Глава 4. Честно или справедливо?
Глава, в которой Эд и Мэлор продолжают разговаривать, спасают человека и обзаводятся пистолетом.
Выехав из «Лесного привала», Эд и Мэлор вскоре пересекли реку Свирь. Где-то справа за лесом притаился городок Лодейное Поле. Признаки города в виде небольших заброшенных строений, дорожных развязок и рекламных баннеров то и дело встречались на пути, но поскольку трасса М-21 проходила чуть в стороне, то города Эд и Мэлор так и не увидели.
Дорога стала узкой. После широченной карельской полосы она казалась чуть ли не проселочной. Обзор уменьшился, пространство для маневра исчезло, а скорость передвижения упала. Складывалось ощущение, что из широкого просторного коридора они перебрались в узкий пыльный чулан, передвигаться по которому нужно с большой осторожностью.
— Знаешь, мне кажется, Вселенная устроена нечестно, и спасать ее смысла нет, — произнес Эд, нарушая молчание, царившее в салоне с самого выезда из «Лесного привала».
— Почему ты так решил? — почти шепотом спросил Мэлор. Видимо, он успел задремать, пригревшись на весеннем солнце.
— То, что произошло со мной и с тобой. То, что происходит со всеми. Все это нечестно.
— Ты вообще о чем?
— О моей депрессии, о твоей… шизофрении и о том, с чего они начались. Ведь мы тоже частички Вселенной или нет?
— А-а! Теперь понятно, — лениво растягивая слова, проговорил Мэлор. — Слушай, забей! На самом деле произошло то, что произошло. И мы отреагировали на это так, как способны в силу своей природы. И вообще. Я, например, как герой комикса, получил суперспособность.
— А я ничего не получил, — обиженно произнес Эд.
— И скажи спасибо! Может, шиза тебя вообще не накроет, отделаешься легким испугом.
— Хорошо, а как же остальные люди?
— А с ними что не так?
— Все не так! Они завистливы, злы, похотливы. И вообще все, конечно, и потому несправедливо.
— Подожди, нечестно или несправедливо?
— А есть разница?
— Еще какая, — улыбаясь, произнес Мэлор, а в следующую секунду заорал: — Тормози!!!
Эд недоуменно взглянул в зеркало заднего вида. Дорога в пределах видимости была свободна.
— Что случилось? — спросил он, все-таки притормаживая.
— Там машина в кювете, — закричал Мэлор. — Давай на обочину!
— Может, она давно лежит? — предположил Эд, но на обочину свернул.
— Да нет, недавно кувыркнулась. Минут пять-десять назад, не больше.
Мэлор выскочил из машины и побежал вниз по склону. Эд последовал за ним, но на краю дорожного полотна остановился, желая оценить ситуацию.
Внизу в кустах ивняка на боку лежала грузовая «Газель». Судя по следам тормозного пути, она опрокинулась здесь, на бровке, и сползла по склону.
«Повезло, что не стала кувыркаться», — подумал Эд, спускаясь вниз. Почти сразу он почувствовал запах алкоголя и чем ниже он спускался, тем отчетливее становился запах.
— Ну и вонь, он водку вез, что ли? — спросил Эд, глядя, как Мэлор ловко вскарабкивается на кабину «Газели».
— Может, водку, может, незамерзайку, хрен его знает, — ответил Мэлор, заглядывая через разбитое окно в кабину. — Мужик! Ты живой?
Из кабины послышалось невнятное мычание с четким: «Блядь, на хуй!» на конце.
— Живой, — улыбнулся Мэлор, взглянул на Эда и добавил: — А ты че стоишь? Давай сюда, мне одному не справиться.
Эд словно ждал этого приглашения. Схватившись за порог, он уперся ногой в днище, оттолкнулся и буквально взлетел на кабину. Заглянув в провал разбитого окна, он увидел две тянущиеся вверх окровавленные руки. Обладатель конечностей угадывался в темноте кабины тучным расплывчатым силуэтом.
— Ты за ту конечность, я за эту и на раз-два вытаскиваем, — деловито распорядился Мэлор, хватаясь за окровавленную руку.
