Глава 15
Первый союзник
Из мотеля я тоже слышал вой сирен, что создало своеобразный эффект при возвращении в родное тело. По телеку продолжалась передача о дикой природе Африки. Включив светильник на прикроватной тумбочке, я тут же полез в Гримуар.
Добро пожаловать на четвёртый уровень: Излом реальности.
Все прежние возможности разблокированы.
Максимальная продолжительность сеансов увеличена до 24 часов.
Увеличена продолжительность доступа к «Хранилищу памяти» до 3 часов в сутки.
Требования: интеллект от 81 балла.
Открыт мод «Отладка». Доступны 3 активации.
Выполните задание № 8.
Персонажи: любые из открытых.
Цель: полноценно использовать мод «Отладка» трижды разными персонажами.
Срок выполнения: до 22:00 11.06.2019.
Награда: открытие мода «Вероятные жизни».
В случае неудачи у всех открытых персонажей, включая главного, произойдёт автоматическая активация деструктора «Неудачник». Срок действия: пожизненно.
Пришлось перечитать раз пять, прежде чем я въехал в суть написанного. Правила игры поменялись кардинально. По неведомым причинам, четвёртый уровень выглядел корзинкой пряников после хлыстовой экзекуции. В чём подвох? Или Гримуар давал мне передышку?
Насторожил пункт с увеличением продолжительности сеансов до суток. А дальше что — неделя? Стоит застрять в чужом теле, и вернёшься в мумию. Сомнительный прогресс. Зато для доступа к Хранилищу памяти персонажа теперь не требовался высокий балл интеллекта.
Признаюсь, мне захотелось незамедлительно активировать новый мод, но я переборол искушение и упаковал Гримуар в рюкзак. Отныне никаких непродуманных авантюр. В глобальном смысле ничего не изменилось — я по-прежнему оставался рабом выпущенного на волю джинна. Опции «Прекратить использование», какая была после тестового уровня, не появилось. Стало быть — только вперёд. И чёрта с два я начну с себя! Пока не удостоверюсь, что обложка соответствует содержанию — ни ногой.
Я вышел с велосипедом на улицу. Взрыв был такой силы, что его услышали даже здесь. Многие постояльцы вылезли из нор и пытались увидеть что-то сквозь частокол каменных джунглей и с расстояния трёх остановок. Клоуны. Толстой администраторше в розовых лосинах я сказал, что поеду посмотреть на ЧП, да с тем и слинял из мотеля.
Длинный световой день создавал трудности с незаметным приездом на дачу. Дом бабы Лоры стоял самым первым на линии, и с огорода отлично виден поворот с главной улицы. Поэтому пришлось воспользоваться помощью Гримуара: вписать имя старухи и пять минут. Сам я спрятался в густом кустарнике вдали от хоженых троп.
Удивительно, но я не в позе огородника. Сижу в кресле и смотрю ящик. Канал «Россия 1», какой-то концерт. С трудом поднимаюсь. Ох, мать твою за ногу! Все кости болят, там явно не каркас от Т-800. Разве что его пластиковый аналог с «Алиэкспресс». Характеристики старухи боюсь даже проверять.
Не хочу терять много времени, нахожу палку и ковыляю к дальней соседке, бабе Нюре. Они отлично ладят, насколько я знаю. Её дом за непроницаемым высоким забором в сотне метров. Трачу на путь минуты четыре, дэдлайн сеанса близко. Стучусь. Баба Нюра открывает, я ей предлагаю посмотреть вместе очень интересный концерт по второму каналу. Она его тоже, оказывается, смотрит. Захожу в дом и отключаюсь от управления.
Проверил, всё ли на месте. Ага, велик, рюкзак, книга. Быстро долетел до дачи, бесшумно открыл калитку, затем дверь в дом и заперся. Дабы не повторять ошибок прошлого, завесил шторы на окнах.
А теперь самое сложное. Открыть люк подвала и успеть объясниться перед Катей прежде, чем она кинется на меня в попытках выцарапать глаза. Или не открывать люк и доказать ей всё дистанционно. Я откинул верхнюю картонку и постучал по металлической крышке. Прислушался. Внизу какие-то шорохи. Крикнул:
— Кать, это я! Давай без истерик, я пришёл выпустить тебя.
— Ну так выпускай, козёл! — раздалось через несколько секунд.
— Но сначала послушай. Мне снова доступны возможности Гримуара, и я готов доказать тебе, что всё написанное в записке — правда.
Молчание.
— Так, значит, ты…
Я понял, какой вопрос крутился у неё на языке.
— Да, я взорвал универ. Но, — поспешил добавить, — там никого не было. Ни один человек не пострадал.
Снова молчание.
— Слушай, ты хотела доказательств и получишь их. Давай договоримся, что не станешь включать режим неадекватной героини из молодёжного ужастика.
— Это я неадекватная героиня? — возмутилась Катя. — А ты тогда кто? Маньяк с бензопилой?
