59

Эту фразу из стальных букв он прочитал над воротами у въезда в лагерь. Однако эти слова были не более чем дополнительной преградой. Никто из тех, кто здесь находился, не заработал себе свободу.

Когда мерседес остановился при въезде, из боковой двери вышел сонный охранник в черной форме, бросил беглый взгляд внутрь машины с помощью фонаря и сделал им знак проезжать. Ворота тут же начали открываться.

- Как просто, - прошептал Манфред.

- Ты знаешь хоть одну тюрьму, в которую было бы трудно попасть? Проблемы возникают при выходе, - отозвался Пауль.

Ворота полностью открылись, но автомобиль не сдвинулся с места.

- Да что с тобой, черт побери? Не стой здесь!

- Я не знаю, куда ехать, Пауль, - ответил Манфред, вцепившись обеими руками в руль.

- Вот дерьмо.

Пауль открыл окно и сделал охраннику знак приблизиться. Тот мгновенно подбежал.

- Слушаю.

- У меня страшная головная боль. Сделайте одолжение, объясните моему тупице водителю, как доехать до начальника лагеря. Я привез из Мюнхена приказы.

- Сейчас здесь осталась только охрана в караульной.

- Так покажите, как туда добраться. Мы с этим придурком говорим на разных языках.

Охранник дал указания Манфреду, которому не пришлось притворяться, что он зол на своего "хозяина".

- Ты не слишком ли переусердствовал?

- Если бы ты знал, как мой брат обращался с прислугой... Это я еще изображаю его в лучшие дни.

Автомобиль Манфреда проехал мимо огороженной территории. С другой стороны они увидели группу заключенных, бегающих кругами вокруг столба, их правые ноги соединялись веревками. Когда падал один, то за ним летели на землю по меньшей мере четверо или пятеро.

- Встать, собаки! Будете этим заниматься, пока не сделаете десять кругов, не споткнувшись! - орал охранник, наблюдающий за этой сценой.

- Не похоже на домашний очаг, - сказал Манфред.

Машина остановилась там, куда указал солдат у ворот, напротив низкого белого здания. У его двери, освещенной несколькими фонарями, стояли в карауле еще два солдата. Когда Манфред затормозил, Пауль дернул за ручку двери.

- Что ты делаешь? - прошептал Манфред. - Это я должен открыть тебе дверцу!

Пауль успел вовремя остановиться. Головная боль и дезориентация в последние минуты лишь усилились, и он с трудом мог ясно мыслить. Его охватил страх перед тем, что вот-вот произойдет. Мгновение он боролся с искушением приказать Манфреду развернуться и как можно скорее проехать несколько километров.

Нет, я не могу так поступить с Алисой. Ни с Юлианом, ни с самим собой. Я должен войти... будь что будет.

Дверь машины открылась. Пауль поставил ногу на бетонную поверхность и высунул голову. Два солдата тут же вытянулись по струнке и подняли руки в приветствии. Пауль вышел из мерседеса и повторил их жест.

- Вольно, - сказал он, переступая порог.

Внутри караульная выглядела простой маленькой комнатой, похожей на обычную контору, с тремя или четырьмя идеально аккуратными письменными столами, на каждом из которых красовался миниатюрный нацистский флажок, и портретом фюрера на стене - единственным украшением помещения. Возле двери стоял длинный стол, выполнявший, очевидно, роль регистрационной стойки, за которым скучал служащий с кислой физиономией. Увидев входящего Пауля, он тут же приосанился.

- Хайль Гитлер!

- Хайль Гитлер! - ответил Пауль, осматриваясь. В глубине помещения имелось оконце, похоже, выходящее в комнату отдыха. Через стекло он разглядел десяток солдат, играющих в карты посреди облака дыма.

- Добрый вечер, герр оберштурмфюрер, - сказал служащий. - Чем могу быть полезен в столь поздний час?

- Вы можете оказаться полезным, если пошевелитесь. Я должен увезти в Мюнхен одну заключенную для... для допроса с пристрастием.

- Разумеется. Как ее имя?

- Алиса Танненбаум.

- А, ее привезли вчера. У нас не так много женщин, не больше полусотни, знаете ли. Как жаль, что вы ее забираете. Она - одна из немногих, которые выглядят... сносно, - произнес он с похотливой ухмылкой.

- Хотите сказать, для еврейки?

Услышав эти слова, человек за стойкой нервно сглотнул.

- Разумеется. Для еврейки. Конечно же.

- Разумеется. Так чего же вы ждете? Приведите ее!

- Сию минуту. Могу я взглянуть на приказ о переводе?

