52
Стены в небольшом стильном конференц-зале газеты «Экспрессен» были заполнены фрагментами разных исторических статей с самыми эксклюзивными новостями. Очевидно, предполагалось, что традиции и долгая история газеты должны производить впечатление. В данный момент они на посетителей совсем не действовали.
Торкель с Урсулой сидели на двух дорогих стульях и через блестящий темный дубовый стол смотрели на Леннарта Чельмана и несколько бледного Акселя Вебера. Чрезвычайно возмущенный Торкель пытался игнорировать главного редактора, его взгляды и слова были полностью обращены к Веберу — человеку, на которого он привык полагаться.
— Неужели ты на полном серьезе говоришь, что, получив письмо, даже не подумал связаться с нами? — почти кричал он.
— У нас в Швеции существует положение о защите источника, и я не имею права рассказывать о наводках, которые мы получаем, — защищался Вебер, правда, с несколько пристыженным видом.
— Это одна из основ свободы печати, — добавил главный редактор с легкой надменностью, которую Торкель ощущал в воздухе все это время. — Необходимость любой ценой отстаивать свободу печати заложена у «Экспрессен» в крови.
Торкель лишь покачал головой.
— Речь идет о серийном убийце, — вступила в дискуссию Урсула, — о серийном убийце, которому вы предоставили шесть страниц для высказываний, — со злостью сказала она.
— В нашей газете возможность высказываться предоставляется разным голосам, это часть нашей журналистской задачи. — Вебер сидел молча и, казалось, надеялся, что главный редактор продолжит обороняться, и тот действительно продолжил.
— Кроме того, мы посчитали, что в интересах общественности познакомиться с его мотивом и ходом мысли.
— Мы считаем, что в интересах общественности, чтобы мы его поймали, — парировала Урсула.
— Тогда я предлагаю вам делать свою работу и предоставить нам возможность заниматься нашей, — коротко ответил Чельман.
— Это было бы проще, если бы люди пользовались здравым смыслом и сообщали нам, когда с ними связываются убийцы, — сказал Торкель, по-прежнему устремив грозный взгляд на Вебера.
— Я не имею права.
— Ерунда! — Торкель сильно ударил ладонью по столу. — Если бы ты хотел, способ бы нашелся. Ты предпочел не сообщать.
— Да, и поступил правильно, — вмешался Чельман. — Это уникальное интервью, показывающее, как убийца мыслит, что им движет.
— Это не интервью, это некий чертов манифест, — возразил Торкель, по-прежнему на взводе.
— Называйте это как угодно, но мы считаем, что это очень интересно нашим читателям, — снова сказал главный редактор. Он совершенно очевидно твердо выбрал для себя линию защиты.
Торкель на мгновение оторвал сердитый взгляд от Вебера.
— Неужели вы на полном серьезе думаете, что я поверю, будто вы делаете это ради читателей? Вы делаете это, чтобы продавать газеты. Любой долбаной ценой. Хотя бы признайте это вместо того, чтобы нести массу ерунды!
В комнате наступила тишина, щеки главного редактора покраснели. На секунду Торкель подумал, что тот встанет и вышвырнет его. Урсула смотрела на него с каким-то удивленным восхищением. Торкель нечасто так повышал голос. Удар ладонью по столу. Случалось ли такое когда-нибудь раньше?
Под конец Чельман поднялся и подошел к стоявшему у стены застекленному узкому шкафчику с золотыми статуэтками и кубками. На шкафчике стояла маленькая коричневая картонная коробка.
— Иногда мы оказываемся по разные стороны. Но сейчас мы готовы помочь вам чем можем, — проговорил он, казалось, решив искать мира, хотя спокойствие явно давалось ему с трудом.
— Каким же образом вы собираетесь нам помогать? — спросил Торкель, тоже немного спокойнее. Продолжение конфронтации ни к чему хорошему бы не привело.
Главный редактор не ответил, а снял коробку со шкафчика, развернулся и подвинул ее к Торкелю.
