято-Александринского храма Зинаида Колычева, но конец этой истории был чудесным и радостным.

«Если Бог за нас, кто против нас?» «Мы живем в небольшом частном домике на окраине Ростова. В двух шагах от нашей улицы глубокий овраг — мусорная свалка, на дне которой водятся во множестве огромные крысы. Внучка моя, 14-летняя Маша (назовем ее так) — девочка верующая, учится хорошо, по улицам не ходит без дела и по вечерам не сидит во дворе с ребятами и девочками с нашей улицы, которые, к сожалению, пьют, курят, сквернословят. Главный заводила во дворе у нас — 16-летний Павел, сын очень богатых родителей. Павел держит себя очень дерзко и не дает прохода никому из ребят во дворе. К несчастью, ребята ему не противятся, и он щедро раздает подачки всем, кто участвует с ним в его хулиганских выходках. Однажды он подошел к Маше и предложил встретиться с ним. Маша отказалась. В ответ посыпались грязные ругательства. «Я тебя все равно изнасилую и брошу на дно свалки, а крысы так тебя обработают, что даже костей не останется, и никто ничего не узнает». Маша пришла домой очень бледная, было видно, что что-то с ней случилось. Долго она молчала, но, наконец, все рассказала мне и отцу. Мой сын пытался поговорить с Павлом, но тот не стал его слушать. Прошло две недели. Все было спокойно. Я возвращалась домой с рынка, а сын вернулся в тот день раньше с работы. Только я вошла во двор, ко мне кинулись две соседки: «Скорей бегите к свалке, Машу схватили и потащили туда Павел с двумя ребятами». На мой крик выбежал сын, и мы помчались к свалке, откуда доносились крики Маши. Она билась в руках у Павла. Сын мой подбежал к ним и ударил Павла по лицу, он с ревом отбежал, с носа потекла кровь. Те двое ребят, что были с ним, убежали. Мы привели полумертвую Машу домой, и девочка неделю пролежала дома. На следующий день вечером к нам без стука ворвалась мать Павла: «Я на тебя в суд подам и сгною тебя в тюрьме (денег у меня на это хватит) за то, что ты посмел тронуть моего ребенка!»

В ответ возмущенный сын рассказал о том, что Павел пытался сделать с Машей. «Мне плевать на твою Машу, а повестку в суд скоро получишь!» Она ушла, хлопнув дверью.

И действительно, через неделю сына вызвали в суд. Судья был очень сух, что-то говорил о том, какие сейчас безнравственные девушки, о том, что не разрешено избивать безоружных ребят.

Положение было скверное, надеяться на то, что в Павле заговорит совесть, было безсмысленно. Двор притих, никто не хотел связываться с родителями Павла.

Мы молились Господу, и решили пойти на могилку к о. Иоанну. Уж как мы плакали, как просили за нас сирот заступиться…

Прошло несколько дней. И вдруг приходит повестка от прокурора. Сыну моему надлежит явиться на следующий день к нему. Со слезами проводили мы его с Машей, упали на колени, плачем и молимся.

Прошло не более часа. Раздался стук в дверь — на пороге стоял мой сын, лицо его сияло от радости.

«Пришел я к прокурору. Ну, думаю, все, раз взялся им помогать сам прокурор до суда, плохо это для нас кончится. А прокурор смотрит на меня и, улыбаясь, говорит: «Ну что, я должен вам сообщить радостную весть: ваше дело закрыто, зато открыто новое дело о Павле М., который хотел изнасиловать вашу дочь. Затем, понизив голос, добавил: «Если бы я был на вашем месте, я бы убил его. Всего вам доброго!»

Вот так по молитвам о. Иоанна мы избавились от беды. А Павел теперь даже и не смотрит в нашу сторону, тише стал намного. Испугался, наверное. Дивны дела Твои, Господи!».

Вспоминает Т. Маршалова: «Батюшка Иоанн часто говорил нам:

— Как умру, приходите ко мне на могилку, помогу вам.

Прошли годы, я вышла замуж. Батюшки уже не было в живых, да и Емельян куда-то исчез, поговаривали, что его убили злые люди.

Мы с мужем купили домик с сараем, в котором хранили съестные припасы на зиму. Купив дом, пошли на могилку к отцу Иоанну, помолились, земельку и посыпали ею продукты в сарае, а в углу сарая повесили крест.

Через несколько дней к нам прибежал взволнованный сосед. У него обворовали сарай, пострадали еще несколько соседей.

— Чего сидишь! Небось, и у тебя пусто! — Муж только улыбнулся. Я побежала к сараю, а там даже замок не тронули. А все по молитвам нашего доброго батюшки, Господь помиловал нас, грешных, — закончила она свой рассказ.

Рассказывает Вера Федоровна Кривенко (Верещагина, 10, кв. 157, тел. 62-69-74):

Моя мама Анна Федоровна (умерла в 1995 г.) пела в хоре Свято-Александринского храма, дед Федор Андреевич умер 1925 году, служил и пел там же. Моя мама и тетя мамы — Татьяна — были духовными чадами отца Иоанна. Отец Иоанн не благословил мою маму на брак с партийным работником, а затем, когда он (мой будущий отец Федор Матвеевич) вышел из партии, благословил их брак. Отец, отказавшись от руководящей работы, перешел на простую, так как безпартийные не могли занимать ответственные должности. Папа уходил на фронт с иконой Святого Николая и маленьким фото отца Иоанна. Воевал до конца войны и не разу даже не был ранен. Воевали и тетя Татьяна и дядя и оба без единого ранения вернулись домой. Дома иконы никогда не снимали. Чтобы прекратить паломничество к могиле отца Иоанна большевики закрыли оградку на замок и не допускали верующих к могиле. Я всегда молилась и молюсь отцу Иоанну.

Рассказывает Мария Михайловна Огуреева (Ростов-н/Д, ул. Ленина, 107, кв. 61);

Мой знакомый, (назовем его Иваном Ильичом), тяжко заболел. Врачи отказались от лечения. Я ему несколько раз предлагала пойти на могилку к о. Иоанну, а он все отнекивался и однажды, в сердцах, сказал:

«Ладно пойду, хоть и не верю, и если ваш «чудотворец» исцелит меня, то я в благодарность за это из дома до его могилки поползу на коленях». И мы пошли.

И Бог за молитвы Своего угодника о. Иоанна исцелил болящего. Вы бы видели, как он полз до могилки на коленях. Богу нашему слава, во веки веков.

Слово Сахаджиевой Евгении Николаевне:

«Время идет неумолимо, а память об отце Иоанне не умирает. Скорбящие идут на его могилку за помощью. Кто-то идет с благодарностью, на могиле каждый зажигает свечу. Могила и оградка все время убираются. Чисто. Приходят, читают молитвы. Кто их заставляет? Никто. Кто они? Просто — люди. Они знали его лично? Нет, не знали.

Из тех, кто его знал, почти никого не осталось, оставшиеся уже еле ходят. Великий молитвенник? Да! Целитель? Да! Провидец? Да! А может быть святой? Народ считает его святым, а глас народа — глас Божий. Упокой Господи душу отца Иоанна, и прости грехи наши его молитвами».