ХХХ

- Открыть люки!

Моряки на палубе подчинились. Шесть гигантских столбов света внезапно ворвались на нижнюю палубу, и все гребцы подняли руки перед глазами, чтобы защититься от яркого света.

К Санчо быстро пришло осознание, что собой представляло место, где он должен отбывать наказание. Бартоло нисколько не преувеличил: это был ад. Юноша был прикован к деревянной лавке, обтянутой кожей, той же самой цепью, что и три других гребца. Двое слева, унылые и голодные, злобно смотрели на него. Испуганный, он обернулся направо и обнаружил там гиганта.

Юноша уже видел негров раньше, в Севилье их были сотни, если не тысячи. Но никогда таких чудовищных размеров. Его руки были вдвое толще ног Санчо и походили на кожаные мешки, наполненные огромными дынями. Как и у остальных гребцов, его голова была выбрита налысо, и юноша с любопытством ее разглядывал. У великана было приветливое лицо с огромным лбом, а на его подбородке можно было колоть орехи.

- Внимание! - крикнул надсмотрщик.

Сооруженный на огромных ящиках помост, очертания которого угадывались в темноте, доходил Санчо до подбородка. Он делил нижнюю палубу пополам, а сверху стоял надсмотрщик с широко расставленными ногами и скрещенными руками. На нем были плундры и сапоги, торс покрывал жилет из черной кожи. В руках надсмотрщик вертел короткий кожаный хлыст, невозмутимо поглаживая его.

- Мое имя Габриэль Соутиньо, но все зовут меня Вороном. Вы будете называть меня сеньором, - он сделал несколько шагов вперед. - Вы находитесь на борту "Сан-Тельмо" из-за ваших грехов. Король соизволил не вешать вас, чтобы вы послужили движущей силой его кораблей. Когда закончится этот день, вы будете проклинать его за это. Когда закончится эта неделя, вы будете проклинать свою мать за то, что вас родила. Более половины из находящихся здесь умрет в течение двух лет, так что не о чем излишне беспокоиться.

С дальних скамеек донесся легкий гул голосов, Ворон прекратил его, щелкнув хлыстом в воздухе.

- Тихо! Первое правило - никаких разговоров во время гребли. Я хочу полную тишину, что бы ни происходило. Скажете всего слово, и эта штука приласкает вашу спину. Во время гребли здесь не слушают ничей голос, кроме моего, чтобы удержать ритм. Есть и другая причина. Посмотрите на пол.

Санчо подчинился и не смог удержаться от гримасы отвращения. Вонючая грязь, которую он ощущал под голыми ногами, была человеческими испражнениями.

- Вы, омерзительный сброд, не покинете эту скамью в течение ближайших семи месяцев. Вы будете спать на своем месте, есть на своем месте и срать на своем месте. Каждый день двое из вас будут выливать на пол несколько ведер воды, но результат всегда будет одинаковым. От галер несет дерьмом за много миль. Чертовы мавры со своими острыми носами чувствуют их, англичане с их белесыми носами тоже их чуют. К счастью, дерьмо неверных и еретиков воняет так же плохо, как и наше, так что в итоге всё зависит лишь от того, в какую сторону дует ветер, - надсмотрщик сделал театральную паузу, широко раскинув руки. - А теперь представьте, что кто-нибудь из вас, сукиных детей, пожалуется посреди ночи на ноющую мозоль при попутном ветре. Любой мавр сможет прийти и пустить нас ко дну. Так что с отбоя и до утра тоже должна быть полная тишина. Вы меня поняли?

Никто ему не ответил.

- Это мне нравится. А теперь вы узнаете, для чего служит бревно перед вам, - сказал он, указывая на одно из весел. - Вы полюбите его безумно и еще долго не прекратите его обнимать. Снять одежду!

Ошеломленный, Санчо смотрел, как все закаленные галерники без колебаний разделись. Было легко определить новичков, подобных ему, которые не решались избавиться от одежды на людях.

