Хант проснулся. Убедившись, что ангел чувствует себя вполне сносно, Рунн Данаан ушел. Фэйский принц наверняка сообщил Брайс, что уходит. Впрочем, это уже не имело значения. Через пятнадцать минут Брайс вернулась домой. Радость Ханта мгновенно сменилась тревогой: лицо Брайс было мертвенно-бледным. Настолько бледным, что веснушки казались брызгами крови. Мысль о нападении Хант отбросил сразу же: никаких видимых следов на руках и на платье.

– Что случилось?

Хант вскочил с дивана, где смотрел вечерний выпуск новостей. Ригелус – Светлая Рука астериев – произносил гладкую речь о конфликте с мятежниками на Пангере. Пробежка до двери прихожей отозвалась болью в спине. Пройдет еще пара дней, пока боль утихнет. Новые крылья отрастут где-то через месяц. Потом нужно будет выждать еще несколько дней, прежде чем испытывать их в полете. А уже завтра начнется нестерпимый зуд.

Впервые его лишили крыльев двести лет назад. Он помнил каждое мгновение этой унизительной процедуры и последующих дней. Через нее прошли все Падшие ангелы из числа уцелевших. На этом унижение не кончилось. Их крылья разместили на стенах хрустального дворца астериев в качестве трофеев и предостережения.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Брайс, не ответив на его вопрос.

– Прекрасно, – соврал Хант. Сиринкс танцевал вокруг него, облизывая руку. – Почему ты такая бледная?

Брайс молча закрыла дверь. Зашторила окна. Потом достала телефон, куда с ноутбука перекинула видео, и открыла прикрепленный файл.

– У Даники в подкладку куртки была зашита флешка, – дрожащим голосом произнесла Брайс.

Она помогла Ханту сесть на диван. Рядом тут же пристроился Сиринкс. Брайс села по другую сторону, не заметив, что касается Ханта бедром. Он этого тоже не заметил.

Видео было низкого качества, без звука. На экране возникло помещение, похожее на палату в психиатрической клинике. Стены и потолок были покрыты звуконепроницаемым материалом. В нижней части видео появилась и застыла пояснительная надпись: «Искусственное усиление ослабленных физических способностей. Субъект испытания № 7».

На стуле сидела дистрофического вида человеческая женщина в медицинском халате.

– Что это за фильм ужасов? – спросил Хант.

Впрочем, он тут же догадался. Синт. Результаты проверки действия синта на людях.

– Смотри, – буркнула Брайс.

Вошел молодой дракиец. Судя по одежде – лаборант. В руках он держал поднос с медицинскими принадлежностями. Видео ускорилось. Вероятно, кто-то торопился, ускоряя кадры, не представлявшие интереса. Дракиец осмотрел женщину, затем сделал ей укол в руку и ушел, заперев дверь снаружи.

– Они что… – Хант сглотнул. – Он ввел ей синт.

Брайс ограничилась коротким «угу», подтвердив догадку Ханта.

Камера продолжала съемку. Прошла минута. Пять. Десять.

В помещение запустили двух ваниров. Двух крупных оборотней из породы змеиных. Они с ухмылкой смотрели на беззащитную женщину, запертую с ними. У Ханта свело живот. На запястьях мужчин чернели татуировки рабов. Корпорация Реднера экспериментировала на заключенных. Вероятно, этим двоим пообещали развлечение. Глядя на женщину, испуганно вжавшуюся в стену, они вообще не считали ее противницей. Просто дичь для забав.

Ваниры бросились на нее. И случилось неожиданное: испуганная женщина вдруг кинулась на них. Все произошло так быстро, что Хант едва успевал следить за событиями. Затем тот, кто редактировал видео, вернул нормальную скорость.

В немом изумлении Хант смотрел, как дистрофичка молотит здоровенных ваниров, раздирая их на куски.

Такое не укладывалось в голове. Такое просто немыслимо, если только…

Тарион говорил, что синт способен временно делать людей сильнее большинства ваниров. Наделять их способностью убивать противников.

– Представляешь, как человеческие мятежники обрадовались бы этому «чудо-препарату»? – спросил Хант.

