Часть 2 Интерлюдия 1
Когда Стинн поймал чужую Нить Воздуха, он не сомневался, что создавший ее маг окажется из расы эль-туань. Только магия коренных обитателей этого мира выглядела для внутренного взора эль-кадари вот такой, сияющей ровным серебристым светом. Чем сильнее был маг, тем ярче казался свет.
Яркость Нити обещала встречу с высокородным — все сильные маги эль-туань были высокородными, гордыми и спесивыми. Но на другом конце пойманной Нити оказалась испуганно сжавшаяся, замерзшая девушка, уставившая на него огромные синие глазища. Ее одежда была из той, что носят небогатые дворяне, а почти детское личико подсказывало, что эль-туань еще не достигла возраста совершеннолетия.
— Ваше Высочество! — изумленно воскликнул спутник эль-кадари, заставив Стинна вздрогнуть. На несколько мгновений ему даже показалось, что старик понял… Но Эддир ан-Кром смотрел не на него, а на находку.
— Ваше Высочество, мы думали, вы погибли в столице вместе со всеми.
Девушка растерянно взглянула на говорившего, а потом, громко всхлипнув, вскочила и кинулась пожилому эль-туань на шею, лепеча что-то несвязное. Стинн сумел разобрать лишь повторенное несколько раз «дядя Эддир». Надо же…
Новоявленная «родственница» его проводника оказалась хороша собой даже в нынешнем встрепанном состоянии. Похоже, она долго бродила по лесу, нацепляв в светлую косу немало листьев и мелких веток, порядочно измазав грязью подол длинного платья. На пряди волос, прилипшей ко лбу, виднелась тонкая сеть паутины. Короткие рукава не скрывали ссадин, по виду, от острых веток. Лес здесь был не самым гостеприимным. Впрочем, ссадины уже подживали — быстрая регенерация была врожденным свойством всех эль-туань.
— Их убили, дядя Эддир, всех убили! — такова была первая фраза, которую эль-кадари смог разобрать целиком. — От-тцу отрубили г-голову, и К-камиру т-тоже!
Девушка выбрасывала слова на выдохе, насколько позволяли подавляемые рыдания. Эддир продолжал держать ее в объятиях, но явно не представлял, что делать дальше.
— Хм, — озвучил свое присутствие Стинн.
Эффект оказался мгновенным. Всхлипы прекратились, девушка моментально развернулась к нему. Синие глаза, в которых стояли еще непролитые слезы, наполнились удивлением:
— Кто ты?
Отвечать Стинн не торопился, и эль-туань требовательно посмотрела на пожилого соплеменника:
— Кто он, Эддир? Что этот кадари делает в нашем королевстве?
«В нашем королевстве» — это прозвучало с поистине царственным апломбом, какому матушке Стинна еще только предстояло научиться. Все сомнения эль-кадари в личности девицы отпали.
— Риэль из рода Шоралл? — все же уточнил он.
— Да, — отозвалась она настороженно. — Хотя, — из-за маски усталости выглянула на миг ехидная лисичка, — хотя воспитанные мужчины представляются первыми, а потом спрашивают имя дамы.
Эль-кадари уставился на нее, не мигая, и через пару мгновений ехидство пропало, сменившись сперва опаской, а потом и откровенным страхом. Такой была обычная реакция любого эль-туань, будь то высокородный маг или простолюдин, на прямой взгляд эль-кадари. Все же «младшие дети Властелина», как эль-туань смели себя называть, плохо переносили встречу с отражением Бездны в зрачках истинно избранного народа.
— Так кто ты?
Стинн моргнул: он не ожидал, что девчонка так быстро придет в себя. Забавно, эта лисичка начала ему нравиться.
— Ваше Высочество, — вмешался бывший канцлер, — позвольте представить вам вашего верного союзника, чрезвычайного посла наших друзей кадари, Стинна ар-Гора.
Стинн склонил голову в молчаливом приветствии, усилием воли сдержав усмешку. Он весьма сомневался, что Эддир верил в слова о «верном союзнике». На самом деле, когда эль-кадари предложили Эддиру ан-Крому, бывшему канцлеру королевства Шоралл, стать их проводником по стране, звучало это так: «Жить хочешь?»
