Сон разбудил его около шести. Как всегда, правая рука была крепко сжата. Распрямляя пальцы, он быстро сообразил, что вставать и сбегать не имеет смысла. Даже если бы он знал дорогу — а он ее не знал — ему совершенно не хотелось идти пешком семь километров до автомобильного парома, чтобы потом целую вечность сидеть в автобусе, пока он не доберется до Стокгольма. Поэтому он продолжал лежать, глядя в потолок, пока не услышал, что женщина рядом — Кристина… какая-то — начала просыпаться. В ту же секунду, как она открыла глаза, он улыбнулся ей и быстро погладил ее по щеке.

— Доброе утро.

Она потянулась и уже собиралась запустить руку под его одеяло, когда он отбросил одеяло в сторону и встал.

— Я приму душ. Можно я воспользуюсь полотенцем?

Кристина, как ему показалось, осталась несколько разочарованной его поспешным уходом. Но он действительно не хотел даже думать о том, чтобы снова заниматься сексом. Напряжение, задача управлять процессом соблазнения, вести игру — это заставляло его на короткое время забыть медленно отравлявшие его боль и чувство вины. Вот в чем он нуждался. Без этого дополнительный секс был бы просто мучением.

Когда он вышел из душа, Кристина уже приготовила ему завтрак. Голода Себастиан не ощущал. Обычно он любой ценой пытался избегать подобных ситуаций. Фальшивое чувство общности, иллюзия того, что их что-то объединяет — хотя они, если это будет зависеть от него, никогда больше не встретятся — заставляли его содрогаться.

— Хочешь после завтрака пойти прогуляться? — спросила Кристина, намазывая масло на домашний багет, который она разогрела в микроволновке.

— Нет, я хочу, чтобы ты отвезла меня к парому, — честно ответил Себастиан. — А еще больше, чтобы ты довезла меня до города.

Кристина воткнула нож обратно в масло и улыбнулась Себастиану с некоторым удивлением, словно услышанное никак не вписывалось в ее планы на день.

— Ночью ты сказал, что тебе сегодня не надо особенно торопиться обратно.

— Ночью я говорил все что угодно, чтобы переспать с тобой.

Тоже правда, но в этой ситуации откровенность повлекла за собой последствия.

Положительным стало то, что нежелательный завтрак сразу закончился.

Отрицательным — то, что Кристина не намеревалась никуда его везти, даже на метр. Поэтому теперь Себастиан шел по тому, что называлось окружной дорогой острова, в надежде, что она выведет его к паромам.

У него зазвонил телефон. Он поймал себя на мысли, что надеется на то, что это Ванья. Примерно месяц назад, ночью после свадьбы Билли, ему пришлось рассказать ей то, что он уже некоторое время знал.

Что он ее отец.

Ванья, разумеется, была в шоке. Поначалу она не хотела ему верить, а потом, убедившись, что он говорит правду, выставила его. Не потому, что больше вообще не хотела его видеть, а скорее от потребности побыть одной.

Ей требовалось время, чтобы переварить это. Она собиралась позвонить ему, но так и не позвонила.

Себастиан достаточно хорошо ее знал, чтобы понимать: их временами хрупкие отношения имеют шанс на выживание, только если в дальнейшем все будет происходить на ее условиях. Темп должна определять она. Малейший намек с его стороны на форсирование событий приведет к тому, что она отвернется от него навсегда.

Поэтому он был одинок. Он плохо умел переносить одиночество. Потому-то он и шел по острову Адельсё.

Звонила опять не Ванья. Звонил Торкель. Пришла пора снова браться за работу.