Больше половины рода человеческого лишено самого великолепного зрелища, какое только может предложить природа. Живя в крупных и мелких городах, в которых ночное небо сияет рукотворным цветом, мы в большинстве своем можем увидеть лишь горсточку из многих тысяч звезд, видимых в местах, не затронутых световым загрязнением. Мы медленно, но верно закрываем жалюзи на окне, которое некогда открывало нам вид на Вселенную.

В 1994 году, когда в результате землетрясения в Лос-Анджелесе вышла из строя система энергоснабжения, вид по-настоящему темного неба оказался настолько незнакомым местным жителям, что многие из них звонили в службу спасения с сообщениями о странном «гигантском серебристом облаке», появившемся в небе. Значило ли это, что вот-вот высадятся инопланетяне? Нет, но это действительно было нечто такое, чего они никогда не видели раньше, – Млечный Путь.

По данным недавнего исследования, полученным из спутниковых изображений, более 80 % населения мира и более 99 % жителей США и Европы живут под небом, загрязненным светом. Млечный Путь скрыт от трети человечества, в том числе от 60 % европейцев и почти 80 % североамериканцев. Проклятие светового загрязнения подобралось к нам настолько постепенно, что почти никто не осознает, как дорого оно нам обходится; а оно неуклонно становится все страшнее. Световое загрязнение вредно для здоровья человека; еще сильнее от его пагубных последствий страдают другие животные, которым для разных целей, в том числе навигации, необходимо естественное освещение. Многие из них умирают из-за того, что искусственное освещение нарушает естественный распорядок их жизни. На эту серьезную экологическую проблему обращают гораздо меньше внимания, чем она того заслуживает.

Чтобы увидеть бархатистую черноту неба, полного звезд, нужно уехать в пустыню или в горы или уйти далеко в открытое море. Если вам посчастливится попасть в одно из таких удаленных мест ясной ночью, вы поймете, как именно небеса когда-то выглядели для всех.

Поначалу вам будут видны только самые яркие звезды, но постепенно ваши глаза адаптируются, и звезд будет становиться все больше и больше, пока наконец все небо не заполнится тысячами мерцающих световых точек. Тогда вы начнете замечать различия между разными звездами, не только по яркости, но и по цветам. Одни имеют красноватый оттенок, другие – желтоватый, а третьи – самые горячие – сияют ледяным, иссиня-белым светом. Хотя невооруженным глазом мы можем увидеть только своих ближайших небесных соседей, даже они находятся от нас на невообразимо большом расстоянии: например, звезда Денеб расположена более чем в тысяче световых лет. Поскольку свет проходит за каждую секунду около 300 000 километров, это действительно очень далеко.

Я впервые увидел такое небо в открытом океане – и это стало для меня настоящим откровением. Хотя я давно уже увлекался звездами, до этого я не осознавал, какое ошеломляющее зрелище они могут представлять во всем своем великолепии. Затем, продолжая наблюдать за ними час за часом, я впервые в жизни увидел, как они движутся.

Все небо вместе со всеми своими звездами величественно поворачивалось вокруг неподвижной Полярной звезды – в такт медленному вращению Земли. И я, сидевший на борту маленькой яхты посреди огромного океана, глядя в глубины космоса, с сокрушительной силой ощутил свою ничтожность. Но, как ни странно, это чувство вовсе не было удручающим. Более того, оно было на удивление умиротворяющим.

Человек смотрит на звезды уже очень долго – 300 000 лет или около того, если верить последним оценкам возраста вида Homo sapiens. Наверное, самые древние наши предки глядели в ночное небо по меньшей мере с таким же изумлением, с каким мы глядим в него сейчас. Они, видимо, поняли, что в небе есть некоторые закономерности, которые можно использовать, и было бы очень странно, если бы другие животные не начали пользоваться ими гораздо раньше людей.

Не отвлекаясь на кажущееся появление и исчезновение разных созвездий по мере смены времен года, первые люди, должно быть, заметили, что каждая из звезд перемещается в течение суток по постоянному маршруту, точно так же, как Солнце. Если не считать звезд, расположенных вблизи небесных полюсов – точек небосвода, находящихся прямо над каждым из полюсов географических, – все они восходят на востоке и заходят на западе. Так же как Солнце, они всегда находятся строго на севере или на юге от наблюдателя в высшей точке своей дугообразной траектории или при пересечении меридиана, на котором находится наблюдатель. Хотя Полярная звезда не всегда отмечала северный полюс небесной сферы (как она отмечает его сейчас), доисторические астрономы, несомненно, заметили, что среди звезд, движущихся вокруг северного и южного небесных полюсов, есть неподвижные точки.

