Часть 1 Глава 5
Истерика прошла. Я лежала, уставившись в резной потолок, пытаясь понять. Таирт признался в собственном предательстве, его вина в смерти моих родных, как и в моих собственных шести месяцах плена была бесспорна. Впрочем, по сравнению со всем остальным, плен — это такая мелочь.
Я должна была возненавидеть Мервина, я пыталась возненавидеть Мервина — и не могла. Но я должна была пытаться и дальше — это был мой долг перед семьей, оправдание моего имени.
Только вот вместо пылающего дворца и мертвых тел перед мысленным взором возникло совсем другое событие, случившееся за месяц до битвы…
*****
Семь месяцев назад…
До семнадцати лет я ни разу не удалялась от столицы дальше, чем на два конных переезда, и даже это случалось только когда весь двор выезжал на традиционную осеннюю охоту. Меня считали недостаточно взрослой, чтобы путешествовать в одиночестве, без родителей, в сопровождении лишь нескольких фрейлин и охраны. Королю с королевой некогда было заниматься моими развлечениями, Камир тоже был занят, а с остальными братьями меня не отпускали.
После того, как я облила Регента кадари вином, король приказал отменить все празднования в честь моего семнадцатилетия, но потом то ли смилостивился, то ли я очень хорошо сумела изобразить страдания несправедливо обиженного ребенка, и у отца проснулась совесть. Так или иначе, но вместо отмененного бала его величество позволил мне выбрать любое другое развлечение на свой вкус. И я пожелала провести две недели на берегу моря.
Услышав об этом, король пробормотал что-то нелестное о собственной мягкотелости, после чего послал со мной братьев и сотню гвардейцев для охраны. А мама настоятельно посоветовала почти половине двора тоже отправиться к морю, чтобы ее «милая девочка не заскучала в одиночестве». В итоге получилось так, что только одна я ехала отдыхать добровольно.
Когда серый туман Портала расступился, вокруг себя я увидела лазурное море. Море и только море. Портал открылся над самой водой, в которой я и оказалась, не успев ничего сообразить. Многочисленные юбки встали колоколом, удержав меня на поверхности, не позволив сразу последовать за ушедшими на дно туфлями. Я не испугалась, просто почувствовала раздражение и злость — на Ренарда, который ставил перенесший меня Портал, и на себя — за то, что доверилась ему. Когда я поумнею?
Волны были мелкие, даже не волны, а рябь; море — безмятежное, небо — без единого облачка. Передо мной — чистый горизонт, одна сплошная синева. Продолжая неуклюже барахтаться в пышных одеждах, порадовалась отсутствию шторма — иначе на волнах от меня остался бы лишь одинокий шарфик. Вода никогда не была моей стихией. Правда, однажды я сумела переплыть целый пруд у летней королевской резиденции.
Неуклюже загребая, я развернулась. Как и думала, берег оказался за спиной, примерно в двух милях: блестел на солнце золотой пляж, слева вставали когтистые скальные отроги, у подножия которых прилепился небольшой замок графа Меннинга. По плану, Портал Ренарда должен был открыться в его дворе.
Я мысленно поклялась, что если останусь жива после сегодняшней братской шутки, то отомщу так, что Ренарду до смерти икаться будет! Ох, доплыть бы только до берега! Доплыть бы…
Я сбросила ту одежду, от которой сумела избавиться самостоятельно, но помогло это не сильно. Нет, вода определенно не была моей стихией. Хуже того, она не давала мне управлять магическими потоками, постоянные колебания волн не позволяли сосредоточиться и поймать Нити. Стоило попытаться — и я тут же с головой уходила под воду; выплывала, отплевываясь, но не могла стерпеть и просто плыть, так что все начиналось снова, только вот силы уходили слишком быстро, а берег приближался слишком медленно.
Меня уже должны были хватиться, только догадался ли кто-то, что искать надо в море?
Не знаю, сколько времени отняла эта пара миль, но я почти добралась до берега. Мне оставалось всего несколько десятков футов — и под ногами будет твердая почва, где я смогу управлять магией.
И в тот момент появились они — полупрозрачные тени в синей воде. Сперва показалось, что вокруг кружат обычные водные хищники с треугольными плавниками; это они порой крали рыбацкий улов и переворачивали лодки простолюдинов и рабов. От аристократов эти твари сбегали, едва почувствовав окружающую нас магию.