Держащий руки за спиной Пауль с силой сжал кулаки. Он приготовил ответ на этот вопрос. Сейчас возникнет небольшой спор. Если всё получится, они вытащат Алису, сядут в машину и уедут из страны, свободные, как ветер. В противном случае последует телефонный звонок, возможно, и не один. И меньше чем через полчаса они с Манфредом станут почетными гостями лагеря, только совсем в другой одежде.

- Послушайте...

- Фабер. Густав Фабер.

- Послушайте, Фабер. Еще час назад я кувыркался в постели с красоткой из Франкфурта, за которой ухлестывал несколько дней. Несколько дней! И тут внезапно звонит телефон, и знаете, кто говорит?

- Нет.

Пауль наклонился над стойкой и заговорил доверительным тоном.

- Сам Рейнхард Гейдрих. Он сказал: "Юрген, дружище, привези мне ту еврейку, которую мы вчера отправили в Дахау, потому что, похоже, мы из нее еще не всё вытянули". А я отвечаю: "А кто-нибудь другой не может поехать?". А он мне: "Нет, я хочу, чтобы ты поработал с ней по пути. Запугай ее своими особыми методами". Ну вот я и сел в машину и примчался сюда. Всё, что угодно, лишь бы угодить другу. Но это не отменяет того, что он окажется не в духе. Так что приведите сюда эту еврейскую шлюшку, может, я еще успею вернуться к своей подружке, пока она не переспит со всем светом.

- Я весьма сожалею, но...

- Герр Фабер, вам известно, с кем вы разговариваете?

- Нет.

- Я - барон фон Шрёдер.

Услышав эти слова, служащий переменился в лице.

- Почему же вы раньше не сказали? Адольф Эйхманн - мой большой друг. Он много рассказывал мне о вас, - теперь его голос звучал по-дружески тепло. - Я знаю, какую работу вы проделали для герра Гейдриха. Не беспокойтесь, я сейчас приведу эту вашу еврейку.

Он встал и направился в комнату отдыха, а там отдал приказ одному из солдат, который с явным неудовольствием покинул карточный стол. Через несколько секунд он скрылся через дверь, которой Пауль не видел.

Тем временем, служащий вернулся. Он вытащил из стола коричневый формуляр и начал его заполнять.

- Позвольте ваши документы? я должен записать номер вашего удостоверения СС.

Пауль протянул ему кожаный бумажник.

- Всё здесь. Поторопитесь.

Служащий вытащил удостоверение личности и несколько секунд рассматривал фотографию. Пауль внимательно за ним наблюдал. Это был решающий момент. Он заметил, что по лицу служащего мелькнула тень сомнения - он поднял взгляд на Пауля, а потом снова опустил его на фотографию. Нужно было действовать. Отвлечь его, нанести окончательный удар, чтобы он прекратил сомневаться.

- Что такое, не похож? Хотите взглянуть на мой глаз?

Когда служащий удивленно посмотрел на него, Пауль на мгновение поднял повязку и недружелюбно усмехнулся.

- Нет-нет... я... я просто записываю.

Он вернул Паулю бумажник.

- Простите, мне не стоит лезть куда не следует, но... у вас на глазу несколько капель крови.

- О, благодарю вас. Врач как раз сегодня удалил соединительную ткань, которая нарастала в течение многих лет. Он говорит, что можно будет вставить стеклянный глаз. Все эти процедуры весьма болезненны, скажу я вам. Но, так или иначе...

- Уже готово. Подождите, сейчас ее приведут.

За спиной Пауля открылась дверь, та же самая, в которую он вошел, и послышались шаги. Пауль не обернулся, чтобы посмотреть на нее, опасаясь, что при виде Алисы на его лице отразятся чувства, а что еще хуже - она его узнает. Лишь когда ее поставили рядом с ним, он осмелился быстро окинуть ее взглядом.

Алиса, одетая в кое-как пошитый балахон из серой ткани, опустила голову и уставилась в пол. Ноги ее были босы, а на руках наручники.

"Только не думай о том, что с ней сделали, - повторял про себя Пауль. - Думай лишь о том, как вывести ее отсюда живой".

- Ну, если это всё...

- Да. Подпишите здесь и здесь, пожалуйста.

Самозваный барон схватил ручку и подписался неразборчивыми каракулями. Потом взял Алису за руку и развернулся, потащив ее за собой.

- Еще один маленький вопросик.

Пауль обернулся.

- Что еще такое? - раздраженно выкрикнул он.

- Я должен позвонить герру Эйхманну и получить официальное разрешение на изъятие заключенной, поскольку именно он поместил ее сюда.

Пауль в ужасе пытался что-то на это ответить, что угодно, лишь бы этот человек остановился.

- Вы считаете нужным беспокоить Адольфа по таким пустякам?

- Это займет всего минуту, - ответил служащий, уже держа в руке телефонную трубку.