Наши предки, жившие в каменном веке, вероятно, очень пристально наблюдали за небом. Они были хорошо знакомы с небесными явлениями, например летними и зимними солнцестояниями, и построили множество сооружений (одно из самых знаменитых – Стоунхендж), тщательно сориентированных по ним. Позднее замечательно хитроумные наблюдения вавилонян, греков и арабов заложили тот фундамент, на котором построена современная астрономия. Мы знаем также, что древние европейские, ближневосточные и китайские мореплаватели совершали дальние путешествия в открытом море, не видя берегов. При этом они, несомненно, ориентировались по звездам и Солнцу, хотя исторические документы проливают чрезвычайно мало света на то, как именно они это делали.

У нас есть завораживающие отрывки – например, те строки в Одиссее Гомера, в которых Цирцея говорит герою держать курс на восток так, чтобы звезды Большой Медведицы всегда оставались слева от него, – но самое раннее подробное описание практической навигации относится всего лишь к XVI веку. Все то, что происходило до этого времени, по большей части покрыто мраком. Поскольку грамотность была уделом очень малочисленной привилегированной элиты, искусство навигации, вероятно, передавалось из уст в уста и на практических примерах.

Тем не менее кое-какую информацию можно почерпнуть у тех немногих самобытных культур, которые еще не окончательно уступили натиску западной цивилизации. К середине XX века древние способы навигации сохранились только в небольшом числе изолированных мест, и самыми знаменитыми и лучше всего изученными из этих способов были традиционные методики, применявшиеся островитянами Тихого океана.

Европейские мореплаватели, первыми достигшие Тихого океана в XVI веке, были поражены навигационным искусством людей, которых они там встретили, хотя им было чрезвычайно трудно понимать друг друга. Краткие описания навигационных методик полинезийцев начали появляться в печати только после прибытия первых научных исследователей, во второй половине XVIII века.

Великий французский путешественник Луи Антуан де Бугенвиль (1729–1811), прибывший на Таити в 1768 году, незадолго до Кука, был ошеломлен, когда выяснил, что островитяне способны преодолевать сотни и даже тысячи километров открытого океана и выходить к удаленным островам без использования каких бы то ни было приборов или карт. На самого же Кука знания и мастерство одного таитянского штурмана произвели такое сильное впечатление, что он взял его на борт своего корабля для помощи в исследовании близлежащих островов – а потом и Новой Зеландии.

Но описания полинезийской навигации, оставленные Бугенвилем, Куком и их спутниками, до обидного отрывочны. Может быть, они задавали не те вопросы, а может быть, островитяне не хотели делиться со своими гостями столь ценной – и даже священной – информацией. Помимо языкового барьера общение могло быть затруднено и радикальными концептуальными различиями между европейскими и полинезийскими методами навигации. Во всяком случае, за следующие два столетия сокрушающее воздействие колониального владычества почти полностью уничтожило мастерство, на протяжении нескольких тысяч лет позволявшее полинезийцам не только заселять острова, разбросанные по половине Тихого океана, но и поддерживать регулярные связи между ними. Западные исследователи, начавшие в 1960-х годах разыскивать немногих остававшихся в живых мастеров этого древнего искусства, чуть было не опоздали.

К этому времени традиционная навигация уже не практиковалась на островах Полинезии, но еще существовала в Микронезийском архипелаге. Тамошние мореплаватели по-прежнему преодолевали сотни миль открытого моря, используя методы многовековой давности. Ключ к их успеху состоял в долгом обучении, которое начиналось иногда еще до достижения десятилетнего возраста. Во время такого ученичества они заучивали путем бесконечных повторений и испытывали на практике «звездные маршруты», соединяющие все острова, на которые им может понадобиться идти.

Эти маршруты были основаны на точном знании точек горизонта, в которых восходят и заходят 32 звезды, каждая из которых имела свое имя. Такая система «звездного компаса» была настолько глубоко укоренена в сознании штурманов и настолько досконально понятна им, что штурман мог взять точный курс не только тогда, когда знакомая звезда находилась прямо впереди, но и когда она появлялась в любой другой точке небосвода (разумеется, если она не была точно вверху). Он – а все штурманы были мужчинами, так как для женщин эта профессия была запретной, – не ориентировался по какой-нибудь одной световой точке, но прокладывал курс «по форме неба».

