Часть 2 Глава 28
Руку еще резало фантомными остатками боли, в горле еще стоял кисло-соленый вкус собственной крови – боль, вызванная Темной магией, не просто причиняла страдание, она убивала. Нет, нескольких мгновений для этого недостаточно, недостаточно даже для того, чтобы серьезно повредить внутренности - в этом Мэль не сомневался. Но последствия останутся и будут ощущаться еще несколько дней – если эти дни он проживет.
Тонгил стоял напротив, на расстоянии восьми шагов, лицо – бездушная маска, глаза – обычно темно-серые, посветлели до прозрачности. Они всегда отсвечивали леденистым голубым светом, когда маг злился. Сейчас Тонгил не просто злился, он был в ярости. И не последняя тому причина лежала стеклянными крошками у ног Мэа-таэля – поделка деда, так удачно отданная ему стариком именно сегодня. Разбившись, кристалл образовал барьер, преграждающий доступ как к Темному, так и к Светлому источникам – универсальная защита против любых магов. Будь они на открытой местности, Тонгилу хватило бы отойти шагов на пятнадцать – и магия бы вернулась. Но не в комнате с запечатанным выходом.
Рукояти любимых клинков в руках принесли некоторую уверенность. Впрочем, Тонгил тоже был вооружен. Как всегда. Мэа-таэль не сомневался: маг, как и он сам, даже спит с кинжалом под подушкой. А последние тренировки, после случая с кровью солнечной гидры, доказали: по навыкам и скорости они стали примерно равны. В такой ситуации – если дело дойдет до обычной схватки – скорее всего, они просто убьют друг друга.
Доводить до драки Мэль никак не хотел. Хотя бы по той причине, что после бессонной ночи и проведенного на ногах дня шансы свои полуэльф оценивал невысоко. Магу хорошо: даже сейчас, лишенный доступа к Силе, он выглядел таким свежим и отдохнувшим, словно всю сегодняшнюю ночь провел в мягкой постели.
- Поговорим? – предложил полукровка. Не самое умное, не самое оригинальное, но другое в голову не пришло – слишком уж быстро все случилось. Да, Мэа-таэль ожидал разоблачения, но не сегодня. Отчего-то казалось: отвечать перед Тонгилом придется только после того, как полуэльф запустит все свои планы. Или не придется. Мэа-таэль очень надеялся на последнее.
- Поговорим, - согласился Тонгил. – Скажи для начала, кому ты продал меня?
- Ты не так все понял, - попробовал полукровка, больше от отчаяния, чем в реальной попытке заставить мага поверить себе.
- Возможно, - Темный слегка наклонил голову, рассматривая Мэля, как любопытную букашку, будто раздумывая, прихлопнуть сейчас или немного погодить. Знакомый взгляд.
Вдоль позвоночника скользнула ледяная крошка предчувствия – нет, Мэа-таэль не боялся смерти, редко кто в его семье умирал от старости. Он боялся умереть в одной из лабораторий Тонгила, лишенным человеческого достоинства, превращенным в объект для очередного эксперимента. Разобранным на части, как бездушный механизм.
- Возможно, - повторил между тем Тонгил. - Объясни, друг мой, как именно мне следовало понять?
- Почему ты хотел связать меня? – вопросом на вопрос ответил полукровка. - В чем я провинился?
- О, ты не понимаешь? – Тонгил холодно улыбнулся, и рука Мэля, помимо воли, вновь скользнула за спину, еще раз проверить барьер. – Однако воспротивился ты резко.
- Когда меня пытаются схватить, я всегда сопротивляюсь.
- Допустим, - неожиданно согласился Темный. - А вот это, – маг кивнул на осколки кристалла, - нашлось у тебя совершенно случайно?
- После «поводка», - последнее слово прозвучало с искренней горечью, - я решил: дополнительная защита не помешает. У меня нет желания гибнуть из-за твоей паранойи.
- Подарок деда? – уточнил маг, и Мэль только пожал плечами.
- Пусть так, - вновь кивнул Тонгил. - Тоже объяснимо. Было бы наивно с твоей стороны работать на Темного и не предусмотреть путей отхода… Но хватит с играми. Я знаю про Альмара.
- Что? – Мэль сумел сохранить на лице маску искреннего недоумения, но по спине вновь пробежал выводок ледяных муравьев. – О чем ты говоришь?
- Ты все понял.
- Нет, Арон. Я не понимаю, к чему ты ведешь.
Тонгил вздохнул, но взгляд остался таким же острым и холодным:
- Я восхищаюсь твоими способностями к лицедейству, друг мой, но во всем нужно знать меру. Я нашел сына. Я выяснил: тебе давно известно о его местонахождении. Меня интересует, кому ты продался, чем тебе заплатили, и для какой цели вам потребовался мой ребенок.