Последняя из королевского рода — до чего удачная находка! Стинн был уверен, что матушка вцепится в идею династического брака обеими руками, да и он сам, пожалуй, не станет возражать. А через несколько лет, как только Дракон отступится от этого, ненужного ему, по сути, мира, молодой жене предстоит скончаться. Скажем, при родах. Вместе с ребенком. Все же не стоит разбавлять кровь истинно избранного народа эль-кадари непонятно кем.
И Стинн ар-Гор, старший сын матери клана, любезно улыбнулся своей будущей невесте.
Из осторожных вопросов Эддира выяснилось, что вампиры похитили принцессу в день вторжения, после чего ее, лишенную элементарных удобств, держали в крохотной комнатушке. Заставляли одеваться в жалкие лохмотья, кормили отвратительно, лишили слуг, даже заблокировали магию. Но несколько недель назад главный тюремщик куда-то пропал, его магия ослабла, и героическая девушка сумела открыть Портал и сбежать…
На этом месте своего рассказа принцесса приуныла. Похоже, желаемый переход не совпадал с тем, который получился в результате.
Весь этот жалостливый лепет Стинн выслушал с должным выражением сочувствия — спасибо отцовским урокам лицедейства. Поняв, что от пришедших непосредственная опасность ей не угрожает, Риэль явно ободрилась; а на осторожные слова бывшего канцлера о всевозможной поддержке, а также о наличии в их лагере настоящего эттельского повара радостно захлопала в ладоши и сообщила, что голодна, как вампир.
Слова об исчезновении тюремщика принцессы навели эль-кадари на определенные мысли, но он решил отложить выяснение обстоятельств до возвращения в лагерь. В Портал, открытый им, Риэль решилась войти только одновременно с «дядей Эддиром», крепко вцепившись в локоть последнего. Похоже, путешествовать таким образом ей доводилось нечасто.
Лагерь… Скорее, небольшой палаточный город. С властью Дракона не смирились многие, и этим многим эль-кадари помогали как оружием, так и магией. И терпеливо ждали, пока воюющие стороны не обескровят друг друга.
Появление наследницы Шоралл, чудом оставшейся в живых, вызвало всеобщий переполох. Если немногие эль-кадари смотрели настороженно, то эль-туань сбежались со всех сторон. Принцесса ласково им улыбалась и что-то щебетала — находиться в центре внимания ей было явно не в новинку.
Какое-то время Стинн наблюдал издали, потом подошел:
— Позвольте показать вам вашу палатку, принцесса.
Девушка мило улыбнулась, на щеках возникли очаровательные ямочки.
— С удовольствием, Стинн, — и царственно протянула руку, позволяя взять себя под локоть. Должно быть, так было принято при королевском дворе.
Риэль ворковала о том, как все к ней добры, как сочувствуют ее горю. Стинн кивал в нужных местах и вставлял подходящие по смыслу междометия. Но стоило подойти к палатке, и детское личико принцессы вспыхнуло от негодования:
— Я должна буду жить здесь? — действительно, серая, изрядно потрепанная, парусина, общий неказистый вид.
— Ну что вы, Ваше Высочество, — эль-кадари сдержал усмешку. — Мы просто навестим кое-кого.
Взгляд Риэль наполнился подозрением.
— Прошу, — Стинн откинул полог, пропуская даму вперед. Принцесса смерила провожатого очень недовольным взглядом, но все же шагнула внутрь. И тут же вскрикнула:
— Это он! Тот, кто велел меня похитить!
После чего вцепилась эль-кадари в руку и не слабо дернула внутрь.
Пленник был связан. Никто не думал заботиться о его комфорте, так что наместник, раны которого, из-за блокированной магии, не заживали, лежал прямо на земле. Наместник неотрывно смотрел на принцессу и лишь на мгновение бросил взгляд на эль-кадари. Говорить пленник не мог: абсолютная блокировка Силы включала в себя защиту и от магии слов.
