37

Алиса утопала в подушках, как обложенная мешками с песком баррикада. Похоже, на нее навалили все подушки, что нашлись в Корэм-хаусе. Полуночник Джен беспокойно кружил над ними и время от времени пикировал на них, словно бомбардировщик. Птах вел себя суетливо, довольно неуверенно держался в воздухе, и Алиса переживала, не случилось ли чего худого с Джен: не лишилась ли ее подруга разума, впав в кому.

Прозвенел дверной звонок, и Алиса вытянулась, прислушиваясь к разговору в передней.

– Ей нездоровится… – донесся до нее голос Джуда. Нездоровится… Это еще бабушка надвое сказала! – Она еще слишком слаба. Ей пока не до гостей.

Враки – благодаря волшебной микстуре Кроули. Она уже стояла одной ногой в могиле, когда появился Кроули, держа в руках чудодейственный пузырек, и вернул ее к жизни. По крайней мере так ей рассказала Саша. С тех пор от него не было ни слуху ни духу. Все эти четыре или пять дней, что она провела в постели, Кроули не казал в Корэм-хаус и носа. А ей так хотелось поблагодарить его. Но время шло, он не приходил, и благодарность сменилась обидой и разочарованием.

Образно говоря, ради нее он пошел на смерть. Он спас ее, но как только она поправилась – все благодаря его отваге и благородству, – он тотчас же отвернулся от нее. И за каким чертом тогда, спрашивается, он вытащил ее с топи? Или клятва, данная Сильвии, до сих пор понимается им настолько превратно?

И все же досада на Кроули лучше, чем страх, что снедал ее в первые часы пробуждения. Она была так близка… Так близка к смерти и… краху…

– Она идет на поправку, но еще не готова принимать визитеров, – бубнил Джуд.

Голос что-то произнес в ответ, и Алиса замерла, пытаясь понять, кому же он принадлежит.

– Не беспокойтесь, комиссар Рисдон, мы передадим ей ваши пожелания скорейшего выздоровления. Мы все передадим.

Дверь захлопнулась, и Алиса нахмурилась. Рисдон. Ему-то что от нее надо? На миг у нее перехватило дыхание: она до сих пор не решила, как ей относиться к комиссару полиции.

Дверь в ее спальню приоткрылась.

– А вот и мы с дарами.

В комнату на цыпочках вошел Август, а за ним Саша с пластиковым пакетом, почти таким же оранжевым, как и ее фасонистая кричащая блузка.

– Что это? – подозрительно спросила Алиса. – Надеюсь, не виноград, а?

Саша ухмыльнулась, швырнула пакет на постель, запустила в него руку и с трагикомическим выражением на лице вытащила громадную плитку молочного шоколада «Кэдбери», три пакетика чипсов и дребезжащую коробочку с мармеладом.

– Где вы это добыли? – потрясенная до глубины души, воскликнула Алиса.

– Прошвырнулись до супермаркета, – расплылась в улыбке Саша. – До самого что ни на есть настоящего. В Манчестере. С чего начнем: с пряностей или сладостей?

– Спрашиваешь! – негодующее фыркнула Алиса, самым непочтительным образом сдирая обертку с шоколадной плитки.

Она разделила ее поровну, на троих, и несколько минут в комнате стояла полная тишина, прерываемая только смачным чавканьем.

Краем глаза она заметила, что Сашин полуночник пристально наблюдает за ней. Она живо обернулась к нему, но тот исчез. Как и полуночник Августа. С тех пор как она пришла в себя, с тех пор, как она отдала Сильвии перо, это случалось сплошь и рядом. Нет, она не утратила умений птицелова, но теперь полуночники казались ей лишь бледными, расплывчатыми тенями, до которых ей никак не удавалось дотянуться. Отчетливо она видела только одного птаха – полуночника Джен. Возможно, потому что она так долго стремилась его найти. Возможно, потому что она не спускала с него глаз.

Дожевав последний кусочек шоколадки, Алиса осторожно откинула одеяло и выкарабкалась из постели. Постояла с минуту, проверяя, держат ли ее ноги. Ноги немного дрожали, но в целом справлялись со своими обязанностями не так уж и плохо. Алиса удовлетворенно вздохнула и подошла к вешалке с одеждой.