Для двух худосочных парней задача оказалась крайне непростой, особенно учитывая тот факт, что пострадавший участия в извлечении из кабины своего тела не принимал, а лишь бешено таращил глаза и дышал на спасителей зловонным перегаром. Весил водитель килограмм сто двадцать, не меньше. В окно он прошел только-только, да еще умудрился зацепиться поясной сумкой за острый заусенец. Вытащив водителя, они уложили его на дверь машины, спрыгнули, подхватили под мышки, и стащили с кабины. Тело упало в траву ровно и грузно, издав короткий всхлип.
— Я не пойму, он че, бухой? — тяжело дыша, спросил Эд.
— Судя по перегару — в дрова, — откликнулся Мэлор. — Давай оттащим его от машины ближе к дороге.
— Давай.
Они отволокли бесчувственное тело на несколько метров.
— Тяжелый, зараза, — заметил Мэлор, опуская тело на землю.
— И пьяный, — согласился Эд, присаживаясь на траву. — Что с ним делать будем?
Мэлор хотел ответить, но не успел. В «Газели» что-то глухо хлопнуло, и из кабины вырвалась струйка дыма. Секундой позже тонкий, как игла, язык пламени вырвался из окна кабины, а в следующее мгновение огонь охватил кузов грузовика целиком.
— Твою мать! — вскрикнул Эд. — Валим отсюда! Сейчас рванет!
Не сговариваясь, они подхватили водителя и потащили к дороге. Остановились только у своей машины. Оглянулись. Лежащая в кювете Газель горела сине-красным пламенем, языки которого высоко вздымались в небо.
— Давай, грузим мудилу на заднее сиденье и ходу, — крикнул Мэлор.
Кое-как запихнув водителя в салон, они сели в машину и рванули прочь от пылающей «Газели».
Машина успела проехать не больше ста метров, когда позади громко ухнуло и ее накрыло взрывной волной.
— Ухнихерассе, — оглянувшись назад, произнес Эд, разглядывая зарево пожара.
— Знатно рвануло, — Мэлору, сидевшему за рулем, пришлось довольствоваться лишь картинкой в зеркале заднего вида.
— Не то слово.
— И что теперь? Может, отвезем его в полицию?
С заднего сидения послышалось невнятное, но недовольно ворчание.
— Пациент не хочет к копам, — ухмыльнулся Эд.
— Пациент скорее мертв, чем жив, — констатировал Мэлор. — Но в чем-то он прав. В полицию нам нельзя. У меня документов нет — повяжут. Посмотри у него в карманах, там наверняка сотовый есть. Наберем кого-нибудь из родни.
— А это мысль, — Эд откинул сиденье, развернулся и стал ощупывать карманы водителя. — Нет, в карманах пусто.
— Сумка, посмотри в поясной сумке.
— Сейчас, — изловчившись, Эд сунул руку под грузное тело и попытался нащупать замок.
— Ага, есть! — обрадовался он, услышав глухой щелчок застежки, и вытащил сумку.
Водитель «Газели» перенес процедуру обыска без возражений, сопровождая ее лишь легким похрапыванием.
— Он что, спит? — спросил недоуменно Мэлор.
— Похоже на то, — Эд вернул спинку кресла в прежнее положение. — Сейчас посмотрим, что у нас тут.
Он расстегнул молнию пухлой кожаной сумки да так и замер, выпучив глаза.
— Ну, что там? Эд? — Мэлор бросил короткий взгляд в лежащую на коленях сумку. — Ух ты! Баксы. Какие купюры?
— Сотенные, — наконец-то пришел в себя Эд.
— Две пачки?
— Две.
— Значит, двадцать тысяч баксов. А телефон?
Эд расстегнул соседнее отделение.
— И телефон есть, — сказал он, доставая из сумки старенький Alcatel.
— Тогда ищи номера типа «Мама» или «Жена» и звони.
Эд несколько раз щелкнул клавишами телефона, задумчиво поджал губу и уставился в окно.
— А тут таких номеров нет, — произнес он после некоторой паузы. — Тут всего один номер.
— И чей?
— Написано «Босс».
— Значит, это рабочий телефон. Звони боссу, пусть забирает своего работничка.
— А деньги? — напомнил Эд.
— А что тебе чужие деньги? — удивился Мэлор. — Уж не собрался ли ты заграбастать их себе?
— Да нет, — зарделся Эд, — просто такая сумма, я никогда столько в руках не держал.