Когда воины клана Гор принесли наместника в лагерь, тот, покрытый кровью, был без сознания, так что толком рассмотреть его, приведенного в нормальный вид, Стинн смог только сейчас. Пленник, черноволосый, черноглазый и белокожий, выглядел, словно чистокровный эль-кадари. Но его Сила, запрятанная в кокон стерегущих Нитей, показалась Стинну странно чуждой, хотя магию «союзников» эль-туань он изучил неплохо.
Мужчина задумался: может, стоило отложить казнь и постараться понять, что представлял из себя наместник Дракона? Крылатые не разбрасывались подобными постами. С другой стороны, надолго оставлять врага живым в плохо защищенном месте было опасно.
— Как вы сумели его поймать? — рывок за рукав вернул Стинна в реальность.
— Благодаря засаде, спланированной вашим покорным слугой, — эль-кадари отвесил небольшой поклон. Риэль уставилась на него с наивным восторгом:
— Правда? Это вы сами придумали?
Похоже, автор столь успешного плана сильно вырос в глазах принцессы.
— Несколько часов тщательного планирования — и вот результат, — Стинн не собирался объяснять ей, что все планирование заключалось в грамотном взятии заложников и последовавшим за этим предательстве одного из подчиненных наместника.
— Вы его казните? Как предателя? — похоже, Риэль ожидала только утвердительного ответа.
— Конечно, завтра на… — закончить Стинн не успел, его перебили.
— В полнолунье! Я хочу, чтобы его казнили в ближайшее полнолуние! — принцесса, чтобы усилить вес слов, капризно топнула ножкой.
Странное желание.
— Почему в полнолуние?
— Так было заведено дома, — в голосе Риэль послышалось некоторое удивление. Очевидно предполагалось, что эль-кадари должен был знать подобные детали.
— Зверей всегда казнили в полнолуние, а он, — последовал презрительный жест в сторону наместника, — полукровка!
Чудной обычай… а последняя фраза девушки, пожалуй, объясняла благоволение Дракона.
— Хорошо, — Стинн пожал плечами. — Следующее полнолуние через десять дней. Почему бы и нет?
В ответ его одарили нежным взглядом. Решив, что благосклонность будущей невесты стоит небольшого риска, Стинн, тем не менее, пометил в памяти сегодня же усилить охрану.
Весь вечер принцесса создавала себе уют. После устроенной наследницей рода Шоралл глобальной ревизии многие в лагере не досчитались любимых вещей, но никто не роптал. Ради присутствия принцессы, живого знамени восстания, эль-туань готовы были смириться с неудобствами.
Риэль просто гуляла по палаткам и ставила их хозяев в известность о том, что, например, «вот этот милый ковер» ей очень понравился, после чего подданный с поклоном просил королевскую дочь принять от него скромный дар. Прислугу принцесса себе тоже обеспечила, конфисковав у бывшего барона, лишенного волей Дракона земель, младшую дочь.
Вечером Риэль, наконец, угомонилась, и когда Стинн ар-Гор заглянул в ее палатку, то с трудом поверил собственным глазам: сидя на невысокой лежанке, девушка вышивала. Конечно, эль-кадари знал, что общество эль-туань патриархально, однако зрелище природного мага, добровольно выполняющего столь нудную работу…
Девушка приветливо улыбнулась ему, отложила пяльцы, на удивленный взгляд Стинна пожала плечами:
— Меня это успокаивает, — после чего, заметив интерес эль-кадари к узору, протянула свое творение.
С первого взгляда результат усилий принцессы напоминал большую красно-черную кляксу, но стоило приглядеться внимательнее — и становилась заметна симметричность и четкость, кажущаяся знакомой.
— Какой необычный узор, — Стинн вопросительно приподнял брови.
— В малой приемной он был вышит на гобелене, — со вздохом сказала Риэль. Эль-кадари кивнул: возможно, он запомнил рисунок, когда несколько лет назад посещал королевство Шоралл.
Пожелав принцессе спокойной ночи, Стинн вышел из палатки. Этот узор…. Такая мелочь, но его знакомость не давала эль-кадари покоя.