— Нет, с книгой. Давай так, — предложил я. — Через три минуты придёт сосед Виктор, откроет люк и скажет любую кодовую фразу, какую ты сейчас озвучишь. Потому что Виктором буду управлять я.
Она задумалась.
— Откуда мне знать, что вы не сговорились? — спросила Катя. — Ты мог подкупить этого алкаша за бутылку водки.
— Ладно, назови любого другого дачника из округи. Главное, чтобы я был с ним знаком.
— Хм… Тётя Клава. Она точно не станет подыгрывать тебе. Если, конечно, ты и её не посадил в подвал.
Бляха, в ещё одну шапокляк вселяться.
— Моё тело будет лежать прямо здесь на диване в бессознательном состоянии, — пояснил я. — Если вру, у вас с Клавой будет возможность сделать со мной всё, что угодно.
Наконец, аргументы сработали. Здравый смысл возобладал.
— Хорошо, — согласилась Катя. — Пусть Клава скажет, что Валентин Воронин — озабоченная задница и задрот восьмидесятого лэвла.
Умно. От учителя русского языка и литературы на пенсии такое вряд ли услышишь.
— Жди.
Я сел на диван, вытащил из рюкзака весь набор и оформил десятиминутный сеанс на Клавдию Елистратову.
Поливаю огурцы в теплице. Такое ощущение, что в поясницу вогнали несколько гвоздей. Бросаю лейку и с максимально возможной скоростью ползу к своему дому. Клава живёт недалеко, поэтому через пять минут я на месте. Вхожу в зал и впервые в жизни вижу своё тело со стороны. Полминуты не в силах оторвать взгляд. Это вам не в зеркало смотреть или видеозапись.
Кое-как сгибаюсь и открываю замок с люка подвала. Поднимаю крышку. Во все глаза на меня таращится Припугнутая Мышка. Ага, вернулись к истокам. Я повторяю кодовую фразу старушечьим голосом и не удерживаюсь от смешка.
Но Кате не до смеха. Она закрывает ладонью рот и отступает вглубь подвала.
— Что, убедилась? — спрашиваю я, подходя к самому краю.
Не свалиться бы. Ноги какие-то непослушные, одеревенелые.
— Но как такое возможно?? — обретает Катя дар речи.
— Спроси у моих подштанников, — отвечаю я. — Понятия не имею.
Катя набирается сил и вылезает из подвала. Держится в метре от меня. Проверяет бессознательное тело на диване.
— Точно так же было и в тот раз, — говорит Катя.
— Само собой, — киваю. — Я выполнял зачистку города от Цифровых отродий.
Вижу, как её сбивает с толку диссонанс звука, изображения и осознания. Она говорит с человеком, тело которого в коме, а сознание — в теле старухи, чьё сознание в коме. Короче, сложно, я понимаю.
— Мне надо убрать Клаву из дома, — говорю я и беру старую кочергу у печки. — Хотя она и так запомнит этот визит.
— И как ты ей всё объяснишь? — спрашивает Катя.
— Никак. Она либо ничего не поймёт, либо посчитает, что пришла вот за этой кочергой.
Едва успеваю увести Клаву обратно к теплице.
Очнувшись, я увидел Катю, держащую в руках раскрытый Гримуар. Лицо внимательное и сосредоточенное.
— Ну что, веришь теперь? — спросил я.
Она кивнула.
— На самом деле, я благородный рыцарь в сияющих доспехах, и ты должна мне сказать спасибо.
— Неужели? — Катя оторвала взгляд от книги.
— Да. Я ведь мог точно так же использовать твоё тело, изогнуть твою реальность и отправить жить в другой город.
— Как свою сестру?
— Именно.
До Кати дошло, что это действительно был самый простой и топорный метод решения проблемы.
— Тогда почему ты этого не сделал? — спросила она.
Я задумался, как лучше сформулировать ответ.
— С сестрой не было выбора, да и подбешивала она меня, если начистоту. Но я же не такой отмороженный, чтобы всем подряд ломать жизни.
— Ну, тогда спасибо.
Она присела на край дивана и принялась листать Гримуар.
— Почему большинство страниц чёрные?
— Не знаю. Возможно, их уже использовали ранее.
— И куда делись все эти Геймеры?
— Не знаю.
Катя неодобрительно покачала головой.
— Ты хоть что-нибудь знаешь?
— Всё то, что уже рассказывал, — пробурчал я. — По поводу других Геймеров… Дед умер от тромба. Не исключаю, что он не выполнил какое-нибудь задание, где на кону стояла одна его жизнь. У меня такая ставка была… — Я аккуратно забрал Гримуар из рук Кати и пролистал страницы. — В первом задании на третьем уровне.
— А сейчас какие ставки?
Я снова чуть было не ответил «не знаю».
— Написано, что автоматическая активация деструктора «Неудачник» у всех открытых персонажей, включая меня. И лучше не проверять, что он означает.