Брайс лишь кивнула на экран, где продолжалась бойня.

В комнату запустили еще двоих ваниров, более рослых, чем первые. Женщина расправилась и с ними.

Кровавое месиво. Боги, и это делала тщедушная женщина!

Против нее бросили еще двоих. Потом троих. Пятерых.

Белые стены стали красными от брызг крови. Уцелевшие ваниры царапали дверь, умоляя выпустить и глядя, как умирают их спутники. Потом и они сами стали кровавым месивом.

Женщина кричала, запрокинув голову к потолку. От гнева или от боли – без звука понять было невозможно.

Хант знал, чем кончится бойня. Знал и не мог оторваться от экрана.

Покончив с ванирами, женщина набросилась… на себя. Она рвала себя в клочья, пока кровавой грудой не рухнула на пол.

Видео оборвалось.

– Скорее всего, Даника догадалась, чем они занимаются в этих лабораториях, – нарушила молчание Брайс. – Возможно, испытания проводились по чьему-то заказу… Состав синта могли продать какому-нибудь наркобарону. Те, кто убил Данику, стаю и остальных, были накачаны сильной дозой синта, как эта женщина. А могли и не пачкаться сами, а вколоть синт первым встречным и натравить на жертв.

– Возможно… только как это связано с демонами и Рогом?

– Охотники за Рогом могли вызвать кристаллоса, поскольку им понадобился его яд. Опасаясь, что синт может их разрушить, они решили позаботиться о противоядии. Я вполне допускаю, что Рог тут вообще ни при чем. Сдается мне, убийц надо искать не среди демонов… На флешке было еще два видео. Тоже опыты над людьми, которым вкололи синт. Даника записала их для меня. Предчувствовала, что рано или поздно до нее доберутся. Там, на патрульной лодке, конфискуя коробку синта, она догадывалась: скоро за нею явятся. Не было никакого второго демона, охотящегося вместе с кристаллосом. Для убийства оказалось достаточно одного человека, накачанного синтом. Он обрел такую силу, что прорвался сквозь охранные заклинания нашей квартиры, убил Данику и всю стаю.

В мозгу Ханта лихорадочно проносились мысли. Выплескивать их он не имел права и потому тщательно подбирал слова:

– Брайс, твои предположения вполне логичны. Возможно, именно так это и произошло. Но Рог по-прежнему не найден, хотя и есть средство, способное вернуть его к жизни. Не знаю, считать ли это совпадением или нет. И мы ничуть не продвинулись в поисках.

Зато вплотную подошли к краю гибели.

– Микай уже продемонстрировал, чем чреваты малейшие нарушения установленного им порядка, – добавил Хант. – В охоте за синтом придется сбавить скорость. На этот раз мы должны быть полностью уверены. И действовать надо с предельной осторожностью.

– Никто из вас даже близко не подошел к разгадке. И теперь я должна сбавлять скорость? Теперь, когда у меня появился единственный ключ к раскрытию убийства Даники и Стаи Дьяволов, нужно останавливаться? Хант, все связано. Знаю, что связано.

На этом возражения Брайс не кончились. Зная, что сейчас она снова откроет рот, Хант привел аргумент, способный перекрыть гневный поток:

– Брайс, послушай меня. Если мы продолжим гонку и опять ошибемся, если Микай узнает о новом провале, отмена нашей с ним сделки покажется мелкой неприятностью. Следующего наказания я могу просто не пережить.

Брайс вздрогнула.

Преодолевая боль в спине, он потянулся к ее колену.

– Брайс, все это дерьмо с синтом – жуть. Я… такого еще не видел.

Видео перевернуло его представления обо всем. Да, обо всем. Он даже не знал, по каким полочкам раскладывать увиденное. Нужно было немедленно позвонить соратникам. Бросить все и звонить немедленно.