– Ну что, наконец-то возвращаешься к жизни, а? – спросила Саша, убирая бумажные обертки. – Ты же помнишь, как я отношусь к больным людям?

– Ага, – отозвалась Алиса. – Ты склоняешься над их смертным ложем, чтобы, очнувшись, они увидели твою улыбку.

– Ты слышала? – Саша разинула рот.

– Я была очень тронута.

– Я…

Саша удрученно тряхнула головой, наверное, впервые в жизни не зная, что ответить.

– Вы прям как из книжки про «Удивительного волшебника из страны Оз», – поддел их Август. – Помните сцену, когда ширма внезапно падает и Дороти видит, что великий и ужасный Оз – всего-навсего немолодой человечек с лысой головой?

– Не-е… – Алиса лукаво оглянулась на Сашу. – Помните сцену, когда Железного Дровосека награждают сердцем?

– В следующий раз, когда заболеешь, – мстительно буркнула Саша, – будешь сидеть у меня на винограде и воде.

– Идет, – ухмыльнулась Алиса. – Однако болеть я больше не собираюсь.

Отбросив в сторону полдюжины вешалок, она задумчиво перебирала коллекцию свитеров и футболок.

Паломничество на топь пережили только она сама, полуночник Джен да крошечный кусочек клетки, который, видимо, остался у нее в руках, когда пришел Кроули и вытащил ее оттуда. Саша нашла этот обломок, когда раздевала и укладывала ее в постель. Она тщательно отмыла его от яда в капле сока Арбор Суви и сделала из него брелок-талисман, который, по ее мнению, неопровержимо свидетельствовал, что Алиса, пройдя сквозь огонь, воду и медные трубы, стала настоящей живой легендой. Нельзя сказать, что брелок был таким же красивым, как Сашин талисман-спектролит, но Алиса непостижимым образом влюбилась в него с первого взгляда. К тому же она очень надеялась, что он принесет ей удачу.

Выбрав голубой свитер и джинсы, Алиса порывисто обернулась к друзьям и покачнулась. Голова ее слегка закружилась, и она приложила ладонь ко лбу.

Саша бросила на нее встревоженный взгляд.

– Полагаю, в последнее время вы Кроули не встречали? – быстро спросила Алиса, не дав Саше возможности отправить ее обратно в постель.

– Думаю, он занят, – ответила Саша.

– Занят… – равнодушно протянула Алиса.

– Я тут на днях с Эрис Мокин столкнулся, – заявил Август, с треском раздирая пакетик с чипсами. – Не так давно Кроули приглашал ее в Чертог Ильмаринена промочить горло.

Алиса густо покраснела. Разумеется… Промочить горло… Она сгребла в охапку одежду и вопросительно уставилась на Августа.

– Я собираюсь переодеться, – многозначительно сказала она.

– Но… – растерянно выдохнула Саша.

– Еще день в этой постели – и я напрочь разучусь ходить. Я нашла полуночника Джен. Надо поскорее вернуть его ей.

– Ты еще слишком слаба.

– Да все пучком.

Саша и Август встревоженно переглянулись.

– Мы пойдем с тобой, – решительно заявила Саша.

– Спасибо вам огромное, но… – Алиса покачала головой. – В самом деле, ребята, мне няньки не требуются.

– Вот только не надо тут святую мученицу из себя корчить, – хмыкнул Август. – Давай одевайся, а мы подождем снаружи. Свистни нам, когда будешь готова.

– Попридержи коней, – осадила его Саша. – Давайте все хорошенько обмозгуем. Обсудим с Джудом.

– Что тут обмозговывать, – отмахнулась Алиса. – Джен в больнице, а не в Форт-Ноксе.

– В какой больнице?

– Я… – Алиса растерянно заморгала. – Я не знаю… Вначале она была в Сент-Панкрасе, а потом Кроули договорился, чтобы ее перевезли в другой госпиталь – туда, где ее не смог бы найти Вин Келлиган.

– Вот видишь, – наставительно сказала Саша. – Не хотелось бы тебя обескураживать, но стратег из тебя никудышный. Только подумай, куда дурная голова завела тебя в прошлый раз.