— Точно ничего хорошего.
— Станет понятнее, когда я испытаю «Отладку».
Катя подвинулась ближе и заглянула в Гримуар. Мы впервые за десять лет сидели, прижавшись друг к другу плечами.
— Сказано, что надо использовать трёх разных персонажей, — пояснил я, опережая её расспросы. — Завтра надо решить, с кого начать. Есть добровольцы?
Она посмотрела на меня исподлобья и помотала головой. Всё, усмешки закончились? То-то же.
Меня даже порадовало, что я обзавёлся первым союзником в лице Мышки. И помогать мне — в её интересах. Я для неё прикованный к лодыжке якорь. Пойду на дно — потащу всех. Катя не дура, понимала. Для полноты картины я раскрыл ей и оставшиеся в рукаве карты. О зачистке, когда видел над каждым человеком тот или иной нимб, о взрыве юрфака и странной деревне. Даже о первых шалостях, когда ничего не предвещало беды. Пусть знает всё.
Упоминания о деревне и оборванце с синим нимбом её особенно заинтересовали.
— Получается, те люди не принадлежат нашему миру, — констатировала Катя. — И они помогали тебе. Значит, не враги. — Она в задумчивости подпёрла рукой подбородок. — Тебе надо их найти и узнать больше о Гримуаре.
— Легко сказать, — усмехнулся я. — Прежде они сами меня находили. Мне кажется, даже в ту деревню я попал не по слепому везению.
— А ты пробовал проверить то место, находясь… в игровом режиме, так сказать?
Теперь уже я задумался. А Мышка дело говорит. Такой вариант мне не пришёл в голову по одной простой причине — на третьем уровне я не мог пользоваться Гримуаром, кроме как для выполнения заданий.
— Нет, — признался я. — Вот завтра с первыми лучами солнца и проверим. Сейчас уже темнеет.
— Проверим?
— Угу. Теперь ты — мой страховочный трос. Мы всё делаем сообща.
— Как скажете, капитан.
Я достал из ящика под телевизором её телефон и протянул:
— Иди успокой бабулю. Скажи, что вернулись раньше времени из-за клещей.
Катя скривила губы в лёгкой улыбке.
— Враньё — твоё второе имя, Вэл.
— Ложь во благо — моё второе имя.
На пороге она вдруг обернулась.
— Кстати, как я поняла, ты теперь можешь видеть всех людей в том или ином цвете?
— Не людей в цвете, — поправил я. — А что-то вроде нимбов над головами.
— Да-да, я то и имела в виду.
Многозначительный выжидающий взгляд.
— Ты хочешь, чтобы я определил, в какую когорту тебя записало моё подсознание? — догадался я.
— А что? Мне интересно. Раз нам теперь вместе противостоять козням всесильной книги, надоузнать друга как можно лучше.
Я бы тебе сказал, как парни узнают девушек получше, да не буду смущать.
— Ладно. — Я вернулся к дивану и взял Гримуар. — Плёвое дело.
Вписав имя и продолжительность пять минут, переключаюсь в игровой режим. Смотрю на Катю, застывшую на пороге комнаты в напряжённом ожидании. Ждать не надо, у неё над головой изначально светится красный нимб. Хочу соврать, но, кажется, она читает эмоции на моём лице и предупреждает:
— Только правду!
Сама напросилась:
— Окей. Ты для меня — Цифровое отродье.
И пожимаю плечами, дескать, что я могу поделать?
Катя вздыхает, хочет молча уйти, но не выдерживает и обрушивает на меня тираду уязвлённой девушки:
— И во всём виновато твоё подсознание, да? — Мышка качает указательным пальцем. Лицо искажено презрительной улыбкой. — Нет, Вэл, не сваливай всё на подсознание. Дело в твоём деформированном восприятии мира! Как у высокомерного пентюха, который ничего собой не представляет, но любит поливать грязью других. Всех, кто косо посмотрит. Вот почему я ещё с детства не хотела с тобой дружить.
Выжидаю пять секунд. Убеждаюсь, что весь яд выплеснут и спрашиваю:
— Полегчало?
— Да!
— Тогда встречаемся завтра в семь.
Ночью я долго не мог заснуть. Когда удалось, мне снились лица умерщвлённых пациентов. А потом, как я закладываю взрывчатку в подвале онкологического диспансера и жму кнопку. Четырёхэтажное здание взлетает на воздух, я стою и наблюдаю за клубами дыма, из которого по одному появляются люди в средневековых одеждах и с синими нимбами над головами.
Разбудил меня звонок с незнакомого номера. Забыл отключить звук на ночь.
— Валентин Степанович Воронин? — спросил незнакомый голос.
— Он самый.
— Я — частный детектив Давид Франков, — представился незнакомец, и от тембра его голоса по мне забегали мурашки. — Очень хотел бы встретиться с вами. Думаю, нам есть, что обсудить.