– Мы должны действовать разумно и осторожно. Спросишь – зачем? Да затем, чтобы наша жизнь не кончилась в тот день, когда мы найдем убийцу и даже Рог. Они больше не воспринимают нас по отдельности. – Он бы сделал все ради подтверждения этого. – Повторяю, надо действовать умно. Перешли видео мне. Я позабочусь, чтобы оно попало на наш зашифрованный сервер к Виктории. Посмотрим, что она сможет нарыть об экспериментах корпорации Реднера.

Брайс пристально смотрела на него. Ее предельно открытое лицо вызвало у него желание встать перед ней на колени. Хант ждал, что она станет спорить, наскакивать на него и называть идиотом.

– Ладно, – только и ответила Брайс и откинулась на диванную подушку.

Она была настолько красива, что он едва сдерживался. Едва выдержал ее тихий вопрос:

– Аталар, ты какую нашу жизнь имел в виду?

Хант не сник под ее пронизывающим взглядом.

– Хорошую, – так же тихо ответил он.

Она не потребовала разъяснений и уточнений. Не спросила, как он собирается строить эту будущую жизнь.

– Похоже на некий план. – Брайс улыбнулась.

Они смотрели друг на друга. Несколько минут или вечность – неизвестно. И вопреки тому, что они недавно увидели, вопреки злу, стерегущему их за пределами квартиры, Хант спросил:

– Да?

– Да. – Брайс теребила кончики волос. – Хант, ты поцеловал меня… в кабинете медведьмы.

Он знал, что делать это было нельзя, что он совершил десятикратную глупость, и все-таки спросил:

– И что?

– Ты сделал это искренне?

– Да. – Никогда еще он не говорил более правдивых слов. – А ты бы хотела, чтобы искренне?

Его сердце забилось с огромной скоростью. Он даже забыл про боль в спине.

– Аталар, ты сам знаешь ответ.

– Хочешь, чтобы я повторил?

Хел, его голос понизился на целую октаву.

Ее глаза были ясными, сверкающими. Бесстрашными, полными надежд и всего, что в ее присутствии мешало ему думать о чем-либо, кроме нее.

– Да, я хочу повторения. Конечно, если ты не возражаешь.

Еще бы он возражал!

– Куинлан, сделай самое худшее, на что ты способна.

Она негромко засмеялась и запрокинула голову. Не желая ее пугать, Хант не зарылся носом в ее волосы. Сиринкс, наконец-то поняв намек, что он здесь лишний, отправился в свой ящик.

Брайс дрожащими руками коснулась его волос, откинула прядь, потом провела по татуированному терновому венцу.

– Как это понимать? – спросил Хант, сжимая ее дрожащие пальцы.

Не удержавшись, он коснулся губами ее разноцветных ногтей. Сколько раз он мечтал, чтобы эти руки касались его, ласкали его лицо, гладили грудь, обхватывали член?

Брайс шумно сглотнула. Хант снова поцеловал ее пальцы.

– Этого не должно было произойти… между нами, – прошептала она.

– Знаю, – сказал он, опять целуя ее дрожащие пальцы. Хант осторожно разжал их, раскрыв ее ладонь, которую тоже поцеловал. – Но спасибо долбаной Урде, что произошло.

Ее руки перестали дрожать. Хант оторвался от ее ладони и вдруг увидел, что глаза Брайс подернуты серебром и полны огня. Он сплел их пальцы.

– Куинлан, поцелуй меня.

Она поцеловала. Темный Хел, она это сделала. Он едва успел договорить, когда Брайс обвила руками его шею, притянула его к себе и поцеловала в губы.

Едва губы Ханта соприкоснулись с ее губами, внутри Брайс произошел взрыв. Было ли тому причиной долгое отсутствие секса или сам Хант, но она как с цепи сорвалась. Точнее не скажешь. Она запустила пальцы в волосы ангела и припечаталась губами к его губам.

Довольно робких, сладеньких поцелуев. Это не для них. Уже не для них.

Губы Ханта мгновенно раскрылись, язык оказался у нее во рту, совершая дерзкие, неукротимые броски. Он мечтал вкусить Брайс и, вкусив, застонал от наслаждения.

Брайс встала на колени, зарылась в его мягких волосах и не могла вдоволь насладиться его вкусом – ароматом дождя и кедра, соли и чистой молнии. Руки Ханта обвили ее бедра, а губы продолжали крепко, яростно целовать.