- Второе правило - подчиняться! - произнес Ворон. Он прошелся между скамьями, раздавая жестокие удары хлыстом направо и налево. Санчо быстро стянул с себя рубашку, пока тот до не добрался до него, и тут же пожалел, что не начал со штанов. Кнут ударил его между голыми лопатками, и боль была такой мощной, неожиданной и короткой, что на мгновение он засомневался, был ли удар в полную силу. Но страшное жжение тут же освободило его от этого заблуждения.

- Быстро! Когда атакуют турки, у вас не будет столько времени!

Санчо связал вместе рубашку и штаны, хотя и не знал, куда их положить, и на мгновение испугался, что ему придется положить их на этот мерзкий пол. Затем он увидел, что остальные наклонялись под скамью, и там обнаружил небольшое пространство, куда смог впихнуть одежду.

Совершенно обнаженный, он поднял взгляд и увидел спины гребцов на скамье впереди, от чего тут же совершенно упал духом. Все они были снизу-доверху испещрены длинными шрамами, которые складывались в картину настоящей жестокости. Едва ли были места, избежавшие хлыста надсмотрщика.

"Я уже получил свой первый шрам, - подумал он. - Хотя еще даже не начал грести."

Ворон приказал им схватиться за весло в нижней его части. Удивленный Санчо обнаружил, что, в отличие от маленьких лодок, которые он видел на Бетисе, гигантские весла галеры нужно было не тянуть, а поднимать изо всех сил, вставая на ноги, а затем что есть мочи шлепаться задом на скамью. За каждым веслом обычно было закреплено пятеро гребцов, но чудовищная мощь негра, нажимавшего с медвежьей силой, позволило уменьшить это число до четырех.

- Гребите, отребье. Гребите, пока из вас дух не выйдет! - взревел Ворон. - Даже эта северная шлюха Елизавета Английская делала бы это охотнее вас!

Первая тренировка длилась два часа, что для гребли было обычной продолжительностью. Два часа гребли, два отдыха и всё заново, и так четырежды за день. Ко времени отдыха у Санчо все ладони покрылись волдырями, спина и плечи разрывались от боли, а мягкое место было разбито от стольких ударов о скамью.

Пока заключенные заново одевались, издавая жалобные стоны, юноша заметил на своем плече огромную ручищу. Это был негр, схвативший его за рубаху. Санчо возмутился, но тот покачал головой и оторвал от края рубахи длинную полосу ткани, а потом протянул ее Санчо.

- Почему ты это сделал?

Негр поднес руку ко рту и помотал головой.

- Ты не можешь говорить?

Тот кивнул и показал себе между ног. Санчо уставился на огромный член негра, и заметил, что тот обмотан привязанной к ноге кожаной тесемкой, выполняющей роль бандажа. Заключенные не носили одежду во время гребли, потому что та тут же превратилась бы в лохмотья от трения со скамьей. Но подобная система предотвращала натертости в разных частях тела.

- Спасибо, - Санчо попытался улыбнуться. - Как тебя зовут?

- Его зовут Хосуэ, - прошепелявил слева чей-то противный голос. - Он нем, как мул, и так же туп.

Юноша обернулся. Двое других, с которыми он был скован на скамье, не сводили с него глаз.

- Откуда вы тогда знаете его имя?

- Его имя назвал альгвасил, который доставил его сюда год назад. Кстати, меня зовут Антонио Оканья, а это - Франсиско Камара.

- Лучше называй Мертвяк и Сраль! - раздался голос с задних рядов.

Мертвяк обернулся и бросил назад яростный взгляд, но ничего не ответил. Он выглядел жутковато, и не понравился Санчо с первого взгляда. Сраль, сидящий правее, был мелким и шумным существом, хихикающим над каждой шуткой своего приятеля.

- Как видишь, кое-кто наградил нас мерзкими кличками, - сказал Мертвяк.

- А он? - поинтересовался Санчо, махнув в сторону надсмотрщика, который, похоже, дремал на носу, на помосте. - Почему его называют Вороном?