Перед тем, как заснуть, подумалось: знаменательно, что дочь короля, зачатая при помощи магии эль-кадари, может стать для его народа ключом к величию. После четырех сыновей королева безумно хотела девочку, вот только дочери в роду Шоралл не рождались почти тысячу лет. Если кто прежде и знал о причине этого, то теперь все позабылось, ушло в легенды. Король, любивший жену, что так редко бывает в династических браках, согласился принять помощь матери клана Гор. И действительно, родилась дочь, обладательница фамильных сапфировых глаз и льняных волос Шоралл.
Правда, уровень Силы у Риэль, по сравнению с ее братьями, был слаб, но разве это не являлось еще одним плюсом в ее будущей роли жертвенной невесты?
Мир эль-туаль, в отличие от многих других, почти с добротой относился к изгнанникам. Эль-кадари могли жить здесь месяцами, лишь на несколько дней возвращаясь домой, на плавающие в Бездне острова. В других же мирах срок составлял не больше пары дней, и да будут милостивы Боги Хаоса к тем, кто задержался дольше. Галлюцинации, безумие, странная болезнь, когда тело перестает повиноваться и покрывается кровавым потом… Стоило чуть затянуть, и конец был только один — смерть.
Бессонница, последние дни мучившая Стинна, намекала, что постоянный мир начал отторгать его; но сегодня сон поманил, стоило закрыть глаза. Сладостные грезы сменяли одна другую, пока мужчина не очнулся. Сознание громко кричало об опасности, но тело неожиданно оказалось тяжелым и неповоротливым, словно из жемчужных снов он сразу провалился в кошмар.
Сперва у Стинна не было сил не то, чтобы пошевелиться, но даже открыть глаза. Но у любого мага дух сильнее плоти. Шаг за шагом, контролируя каждый мускул, эль-кадари заставил себя подняться. Легче, наверное, было бы подчинить мертвеца, чем собственное тело.
Никогда прежде, даже среди глубокой ночи, он не слышал такой тишины в лагере. Ни единого голоса, ни звука. И… да, верно — лес вокруг них тоже молчал, что не объяснялось уже никак. Не бывает летней ночи без рева хищников, писка перепуганной мелюзги, криков ночных птиц, стрекотания сверчков.
На подгибающихся ногах эль-кадари подошел к краю палатки и отдернул полог. Слишком тихо, слишком спокойно. Никакого движения… почти.
Из-за крайней палатки появилась темная фигура. Стинн моргнул несколько раз, пытаясь сфокусировать зрение — силуэт то и дело расплывался.
Фигура уверенно двинулась дальше, потом замерла. Стинн никак не мог разглядеть лицо, но чувства, не имеющие отношения к зрению, подсказывали: силуэт не принадлежал эль-кадари.
Эль-туань? Или двусущный? Но как он прошел охрану?
С некоторым запоздание мозг, еще затуманенный сном, сообразил: стражников по периметру лагеря больше не было. А силуэт тем временем возобновил движение, но уже в сторону эль-кадари.
Стинн попытался призвать Нити, но зов ушел в пустоту. Полная блокировка способностей? Нет, однажды ему довелось испытать это — ощущения были другие. При блокировке маг чувствует невыносимую пустоту в душе, в той ее части, куда закрыт ход. Сейчас же магия присутствовала, но словно в некотором отдалении.
Темная фигура оказалась напротив, тряхнула головой, и скрывающий лицо капюшон упал на плечи:
— Никогда не любила ваше племя, — сейчас, наполненный ядом, голос принцессы уже не показался Стинну похожим на звонкий колокольчик. Мимолетно возникло удивление: отчего прежде он посчитал это лицо почти детским? Лишенное признаков возраста, с льдинами глаз, оно не могло принадлежать семнадцатилетней девчонке.
Сонливость вернулась с десятикратной силой, требовались неимоверные усилия, чтобы просто стоять и не давать глазам слипаться.
— Как ты сумела? — выдавил он, и сквозь пелену надвигающегося сна прозвучал насмешливый ответ Риэль:
— Ты плохо учил наследие Древних, кадари.
Последнее, что услышал Стинн, погружаясь в беспамятство, был ее тихий холодный смех.