Их языки затеяли неистовый танец. Его рука скользнула ей под платье. Брайс ойкнула и чувственно засмеялась. Рука двигалась по спине, царапая мозолями. Брайс выгнула спину, и только тогда он отвел губы.

Прежде чем она вновь притянула его лицо к себе, Хант стал целовать ей шею. И не только. Он покрывал поцелуями чувствительные места под ее ушами.

– Куинлан, скажи, чего ты хочешь.

– Всего, – твердо, без тени сомнения, ответила она.

Хант провел уже не губами, а зубами по ее шее. Брайс шумно задышала. Эти ощущения заполонили ее сознание целиком.

– Всего? – переспросил Хант.

Рука Брайс опустилась вниз, туда, где под брюками выпирал внушительный «бугор». Да хранит ее Урда! Брайс через одежду обхватила его член. С губ ангела сорвалось шипение.

– Аталар, я хочу всего.

– Ну спасибо, – выдохнул Хант, уткнувшись ей в шею, и она засмеялась.

Смех утих, когда их губы снова встретились, словно он хотел попробовать на вкус и эти слова.

Пока их языки двигались в чувственном танце, пока их зубы слегка закусывали складки кожи друг друга и все это сопровождалось общим сопением, руки Ханта искусно расстегивали ее лифчик под платьем. Брайс забралась ему на колени и начала тереться об этот прекрасный, совершенный «бугор». Вскоре платье сползло на талию, лифчик исчез между диванными подушками. Хант мгновенно приник к ее левой груди. Он целовал, сосал, кусал ей сосок, и ничто не могло сравниться с этим ощущением. Он имел право на такие ощущения.

Брайс не пугали собственные громкие стоны, долетавшие до самой Ямы, где их слышал каждый демон. Насытившись левой грудью, Хант взялся за правую. Чувствуя приближающийся оргазм, Брайс прижалась бедрами к его бедрам.

– Как хорошо, Брайс, – пробормотал Хант, не отрываясь от груди.

Рука Брайс оттянула пояс его брюк и двинулась дальше. К его члену, которого она уже не первую неделю жаждала ощутить в руке, у себя во рту и в себе. И у самой цели на ее руку легла рука Ханта.

– Не сейчас! – прорычал он, облизывая ей кожу под правой грудью. – Вначале я доставлю удовольствие тебе.

Эти слова закоротили всякую способность логически мыслить. Все возражения исчезли, когда рука Ханта поползла вверх по бедру, а палец зацепился за резинку кружевных трусиков.

Совершенно мокрых трусиков. Обнаружив это, Хант снова зашипел. Она хотела этого, хотела его, и мокрые трусики были лучшим тому доказательством. Его рука провела по влажной кружевной ткани и поднялась вверх. Затем он нажал пальцем на лобок. Брайс отозвалась глухим стоном.

Лицо Ханта утыкалось ей в шею, но она чувствовала его улыбку. Большой палец кружил по ее лобку, и это было так мучительно и сладостно.

– Хант, – произнесла она, не зная, вопрос это или мольба.

Он быстро стянул трусики и коснулся мокрого лобка. Брайс опять застонала. Два пальца легко скользили вверх-вниз. Хант облизывал ей горло, а пальцы безжалостно играли с ее лобком.

– Интересно, Брайс, на вкус ты такая же восхитительная, как на ощупь?

– Убедись сам, и немедленно, – хрипло потребовала она.

Хант раскатисто засмеялся, но его пальцы не прекратили своих неспешных, ленивых движений.

– Имей терпение, Куинлан.

Его палец добрался до влагалища и закружил там.

– Не тяни, – сказала она.

Если в ближайшие секунды его пальцы или член не окажется внутри, она заскулит и начнет умолять.

– Какая ты требовательная, – вкрадчивым тоном сказал Хант.

Он в который раз прильнул к ее губам, покусывая их и сводя ее с ума, а палец двинулся исследовать ее влагалище.

Они оба стонали.