Требовалось ответить, сказать нечто, доказывающее его невиновность, но в мыслях воцарилась гулкая пустота, и пока Мэа-таэль судорожно подыскивал контраргументы, молчание затянулось.
Тонгил вскинул брови:
- Ну же, Мэль, облегчи душу.
- Я не предавал тебя, - выдохнул он наконец, когда тишина стала невыносимой. – Не предавал!
- Тогда почему лгал мне про сына? – мягко спросил маг.
- Потому что это оказалось единственным способом защитить его.
- Защитить от кого? – взгляд Тонгила жег почти физически.
- От тебя.
- Ты заговариваешься, - после короткой паузы сказал маг. – Попробуй еще раз, только причину подбери лучше.
- Какой смысл притворяться теперь, Арон? Если ты и в самом деле забрал Альмара… Думаешь, я поверил в твою трогательную речь о светлой любви десятилетней давности и нежных чувствах к результату этого союза? Все знают, для чего Темным нужны кровные родичи.
- Для чего? – ледяным тоном уточнил Тонгил.
- Один ритуал с кровью ребенка – и к тебе вернется память. Сын для тебя - живая страховка, чтобы использовать при необходимости. Универсально лекарство от любой магической травмы. Ты всегда был осторожен, Арон, всегда рассчитывал на много ходов вперед.
- Отдаю должное, Мэль, звучит даже правдоподобно, - кивнул Тонгил одобрительно. - Заранее продумал речь или сымпровизировал?
Полуэльф коротко хохотнул:
- Что, даже мне не хочешь признаться? Продолжаешь лицемерить?
На лице мага заиграли желваки, и Мэль уже решил: его проклянут до седьмого колена; но Тонгил сдержался, только радужка глаз обесцветилась еще больше.
- Какое тебе дело до того, жив ли мой ребенок? – спросил он ровно. – Он тебе никто.
- Он – никто, - не стал спорить Мэа-таэль. - В отличие от тебя. Я не хотел, чтобы мой друг стал сыноубийцей. Не хотел возненавидеть тебя.
- Именно за это? – в глазах мага мелькнуло недоумение. - Полагаешь, это самый страшный грех?
- Да, - уверенно ответил полукровка. - Мне плевать, по скольким трупам ты поднялся наверх, сколько Светлых и Темных уничтожил, сколько рабов не вышли из твоих лабораторий. Но свою кровь убивать нельзя.
- Красивая речь, - медленно проговорил Тонгил. – В таком случае, ты будешь рад узнать: я не желаю и никогда не желал Альмару зла. Он действительно дорог мне – как сын. Ложь, сплетенная тобой для семьи оружейника, станет правдой - я действительно буду учить ребенка магии. Всему, что знаю…
Лицо мага осталось прежней холодной маской, но глазам вернулся оттенок цвета. Мэль на мгновение отвел взгляд. Очень хотелось поверить словам Тонгила. Очень. Ведь и давнее видение можно объяснить иначе. Раз у мальчика Дар, Тонгил мог просто показать ему одну из лабораторий. Мэа-таэль не очень представлял, для чего, но, возможно…
Полукровка моргнул, стряхивая наваждение. Чушь! Отцовские чувства у Темного мага к мальчишке, которого и не видел-то никогда вживую? Наверное, оттого и оставил воспитываться в чужой семье, чтобы не привязаться случайно, не привыкнуть. Поверить в пробуждение родительского инстинкта одновременно с потерей памяти? Не слишком удивительное совпадение?
- А теперь давай без сказок, - продолжил тем временем маг. - Кто на самом деле твой наниматель и какая у него цель?
- У меня нет нанимателя, - резко ответил полукровка.
- Значит, собственная задумка? – уточнил Тонгил. - Тогда поделись планами, друг.
- У меня нет никаких тайных планов, - глаза мага опять начали обесцвечиваться, взгляд обжигал холодом, заставляя ежиться. – Арон, я только хотел спасти Альмара, переправить его в безопасное место. Только это.
- Значит, не хочешь рассказать по-хорошему, - мягко сказал Темный. - А ведь это редкая возможность, друг мой.
- Арон, прошу, поверь мне. Я столько лет верно служил тебе! - проговорил полуэльф с максимальной искренностью, на мгновение позволив себе бросить один короткий взгляд в окно, так удобно выходящее на запад. Солнце погрузилось за кромку горизонта почти полностью, оставив видимым лишь изогнутую алую нить. Потянуть время еще немного…
И либо следующие минуты станут последними минутами его свободы, либо… нет.