— Вот так, — коротко сказал он.
Крышки у коробки не было. Торкель увидел, что она содержит уплотненный конверт, несколько сложенных бумаг и мобильный телефон, дополненный лежащей рядом упаковкой.
— Что это? — с любопытством спросил он.
— Все, что мы получили от Катона, — ответил Вебер.
— Нам подумалось, что вам захочется это взять, — снова усаживаясь, сказал главный редактор. — Мы хотим помочь.
Торкель промолчал и осторожно придвинул коробку поближе. Урсула встала, чтобы лучше видеть.
— Интервью происходило по этому телефону? — спросила она.
— Именно, — ответил Вебер. — Он сначала слал эсэмэс. Все сообщения сохранены.
Урсула взяла черную сумку, открыла ее и достала резиновые перчатки и пачку пакетов для улик. Надев перчатки, она подняла телефон и положила его в пакет.
— Все пришло в этом конверте на почту, вчера во второй половине дня, — продолжил рассказывать Вебер. — Как вы видите, адресовано мне. Отправитель Катон. — Он, казалось, искренне хотел помочь.
— По почте или с посыльным? — поинтересовался Торкель.
— С посыльным.
— От какой фирмы?
— Этого я не знаю.
— Я узнаю на ресепшне, известно ли им, и сообщу, — предложил Чельман.
— Продолжай, что произошло потом? — требовательно обратился он к Веберу.
— Я прочел письмо, но все время был в перчатках, так что надеюсь, не испортил отпечатки пальцев, если там таковые имелись.
Торкель сурово посмотрел на Вебера.
— Довольно толково с твоей стороны.
— Я, по крайней мере, старался, — раздраженно ответил Вебер. — Он поддерживал контакт через эсэмэс. Начал с того, что послал меня к Королевской библиотеке, потом немного погонял меня по кругу. Думаю, хотел проверить, что я один.
— Что-нибудь еще? — продолжил Торкель. Нейтрально, кратко и сурово. Он хотел дать понять Веберу, что события последних суток разрушили то, что они выстраивали годами.
Прежде чем ответить, Вебер покосился на главного редактора.
— Он мне кое-что показал, — произнес он под конец.
Торкель среагировал на его тон. Урсула тоже.
— Что он тебе показал? — спросила она с нажимом в голосе.
Вебер засомневался. У них возникло ощущение, что ему хочется сказать, но что-то мешает. Еще один взгляд в сторону главного редактора лишь подтвердил это ощущение. Вебер громко вздохнул.
— Вы все равно найдете это в телефоне.
— Что мы найдем в телефоне? — донеслось от Торкеля.
— Он привел меня к телу на Руслагсгатан. Это я позвонил и сообщил о нем.
Торкель побледнел. Этого он никак не ожидал.
— Как ты туда пробрался?
— Через окно. Но он его подготовил. Заложил щель маленькой бумажкой. Она тоже лежит в коробке.
Торкель наклонился вперед, теперь уже скорее усталый, чем злой. Глупостям явно не будет конца.
— Тебе придется приехать к нам и написать подробный отчет обо всем. Сегодня. Это уже серьезно.
— Я понимаю, — кивнув, сказал Вебер.
Урсула упаковала содержимое коробки в пакеты для доказательств и положила их к себе в сумку.
— Можешь ли ты сказать об убийце что-нибудь еще? — обратилась она к Веберу, хоть и с некоторой безнадежностью во взгляде. — Что-нибудь. Что угодно?
— Все есть в газете, — вмешался главный редактор. — Мы отбраковали очень мало материала.
Урсула не сдавалась.
— Что-нибудь, чего нет в газете.
— Там почти все, но есть одна вещь. Он этого не сказал, но у меня возникло ощущение… — Он запнулся и серьезно посмотрел на Торкеля и Урсулу, будто желая убедиться в их полном внимании.
— Он еще далеко не закончил.
Торкель вздохнул. Это, к сожалению, как говорится, новость вчерашнего дня.