Но тени рядом со мной не торопились исчезать, напротив, придвигались все ближе. Потом одна из них вынырнула почти у меня перед носом, и я закричала в ужасе, поняв, наконец, что это за невидимки.
Давным-давно какой-то умник назвал этих тварей морскими драконами. По мне, так они больше походили на змей: длинные гибкие тела, пасть с омерзительно острыми зубами и никаких крыльев. Их силуэты странно пульсировали, то совсем пропадая из вида, то проявляясь с необычайной четкостью. Их тела уже касались меня, но ни одно из чудовищ не пустило в ход зубы.
Быть может, они просто играют? — наивно понадеялась я. Твари действительно играли - по-своему. Они обвили меня за руки и шею, утягивая назад в открытое море. Я вновь закричала, зовя на помощь, и в отчаянии попыталась еще раз ухватить Нити. Тела чудовищ, касающихся меня, заискрились радугой, а я ощутила в душе болезненную пустоту, словно из меня пили саму жизнь.
На пляже между тем замерцал силуэт Портала, оттуда выбежало несколько эль-туань охраны и Камир. Может, был кто-то еще, но в этот миг меня с головой захлестнула высокая волна. Даже обессилевшая и нахлебавшаяся воды, я почувствовала мощные потоки Силы, которые должны были освободить меня и вернуть на берег. Камир, его почерк. Старший брат почти сравнялся с отцом по умению управлять Нитями.
Магия разрушения, не затронув меня, накрыла чудовищ туманным куполом — и исчезла, а вот несостоявшиеся жертвы, напротив, еще больше оживились, даже тела их словно выросли в размерах. И тогда только я поняла, отчего моряки так боялись встреч с этими тварями: морские драконы не страшились магии, они питались ею.
Ни брат, ни охрана из эль-туань не могли помочь мне. Быть может, только отец, если бы он был здесь, если бы он знал…
Твари продолжали тащить меня, я даже не могла представить — зачем. И почему я нужна была им живой? Они так старательно держали меня на поверхности… Извернувшись, я оглянулась на берег. На лице Камира были ярость и отчаяние, то же выражение — на лицах стражи. А за их спиной вырисовывался новый Портал. Я не успела рассмотреть, кто пришел им — одна из тварей, обвивших левую руку, рванулась вперед так сильно, что у меня, вскрикнувшей от боли, поплыли перед глазами круги. Другие морские драконы тоже увеличили скорость — словно спешили поскорее убраться от берега. Словно испугались чего-то. Или кого-то.
Неужели отец? — надежда была опрометчивой, но так хотелось верить в спасение.
Воздух вокруг потемнел, словно преждевременно наступила ночь, а тела тварей, держащих меня, напротив, начали светлеть, пока не стали совсем прозрачными.
Потом почти неощутимыми.
И не исчезли вовсе…
У меня едва остались силы держаться на поверхности, когда из глубины поднялась мощная волна, и, словно обломок кораблекрушения, выбросила меня на берег. Кашляя водой, я сумела приподняться на руках и оглядеться. Отца нигде не было, зато в двух шагах за спиной брата стоял Мервин. Вокруг таирта медленно таяло темное облако, из которого все еще тянулись в моем направлении щупальца магического тумана.
Перед тем, как потерять сознание, мой ослабленный мозг все же сподобился на одно озарение: это облако странного тумана было воплощением Темной Магии, или анти-магии, как ее еще называли. Владение ею считалось редчайшей способностью, проявлявшейся у эль-туань далеко не каждое столетие. Мервину удивительно повезло. Или не повезло, если учесть выражение лица Камира, повернувшегося к моему спасителю…
*****
О чем я только не передумала за время своего заключения. Конечно, гадала и о том, как именно Дракон сумел прорваться в наш мир. Соотносила записку Мервина с собственным похищением, с началом битвы, с пробуждением в его замке — но все равно не верила.
Сейчас я поняла, что все эти шесть месяцев, проведенных в замке таирта, в глубине души я надеялась: когда Мервин вернется, когда объяснит — то все прояснится, станет по-прежнему.
По-прежнему не стало. Вся прежняя жизнь сгорела дотла — по его вине.
Я должна была возненавидеть Мервина. Я хотела возненавидеть его.
Но не могла.
Так же, как не могла простить.
