Опускаясь на колени у алтаря, я услышала, как открылась и закрылась дверь часовни за моей спиной, но не стала оборачиваться. Я надеялась, кто бы это ни был, он пришёл молиться, а меня наконец оставят в покое. Я больше не вынесу сочувствующих взглядов женщин, одних и тех же, повторяющихся снова и снова вопросов.

— Можем ли мы что-нибудь сделать для Османны, Настоятельница Марта? Можно чем-то помочь?

В часовне стояла тишина, только наверху, в балках, свистел ветер. Не знаю, сколько времени я стояла на коленях, но ноги онемели и боль наконец заставила меня подняться. Обернувшись, я с удивлением увиделасидящую на скамье Хозяйку Марту, голову она прислонила к стене, глаза закрыты. Я никогда раньше не видела, чтобы Хозяйка Марта сидела и ждала. Хотя она и никогда не заговаривала со мной и не прерывала молитвы, но обычно становилась позади, ёрзая и покашливая, чтобы привлечь внимание. Я увидела кровь у неё на лбу. Встревоженная, я поспешила к ней.

— Хозяйка Марта, ты нездорова?

Она открыла глаза.

— Я не хотела тебя беспокоить, Настоятельница Марта.

— Ты ранена. У тебя голова не кружится?

— Ничего страшного, — отмахнулась она.

— Это деревенские?

Этого я и боялась. Разве я не предупреждала Март об опасности? Однако моя правота не радовала.

— Они ужасно злы, Настоятельница Марта, как ты и говорила. Дело Османны распалило их кровожадность. А проклятый священник их подстрекает. — Хозяйка Марта приложила руку к порезу на лбу. — Что-то затевается. Я видела такое раньше. Казнь иногда действует на толпу не как предупреждение, а будоражит и злит. Она разъяряется, ищет новых жертв. Уверена — если Османну сожгут, это будет только начало. Они зажгут факелы от её костра и попытаются запалить новый, здесь. — Она взглянула на раскрашенную шкатулку, где хранилась чудотворная облатка. — Я никогда не думала, что скажу такое, Настоятельница Марта... но нам следует закрыть бегинаж и вернуться в Брюгге, немедленно. Надо начинать собираться завтра же, с первыми лучами солнца.

Я изумлённо смотрела на неё, не в силах поверить.

— Бежать? Ты это предлагаешь, Хозяйка Марта? Я могла бы ожидать подобного совета от Кухарки Марты, но никогда не думала услышать такое от тебя. Мне казалось, ты сильнее.

Хозяйка Марта вскочила со скамьи.

— Я встала бы против сотни, даже вооружённой до зубов пиками и кольями, — возмутилась она, — и если бы мне отрубили ноги, не перестала бы драться. Ты хорошо знаешь, что я не труслива. В жизни мне довелось столкнуться со множеством опасностей, и я никогда от них не бежала.

— Я знаю, Хозяйка Марта. Потому и не могу поверить, что именно ты предлагаешь удрать обратно в Брюгге, признать, что мы не справились, сдались при первых признаках опасности.

Хозяйка Марта устало опустилась на скамью.

— Противостояние между нами и деревенскими началось с того дня, когда ты взяла к нам Ральфа. — Она предупреждающе протянула руку, чтобы я не перебивала. — Нет, я не хочу сказать, что этого не надо было делать, только говорю, что опасность возникла уже не в первый раз.

— Именно так, — сказала я, — и мы с ней тогда справились. — И ничто не мешает нам собраться с силами и сделать это снова.

— Но на этот раз всё серьёзно. Я могу прочесть настроение толпы, как ты читаешь книги. Она намерены нас уничтожить, и Мастера Совы их подстрекают. Мы с тобой готовы драться до последнего, но что насчёт остальных женщин? А как же дети? Если толпа взбесится — забудет и рассудок и приличия, не пощадит никого. Как Марты, мы отвечаем за других бегинок и обязаны о них заботиться. Здесь мы не сможем их защитить.

— Значит, ты предлагаешь искать убежища в Брюгге, — я не могла сдержать гнев. — Хочешь, чтобы мы бежали и прятались, как кучка испуганных монашек. Мы с тобой, Хозяйка Марта, стали бегинками, чтобы работать в миру и сражаться против его несправедливостей — не важно, совершает ли их церковь, король или озверевшая толпа. Какой пример мы подадим бегинкам, если сбежим во Фландрию?

В глазах Хозяйки Марты вспыхнула ярость.

— Значит, ты решила, что мы должны из принципа оставаться здесь, так, Настоятельница Марта? Пусть этот бегинаж сгорит вместе с нами, лишь бы доказать нашу веру? А ты уверена, что нас удерживает здесь вера в Господа, а не твоё упрямство и гордость? Подумай об этом, Настоятельница Марта, только побыстрее. Казнь назначена на послезавтра, если только д'Акастер не вмешается. А судя по слухам — скорее бык даст молоко, чем он станет её спасать.

Она встала, повернула к двери и как в последний раз оглядела часовню.

—Ты хорошо умеешь говорить, Настоятельница Марта. Ты наверняка думаешь, что способна своими речами остановить даже разъярённую толпу. Может, и так. Но есть кое-что ещё, Настоятельница Марта — Оулмэн. Если демон на их стороне — над тварью из ада не властны разум и логика. Хочешь доказательств — взгляни на Целительницу Марту. Посмотри хорошенько и спроси себя, в самом ли деле ты хочешь так рисковать.