— Ох уж мне эта жадность. Найдем Пульт, поедем к моему отцу, я попрошу, и он тебе миллионов десять даст подержать, если дело только за этим стало. Поставь на громкую связь и звони.
Эд быстро разобрался с меню и нажал кнопку вызова.
— Скотина, где ты находишься? Я тебя, суку, с самого утра жду. Приедешь, яйца на кулак намотаю, — зло зарычала трубка после первого же гудка.
— Здравствуйте, — оробел от такого напора Эд.
— Кто это? — на этот раз голос из трубки звучал немного спокойней.
— Я Эдуард. Ваш водитель попал в аварию, и мы его подобрали.
— Кто «мы»?
— Я и Мэлор, мой товарищ. Мы проезжали мимо, увидели опрокинувшуюся «Газель» на обочине и решили помочь.
— Твою мать! — раздосадовано выругалась трубка. — Груз цел?
— Он сгорел.
Следующую минуту из трубки несся отборный мат, прерывать который никто не решился, а затем наступила тишина.
— Алло. Вы меня слышите? — спросил Эд, решив, что связь прервалась.
— Слышу, — ответили из трубки. — Где этот урод?
— Он без сознания.
— Ясно. Ребята, а вы далеко от Сясьстроя?
— Километров сорок осталось, — вступил в разговор Мэлор, вспомнив, что они совсем недавно проехали мимо информационного щита с отметкой: «Сясьстрой-50 километров».
— Отлично, я сейчас пошлю машину — черный мерседес, 909 номер, он будет ждать у знака «Сясьтрой» на въезде, если подъедете раньше, подождите пять минут. Договорились?
— Хорошо, — согласился Эд.
— Тогда до встречи, — ответил незнакомец и оборвал звонок.
До Сясьстроя они добрались в начале третьего. Нещадно палившее весь день солнце решило смилостивиться над миром, укутавшись в легкую дымку. Двадцать градусов в середине мая — жара для жителей севера неимоверная.
Как и обещал звонивший, у дорожного знака с названием города их ожидали. Припарковавшись неподалеку, Эд и Мэлор вышли из машины и направились к мерседесу.
— День добрый! — поприветствовал Мэлор молодого лысого парня в строгом сером костюме, вылезшего из машины. — Я Мэлор, а это Эд.
— А я Игорь, начальник службы безопасности Ивана Михайловича.
— Я так понимаю это тот, кто с нами разговаривал по телефону? — вступил в разговор Эд.
— По телефону? — нахмурился Игорь. — Не знаю, наверное. Мне приказано доставить вас в офис.
— А водилу куда? — кивнул в сторону «Рио» Мэлор.
— Как он, кстати? — похоже, Игорь относился к тем людям, что любили отвечать вопросом на вопрос.
— Нормально: спит. Немного руки ободрал, а в остальном жив и здоров. Не зря говорят: пьяному море по колено.
— Тогда везите его к офису, там разберемся, — решил Игорь.
— А ехать далеко? — поинтересовался Эд.
— Минут десять, вы, главное, от меня сильно не отставайте, тогда не заплутаете.
На том и порешили. Эд и Мэлор вернулись в машину.
— Ну что, поедем? — нерешительно спросил Эд.
— А что мы теряем?
Мэлор, похоже, не понимал, куда клонит товарищ.
— А ты не думаешь, что мы нарвались на бандитов?
— Прямо-таки и бандитов? Не думаю. Ребята, конечно, приблатненные, но не отмороженные. Отмороженных в девяностые всех перестреляли.
— Ну смотри. Мое дело предупредить, — буркнул Эд и прикурил сигарету.
— Не боись, прорвемся, — успокоил его Мэлор. — Отдадим деньги, получим приз, попрощаемся и уедем.
Дорога до места действительно заняла не больше десяти минут. Офисом оказалось большое двухэтажное модульное здание, раскрашенное в бело-синие цвета с вывеской «Торметстрой» над крыльцом.
Мэлор, следуя за мерседесом Игоря, припарковался на стоянке прямо напротив входа в офис.
— Ребята, а мы где? — послышался с заднего сидения хриплый голос.
— Ух ты! Очухался? — улыбнулся Мэлор и оглянулся. — Как себя чувствуешь? Голова не болит?
— Ребят, а что случилось? Где моя машина? — водитель выглядел испуганно. Судя по всему, он признал место, где они остановились, и изрядно перепугался.