Хотя «звездный компас» был центральным элементом микронезийской системы навигации, его одного было бы недостаточно для практического осуществления дальней навигации. Рулевому также нужно было держать курс в течение дня, а это означало необходимость использовать солнце. В тропиках солнце обычно встает вблизи истинного востока, а садится вблизи истинного запада. В полдень, когда оно достигает наивысшей точки в небе, если только оно не оказывается точно вверху, штурман также может определить по нему, где находятся север и юг.

Во все остальное время штурману опять приходится держать курс «по форме неба». Как писал Дэвид Льюис, в высшей степени опытный и отважный яхтсмен, бывший также специалистом по традиционным методам навигации тихоокеанских островов, «если знать, с какой стороны солнце поднимается и садится, а также его траекторию в небе, то при наличии достаточной практики производство почти автоматических умственных интерполяций, необходимых для навигации по солнцу, входит в привычку». Как мы уже видели, даже обычные люди могут при необходимости на удивление эффективно использовать солнце и луну для сохранения прямого курса.

Но навигации по небесным светилам было недостаточно. В дополнение к этому хороший штурман должен был в совершенстве освоить искусство счисления пути. Он должен был уметь оценивать с высокой точностью скорость своего каноэ с балансиром и учитывать часто сильное воздействие океанских течений. Изменения цвета воды и формы волн позволяли ему обнаруживать присутствие подводных рифов. Они помогали ему проверять местоположение в пути, даже когда он находился вне видимости земли.

Локальные волны, которые гонит ветер, капризны и могут катиться в любом направлении, в связи с чем их ценность для навигации в открытом море невелика, зато регулярное волнение, порождаемое дальними циклонами, бывает гораздо более полезным. Величественно перекатываясь, такие волны вполне могут проходить сотни и даже тысячи километров и всегда движутся в одном и том же направлении, пока на их пути не встретится земля. Мореплаватель может использовать такие волны в качестве компаса, позволяющего ему держать прямой курс, даже когда небо полностью затянуто тучами.

В некоторых районах Тихого океана штурманы умели обнаруживать присутствие еще невидимых островов по возмущениям, которые они вызывают в окружающих их волнах. На Маршалловых островах составляли из палочек специальные «схемы», иллюстрирующие характерные рисунки, которые создают отражение и дифракция волн вокруг океанского острова. Хотя такие схемы не использовались в море, они, по-видимому, были полезным учебным пособием.

Ценными маяками, заметными с дальнего расстояния, служили облака, зацепляющиеся за склоны высоких островов. К тому же от них может отражаться характерный бледно-зеленый свет неглубокой лагуны удаленного атолла. Но главный метод обнаружения еще невидимого острова, являющегося целью путешествия, заключался в наблюдении за полетом птиц, которые возвращались на закате в свои гнезда. Поскольку живущие на суше птицы часто вылетают далеко в море в поисках пищи, опытный мореплаватель, увидев таких птиц, узнает о близости суши даже за семьдесят или восемьдесят километров до нее.

В последние годы началось возрождение многочисленных и многообразных навыков, которые использовались в традиционной навигации тихоокеанских островов. На переднем крае этого движения находится Полинезийское общество путешествий (Polynesian Voyaging Society), базирующееся на Гавайях. Под его эгидой вновь созданные копии традиционных каноэ для дальних плаваний совершили несколько замечательных путешествий, используя традиционные методы навигации. В 2017 году одно из таких каноэ, названное «Хокулеа» – «Звезда радости»; так по-гавайски называют звезду, которую на Западе знают под именем Арктур, – завершило кругосветное плавание, продолжавшееся три года.

Участник экспедиции на Эверест 1953 года, альпинист Джордж Лоу, бывший также специалистом по орнитологии, утверждал, что, сидя высоко на склоне этой горы, видел горных гусей, пролетавших над вершиной. А позднее натуралист Лоуренс Суон описал, как слышал пролетавших над ним горных гусей, стоя холодной, тихой ночью на леднике Барун под гималайским пиком Макалу (высота 8485 м): «Приближавшийся с юга далекий гул стал отчетливее. А потом я услышал крики горных гусей, доносившиеся как будто со звезд у меня над головой».