– Сейчас все совсем по-другому, – насупилась Алиса. – Речь не идет о жизни и смерти. Да и Кроули знает, в какой больнице Джен.

– Но Кроули здесь нет, – возразила ей Саша. – А, значит, придется его подождать.

Ждать, когда Человек-невидимка соизволит появиться?

– Еще чего, – фыркнула Алиса. – Узнаем, где Джен, у ее родителей.

– В таком случае, – пробормотала Саша, – возьмем с собой Джуда. Пока мы прохлаждались в универмаге, он охранял твой покой. Голову даю на отсечение, он грезит о поездке в Лондон. Он еще ни разу там не был.

ттт

Вопреки ожиданиям Саши Джуд далеко не сразу одобрил их идею. Его очень смущало, что они все решили второпях, не поразмыслив как следует над, возможно, подстерегавшими их там подводными камнями. И только когда Алиса расписала ему графство Оксфордшир, где жили ее родители и родители Джен, как тихий и совершенно безопасный, в отличие от Лондона, сельский уголок, он согласился составить им компанию. Да и то лишь потому, подозревала Алиса, чтобы присмотреть за ней и за Сашей.

В Лондон они проникли через все ту же Мраморную арку, а к дому родителей Алисы – через все тот же винный погребок «У Фрэнка», обитель совершенно непроизносимого французского кофе. И хотя Алиса бубнила как заведенная: «дом моих родителей», она была уверена, что они ввалятся в ее комнату прямиком из платяного шкафа. Каково же было ее удивление, когда они вышли через дверь родительского дома прямиком на крыльцо, заставленное увядшими цветами в горшках, некогда любовно посаженными ее отцом.

Оксфордшир встретил их неприветливо – ледяным дождем.

– Родители Джен живут по соседству! – закричала Алиса, перекрывая грохот воды по крыше.

Они согласно закивали и, покинув теплый уютный дом, бросились под сокрушающий ливень. Земля в саду раскисла, превратившись в непролазную жижу, дорожку развезло. Джуд разогнал кресло-каталку и помчался по дорожке, как лихой велосипедист, – только комья грязи летели из-под колес.

Алиса выбежала за калитку и понеслась по дороге. Ослепленная косым дождем, она не заметила четырех мужчин, которые при ее появлении выскочили из припаркованного напротив красного «Форда Эскорта».

Не разбирая дороги, они ринулись по лужам ей наперерез, и она с разбегу влетела головой в высокого широкоплечего крепыша с плотоядной ухмылкой. Вин.

– Приветик, милая, – прохрипел он, хватая ее за локоть.

И такая оторопь нашла на Алису, что она даже не шевельнулась, когда Вин грубо привлек ее к себе, обхватил локтем горло, и она ткнулась носом в мокрый рукав его куртки.

– Алиса! – прокричал издалека Джуд.

Он притормозил на дорожке и теперь выделывал руками странные пассы, словно выдергивал из воздуха невидимые гвозди. Раздался оглушительный треск. Кованые наконечники на окружавшей сад ограде внезапно отломились и упали в грязь. Джуд протянул к ним распахнутую ладонь, один из наконечников взвился в воздух, пулей полетел к Вину и впился ему в бедро.

– М-мать твою! – завопил он прямо Алисе в ухо и, невзирая на бьющую из раны кровь, еще крепче прижал ее к себе.

– Взять их! – взревел он.

Полуночник Джен в каком-то умопомрачении суетливо метался у нее перед глазами, и Алиса нетерпеливо махнула головой, отгоняя его прочь, и попыталась локтем заехать Вину под ребра. Вин развернул ее лицом к себе и обрушил на нее кулак. Алиса, взвыв от боли, отшатнулась. Голова ее раскололась, уши заложило от звона.

А вокруг нее, судя по звукам, разгорелась нешуточная драка. Но Алиса ничего не видела. Она ничего… не чувствовала, кроме пульсирующей боли, уносящей ее далеко-далеко и от мокрых мостовых, и от рукопашной схватки. Она услышала, как завизжала и тотчас же смолкла Саша, как Август… Это же он вопил словно резаный и ругался, на чем свет стоит? Что-то, похожее на куль с мукой, упало с тяжелым стуком на землю, кто-то крикнул: «Брось его!», и Алиса потеряла сознание.