— Звездец твоей машине, сгорела она, — безжалостно заявил Мэлор, глядя на неопрятного мужичка, дышащего перегаром. — Как тебя звать, чудак-человек на букву «м».
— Виталик, — обреченно склонив голову, пробубнил водитель.
— Вылезай, Виталик, вон Игорь тебя ждет.
От этих слов водитель дернулся и затравлено взглянул в окно. Увидев начальника охраны, стоявшего у мерседеса, он совсем осунулся. Тяжело вздохнув, Виталик выбрался из машины и понуро поплелся к офису, невесело шмыгая картофельным носом.
— Тебе его не жаль? — спросил Эд, глядя вслед водителю.
— А чего его жалеть? — пожал плечами Мэлор. — А если бы он пьяный влетел в автобус с детьми?
— У тебя, кстати, даже прав нет.
— Но я умею водить и не пью за рулем.
— Ладно, Мэл, я вижу, у тебя на все вопросы есть ответ, пойдем, что ли?
На улице их ждал водитель Игоря, молодой парень, лет двадцати пяти, в желтом спортивном костюме с серо-зелеными вставками.
— Это… Игорь просил подняться вас на второй этаж в приемную. Там секретарша Таня, она вас встретит.
— Не проводишь? — критически осмотрев паренька, спросил Мэлор.
— Сами дойдете, не заблудитесь, — нехотя бросил парень и повернулся спиной.
В приемной царила приятная прохлада, нагоняемая сюда мерно гудящим кондиционером. В углу за столом сидела девушка с длинными каштановыми волосами, заплетенными в косу. Девушка что-то печатала на компьютере.
— Здравствуйте, — поздоровалась она, завидев гостей, — я Татьяна.
Она встала и вышла из-за стола поприветствовать гостей.
— Игорь Леонидович предупредил о вас. Желаете что-нибудь? Чай? Кофе?
Товарищи переглянулись.
— Нет, спасибо, — ответил за обоих Эд. — Мы просто подождем.
— Как хотите. Присаживайтесь на диван. Там, на столике, есть журналы, можете посмотреть, а если надумаете выпить чаю или кофе — просто скажите мне.
Эд и Мэлор уселись на диван и стали листать охотничьи журналы, украдкой поглядывая на вернувшуюся к работе Татьяну.
— Симпатичная, — между делом прокомментировал Мэлор.
Эд лишь одобрительно хмыкнул в ответ и вновь вернулся к чтению.
Через десять минут из кабинета с надписью: «Генеральный директор Иван Михайлович Воронов» в приемную вышли Игорь и Виталик в сопровождении незнакомого мужчины.
— О, а вот и мои герои, — произнес мужчина и широко раскинул руки в приветственном жесте. — Ну, проходите, буду вас коньяком угощать. Меня, кстати, Воронов Иван Михайлович зовут. Прошу, проходите, не стесняйтесь.
Эд и Мэлор представились и вошли в кабинет вслед за хозяином. Кабинет Воронова оказался просторным залом с большим столом для совещаний посередине. По углам в кадках стояли фикусы, а на стенах висели акварельные картины и огромная плазма. В конце кабинета, справа у окна, располагалась зона отдыха с парой удобных диванов, кофейным столиком и невысоким буфетом из натурального дерева. Туда и повел гостей Иван Михайлович.
— Присаживайтесь, господа спасатели, — добродушно произнес Воронов, жестом указывая на один из диванов.
При всей своей приветливости Иван Михайлович не походил на добряка. Высокий, подтянутый, с правильными чертами лица и цепким, если не сказать колючим, взглядом серых глаз.
— Не спасатели, а спасители, — поправил Мэлор, присаживаясь.
— А есть разница?
— Есть, — кивнул Мэлор.
— Спасители так спасители. Я так понимаю, вы стали свидетелями аварии, случившейся с этим м… — Воронов запнулся, сдерживая ругательство. — Виталиком? Будь он неладен.
— Сам момент аварии мы не видели, — ответил Эд, откидываясь на спинку дивана. — Мы подъехали чуть позже, когда машина уже лежала в кювете…
— Да-да, ясно, — Иван Михайлович явно торопился перейти к мучавшему его вопросу. — Скажите, а поясной сумки при нем вы не находили?