– Как хорошо, – прошептал он. – Брайс, как хорошо.

От этого пальца ее глаза оказались почти что на затылке. Брайс покачивала бедрами, стремясь протолкнуть палец глубже, еще глубже. Хант подыграл ей, добавив второй палец и просунув их на всю глубину влагалища.

Брайс вздрогнула. Ногти впились в его грудь. Под ладонями ощущалось громоподобное биение его сердца. Брайс спрятала лицо на его шее, облизывая и покусывая кожу. Она была голодна, и каждое ощущение лишь усиливало голод. А пальцы Ханта неутомимо двигались внутри ее.

– Я готов трахаться с тобой, пока ты не забудешь свое имя, – прошептал он на ухо Брайс.

«Да!» – отозвалось все в ней.

– Я тоже, – прохрипела Брайс.

Ее оргазм был похож на дикую, необузданную мелодию. Схватив его руку, Брайс стала сама толкать его пальцы внутрь. Другой рукой Хант обвил ее ягодицы.

– Не думай, будто я забыл про твою очаровательную задницу, – сказал он, сжав ягодицы. – У меня, Брайс, большие планы на ее счет. Грязные, очень грязные планы.

Брайс застонала. Его пальцы продолжали ласкать ей влагалище.

– Кончи для меня, дорогая, – промурлыкал он, облизывая ей сосок и нажимая пальцем на клитор.

Брайс подчинилась. Шепча его имя, она запрокинула голову и, забыв обо всем, стала двигать его рукой, заставляя их обоих ползти по диванным подушкам.

Хант застонал. Брайс тут же заглушила стон поцелуем в губы. Через мгновение внутри ее произошел взрыв удивительного звездного света. Потом осталось только дыхание и он: его тело, запах, сила.

Звездный свет стал меркнуть. Брайс открыла глаза. Голова Ханта была запрокинута, а рот открыт… Не от наслаждения. От боли.

Брайс только сейчас сообразила: она вдавливала больную спину Ханта в подушки, заставляя двигаться вместе с собой. Словно ледяной водой, ее обдало ужасом, погасив всю страсть.

– Боги, я ведь совсем забыла. Прости меня.

Хант приоткрыл глаза. Стон, услышанный ею в момент оргазма, был стоном боли. А она, обезумевшая от страсти, даже не заметила.

– Как твоя спина? – спросила Брайс, слезая с его коленей и собираясь вытащить его пальцы, застывшие внутри влагалища.

– Выживу, – ответил он, хватая ее за запястье.

Голые груди Брайс находились совсем рядом с его ртом. Полуснятое платье было все в складках.

– У меня есть неплохое болеутоляющее, – сказал Хант и потянулся к ее торчащему соску.

Попытался, но не смог. Лицо сморщилось в болезненную гримасу.

– Хант, нельзя же так, – заявила Брайс.

Она почти свалилась с его коленей, вырвав свою руку и убрав его пальцы из влагалища. Хант даже не сопротивлялся, когда она схватила его за плечо и оглядела спину.

Сквозь повязки проступила свежая кровь.

– Ты совсем спятил? – закричала она, лихорадочно ища любую тряпку, которую можно приложить к спине. – Почему ты молчал?

– Как ты любишь говорить, это мое тело и я сам устанавливаю ему пределы.

Он шумно дышал. В теле ощущалась легкая дрожь. Брайс подавила желание задушить его и вместо этого потянулась за телефоном:

– Я вызываю медведьму.

– Мы еще не закончили, – сказал Хант, вновь хватая ее запястье.

– Нет, закончили, – сердито возразила Брайс. – Я не буду заниматься с тобой сексом, когда из тебя фонтаном хлещет кровь.

Преувеличение, конечно, но недалекое от истины.

Глаза Ханта пылали. Он явно хотел продолжения. Тогда Брайс ощупала его спину, опустившись на шесть дюймов ниже срезанных крыльев. Хант морщился от боли и больше не спорил.

Брайс торопливо оделась, расправив складки на измятом платье, после чего стала звонить в дежурную медицинскую службу.

