Ванья, по сути дела, уже приняла решение. Звонок Юнатану был большой ошибкой, объяснимой, но тем не менее, существуют границы того, насколько можно впадать в отчаяние.

Опять Сусанна, все в точности как в прошлый раз. Время не сдвинулось с мертвой точки. В общем-то, логично, что Юнатан вернулся к ней, ему всегда требовался человек. Постоянно, так уж он создан. Безумием было поведение не Юнатана, а ее собственное — она на мгновение была готова снова сунуть руку в осиное гнездо.

Юнатан, возможно, недостаточно силен, но она должна проявить силу. Это всегда было ее ролью, и она опять возьмет ее на себя. Она сильная, это она знает. Она умеет принимать разумные решения. Например, больше не звонить ему. Но тут позвонил он сам.

Словно посланное высшими силами испытание. Пригласил вместе поужинать, и ее решимость оказалась хрупкой, как наст, — легкий нажим, и она провалилась. Они договорились встретиться через час.

Положив трубку, Ванья несколько минут посидела, глядя прямо перед собой. Вокруг нее по офисному пространству непрерывно перемещались люди, завершали рабочий день. В душе у нее была еще бóльшая сумятица. Она заставила себя продолжить работу, дел у нее хватало. По-прежнему шла кое-какая координация с Ульрисехамном и Хельсингборгом, и потом Торкель хотел получить распечатку допроса Саурунаса. Ванья ничего не имела против — работа над распечаткой давала возможность все обстоятельно запомнить.

За пятнадцать минут до времени, когда ей требовалось выезжать, она почувствовала, что поработала достаточно эффективно и может покинуть рабочее место без угрызений совести. Она забежала в туалет, наложила простой, но тщательный макияж. Давненько она не красилась ради встречи с кем-либо. Она посмотрела в глаза своему отражению в зеркале.

Что она делает?

Вся идея создания другой жизни, собственной жизни, заключалась в том, что эта жизнь будет менее сложной, проще старой. А она красится для встречи со своим бывшим молодым человеком, который опять сошелся со своей бывшей девушкой. Но она чувствовала, что выбора у нее нет. Всю жизнь она думала, взвешивала и анализировала. Сейчас надо следовать за своими чувствами. Каким бы ошибочным это ни казалось ее разумной части.

Они договорились встретиться возле кинотеатра «Фильмстаден». Юнатан по-прежнему работал IT-специалистом в компании «Колдок», занимавшейся поставками оптоволоконного кабеля и имевшей офис неподалеку от района Гердет, так что площадь Хёторгет подходила им обоим. Кроме того, давным-давно именно там состоялось их первое свидание, и этот символизм не укрылся от Ваньи. Она проехала одну остановку по синей ветке метро до Центрального вокзала, откуда оставалось совсем недалеко пройти пешком. Несмотря на накрапывающий дождь, она наслаждалась вечерним воздухом и сумела по пути почти полностью отбросить разочарование от необходимости отпустить Саурунаса.

Юнатан стоял на том же месте, что и в первый раз. Ванья остановилась и немного понаблюдала за ним. Он не изменился. Чуть более короткая стрижка, слегка прибавил в весе, но по-прежнему выглядит очень привлекательно. Высокий, хорошо сложенный, с густыми темными волосами, в которые она так любила запускать пальцы.

Сексуальная сторона никогда не являлась для них проблемой, он всегда возбуждал ее, даже когда они начали отдаляться друг от друга. Под конец им не хватало кое-чего другого. Она тогда называла это глубиной. Общности, при которой оба решаются на полную откровенность. Он слишком легко проявлял покорность, чаще всего не отваживаясь разбираться в ситуациях, которые ненадолго портили их отношения, но в долгосрочной перспективе выстраивали более крепкую связь.

Он был просто-напросто слишком добрым. После «американских горок» последнего года это представлялось очень привлекательным. Ей требовался кто-нибудь добрый.

Увидев ее, Юнатан просиял и радостно замахал рукой. Ванья ускорила шаг и, подойдя, обвила его руками. Его тело было теплым и хорошо пахло.

— Привет, Юнатан, — сказала она, не разжимая рук. — Как приятно тебя видеть.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил он.

— Судя по твоему виду, у тебя явно все в порядке, — не кривя душой, проговорила она.

— Спасибо, ты тоже хорошо выглядишь.

Они ненадолго замолчали, изучая друг друга глазами.

— Где ты предлагаешь поужинать? — нарушила молчание Ванья, пока оно не стало странным.

— Я не знаю.

— Ты не заказал столик?

Он отрицательно покачал головой, похоже, стыдясь.

— Я ведь не знал, придешь ли ты. Ну, знаешь. Если бы ты в последний момент передумала…

Он действительно знает ее. Вне всяких сомнений. Но она пришла и, как обычно, взяла инициативу в свои руки.

— Не пойти ли нам в «Kol &Kox»? Или тебе это кажется странным? — спросила она.

До итальянского ресторана «Kol &Kox» было рукой подать, и как раз там они ели на первом свидании. Юнатан покачал головой и улыбнулся.

— Конечно. Я там не был целую вечность. Немного воспоминаний всегда освежает, — сказал он.

Они двинулись к ресторану. В овощных и фруктовых рядах торговля по-прежнему была в разгаре, и они пробирались между громогласными торговцами, наперебой предлагавшими лучшую цену, чтобы до закрытия продать как можно больше товара. Ванья не отставала от него, но решила дать ясно понять, как она по нему соскучилась. Она крепко взяла его под руку и, к своей радости, увидела у него на губах легкую улыбку.