— Находили. Она шла в комплекте с Виталиком, — Мэлор запустил руку в прихваченный собой рюкзак, достал сумку и положил на стол. — Получите и распишитесь.
Увидев сумку, Иван Михайлович широко улыбнулся. Настроение его явно улучшилось.
— А что, молодежь, мы на сухую сидим? — произнес он. — Коньяка не желаете?
— Нет, спасибо, мы за рулем, — возразил Эд.
— Сразу оба?
— Нет, конечно, но мы часто меняемся, чтобы не уставать.
— Тогда давайте пообедаем? — не отступал Воронов. — Тут за углом есть замечательное заведение.
— И еще раз спасибо, но мы, пожалуй, поедем, — поддержал товарища Мэлор.
— Ну как знаете. Но я должен вас наградить. Как хотите, честно или справедливо?
— А есть разница? — спросил Мэлор и подмигнул Эду.
— Конечно, есть.
— Не поясните?
— Честно, ребята, это на мое усмотрение. В соответствии с внутренними убеждениями, — совершенно серьезно произнес Воронов. — А справедливо — в соответствии с общепринятыми понятиями. Так честно или справедливо?
— Давайте честно! Я хочу пистолет, — неожиданно произнес Мэлор.
Он не смотрел в сторону Эда, но готов был поклясться — глаза у того расширились до размеров пятирублевой монеты.
— Пистолет? — Воронов даже не удивился. — Надеюсь, вы не попросите боевой?
— Хорошего травмата будет вполне достаточно, — совершенно серьезно произнес Мэлор.
Воронов несколько мгновений сидел неподвижно, а затем ухмыльнулся, резко встал и шагнул к буфету. Выудив из кармана связку ключей, он выбрал маленький золотистый ключ и отпер им боковую дверцу, за которой обнаружился небольшой сейф.
— Что ж, — произнес он, набирая комбинацию на дверце сейфа, — так будет честно. Не скажу, что каждый день сталкиваюсь с такими просьбами, но отказать не могу. Вы здорово меня выручили, ребята.
Иван Михайлович извлек из сейфа пистолет и протянул Мэлору.
— Вот держи. «Оса» модификации ПБ-4-2. Штука мощная, сейчас таких не выпускают, в упор может и убить. Поэтому в упор не стреляй. Ствол чистый, прямо с завода. А если поймают…
— Скажу, что нашел, — закончил фразу за Воронова Мэлор.
— Пусть будет так, — кивнул тот. — Пользоваться умеешь?
— Опыт есть, — Мэлор взял пистолет в руку, многозначительно качнул пару раз квадратным стволом и спрятал в рюкзак. — У отца был такой же.
— Иван Михайлович, а с Виталиком что будет? — спросил Эд.
Будущее провинившегося водителя не давало ему покоя.
— А что с ним будет? Он ведь никого не убил? — ответил Воронов и внимательно посмотрел на гостей. — Не убил. Походит, значит, пешком, пока на новую «Тойоту» не накопит. А вы решили, я его в расход пущу? Вы чего, ребята? Девяностые уже как пятнадцать лет кончились. Да и водки там сгорело тысяч на пятьсот, плюс «Газель» столько же — старенькая она совсем была. А Виталик себе в этом году новенькую «RAV-4» пригнал. Прямо, как чувствовал, подлец. Может, все-таки по коньячку?
— Нет, спасибо, мы пойдем, — ответил Мэлор.
— У нас трип-трек, нельзя отставать, — поддержал товарища Эд.
— Ну как знаете, — развел руками Воронов. — Неволить вас не буду, давайте прощаться.
— Мэл, ты с ума сошел? Зачем тебе ствол? — зашипел Эд, как только они сели в машину. — А если нас с ним загребут?
— Успокойся ты, — ответил Мэлор. — Я с детства мечтал о стволе, и у меня есть такое предчувствие, что он нам пригодится.
— Ты же не собираешься из него стрелять?
— В обозримом будущем нет, — Мэлор достал из рюкзака пистолет, наклонился и засунул его под сидение. — Чего стоишь? Заводи — поехали.
Эд повернул ключ в замке зажигания.
— Поехали так поехали, — сказал он, глядя в зеркала заднего вида. — Слушай, я тебя спросить хотел, а ты чего отцу не звонишь?
— Телефона нет.
— Возьми мой, — Эд достал из кармана мобильник и протянул товарищу.