Медведьма не заставила себя ждать, но в квартире не задержалась. Осмотрев раны Ханта, она сказала, что опасаться нечего. Брайс облегченно выдохнула, ощущая слабость в коленях.

Хант имел наглость спросить, позволяет ли его состояние заниматься сексом. Надо отдать медведьме должное: она не засмеялась, а лишь сказала:

– Когда вы снова сможете летать, вернется и все остальное, включая секс. – Она кивнула на подушки, забрызганные кровью и требовавшие очистительных заклинаний. – Те… действия, что спровоцировали кровотечение, я советую тоже отложить до полного исцеления ваших крыльев.

Хант намеревался поспорить, но Брайс, поблагодарив медведьму, довольно быстро выпроводила ее из квартиры, сказав, что знает о загруженности медицинской службы и потому не хочет отнимать драгоценное время. Закрыв дверь, она повела Ханта в его комнату. Какие вопросы, если его шатало на каждом шагу! Он почти рухнул в кровать, успел ответить на несколько сообщений и уснул раньше, чем Брайс погасила свет.

Сам убедился, насколько он пригоден к сексу.

Жуткие видео с флешки не помешали Брайс крепко уснуть. Но в три часа ночи она проснулась, зная, как действовать дальше.

Она отправила электронное письмо с запросом и, невзирая на позднее время, через двадцать минут получила ответ. Ей предлагалось обождать, пока запрос будет одобрен 33-м легионом. Брайс нахмурилась. Некогда ей дожидаться одобрения.

На цыпочках она выбралась из комнаты. Дверь комнаты Ханта была плотно закрыта. Свет внутри не горел. Брайс тихо выбралась из квартиры и поспешила туда, где они с Даникой когда-то снимали жилье.

В этом квартале она не была два года, старательно обходя его стороной. Но сейчас, едва завернув за угол и увидев мигалки машин и испуганную толпу, она поняла, что́ случилось и какой дом охвачен пламенем.

Ее проникновение в служебный аккаунт Даники не прошло бесследно. Возможно, это заметила служба безопасности корпорации Реднера. Не исключено, что следили за ее электронной почтой и видели письмо, отправленное домовладельцу. Поджигатель действовал быстро, сообразив, зачем ей понадобился визит в прежнюю квартиру. Конечно же, искать другие подсказки, которые Даника могла оставить там.

Флешка в куртке явно не была единственным ключом. Данике хватило сообразительности не держать все улики в одном месте.

До ушей долетал плач испуганных людей и ваниров – ее бывших соседей. Сбившись в кучки, они смотрели на бушующее пламя. Огонь вырывался из каждого окна.

Брайс сознавала: это она оставила их без крыши над головой. В груди появился тугой комок. Она подслушала разговор водяной нимфы, командующей пожарной командой. Та с гордостью заявляла, что из огня удалось спасти всех жильцов. Слабое утешение.

По ее вине более десятка семей лишились жилья.

Но поджог свидетельствовал: она подбиралась все ближе к разгадке. «Ищи там, где всего больнее», – вспомнился ей совет Королевы Змей. До сих пор Брайс думала, что «всего больнее» касается ее. Но речь могла идти и об убийце.

А когда она подобралась к синту… Это не было ложным броском. Это был удар по больному месту.

На полпути домой ее телефон принял сообщение. Брайс достала его из кармана наспех зашитой куртки, слыша, как белый опал стукнулся об экран. Она мысленно приготовилась к лавине вопросов Ханта.

Но сообщение пришло от Тариона. «На реке готовится сделка. Вижу какую-то лодку. Подает сигналы. Находится невдалеке от Черного причала. Появляйся там через пять минут, и я обеспечу тебе условия для наблюдения».

Сжав в кулаке белый опал, Брайс ответила: «Сделка по синту?»

«Нет, по сахарной вате», – съехидничал Тарион.

«Буду через три минуты», – отстучала Брайс и припустила к реке.

Она не стала звонить ни Ханту, ни Рунну. Знала, что́ скажет каждый: «Брайс, не вздумай отправляться туда без меня. Подожди».

Но она не могла понапрасну тратить время.