Они взяли по порции пасты с белыми грибами и говяжьим филе. Юнатан предложил распить бутылку красного вина, но Ванья отказалась. Они могли закончить этот вечер в обществе друг друга, но нельзя было исключить и того, что ей придется вернуться на работу, а для этого нужна трезвая голова.

Разговор довольно быстро перешел на все то, что с ней произошло. Собственно, для этого они и встретились, и Юнатан, казалось, проявлял откровенную заинтересованность. Ванья старалась охватить все. Даже, как Анна показала ей на кладбище надгробие и утверждала, что похороненный там мужчина ее отец. Однако самое лучшее — в сокрытии чего состоял смысл всей шарады — она приберегла под конец. Что ее родным отцом оказался Себастиан Бергман. Юнатан уже перешел от откровенного интереса к шоку.

— Господи, неужели этому не будет конца? — произнес он, когда она закончила рассказ.

Ванья подавленно пожала плечами. Она не знала. Казалось, что нет.

— И вдобавок попытка самоубийства твоего отца… Вальдемара? — поправился он. — Как ты только еще жива? — продолжил он, глядя на нее с состраданием.

— Было тяжеловато, — сказала она. Конечно, приуменьшение, но он понял. Она наклонилась ближе к нему. — Поэтому я тебе и позвонила. Я нуждалась в ком-то, — тихо проговорила она.

— Спасибо. Как мило с твоей стороны, — ответил он и улыбнулся. Они немного помолчали. Он смотрел на нее взглядом, который ей не удавалось до конца истолковать. Это ее беспокоило. Обычно она хорошо читала его мысли.

— Я рад, что ты мне позвонила, но для меня это непросто, — выдавил он под конец.

Мужчины за соседним столиком встали и начали надевать куртки. Ванья и Юнатан почему-то оба посмотрели на них. Возможно, их внимание привлекло внезапное движение. Возможно, звук отодвигавшихся стульев. Громкий смех, которым разразился один из мужчин; что бы там ни было, Ванья почувствовала, что слабые чары, которые она ощущала, разрушились.

На самом деле он принадлежит не ей, а она вовсе не принадлежит ему. У них было общее прошлое, но давно. Они, по сути, не друзья. Когда-то были чем-то гораздо большим, но это в прошлом. Кто они теперь, никто из них не знает.

— Ванья, тебе нужно что-то, но я не знаю, могу ли я тебе это дать.

Ванья слабо кивнула, ее обидело, что он даже не пытается узнать, к чему это может привести.

Она подняла бокал и допила последний глоток, растягивая это мгновение. Мужчины только что вышли в дверь, скоро они вдвоем тоже исчезнут тем же путем. Как она будет это вспоминать? Куда направится, раз согласилась с ним поужинать и он сказал, что повидаться очень приятно? Она вернется в Госкомиссию, к работе, которую прежде обожала, и которая составляла смысл ее жизни.

Она осторожно коснулась тыльной стороны его ладони.

— Я по тебе скучала, — произнесла она и взялась за два его пальца. Сжала их. Он долго смотрел на нее. Потом ответил.

— Скучала? Правда? Или тебе просто нужен кто-то, потому что ты переживаешь чертовски трудное время? — Он потихоньку убрал руку со стола.

— Я действительно скучала по тебе, — проговорила она так быстро и настойчиво, что даже сама не успела обдумать, правда это или нет. — Мне хотелось этого, независимо ни от чего, — продолжила она, надеясь, что столь же убедительно.

— Я опять живу с Сусанной.

— Однако ты сидишь здесь.

— Да, но особой гордости от этого я, пожалуй, не испытываю. — Он серьезно посмотрел на нее, наклоняясь ближе. — Ты знаешь, что интерес у меня есть. Иначе бы я здесь не сидел, — честно признался он. — Но я не уверен в том, что ты действительно хочешь этого. Возможно, я просто человек, в котором ты нуждаешься в данный момент, ненадолго. Мне этого не выдержать. Еще раз… — добавил он и замолчал.

— Я понимаю, — нежно проговорила она и снова коснулась его руки. На этот раз он ее не убрал.

— Нет, ты не понимаешь.

Он посмотрел на нее, его темные глаза излучали чувства, которые он больше не мог сдерживать. Она опустила взгляд. На это она не рассчитывала. Неужели она тогда так сильно ранила его?

— Мне тоже было трудно, — сказала она и немного сильнее сжала его руку.

— Не так, как мне.

Она знала, что он прав. Ей стало стыдно. Она тогда без особых проблем пошла дальше.

А он звонил, плакал, нуждался в ней. Она же проявила силу. Оттолкнула его.

— Ванья, ты знаешь, что можешь вернуть меня, — проговорил он, и она знала, что это правда. — Но я не могу быть просто человеком, с помощью которого ты решишь одну-единственную проблему. Все должно быть по-настоящему. А я думаю, что это, возможно, не так.

Она толком не знала, что ответить. Сейчас он ей нужен. Но через месяц, через неделю может оказаться по-другому. Она делает это ради себя, не потому, что любит его.

Впрочем, осознание этого было еще не самым худшим. Испугало ее то, что она поняла, что напоминает худшего из известных ей эгоистов. Человека, который всегда ставит на первое место самого себя и свои потребности. Человека, который позволяет собственному желанию управлять любым взаимодействием, любой встречей, особенно с противоположным полом.

Себастиана Бергмана.

Оказывается, она — папина дочка.