Мэлор промолчал, прислушиваясь к чувствам. Вчера, размышляя о звонке отцу, он почувствовал легкий укол тревоги, а сегодня при одной только мысли о нем у него внутри поднялось темное тревожное облако каркающих ворон, заставившее трепетать все естество. Звонок отцу, что может быть проще? Но тогда почему так бешено колотится сердце в груди? Ответ тут мог быть только один: он боится отца. Почему? Может быть, потому, что отец бросил его? Оставил один на один с болезнью? Однако это не причина для страха, это причина для ненависти. А он боится, и боится по-настоящему, до дрожи в коленях.
— Ну как хочешь, я тогда своему позвоню, — не дождавшись ответа, произнес Эд и выжал кнопку быстрого набора номера.
Мэлор почти не слышал Эда, он все глубже и глубже погружался в пучину раздумий. Так стоит звонить отцу или нет? А если тот натравит на него охрану и вернет в клинику? Но зачем? Отец должен понять: он поправился. С другой стороны, раньше Мэлор никогда не убегал из клиники, и как отреагирует на эту новость отец, одному богу известно. Или убегал? На секунду ему показалось — да, убегал. В тот раз отец нашел его и вернул обратно. Мэлор встряхнул головой. «Я поплыл» — подумал он. — «Нужно взять себя в руки!». Он знал, чем опасны такие «заплывы»: бессонные ночи, проведенные в самокопании, уход от реальности, и в конечном итоге больничная койка.
Ему вспомнился доктор, лечивший его в подростковом возрасте. Звали доктора Сергей Михайлович — добрый старичок с серебряной от седины головой. Лейтмотивом всей врачебной практики Сергея Михайловича стал девиз «Своим страхам нужно смотреть в глаза». И это был вполне действенный метод, так может стоит воспользоваться им прямо сейчас?
— Круто. Значит, в следующем месяце вы приедете. Буду ждать, — радостный голос Эда разогнал истончившуюся пелену тревожных раздумий Мэлора.
— Да, пап, хорошо. Пока, пап, — Эд дал отбой и положил трубку на торпеду. — Мэл, отец обещал, что приедет в середине июня.
— И, как я понял, не один, — Мэлор достал из пачки сигарету и прикурил.
— Да, привезет Светлану познакомиться со мной, — улыбка Эда стала менее лучезарной. — Главное, он приедет.
— Вот видишь, не такой он и козел, как ты о нем думал.
— Я такого не думал.
— Ой-ли, — укоризненно произнес Мэлор. — Мне-то можешь не врать.
В ответ Эд лишь пренебрежительно хмыкнул.
— Ладно, проехали. Эд, я тут подумал и решил. Ты, пожалуй, прав. Нужно позвонить отцу. Если ему сообщили о моем побеге, то он, наверное, волнуется.
— Конечно, волнуется! Звони.
Мэлор взглянул на трубку.
— Только я номера не помню.
— Твою мать, тогда чего ты мне мозги выносишь? — разочарованно воскликнул Эд.
— Ничего я не выношу. Это не простое решение для меня, — Мэлор приоткрыл окно и выкинул окурок. — Доберемся до цивилизации, я найду номер офиса отца в телефонной книге и позвоню.
После Сясьстроя движение на трассе стало оживленным. Большая часть потока двигалась в попутном направлении на Санкт-Петербург, и скорость передвижения значительно упала.
— Мы на Москву как поедем? — спросил Эд, вглядываясь в ближайший дорожный информационный щит. — Через Кириши или через Тихвин?
— Давай через Кириши, по М-10, так ближе будет, — не задумываясь, ответил Мэлор. — Ты, кстати, понял, чем «честно» отличается от «справедливо»?
— А чего тут не понять. Честно — это когда ты поступаешь исходя из собственных убеждений, а справедливо — это когда по закону. Например, своровал какой-нибудь чиновник миллиард. По-честному ему нужно руки отрубить, а по справедливости три года условно дают.
Мэлор рассмеялся.
— Ну да, подобные рассуждения лежат на поверхности.
— А у тебя, как всегда, есть более глубокое понимание, — иронично предрек Эд, даже не пытаясь скрыть сарказм.
— Конечно, есть, — оживился Мэлор. — Вот смотри. Если исходить из того, что Бог существует, то мы должны признать − он судит грешников только исходя из внутренних убеждений, то есть честно. И его заповеди — законы чести.