- Потому что выклевывает глаза врагам. Опаснейший мерзавец. Сейчас он там, притворяется спящим. А на самом деле никогда не закрывает глаза, вечно за нами наблюдает. Однажды я его прибью, - заявил он, почесав затылок.

- Ну конечно, все, кто тебе не по душе, помирают! - послышался всё тот же насмешливый голос с задних рядов. Санчо понял происхождение прозвища Франсиско Мертвяка.

- А ты, новичок? - спросил Сраль.

- Меня зовут Санчо из Эсихи, я здесь, потому что был вором.

- Как и все, - откликнулся Мертвяк. - Хотя ты понравился Ворону, новичок.

- Да уж, конечно.

- А почему тогда он поставил тебя третьим?

- Это лучшая позиция на скамье, - объяснил Сраль.

- Никто не получает место третьего, не заплатив, - заверил его Мертвяк. Не сомневаюсь, что однажды ночью он позовет тебя на свой тюфяк. Ему нравятся симпатичные мальчики.

- В этом вы похожи, Мертвяк! - откликнулся голос из-за спины. - Присматривай за своей задницей нынче ночью, новичок!

Мертвяк обернулся, и на сей раз в его глазах зажегся огонек настоящего убийцы, хотя Санчо этого не заметил. Он перестал обращал внимания на Мертвяка, потому что слишком болели руки. Ладони и кончики пальцев кровоточили, и он не знал, как остановить кровь. Он собирался поплевать на ладони, но тут Хосуэ остановил его и протянул нечто, что вытащил из-под одежды.

Это был мешочек из свиной кожи, наполненный густой мазью. Санчо поднес его к носу и тут же отворотил лицо. Пахло землей, уксусом и мочой. Он вернул мешочек негру, покачал головой в отказе, но Хосуэ не собирался принимать такой ответ. Он взял руки Санчо в свои и выдавил мазь на раны. Юноша пытался протестовать, но тут же почувствовал, как боль утихает, почти исчезнув.

Когда в первую ночь объявили отбой, заключенные расположились на скамьях, как могли. Чернокожий Хосуэ был слишком огромным, ему пришлось поднять ноги и вытянуть их в сторону прохода.

Обессилевший Санчо свернулся калачиком и закрыл глаза. Несмотря на усталость, он долго не мог заснуть, страдая от невыносимой жары и безутешных рыданий одного из заключенных, которые мрачным эхом отражались от бортов. Юношу охватила тоска, но сон одолел его прежде, чем хлыст надсмотрщика утихомирил плаксу.

Через некоторое время он проснулся, почувствовав, что на него навалилось чье-то тело. Сумеречные тени сменились полной темнотой, и он не понимал, что происходит. Санчо ощутил у щеки зловонное дыхание и собирался уже поднять тревогу, когда услышал едва различимый шепот в ухо.

- За крик во время отбоя тебя повесят. Хотя до этого не дойдет, потому как я убью тебя раньше.

Он почувствовал прикосновение острого предмета к шее, прямо под челюстью, ощутил, как по коже бежит струйка крови, а страх сжал ледяной хваткой легкие.

- Не шуми, парень. Это не займет много времени, - шептал голос. - Потом я о тебе позабочусь. Вот увидишь, я щедрый.

Санчо хотел бороться, но другой человек держал его руки за спиной. Он резко откинул голову назад с намерением сломать нос обидчику, но тот предусмотрел удар и подставил плечо.

Внезапно Санчо услышал глухой удар, за ним последовали еще два. На короткий миг настала тишина, а потом Санчо заметил, что державший его человек исчез.

Он с трудом заснул снова, страшась возвращения насильника, но под конец усталость взяла свое. На следующее утро у Мертвяка обнаружился фингал под глазом и разбитая бровь. С этой минуты они больше не обменялись ни словом, и Санчо понял, что нажил смертельного врага. Но также и неоплатный долг перед чернокожим Хосуэ, который рос день ото дня, и Санчо не знал, как сможет расплатиться.