— Это очевидно, — пожал плечами Эд. — Бог ни с кем не советуется и исходит из собственных понятий о добре и зле.
— А если он мелочен? Или мстителен? Вот живет человек. Правильно живет — не грешит. Лишь пару раз похулил Бога — вот и все его прегрешения.
— А после смерти Бог его засунул в ад, — закончил за Мэлора мысль Эд.
— Точно!
— Но бог есть Абсолют. И если он окажется немного мстительным, то придется принять это как данность, — улыбнулся Эд.
— Верно. Ты правильно заметил, Бог — Абсолют. Но ты же понимаешь, что я хочу сказать. Религия говорит: честность ниспослана нам напрямую свыше. А справедливость есть опосредованное восприятие честности через природу. Ведь природа максимально справедлива. Тяжелое падает вниз. Вода мокрая. Песок сухой. Сильный поедает слабого.
— Б-р-р… — встряхнул головой Эд. — Я совсем запутался. К чему, нахрен, ты все это словоблудие развел.
— Я хочу доказать тебе: если мы говорим о Боге, в той форме, в которой он подается большинством религий, то «честность» и «справедливость» антиподы друг друга, а «закон» вообще некая химера на стыке этих двух понятий. И как бы человек ни старался, но примирить два противоположных по сути понятия никогда не сможет. Наказание по закону никогда не будет ни честным, ни справедливым. И заметь, в теории Бога «честность» является первопричиной «справедливости». Ничего не напоминает?
— Ох, Мэл, — улыбаясь, вздохнул Эд. — У меня такое ощущение, что дай твоему языку волю, ты любые два понятия приведешь к противостоянию Бога и Дьявола. А ты вот скажи, если Бога нет? Тогда как быть?
— Тогда выходит наоборот. Тогда «справедливость» — первопричина, а «честность» производная от нее. То есть Вселенная максимально справедливо устроена по умолчанию, а честность есть форма восприятия «справедливости» человеком. И тут все зависит от воли человека, от его нежелания жить по законам природы. Не правда ли, все просто и логично.
— Это звучит так, будто ты намекаешь, что Бога нет? — попытался застать товарища врасплох Эд.
— Ты сам меня спросил. Я лишь ответил.
— Как скажешь, — пожал плечами Эд. — Я думаю, тут дело в том, что оба понятия: «честность» и «справедливость», нематериальны, и оттого крутить ими можно до бесконечности.
— Может быть, ты и прав, — согласился Мэлор.
— Ну-ка постой, — вдруг встрепенулся Эд. — А как же твой Пульт управления Вселенной?
— А он тут при чем?
— Нет, ну как же… Ты оцифровал всю Вселенную? Так ты говорил? — не унимался Эд.
— Говорил.
— И из какого постулата ты исходил? Бог есть или его нет? Ведь данный факт должен быть определяющим моментом для такого прибора?
— А ты не так прост, приятель, как кажешься, — улыбнулся Мэлор.
— А ты, приятель, уходишь от ответа.
— Хочешь получить ответ?
— Да.
— Когда я проектировал Пульт, то исходил из того, что старый Бог умер, а новый только учится ходить.
— И прибор заработал?
— Заработал.
— Тогда какого хрена ты развел демагогию о честности и справедливости. Сразу бы сказал: «А знаешь, Эд. Существование моего прибора доказывает — Бог умер».
— И ты бы поверил?
— А почему нет? После того, что случилось с матерью, трудно вообще верить во что-нибудь хорошее. А новость, что Бог умер, многое объясняет и звучит утешительно. Отныне можешь считать меня убежденным атеистом. И кстати, очень голодным атеистом. Давай где-нибудь остановимся поесть.
Мэлор взглянул на часы.
— Сейчас шесть вечера, а значит, мы в пути почти девять часов. Могли бы уже в Великом Новгороде быть, если б не Виталик. Думаю, нам пора подумать о ночлеге. Пока покушаем, окажется, что спать пора.
— Отличная идея, — согласился Эд, кивая на приближающийся перекресток. — А вон, смотри, поворот на Кириши. Может, там и заночуем? Тут километров семьдесят будет.
— Решено, — кивнул Мэлор и громко ударил себя по ляжкам ладонями. — Едем в Кириши.
